Наследники Гекаты

Хунта и Поттер отправляются на встречу с сообществом полигомов, которое и радо, и не радо встрече со своим продвинутым собратом

— Мистер Поттер, надеюсь, вы понимаете, что то, что вы мне рассказали, является величайшей тайной всего нашего общего мира? Вы понимаете, что в эту тайну нельзя посвящать никого? — Разумеется, мистер Хунта. Кристобаль Хозевич расхаживал по комнате, выбранной Поттером для беседы. Он остановился напротив кресла, в котором в довольно напряженной позе сидел Гарри. — А ваши спутники понимают это? — Да, они прекрасно понимают опасность нашего положения. — Вашего положения? — нахмурился Хунта. — Я имел ввиду опасность для всего человечества. Объясните, о какой опасности говорите вы? Гарри вздохнул и нехотя пояснил: — Нам предстоит пройти много этапов развития, пока мы сравняемся по мощи с Томом Реддлом. Если он нападет до окончания нашего становления метагомами, то он легко одолеет нас. Взгляд Хунты стал жестким и разящим, как удар рапиры. — Тогда, почему вы рассказываете это мне, едва знакомому вам магу из далекой и неизвестной для вас страны? — Почему, неизвестной? — опешил Поттер. — Потому что в этом одна тысяча девятьсот девяносто седьмом году этой страны уже не существует! Она осталась только в памяти людей, в плохих и хороших легендах всех расцветок, в книгах и фильмах, но как государства — ее уже нет! — Это неважно! — Неважно? — на мгновение Гарри показалось, что Хунта даже немного растерялся. — Да, сэр, это неважно. Просто я понял, кто вы и кто ваши единомышленники. — И кто же мы такие по-вашему? — настороженно прищурился Кристобаль Хозевич. — Даниил Логовенко называет вас полигомами. В его трактовке полигомы — это группа ученых, которая в двадцатом веке попыталась достичь инициации третьей сигнальной системы мозга через процесс непрерывного познания, но потерпела неудачу и замаскировалась под видом какой-то организации, возможно, научного направления, в одной из развитых, но информационно изолированных стран мира. Хунта рухнул в кресло, которое в последний миг успело выскочить из угла и влететь под его поджарый зад. При этом резко звякнули невидимые шпоры, а невидимая рапира впилась в пол, выбив из нее паркетную шашку. Пришло время Поттера прощупывать собеседника испытующим взглядом. — Развитая, но информационно изолированная. На самом деле все немного не так, но... Чего вы ждете от нас? Вопрос Хунты ясно дал понять, что предположения Логовенко оказались довольно точными. — Ну-у-у, — нерешительно начал Гарри, — я думал, что в этой ситуации вы — наши естественные союзники и я хотел... — Я понял вас, Поттер, — нетерпеливо махнул рукой Хунта. — И в любой другой ситуации я ответил бы вам однозначным согласием, но... но я не один... и мнения моих коллег могут не совпасть с моим. А потому... Хунта легко поднялся на ноги. — А потому мы с вами должны немедленно отправиться в этот наш вертеп... в эту юдоль... в это наше прибежище... — Куда? — В НИИЧАВО. Нас следует отправиться туда немедленно. — Я Гермиону одну не оставлю, — категорично заявил Гарри. — Но здесь же остается этот ваш друг. Поттер понял, что Хунта имеет ввиду Малфоя. — Он пока еще и не друг и не враг, а так... я еще не могу доверять ему, как себе... но у вас же тоже... — Гарри сделал неопределенный жест. — Как же ваш мистер Саша Привалофф? — Пока Выбегалло и Камноедов тут, за него можно не беспокоиться, — поморщился Хунта, — прикроют или спрячут, если что. Он раздумывал примерно с минуту. — Ладно, берите с собой вашу подругу, раз по-другому не можете. Но отправляться надо немедленно. Мы не можем отлучиться дольше, чем на сутки. А у нас тут еще ваш директор при смерти, да и других забот хватает. Вы о своем крестном помните? Вижу, что помните, так что давайте не будем терять время. Гарри направился в двери и на пороге обернулся. — Нас будут ждать в этом вашем нии чаво? — Об этом не беспокойтесь. Встречаемся в прихожей через четверть часа... * * * На этот раз путешествие на машине времени по ощущениям длилось лишь несколько секунд. — Однако, — покачал головой Кристобаль Хозевич, глядя на циферблат карманного хронометра на цепочке. — всего четверть минуты! По-моему, это ваша заслуга, мистер Поттер. Такое