На Темной улице города

      Первым делом я встал со своего места. В голове пролетали всевозможные идеи для того, чтобы привлечь ее внимание. Что там делали в сериалах и фильмах?       Сокращали расстояние, зажимали, дразнили возможным продолжением, но не доводили до конца. Я скорее сгорю от стыда, чем смогу это сделать с полной невозмутимостью.       Но если представить, что на ее месте Рома?.. Все это время я тренировал силу воли рядом с ним, чтобы скрывать свое неравнодушие к нему, потому это была неплохая идея.       Поддерживая с Кобальт зрительный контакт, я сокращал дистанцию.       ― Ну и? Что ты на самом деле задумала?       ― Задумала? ― она крутила трубочкой в уже пустом коктейле. ― Мне просто скучно и потому играю с тобой. Не вижу в этом ничего такого.       ― Правда?       И вот я уже завернул за ее незакрытую платьем спину, но не прижимаясь, уперся о стол и нагнулся к приятно пахнущим волосам.       ― А я вот думаю, что все не так просто. Ты же не дурочка, верно?       ― Ха-ха-ха! Развлекаешь меня, как можешь, как мило.       И тут она повернулась всем телом ко мне и надавила на мои ладони своими локтями со всей силы, наклоняясь назад и выставляя свое стройное тело напоказ. Я прошипел:       ― Вот стерва…       ― Ох, еще какая. Но ты раскусил меня, мне нужно не твое соблазнение.       Я нахмурился, не предвещая ничего хорошего (а я ведь блефовал, и правда не знал, задумала ли она что-то). Красноволосая понизила голос:       ― Ты и твой Глава. Я видела, как ты пожирал его глазами еще в клубе. Даже сейчас, ты ради него пошел на такое. Ой, дай угадаю, вместо меня ты представляешь тоже его?       Черт. Мою душу словно оголили и начали рассматривать под микроскопом. Я не мог даже отстраниться, так как оказался в ловушке.       ― Ты решила поиздеваться?!       ― Наоборот. Мне нравится наблюдать за развитием однополых отношений, своя же личная жизнь меня не интересует. Ну, так что, тебе рассказать, что сделать, чтобы сблизиться с ним еще больше?       В моей голове началась каша. Если она и хотела помочь, то каким-то очень странным способом, где-то был подвох.       ― Я…. ты наверняка за это что-то хочешь?       ― Твоя забавная реакция уже все покрывает, ― она отпустила мои руки, наклонилась вперед и зашептала. ― Во время глубокого поцелуя используй свой язык, а еще попробуй с ним вот это….       От продолжения я весь покраснел, потому что все фантазии мигом проснулись и заиграли новыми красками. Кобальт рассмеялась еще звонче.       Удерживая меня за одежду и нашептывая пошлости, она «пытала» меня еще некоторое время своими советами. И если я задавал встречный вопрос, хоть и робко, но уточняя подробности, то она любезно мне все раскладывала по полочкам, где, как и куда…       В дверь постучали, Кобальт разрешила войти. Я тут же отстранился от нее, весь измотанный, смущенный и потрепанный, ведь во время рассказов она все ворошила мне волосы, мяла одежду и приговаривала:       ― Не сопротивляйся, это пойдет на пользу.       Эти действия были возмутительны и непонятны, как это сможет помочь? Стучавшим был Рома. Он, увидев мое состояние, заговорил лишь спустя паузу:       ― Вы все?       ― Да, это было чудесно, ― пролепетала Кобальт, подмигивая мне. Я чуть не задохнулся от возмущения и быстро перевел тему:       ― Где Милана?       ― Я оставил ее ненадолго с игровым автоматом и дал задание: играть до тех пор, пока не проиграет все деньги с ломбарда.       Да уж, она выполнит его безупречно.       Рома вел себя странно, не улыбнувшись ни разу, и молча проходя в комнату, где только недавно он сыграл вничью с Кобальт. Его тон был по деловому сухой:       ― Перейду сразу к делу. Необходимо, чтобы ты напала на одного из крылатых.       ― Ха? И ты, зная, что мне, как правой руке Короля, запрещено нападать на Крылатых, предлагаешь такое?       ― Я помню, что у вас всеобщий нейтралитет, но скоро Ярость и Крылатые нарушат его, вступив в союз. Если все так и произойдет, то сразу же нападай.       Кобальт закинула ногу на ногу и приставила к виску палец, скучающе думая. Ей это было совсем невыгодно, даже обдумывание этой идеи было скорее притворной постановкой. Она уже собиралась нам отказать, как Рома перевернул ход делового разговора в последний момент:       ― Забыл сказать, что твоим противником станет Скелет.       Девушка восторженно усмехнулась.       ― Ты действительно знаешь, что я не делаю того, чего не хочу. Будь по-твоему, главарь Пиратов.       Они пожали руки, а я негодовал от подобного соглашения.       ― И зачем ты так подставляешь Скелета? ― спросил я, когда мы уже вышли из комнаты.       ― Потому что он наломал дров и не стал вовремя разгребать. Ты же знаешь его привычку игнорировать проблемы или решать все откладыванием дел. Вот и с Кобальт он ничего решать не стал и просто избегал. Рано или поздно их бой бы произошел. Пусть выяснят отношения уже наконец.       Как позже объяснил Рома, Скелет и Кобальт раньше учились вместе, но из-за простого недопонимания начали враждовать. По крайней мере, Кобальт мечтает мучать его до скончания дней (настолько она в бешенстве), а Скелет не хочет вступать в открытый конфликт и просто избегает. Наверняка, ее бесит как раз таки его безразличие.       И все же, так их сталкивать… какой же странный способ разрешения ситуации.       Когда мы забрали Милану, уже спустившую все деньги в игровые автоматы, то поспешили выйти из-под Скрытого Казино и Компьютерного клуба. Дождь начался снова, Милана раскрыла свой зонт, прозрачный и слегка отливающий розовым, и попыталась вместить нас всех, пока мы ее провожали. Но все не влезали, потому с края нас атаковали нескончаемые капли ливня. Также всю дорогу она выпытывала у меня, получилось ли у меня соблазнение той неотразимой красотки и про другую чепуху, которую я решил просто не слушать.       Капитан подозрительно хранил молчание.       Без Миланы мы возвращались уже без зонта и жутко промокли. Обычно мы могли переброситься парой фраз, но между нами шумел только дождь. Все это время меня не отпускало беспокойство.       Стоило нам зайти в дом, как вдруг Рома стянул с себя всю верхнюю мокрую одежду и откинул в сторону.       От шлепка я очнулся из глубоких мыслей. Всего в нескольких шагах от меня стоял полуголый парень с таким пронзительным и холодным взглядом потемневшего изумруда, что сердце зашлось в бешеном галопе.       Он...злился?       Рома сделал шаг. Я тут же ретировался на два шага и уперся спиной в стену. Всего за несколько мгновений обладатель охренеть какого привлекательного торса загнал меня в ловушку, поставив руки у моей головы. Я сглотнул.       Одно приближение его серьезного лица на опасно близкое расстояние почти заставило меня покраснеть. Обычно он прикрывался невинными улыбочками, потому такая смена выражения смущала до невозможности. Таким строгим я его точно не представлял, что будоражило намного больше. В реальности все оказалось круче всех фантазий, где я брал его за мокрые волосы, притягивал и со всей жадностью впивался в губы. И мне безумно хотелось воплотить это в жизнь прямо сейчас.       ― Что вы там делали? ― прищурился он.       ― Вы? ― я держался изо всех сил, чтобы голос не дрогнул, и гулял глазами по комнате.       ― Ты и Кобальт.       ― Ничего, только разговаривали.       ― О чем?       Я отвел голову в сторону, когда он приблизился еще ближе. Вспомнив, что весь разговор был посвящен моей влюбленности в притягательного рыжего парня с повязкой, устраивающего мне этот допрос с пристрастиями, я судорожно придумывал ответ. Как я вообще докатился до этого?!       ― Тебя это не касается, ― это все, что пришло в скачущие мысли. Не мог же я сказать: «О тебе и о том как тебя соблазнить!»       ― На меня смотри, ― его пальцы схватились за мой подбородок и потянули к себе.       