Версальская роза

Глава 12.    Утром Оливия проснулась от резкого звука кашля у себя за спиной. Вскочив и развернувшись, она увидела давно бодрствующего брата, и вид у него был неутешительный. Шевалье старательно прикрывал лицо платком, но были видны красные глаза и румянец на щеках.    — Что с тобой? — испугалась Лоррен, с опаской подбираясь к брату.    — Откуда мне знать? — отозвался Филипп хриплым голосом и тут же снова закашлялся.    Встряхнув рукой, Оливия потрогала лоб брата и чуть не обожглась. Видно, вчерашние прогулки под дождем для Лоррена ничем хорошим не увенчались.    — Похоже, ты заболел. — грустно сказала Оливия, встала с кровати и схватила гребень, — Хороши прогулки на свежем воздухе, правда?    — Зачем ты мне это говоришь? — прошептал Филипп и отнял платок от лица, запрокидывая голову. Посидев немного, он, не издав ни звука, стянул с ног одеяло и поставил ступни на пол.    Оливия тут же ринулась его останавливать: — Ты куда собрался?! Хочешь ещё чего-то подхватить на фоне простуды?    — У короля сегодня внеплановое торжество, что ты мне предлагаешь? — возразил шевалье и опять закашлялся, продолжать он мог только шепотом, — Я распорядитель торжеств в конце концов.    — Ложись обратно, срочно! — скомандовала Оливия и быстро затянула завязки нового платья, — Неужели тебя некому заменить?    Не успел Лоррен и сформулировать ответ, как в дверь осторожно постучались и в комнату заглянула Лизелотта. Сначала на её лице сияла веселая улыбка, но как только герцогиня увидела в каком состоянии её друг, она сразу переменилась.    — Доброе утро, Ваше Высочество. — поприветствовала Оливия и сделала реверанс.    — Доброе... — в замешательстве процедила Лизелотта и подошла к кровати, — Лоррен, что с Вами?    — Беда с нами! — ответила Оливия, насильно укрывая брата как маленького ребенка, — Заболели похоже, а он рвется работать!    В глубине души Филипп понимал позицию сестры, и был тронут её заботой, и даже не мог контрактовать тем, что он взрослый мужчина и сам решит. Лизелотта, как мать, разделяла позицию Оливии и теперь дамы давили на Лоррена вдвоем.    — А торжество... что-нибудь придумаем! Вы же не железка, которой семьдесят лет что дождь, что мороз. — сказала Лизелотта, наблюдая за тем, как Оливия укладывает в ноги кровати ещё два пледа поверх простыни.    Направившись за третим, Оливию вдруг осенило. Она прижала плед к груди и показала Лизелотте пальцем, что разговор ее сейчас будет секретным. Дамы отошли в сторону.    — У меня появилась идея, но мне нужна будет твоя помощь. — сказала шёпотом Оливия.    — Без проблем, только просвяти сначала.    Слушая Оливию, Лизелотта буквально сияла, в конце монолога обе тихонько рассмеялись и повернулись к погрязшему в замешательстве шевалье.    — Так, лежи здесь, и не смей вставать, а с торжеством мы разберемся. — строго сказала Оливия, кинула плед брату и, прихватив последние шпильки, направилась к двери вместе с Лизелоттой.    Филипп даже не успел ничего уточнить, потому что девушки скрылись из комнаты очень быстро.    — А есть какие-нибудь постановления об устройстве торжества? Требования? — спросила Лоррен, перебирая руками.    — Насколько я знаю, распорядитель получает их у секретаря, который ведует приемами. — ответила Лизелотта и взяла Оливию под руку, — Ты когда-нибудь занималась устройством празднеств?     — Каждые полгода, начиная с четырнадцати лет, моя тетя человек нелюдимый, а меня выпихивала в общество, устраивала торжества у нас на заднем дворе, к которому я все должна была сделать сама. По ее мнению таким образом я привлекала к себе внимание будущих женихов, а для меня это все было лишь забавой.    