ускорение примитивными темпоральными передачами не объяснить. Гарри не ответил, озираясь по сторонам. Он и сам заметил, что время перемещения при путешествиях на машинах времени с каждым разом становилось все короче и короче, но комментировать тут было нечего, потому что он и сам не знал, почему так получается. За спиной Поттера завозилась Гермиона, которая наладилась поспать, а теперь с недоумением осматривалась. А посмотреть было на что. Они находились в довольно большом зале, который напоминал, то ли огромный класс, то ли небольшой театральный зал, только очень плохо освещенный. Машина времени стояла перед возвышением, напоминавшим сцену в театре, только будка суфлера была очень высокая на уровне груди человека и зачем-то с пюпитром. Впрочем, имелось отдаленное сходство с трибуной директора в большом зале Хогвартса, только сделанной очень грубо и простенько из крашеной фанеры. Нас сценой под самым потолком было натянуто красное полотнище с надписью большими белыми буквами: "Привет делегатам XV конференции профсоюзов Соловецкого района!" По стенам были развешаны полотнища поменьше: "Даешь пятилетку в четыре года!" "Миру -мир!" "Слава КПСС!" "Комсомол — верный помощник партии!" Кроме сцены в зале имелись еще ряды кресел и, как раз в проходе между ними стояла машина времени и топтались вновь прибывшие. — У вас праздник? — осторожно предположил Гарри, разглядывая кумачовые плакаты. — У нас каждый день такой праздник, идальго. Идемте. У вашей сеньориты все хорошо? — Не беспокойтесь, сэр, — сухо отозвалась Гермиона вместо Поттера. Ей не нравилось откровенно пренебрежительное отношение Хунты к женскому полу, который она имела честь здесь представлять. — На выход, прошу вас, следуйте за мной. Хунта стремительно прошел между рядами кресел и распахнул скрипучую дверь. Поттеру и Гермионе ничего не оставалось, как последовать за ним. Они прошли длинным коридором до лестничного пролета. Над их головами шуршали крыльями какие-то летучие твари, а из странных гармоник, развешанных под окнами и соединенных трубами, время от времени высовывались рожи, странно напоминающие домовиков, но с красными слезящимися глазами и с синими пористыми носами. Дробно топая лапами, мимо пробежала светящаяся собачка, оглянулась на них, возмущенно тявкнула на отсутствие внимания и исчезла под каким-то огромным железным шкафом, который наполовину загораживал коридор. Кстати, такие шкафы попадались им регулярно, и было совершенно непонятно, с какой целью их тут понаставили. — Прошу сюда, — Хунта открыл дверь, которая отличалась от других тем, что была затянута какой-то грубой подделкой кожи красно-коричневого цвета. На двери красовалась надпись, выдавленная на тонкой медной пластинке: "Директор" И ниже: "Секретарь" Вообще все это отдаленно напомнило Гарри антураж министерства магии, но уж слишком скудно и бедно обставленное. "Скромно живут полигомы в этом времени, но все же получше чем народ в Арканаре", — мелькнуло в голове Гарри, когда он вступил в директорскую приемную. В приемной на диванчике у стены сидел какой-то молодой человек, почему-то с кумачовым вымпелом на плече, который он использовал то ли в качестве шапки, то ли в качестве платка. Перед ним стоял стол, заваленный связками ключей с жестяными бирками, а рядом на диване лежало тонкое байковое одеяло и стопка бумажных папок, очевидно, игравших роль подушки. На столе исходил паром большой бокал, источая запах пережженного кофе, и стояла тарелка бутербродов с какой-то полупрозрачной ветчиной. Заспанные глаза молодого человека с любопытством уставились на вошедших. — Э-э-э, идальго... Аркадий Перевалов, если не ошибаюсь? — звякнул рапирой Кристобаль Хозевич. Узнав Хунту, молодой человек немедленно вскочил: — Да, Кристобаль Хозевич, — с какой-то служебной истовостью воскликнул тот, вытягиваясь во фрунт, что твой аврор перед министром магии. — Члены малого ученого совета собрались? — Так точно! Только Януса Полуэктовича еще нет. — А что случилось? Аркадий неуверенно глянул на незнакомых попутчиков Хунты и, понизив голос, произнес: — Так ведь полночь, Кристобаль Хозевич! При этих загадочных словах по спине Поттера побежал холодок, а рука Гермионы, что было сил стиснула его локоть...