По телу прошлись мурашки.       Я забил тревогу и сбросил его руку в попытках вырваться, но он не отпускал, делая новые захваты, причем с такой силищей, что я мог только беспомощно дергаться. Откуда такая сила!? Меня словно стальные трубы держат! Оказавшись полностью обездвиженным, я нехотя вернулся к его красивому вблизи лицу. Мне даже не нужно было выбирать, в какой из глаз смотреть ― открыт был лишь один и направлен в самую мою душу. Стараясь угадать настоящий цвет радужек, я чуть не утонул в собственных чувствах восхищения. Это преступление ― иметь такой глубокий и захватывающий цвет глаз!       Я нахмурился и опустил свой взор вниз, что было еще большей ошибкой. Внизу меня ждало зрелище из крепких плеч и выпирающих ключиц, а еще ниже ― подтянутый пресс, который так и просился, чтобы до него дотронулись.       Руки беспомощно сжались в кулаки. Если бы он не держал их, они бы уже скользили по его талии и животу...       ― Что ты скрываешь?       ― Я же сказал, не твое дело, глухой ты дебил!       В следующую же секунду, то ли от угнетенной страсти, то ли от дикого раздражения, я сильно укусил его за плечо и вырвался за счет ослабления руки из захвата. Первой мыслью была: «Бежать!» ― я тут же ей последовал, запершись в ванной комнате. Это было единственное место, где я мог закрыться и не промокнуть (только если бы сам полез под душ). Прижавшись к двери, я дрожал всем телом и тяжело дышал, сгорая от стыда. Все это время я скрывал свое возбуждение за грубыми словами и резким поведением, но больше так продолжаться не может, иначе я сойду с ума от вожделения. В горле пересохло, пока я как зачарованный тянулся к своему ноющему твердому члену.       За дверью вдруг прозвучал приглушенный голос на уровне моего уха:       ― Вань.       Член тут же дернулся. Я схватился за него и захлопнул рот ладонью, чтобы не застонать в полную силу. Черт, этого не хватало!       ― Полагаю, ты захотел помыться первым и потянуть время. Но если ты думал, что я не смогу простоять здесь дольше, то ты ошибаешься, ― здесь он уже возвратился к своему обычному простодушному тону, видимо, понял, что немного перегнул. Но это никак не помогало реальной ситуации, только подливало масло в огонь.       Все естество содрогалось от самых грязных желаний, я кусал пальцы, а на глазах проступала влага. Слыша его голос, я ласкал свой горячий член, что нахрен срывало крышу.       ― Вань, ты ведь знаешь, меня это не остановит.       Я отодвинул руку от рта, выдохнул и сказал как можно злобнее, а не жалобнее:       ― Ну и что мне сделать, чтобы ты отстал?!       «И дал уже мне нормально додрочить!» ― уже в мыслях огрызался я.       ― Перестань так мило злиться.       В этот момент все мое терпение лопнуло как мыльный пузырь, и исчезло без следа.       Сейчас я ему покажу, как я ужасно злюсь.       Дверь щелкнула. Я раскрыл дверь, втащил Рому внутрь и захлопнул эту же дверь, припечатывая его собой. Не успел он и слова сказать, как я уже накрывал его открывшиеся губы своими.       Он коротко мыкнул, скорее всего от удивления, но я продолжал давить всем телом, чувствуя огромное облегчение и будоражащую щекотку в поцелуе. В сто раз лучше, чем представлял...       И раз уж я исполнял все свои мечты прямо здесь и сейчас, я сразу же залез на упругие мышцы своими руками, пробегая пальцами по теплой коже, проходясь по всему прессу и крепко ухватившись за талию. Ох, слишком прекрасно. Он весь напрягся, как и его вставший член.       Дух захватило так, что все же пришлось прерваться. Чуть оторвавшись от его мягких и влажных от моей слюны губ, я дал нам возможность на секунду перевести дыхание, которого катастрофически не хватало.       ― Ва…       Я прервал его на полуслове, не желая ничего слышать, кроме его стонов, продолжая целовать, но уже с языком, как советовала Кобальт. У меня ноги подкосились, когда Рома начал отвечать на поцелуй и перенял инициативу на себя. Я готов был сдаться ему на месте, однако злость внутри все еще не прошла.       