Лизелотта и Оливия спустились в салон, где должно было проходить торжество. У стен уже прижимались слуги, и их внимание было тут же захвачено появившимися девушками. Один невысокий мужчина в кашемировом платье в несколько шагов оказался рядом с ними и поклонился.    — Ваше Высочество, добрый день! Странное дело, мсье Лоррен задерживается, за ним такое в последнее время редко наблюдается. — начал оправдываться мужчина, но герцогиня перебила его.    — Мы в курсе, Брелль. — поправила Лизелотта.    — Мьсе Лоррен немного заболел, тем не менее, нельзя допустить, чтобы королевский праздник оказался сорван. — сказала Оливия и протянула Бреллю руку, — Оливия де Лоррен, мне очень хочется выручить старшего брата, а Её Высочество любезно согласилась мне помочь. Я надеюсь, здесь пренебрежение профессиональным положением женщин не в порядке вещей?    Оглянувшись по сторонам, Брелль помотал головой, вытащил из-за спины деревянную папку с распоряжением и с опаской протянул её Оливии.    Поблагодарив секретаря, Лоррен деловито открыла документы на первой странице, сразу увидела разделение обязанностей и сообразила план своих дальнейших действий.    — Могу я увидеть руководителей всех четырех департаментов? — поинтересовалась Оливия и уставилась на зависших слуг.    Через несколько секунд процесс зашевелился, и уже скоро перед девушкой выстроилось четверо мужчин в одинаковых камзолах. Сам Этьен Брелль — секретарь приемов, шеф-повар Поль Неферет, ведующий складами Эмиль Розенталь и уполномоченный по дизайну заграничный работник Юми Нельсон.    Осмотрев их, Оливия снова опустила взгляд в документы и тут же сказала: — Вечер начинается в шесть, сейчас уже половина первого, — она вытащила один лист и протянула его шеф-повару, — пожалуйста, ознакомьтесь, и можете приступать.    Поль широко улыбнулся новой руководительнице, галантно поклонился и, получив разрешение, ушел прочь.    — Руководитель складов, для Вас и Ваших подчиненных будет задание проверить сохранность мебели, посуды и сообщить как обстоят дела. — поручила Оливия и заметила безразличие в глазах Розенталя, — Вы меня слышите?    — Слышу. — грубо ответил Эмиль, даже не взглянув в сторону Лоррен, — Но почему нельзя сразу выставить мебель?    — Во всяком случае, она должна быть целая и качественная. А во-вторых, насколько мне известно, полы должны быть натерты до блеска, а когда здесь стоят столы сложно что-либо натереть. Поэтому попрошу сначала тщательно их осмотреть. — пренебрежение Розенталя начинало бесить Оливию, но она крепко держалась.   Поеживаясь, руководитель складов ушел, бросив в сторону Лоррен двусмысленный взгляд. Оливия смутилась, но быстро успокоила себя мыслью, что ей нужно было быть к этому готовой.    — Уполномоченный по декору, у меня будет для вас особенное поручение, возможно сложное... — начала Лоррен, но улыбчивый скандинав перебил её.    — Нет ничего сложного для человека с головой на плечах! — подметил жизнерадостный дизайнер и подошел к Оливии.    Девушка улыбнулась замечанию Юми и, закрыв папку указала ему прямо на люстру со словами: — Есть возможность пустить от люстры в стыки потолка и стен широкие ленты с небольшим прогибом? Чтобы подчеркнуть, что наш король — Солнце, а эти ленты — лучи, освещающие Европу!    Представив предложение Оливии, четко и понятно изложенное, Нельсон просто загорелся, ему настолько понравилась идея, что он тут же ринулся вместе со своими подчиненными исполнять её в реальность. Лизелотта, стоящая неподалеку, тоже восхитилась формулировкой Лоррен и оказалась обезоружена её красноречивостью.    