На Темной улице города

      Сегодняшнее утро я начал с невысыпания и яростных расталкиваний. Рома вытащил меня из мира спящих и без какой-либо совести или мало-мальски простого завтрака отправил бегать. Причем он делал это так громко и так настойчиво, будто у нас дом горит, и мой не проснувшийся мозг сонно послушался. Полностью я проснулся, когда отступать уже было некуда. Рома тем временем бежал прямо за мной, угрожая наступить на пятки.       — Живее, Старпом, — приказным тоном вещал Рома, напоминая больше изверга, чем тренера. — Пока не пробежим десять кругов вокруг всех этих домиков, никакого завтрака.       Я начал задыхаться уже на половине круга, проклиная все на свете.       — Десять кругов?! — выпалил я, теряя еще больше воздуха. Стоило мне замедлиться, как Рома тут же больно задевал мои ноги и подталкивал спину. На каждый такой раз я вскрикивал и дыхание сбивалось, но из последних сил мне хотелось от него удрать. Правда, при моих попытках срезать, меня тут же догоняли и ставили подножку, после которой я плюхался в землю.       — Если не поднимешься, начну руки заламывать, — говорил он.       — За что?! Мы даже не в армии, чтобы поступать так строго!       Но все мои возражения игнорировались, что неимоверно злило.       Пару раз мне приходила мысль дать отпор тирану, но тот всегда был начеку и видел мои порывы, пресекая их пинками под колени. Порождение сатаны — вот кто он!       На пятом круге я упал уже от бессилия. Для меня это был личный рекорд, и чтобы кто не говорил, вставать бы не стал.       — Еще пять кругов, — сквозь отдышку сказал Рома, а сам изрядно вспотел и немного устал. Он вытер лоб футболкой, и она задралась настолько, что я заметил весь его легкий пресс. Глаза не хотели отводиться, жадно впиваясь в открывшуюся картину маслом.       — Неужели, чтобы быть как ты, надо бегать все десять кругов?       — Я бегал и больше, — пожал плечами Рома.       — Я лучше дьяволу душу продам.       — Ты уже.       Рома перекинул свою ногу через меня, присел на спину и начал заламывать мне руку.       — Нет-нет, хватит! Я побегу! — тут же завыл я, успев почувствовать долю острой боли. Он поверил моим словам и отпустил, а я неохотно поднял свою тушу. Тело двигалось как у мертвеца, но силы давить на себя появились, так что я продолжил бежать, хотя это было больше похоже на вялые подпрыгивания. На этот раз Рома позволил мне замедлиться и иногда ходить, но не давал остановиться, подталкивая вперед. Адские тренировки продолжались, пока голова совсем кругом не пошла и в горле появилась кровь.       — Это был последний круг, — сказал Рома, позволяя мне упасть и не вставать. Он лег рядом со мной, тоже кашляя, весь промокший от пота. Солнце встало на свою высокую позицию, нагревая и так горячие от интенсивного бега тела. Кажется, я отрубился на полчаса, а когда проснулся, то очнулся уже у нас на базе. Ром вышел с душа и подкинул мне йогурт, который до этого был заныкан где-то в холодильнике и теперь успешно пойман мною. Он был недорогим, со вкусом персика.       Значит, меня принесли без сознания. Где-то такое уже происходило, однако сейчас никто меня не избивал. Тиранические гонения могли бы стать оправданием, но в любом случае отключиться из-за пробежки — стыд и позор для парня. Мне хотелось забыть и кошмар от невозможности нормально дышать, и свою вечную слабость в ноющем теле.       «Пусть только Рома попробует заговорить об этом» — подумал угрюмо я и решил отвлечь его разговорами о другом.       — Мне больше ягодный нравится, — мой голос казался непривычно слабым после бега.       — Здесь нет ягодных, — проинформировал меня он, показав, что у него вообще клубничный.       — Клубника — ягода, — уставился удрученно я на него, как если бы зануда вечно поправлял своего непутевого друга-болвана.       — Но я его уже ем, значит такого вкуса нет, — улыбка от наслаждения йогуртом осветила сверкающим ореолом его персону. Разве может быть хорошее настроение от утренней пробежки и замученного товарища?       А может он радуется, что умеет выкручиваться из подобных ситуаций?       Приняв водные процедуры и высохнув, я отправился с Ромой в город. Ватные ноги несли меня, как две медлющие черепахи, а у него был обычный шаг, словно ему совершенно ничто не приносит страданий. Что, кстати, очень обидно. Почему я должен мучаться в одиночку?       — Я могу тебя понести, если хочешь, — внезапно предложил Рома, обгонявший меня на три шага.       — Вот еще! — огрызнулся я, усилием воли продолжая идти. Может я и хиляк, но упорства мне не занимать. Стоит мне захотеть, и я достигну его уровня в два счета. Стиснув зубы, я зашагал с Ромой вровень. Я словил на себе его долгий взгляд морской пучины, затягивающей — если в нее посмотреть, и восхищающей — как на закате береговые волны моря. Но в ответ лишь посмотрел искоса.       А ведь в первую встречу, в ту роковую ночь, его глаз казался изумрудным лесом в июньский денек, мягко шуршащим от ветра. Но как я мог точно определить его цвет радужки, лежа весь в крови у его ног?       Вскоре мы дошли до городской площади с фонтаном и встали около остановки. Циферблат на часах сообщал 11:04 и температуру в двадцать градусов тепла. Довольно приятно, если учесть, что на мне была одна из вкусно пахнущих толстовок Ромы, и не ощущалось ни холода, ни жары.       — Ты уверен, что он придет после вчерашнего?       — Как только он заметит мою записку, точно придёт, — был уверен в себе Капитан Пиратов, который вчера оставил послание Саше, в то время шаманившему с моими волосами. — Ставлю на это свой титул Головореза.       — Тебе не нравится этот титул.       — Поэтому и ставлю, — вновь улыбнулся он, пойманный на слове. Его искусству изворачиваться можно только позавидовать. Но он не сможет уворачиваться вечно.       — Как насчет заменить этот титул на Бесстыдника? — пристально наблюдал я за ним, страстно желая найти в нем малейший промах и отыграться.       — Бесстыжий звучит круче.       — Человек без стыда?       — Ты забыл добавить про совесть.       — Капитан-Нет-Совести.       — Очень оригинально.       — Тиран с отсутствующим сердцем.       — Как же я живу тогда?       — Питаешься страданиями других.       — Садист?       — А ты не знал?       — Я думал, раз нет сердца, то мертвец.       — Скорее Демон.       — Все не могу понять, ты меня сейчас расхваливаешь или обижаешь? — засмеялся Рома от наших словесных баталий. Он что, тренировался так отвечать?       Закончить все своей победой я не успел. К нам подъехала полностью черная тойота, привлекая всеобщее внимание. Заднее тонированное стекло опустилось и оттуда показалось знакомое лицо, правда, настроение на нем было в сто раз хуже ожидаемого.       — В машину, — подавляющим голосом произнес Саша, непохожий на себя вчерашнего. Вокруг него витала убийственная аура, выкрученная на максимум. Рома свистнул.       — Мда, если он не скрывается, значит настроение чертовски плохое. Ну, удачи, — сказал мой Капитан и уже собирался отчаливать. Я вовремя ухватился за его плечо:       — Чего как крыса с корабля бежишь? Ты не с нами?       — Не, у меня другие планы. Развлекайтесь без меня.       Саша без каких-то слов или эмоций прямо через окно подкинул Роме телефон. Тот поблагодарил его с улыбкой и беззаботно зашагал по своим делам, потягиваясь по пути. Без куртки и в одной просторной футболке его спина казалась беззащитной. Он уже второй день не носит куртку.       Провожая Рому взглядом, я сел в машину с другой стороны, окно закрылось, в машине воцарила полутьма и запах кожаного салона. Нас повез бритый и большой мужик с черными солнцезащитными очками, тоже в черном, как и Саша, и с татуировками, доходящими до толстой шеи. Мощные руки держались за руль, готовые разорвать голыми руками любого неприятеля. Мне стало не по себе от угрожающей атмосферы в автомобиле.       Саша, видя мою нервозность, бесстрастно ответил на неозвученный вопрос:       — Я внук якудзы.       Слова звенели сталью и сочились напряженностью, и их смысл словно давал отрезвляющую оплеуху. Получается… Рома дружил с внуком якудзы, а теперь без страха помыкал им?       Мой Капитан самый бесстрашный человек, которого я только встречал. Нужно быть безумцем, чтобы сотворить такое.       — Просто замечательно, — поморщился я, чувствуя напряжение еще больше. — В телефоне, что ты дал Роме, что-то было?       — Контакты со Скелетом и прослушка, о которой он пока не в курсе.       — Мы собираемся их подслушать?       — Не хочешь — не заставляю.       Я засомневался в том, что упустил бы такой шанс.       — Наоборот. Мне интересно.       Саша впервые за это время оставил давящий на окружение взгляд и немного расслабился:       — Вот и славно. День сегодня просто ужасный выдался, я вообще не в духе. Какой-то придурок украл у меня информацию, стоявшую кучу денег. Не можем найти его все утро.       