Получай, раз такой сексуальный!       Оборвав поцелуй и слегка отстранившись, я освободил наши члены от одежды и обхватил их одной рукой. Черт, какого у него немного длиннее в стоячем положении!? Я насупился, смотря на часто дышащего парня передо мной, что еле держался на ногах, царапая дверь позади. Он явно краснел, а слегка прикрытый ресницами глаз негодующе щурился от получаемого удовольствия. Рома бросал мне вызов, до конца не поддаваясь подобному искушению.       Пусть это и соревнование, все же я не собирался проигрывать.       Двигая рукой по всей длине наших горячих и влажных стволов и при этом сжимая, я заставил Рому зажмуриться и закусить губу. Он так сладко мучился, заглушая стоны тыльной стороной ладони, что мне хотелось сломать его последнее самообладание к чертям.       ― Я все еще мило злюсь? ― с придыханием спросил я, наклонившись к его уху и сделав акцент на слове «мило». Рома выругался. А затем, не выдержав, простонал в полную силу, когда я прижался сильнее и начал двигаться сам вверх-вниз вслед движениям. Я тек от одного его полуголого вида так сильно, что этой смазки хватало на обоих и скользило просто превосходно.       В какой-то момент я схватился за наши головки и начал поглаживать их большим пальцем, чувствуя, как Рома уже не сопротивлялся. Он положил голову мне на плечо и прерывисто дышал, схватившись за меня, пока через его мокрые рыжие локоны я вдыхал его запах. Так бесит, что он невероятно пахнет. Я еле мог подумать о чем-то разумном, в голове лишь мысли о том, как мне безумно приятно с Ромой и что неплохо бы вместе кончить. Поскорее бы, ведь рука, державшая аж два члена, уже заныла от усердия.       Внезапно за мою ключицу вцепились зубами сквозь одежду, и я весь дрогнул от неожиданности. С ходу я потерял контроль над собой, содрогаясь и изливаясь чем-то липким и горячим на свои же пальцы и простонав Роме на ухо. Тот крепко за меня ухватился, чтобы я не свалился с ног, и мы медленно сползли вниз.       Несколько секунд я пытался разобраться, кто я и где я.       Но вскоре пришел в себя, и еще долго дрожал изнутри от осознания, насколько все прошло великолепно. И это несмотря на то, что я проиграл по всем фронтам.       Я навалился на Рому, словно я кукла, а все части тела, кроме головы, на время перестали меня слушаться.       ― Ты не кончил… ― сетовал я.       ― И не собираюсь.       Ну, конечно, он даже не «не собирался»... В его стиле ― оставить меня возмущенным. Но не в этот раз.       ― Даже если сделаю так?       Я спустился к его члену и обхватил его губами, уже начиная впускать его глубже в свой рот, игнорируя все запахи и вкусы. Почувствовав мой язык, Рома резко оттолкнул меня назад и весь вздрогнул, напряженно сжимаясь. Он сдавленно захныкал, пока довольно густая сперма пачкала мою и так сырую толстовку, и не поднимал голову до самого конца. Когда волна болезненного наслаждения спала, тот оглянулся на меня с таким расстроенным и потерянным выражением, будто я разбил его, как разбивается любимая чашка в разгаре ссоры, прямо о стену и на множество осколков. Рыжие локоны растрепались, повязка чуть съехала, опухшие губы искусаны. Он выглядел как изнасилованный, а красивейший глаз с морским оттенком оставался на мокром месте, в подтверждение этому.       Это я довел его?..       Еще никогда я не видел его таким слабым и ранимым, и Рома испугался. Испугался, что открылся по-настоящему, и потому сбежал, как только появились силы.       А я остался сидеть один на полу в ванной комнате, ненавидя и проклиная самого себя.       Как я мог с ним так поступить?       Я никогда не хотел, чтобы мой любимый человек так расстраивался, нужно было быть более сдержанным и внимательным. А я своими руками его принудил к этому. Хуже и быть не может.       Если и существует самый гнусный и ужасный монстр, то это я.