Оливия осталась с секретарём, и тот без слов понял, что нужно начать. Лоррен дала команду начать приводить в порядок пол, а секретарь удалился молвить словечко за музыкантов. Девушкам пришлось покинуть зал на час-полтора, пока пол окончательно не высохнет.     Когда пол полностью засох, к Оливии тут же обратился мсье Нельсон. За его спиной подчиненные волочили, словно мантию, золотистую, легкую ткань.    — Мадмуазель, как Вам такой вариант? — спросил Юми, дергая своими тонкими усами.    Оглядев блестящий еврофатин, Оливия обернулась к Лизелотте и спросила ее мнения. Поджав губы в улыбке, она кивнула, и Лоррен сказала: — Хороший вариант, приступайте.    Нельсон откланялся и Оливия заметила возле себя неотступно следующего секретаря.    — Музыканты выписаны, приедут в распоряжение через два часа. — сказал Брелль и указал Лоррен на недовольно топчущегося у дверей руководителя складов, — Мсье Розенталь, у Вас все в порядке?    Эмиль скрипнул, как старый шкафчик, и подошел к секретарю.    — Как на передовой. — ответил Розенталь и устремил свой хмурый взор на Оливию, — Теперь-то можно ставить эти несчастные столы?     — Теперь — да. — с натянутой, но дружелюбной улыбкой ответила Оливия и открыла папку.    Пройдя чуть вперед, Эмиль повернулся к Лоррен и, дождавшись пока она поднимет на него глаза, язвительно поинтересовался: — Мсье Лоррену чуть меньше сорока, а Вам сколько, мадмуазель?    Несмотря на то, что спрашивать про возраст у девушки было неэтично, Оливия все равно отвечала, не полируя конфронтацию лишними вопросами: — Двадцать.    Розенталь насмешливо хмыкнул и выдал: — Не преувеличивайте, Вы бы давно были замужем и никто не подпустил бы Вас к этой работе, в ином случае с Вами все ясно.    Руководитель складов ушел, а Оливия почувствовала явный ком, перегородивший дыхание. Она напряглась, сцепила зубы, но секретарю и Лизелотте было отлично слышно её громкое дыхание. Принцесса приобняла Лоррен за плечо, Брелль проводил Эмиля осуждающим взглядом, но Оливия быстро опомнилась: — Все нормально, я здесь не для того, чтобы реагировать на его лестные замечания. Давайте наведаемся на кухню, возможно, уже что-то готово.    Секретарь остался проконтролировать процесс расстановки мебели, а Оливия с Лизелоттой медленным шагом двинулись к месту приготовления блюд.    На кухне как всегда была своя атмосфера. Здесь было жарко и всегда било в нос ярким смешением самых разных запахов, от безумия острого перца до нежных паров цветочных и ягодных приправ.    На раздаточном столе уже стояло несколько пустых тарелок и подносов, по кухне с кастрюлями носились помощники шеф-повара, все кипело и жужжало. Увидев Оливию, шеф-повар оставил кастрюлю на медленном огне и подошел к ней.    — Как успехи? — поинтересовалась Оливия.    — Многое уже на финальной стадии, кроме сложных блюд, думаю, дегустацию можно начинать через полчаса. — доложил Поль и снова улыбнулся Лоррен, — Вы с братом очень похожи.    Оливия учтиво склонила голову в знак признательности, развернулась и снова вышла обратно в зал. Вокруг все уже было заставлено столами на бильярдных ножках. Они выглядели до безумия тяжелыми, но с ними придется повозиться, потому что они стояли далеко не так, как этого требовал протокол. Поспорив с Розенталем, который вообще не должен был встревать в распоряжении положения мебели, которой он лишь заведует на складах, через двадцать минут столы были кое-как расположены вдоль стен так, что между стульями и стеной мог протиснуться только человек-тренога.    