Саша нахмурился, и, казалось, тяжелые темные тучи нависли над ним снова. Я думал, это из-за вчерашнего, но видимо Рома не способен настолько испортить человеку весь день, и все дело в проблемах Главы Ночных Охотников. Он так легко делился со мной такой информацией, не переживая, что я могу навредить. Неужели я совсем безвредный?       Экран телефона в черном чехле высветился в руках Саши, и тот поспешил прочитать сообщение.       — Блять, — начал ругаться он, звоня кому-то. Дозвонившись, Саша повысил голос. — Срочно укрепите все системы безопасности, это Драконы! Предупредите наших, они воруют все, что имеет ценность, от материальных вещей до информационных. Отзовите воронов у Короля. Да. Найдите мне Главаря Дракона. Я выйду на связь как освобожусь.       Я с интересом разглядывал серьезного Сашу. Представление о нем расширилось, и теперь я мог поверить в то, что он действительно управляет бандой. Он отдавал приказы своим при другом человеке, не допустив, чтобы важная информация просочилась. Что значит «отозвать воронов у Короля» я точно не знал; знание про существование Драконов мне тоже много не давало. Даже его последнее предложение: «выйду на связь как освобожусь» — лишь абстрактно указывало на то, когда это произойдет. Будет ли он занят сегодня весь день или только пока я с ним?       В общем, его управление информацией, при которой на поверхности остается только маловажные сведения, за которыми умело прячутся ценные, показалась во всей красе. Рома был прав, Саша не просто так занимает главенствующий пост.       Глава Сов заметил внимание, которое я нещадно дарил ему во время звонка одним только подглядыванием:       — Я думаю, у тебя появились вопросы.       — Вопросов так много, что и задавать неприлично.       — Если можно, я бы не хотел на них отвечать. По крайней мере не сегодня.       — Хочешь сначала во всем разобраться? — предположил я.       — Некоторые вещи стоит перепроверить сотню раз, прежде чем выпускать их на свет, — ответил он неоднозначно. Я уже не давал проскользнуть мимо меня чему-то важному и уточнил:       — Ты имел в виду информацию.       — И информацию в том числе.       Саша попытался натянуть улыбку, но почувствовал, как личико сводит судорога, а глаза слезятся, поэтому прекратил свои попытки. Он давно потерял свою маску Шута. И потому больше не может скрыть одни эмоции за другими.       Машина остановилась. Мы приехали.       Я был готов увидеть торговый центр, но не брендовый магазин одежды. В глубине души я чувствовал, что я не могу находиться в таком месте. Меня тут же охватила паника.       — Может в другое место?       — А что не так?        — Это..слишком дорого…       — А-а-а, — понимающе протянул Саша. — По типу: «я потом не смогу надевать их и вообще мне неловко?»       — Рад, что ты понимаешь.       — И все же, я и Рому одевал, и эту толстовку, что сейчас на тебе, я припоминаю, он носил ее очень часто. Тебе ж пошла его одежда, так почему бы не прикупить побольше подобной?       Перед таким напором я сдался, чувствуя непонятную зарождающуюся радость внутри меня вместо паники. Приятное и малознакомое ощущение того, что с тобой хотят подружиться просто из-за симпатии к тебе и бояться нечего. Просьбы Ромы были лишь поводом.       Водитель-амбал открывал нам двери и сопровождал при заходе в магазин. Сотрудники не реагировали на охрану, иначе они бы не были дорогущим бутиком, радующимся вновь увидеть постоянного клиента.       — Нам нужно подобрать что-то подобное, но новое, — указал Саша на мою толстовку. — И сочетание с зеленым цветом любых оттенков обязательно.       Меня отдали им на растерзание, или точнее на переодевание. В чистой и аккуратной гримерке, в которой был стул и даже полка с духами, и обязательно огромное зеркало во весь рост, мне поступало вещей больше, чем я видел за всю свою жизнь. В принципе одежда была в том стиле, в которой ее удобно носить, без кричащих цветов или странных принтов. Я часто выходил показаться Саше, расположившемуся с рабочим телефоном на кресле вместе со своим телохранителем и недовольно говорящему: «Дальше!» — ни разу не похвалив хотя бы один прикид. Только я мерил одно, как приносили другое, а переодевшись, видел нарастающее недовольство у Саши. Как по мне они все были хороши (ну почти все). На десятой примерке это начинало страшно утомлять. Удивительно, как они угадали мой размер, даже не спрашивая, и находили столько тонн крутой одежды.       — Саш, да одобри уже хоть что-то!       — Да это не то вообще, Рома меня загрызет за такое! Скажи ему, Макс, — обратился Глава Сов к своему телохранителю, который мирно читал молодежные журналы. Несмотря на то, что он был молчалив и непоколебим, со своим застывшим лицом с черными очками, я отлично ощутил его намерения. Он словно бы говорил: «Пока я жив, вас никто не смеет загрызть» — и то была истина. При такой охране даже Роме стоило попотеть.       — Я смертельно устал и готов носить что угодно, только бы это закончилось, — я прислонился к стене, словно это мое единственное спасение, а я чертов Иисус Христос на распятие. Если меня приносят в жертву, пусть поторопятся.       — Ладно, — Саша отвлекся от телефона, говоря сотрудницам. — Упакуйте с третьего по седьмой варианты и футболку из девятого. Оставьте только пару кед и кроссовок. А и в этом, последнем, он пойдет, не снимая, тоже посчитайте.       Я выпучил свои глаза цвета шоколадного торта из именитой кондитерской, такой же дорогой, как и эти шмотки. Куда же мне деть так много вещей???       Схватив одежды, в которых пришел, я беспомощно смотрел за Сашей, который простым движением руки оплачивал все той же черной карточкой, ранее побывавшей у Ромы во владениях. Голова кружилась от количества нулей, содержащихся там. Почему мы не ужинали в гребанном ресторане, а питались не пойми чем? Я ему еще припомню.       Телохранитель Макс положил все пакеты в машину, усадил нас и повез обедать. Куда — я мог лишь представлять.       В итоге мы оказались в ресторане с азиатской кухней. Судя по эпатажным покупкам, посещению мест для богачей и выставлению его пафосного богатства напоказ, у Саши был по-адски чудовищный день, ведь обычно он вел себя скромно и скрытно. Повезло, что мы не светились на Темной улице, а ездили в центре или недалеко от рублевок.       — Что будешь? — спросил меня Саша, как ни в чем не бывало. Он передал мне в руки меню, но сам и не взглянул.       — Э-эм, — я медленно перелистывал страницы с длинными названиями блюд на азиатский лад. Картинок не было, так что определить внешний вид еды было трудно, оставалось гадать. Я выбрал что-то случайное, делая вид, что все под контролем и вдруг же заметил, что здесь не указывались цены.       Нервный смешок.       Когда подошел официант в кимоно, он тут же узнал Сашу и поприветствовал его.       — Мне как обычно, — сказал он, и официант кивнул. Потом обратился ко мне.       — Мне пожалуйста…кхм… — я не мог начать читать это заумное блюдо без ошибок и не решался произнести. Пришлось просто указать пальцем в меню перед его взором. Тот дружелюбно ответил кивком, и, ничего не записав, оставил нас. Я немного расслабился и позволил себе окунуться в обстановку в стиле страны восходящего солнца. Пахло чем-то приятным, но сразу определить не удалось. Приглушенный свет и темное резное дерево с бумажными дверьми, татами на полу. Больше всего понравились конечно бумажные фонарики с иероглифами, которые обычно зажигаются и отправляются в небо на восточных фестивалях, однако в этом ресторане они использовались как декорация.       Саша часто отвлекался на смартфон, но тут он положил его посреди стола, передал мне один наушник и сказал:       — Они встретились.       Я внимательно прислушался к надетому на правое ухо наушнику. Сначала слышались шарканья от ходьбы и бодрый голос Ромы: «Привет! Давно не виделись, соскучился, поди?»       Затем следовал ответ от Скелета: «Давай сразу к делу»       «Все как в старые добрые», — веселился Рома.       Я вопросительно взглянул на Сашу, который быстро сообразил ответ:       — Он тоже раньше был Демоном. В подчинении у Палача.       Теперь понятно отчего он так был уверен в его победе на дуэли.       Рома, как его и попросили, перешел к делу: «Мне нужно, чтобы ты потренировал моего нового члена банды. Основ будет достаточно».       Пауза.       Мое сердце словно тоже замолчало на несколько секунд. Скелет прервал тишину: «Что мне за это будет?»       «Я выполню любое твое желание».       — Этот сумасшедший! — не выдержав, воскликнул я. Саша зашикал на меня, чтобы я успокоился и мы ничего не прослушали в их диалоге.       «Любое? Даже если я пожелаю твоего изгнания?» — четко произнес Скелет, совсем не дрогнув.       Кислород будто закончился.       «Ты же знаешь, что меня этим уже не остановить. Есть способы действеннее, такие как сломать ноги или сдать в полицию. Выбирать тебе», — сказал Рома голосом, полным дьявольской улыбки. Он продавал душу, и все ради моего блага, аки жертвенный агнец!       Скелет тяжело вздохнул: «Ненавижу, когда ты так шутишь. В следующий раз, когда меня вызовут на дуэль, сходи вместо меня. Не хочу лишний раз в этом участвовать».       «Вот и договорились!»       Я еще долго отходил от произошедшего. Саша выключил прослушку, забрал свой смартфон с наушниками и выпрямился.       — Значит, он нашел тебе тренера.       — Ага.       — Ты знаешь, почему именно Скелета?       Я мог найти этому лишь одно объяснение. Осознание посетило меня еще во время их разговора о тренерстве. Все было так просто.       — Потому что я восхищался его способностями уворачиваться, и при этом, не сделав ни одного удара, победить, — я положил локти на стол и уткнулся в ладони, не в силах описать свои эмоции. — А он заметил это…       «Просто глядя на меня, сам продумал все до мелочей и постарался помочь любой ценой» — хотелось мне договорить, но слова перестали выходить из моего пересохшего рта. Что же это было? Благодарность? Признательность? Мысли неугомонно метались под ритм ускоренного сердцебиения. Что это… за чувство?       Меня опалило жаром, пока нутро сладко сжимали в тиски. Переживания, словно горячие волны, охватывали и покоряли разум. Дело плохо. Я…       — Ваня? — произнес Саша с искренним волнением за меня. Я еле дышал.       — Да… Все нормально… дай мне минуту… — не узнавал свой голос, ослабевший из-за внезапного осознания. Для меня никто еще столько всего не делал просто потому, что я изъявил свое скромное желание. Нельзя же быть таким внимательным и серьезным!       Черт…       К нам пришел официант с блюдами на подносе и, увидев мое состояние, тоже поинтересовался моим самочувствием:       — С вами вс…?       — Да нормально все со мной! — взорвался я, открываясь и молясь, что румянец на щеках и ушах прошел. Саша удивленно отослал официанта, но не торопился расспрашивать, не сводя с меня зорких глаз, как охотничья сова ночью смотрит на свою добычу.       — Ты..       — Нет, — попытался я вернуть лицо, глубоко вдыхая воздух носом. Саша улыбнулся.       — Я понял. Не волнуйся, нем как рыба.       — Ничего ты не понял, — процедил я, приступая к еде палочками. Лапша отправлялась прямо в рот, который был занят, а следовательно диалог не продолжится. Саша о чем-то задумался и только потом тоже начал обедать. Его деликатесы на большущей тарелке переплевывали мою несчастную лапшу со свининой как по размерам так и по вкусовому качеству. Это была тарелка с разложенными на ней по спирали целым разнообразием морепродуктов, от мидий с мясом крабов до королевских креветок. Будь там рыба — он не стал бы и притрагиваться.       Я так рассматривал его еду, что совсем забыл про свою. А перестав зацикливаться на чем-то, вдруг вспомнил одну вещь.       — Саш, — я положил палочки, потеряв всякий аппетит от беспокоящей мысли. — Почему Рома вдруг перестал носить куртку?       Кудряш напротив меня слегка замедлился, прожевал креветку и проглотил. Мрачность вновь вернулась в его ряды. Он поднял свои золотистые глаза, которые ни капли не шутили:       — Он себя наказывает.       — Что? — выдавил я, не веря своим ушам. — Каким образом это… является наказанием?       — Несмотря на его чудовищную силищу, он слаб к сквознякам.       — Но он надевал куртку даже в жару.       — А он ее и зимой носит, даже если та греет плохо.       — Не понимаю…       Саша вздохнул, собирая свои ладони в замок. Он приготовился освещать мне истину, которую давно заметил сам.       — Куртка — это подарок, которую он носил, не снимая, круглый год. Снять ее, тоже самое, что чувствовать себя недостойным этого, а в его случае еще и наказать. И судя по всему, — Саша прикрыл глаза, — он так держит свою дисциплину, дабы не допустить ошибок снова.       Значит, все его старания лишь попытка наказать себя, обвиняя, что не смог сдержать свои обещания? А я напридумывал себе всякого…       Ну а чего я ожидал? Его обещание защитить меня не увенчалось успехом, еще и наказал себя тайком, словно меня это не касалось никоим образом. Тут и расстраиваться не в чем, всего лишь выполняет то, что должен.       Лучше бы Рома был на самом деле бессовестным, а не только напоказ. Чертов притворщик.