Оливия начала рассуждать. Нужно было расставить прямоугольные столы так, чтобы в центре было место для инсталляции, а вокруг можно было перемещаться. Для сравнительно небольшого салона тридцать столов это неприлично много.    Долгое молчание Лоррен и напряженный вид вызывали усмешку на лице Розенталя и неуверенность Брелля. В конце концов, Оливия заглянула в планировку, снова оглянула салон и позвала складских работников.    — По три стола, окружающие центр комнаты с четырех сторон, с небольшим отступом. Итого: двенадцать столов, а значит сорок восемь человек. — сказала быстро Оливия, указывая работникам приступать.    — А нужно разместить восемьдесят. — напомнила Лизелотта и поправила на плечах палантин.    — Значит так... восемьдесят минус сорок восемь, того тридцать два, то бишь ещё восемь столов. — быстро сосчитала Оливия и снова обратилась к слугам, — За каждым рядом на расстоянии ещё по два стола, чтобы не только официанты могли пройти, но и сами гости. Заодно, мы задействовали на десять столов меньше.    Лизелотта похвалила смышленную подругу. Краем глаза Оливия лишь заметила надменный взгляд Розенталя. Когда он уходил, она шепнула ему в спину: — Со мной-то все ясно, а вот в Вашем внутреннем мире давно мгла.    Работники скоро управились. Как только идея Оливии была воплощена в реальность, Лоррен сама проверила удобно ли ходить вдоль столов и, подняв вдруг голову, она увидела как слуги уже приделывают в стыки стен и потолка широкие ленты, чтобы свести их к центру. Даже несмотря на наличие столов, это было возможно. Обменявшись взглядами с Нельсоном, Оливия пошла на кухню, где уже начиналась дегустация.    — Мадмуазель, Вам необязательно присутсвовать на этой процедуре, она вошла в привычку, и уже давно. — пытался возразить один из поваров, но Лоррен лишь вытянула губы и ответила.    — Как для исполняющего обязанности распорядителя торжеств — это мой долг, поэтому не стесняйтесь и начинайте.    Дегустация прошла без особых приключений, поэтому очень скоро Лоррен вернулась к Лизелотте в салон, она наблюдала за магической работой садовников, обрезающих кусты на главной аллее.    — Дегустация проведена, который час? — пролепетала Оливия, подойдя к герцогине.    — Четверть пятого, господин Нельсон тоже выполнил твое задание. — Лизелотта усмехнулась и указала Оливии посмотреть на потолок.    На удивление Лоррен все вышло ещё лучше, чем она задумывала. Ленты блестели в свете закатного солнца, бросали блики, а значит вечером при свечах они будут выглядеть ещё лучше. Золотая люстра, опоясанная золотыми тканями, выглядела как балерина, которую описывают в солнечной пачке. Инсталляция золотого дерева с яблоками, на которых изображен символ Короля-Солнца, отлично впишется в эту композицию.    Золотые блюда, ложки, вилки, чистые подсвечники и канделябры, все выглядело подобающим образом. До начала церемонии полчаса. Остались шторы, но и здесь Нельсон не подвел, он быстро мобилизовал своих работников и украшение зала было завершено точно в срок. Оливия, проверив все по документам, закрыла папку и вместе с Лизелоттой ушла готовиться к вечеру.    Заиграла живая музыка, взвизгнули виолончели и скрипки, в салон пролился свет с коридора и гости шагнули за порог зала. Восторгу многих не было предела. В воодушевленных вздохах проскальзывали слова «совершенство», «шедевр», но и те слабо могли описать настоящих чувств.    Король и королева явились на праздник, и обомлели от удивления. Инсталляция и золотые ленты под потолком, все дорогое и ценное, как и любит Людовик, все это буквально сводило с ума.    — Как-то это не похоже на почерк Лоррена. — с неуверенностью сказал король стоящему рядом Бреллю, — Все выполнено с какой-то странной аккуратностью и изысканностью. Будто это делала женщина.    — Если быть честным, сир, то это в правду делала женщина. — признался Этьен и склонил голову.    Покосившись на секретаря, король нахмурился: — Какая женщина?    — Шевалье Лотарингский заболел, и посему торжеством управляла мадмуазель Лоррен, его младшая сестра, в сопровождении Её Высочества.    Король выпрямился, неловко закашлялся и строго повелел: — Приведите ко мне эту девушку.    Оливия, в нежно-голубом платье, стояла и беседовала с новыми знакомыми аристократками. Ее происхождение заинтересовывало их, поскольку шевалье всегда был с ними мил и приветлив. Средь диалога Оливию отвлек встревоженный Брелль. Он быстро сказал, что король желает лицезреть её немедленно. Внутри у Лоррен все перевернулось. Она не знала радоваться или плакать от страха, девушка собрала волю в кулак и последовала за Этьеном.    Король восседал на своем кресле, рядом сидела королева и сразу же взглянула на появившуюся рядом девушку со спокойствием. В глазах короля Оливия могла разглядеть только высокомерие.    — Так значит это Вы, мадмуазель, организовали все это? — уточнил Людовик, поводив рукой в воздухе, Оливия быстро кивнула, спрятав руки за спиной, — Без официальной доверенности, расписки, поручения, самовольно.    Тон короля начал пугать Лоррен, у неё пересохло в горле и зажгло в носоглотке. Сердце колотилось как бешеное, она всего боялась, каждого звука и каждого слова.    — Да, сир, но брат заболел после вчерашнего ливня, я просто хотела ему помочь. — сквозь дрожащие губы оправдывалась Оливия.    Но строгое выражение лица короля быстро сменилось улыбкой. Он сказал: — Как сестра, Вы поступили мудро. Как распорядитель торжеств — достойно. Я думаю, Ваш брат не будет против, что Вы станете его первым заместителем.    Глаза Оливии тотчас заблестели от удивления. Её похвалил сам король! И назначил на должность, чем вызвал в девушке благодарность и неописуемую радость. Поблагодарив Людовика и поклонившись ему, Оливия ушла, а Мария Терезия шепнула своему мужу: «Девочка талантлива». «Несомненно», — ответил Людовик.    Лоррен вернулась в покои ближе к десяти вечера, её любезно провела Лизелотта, и они договорились завтра поиграть в карты. Шевалье лежал в постели, сонными глазами рассматривая балдахин. Как только вошла сестра, он скинул одеяло с груди и спросил хриплым голосом: — Как прошел вечер?    — Отлично. — с улыбкой ответила Оливия и, положив на тумбочку серьги, подошла к кровати, — Все довольны.    — Погоди... — начал догадываться Лотарингский, — это ты организовала торжество? Что сказали люди?    Приложив ладонь ко лбу брата, Лоррен резюмировала: — Температура, вроде спала, но ты до сих пор говоришь в нос.    — Ты не ответила на вопрос. — шмыгнув, напомнил Филипп.    Отойдя к вешалке, чтобы переодеться, Оливия помолчала несколько секунд, но не могла держать всю радость в себе. Она развернулась и восторженно выпалила: — Меня похвалил король!    Шевалье расплылся в поддерживающей улыбке, приподнялся на кровати и с интересом заострил взгляд на сестре.    — А ещё он назначил меня твоим заместителем. — кокетливо перебирая пальцами, сказала Оливия, чуть ли не прыгая от счастья.    — Это же прекрасно! — воскликнул Филипп, искренне радуясь за сестру, — Наконец-то мой помощник будет понимать меня с полуслова.    Подойдя к кровати, Лоррен с чувством обняла брата, чуть не плача от восторга.    — Жаль я не увижу твоего творения. — вздохнул шевалье и тихо засмеялся.    И Оливия стала рассказывать ему о том, что сегодня она сотворила в салоне, чем заслужила должность и чем покорила признание короля.