На Темной улице города

      После бессонной ночи, которую я провел, сидя на втором этаже у стены и наблюдая через прозрачную мокрую пленку как затихает дождь, неумолимо пришел рассвет. Затем слабый свет утра окрасил моё окружение в светлые тона, но я этого будто и не заметил. Весь разум был поглощен самопоеданием.       Сначала мысли гнобили меня, обвиняя во всех смертных грехах. Неудачник, который не может держать себя в руках и губящее все, что любит. Это ведь не в первый раз, просто мне дали шанс все исправить, и я его упустил, испортив все во второй раз. Возможно, это и есть та самая причина, по которой моя семья отвернулась от меня и объявила бойкот. Но разве тогда я должен вообще существовать? Не выдержав подобного давления, я начал обвинять во всем Кобальт, которая подтолкнула меня к этому.       Это она рассказала мне возможные способы и выставила все так, чтобы Рома начал меня в чем-то подозревать и допросил. Но тогда непонятно, почему он так разозлился, если я на самом деле не предавал нас, а просто помогал. Тогда виноват Рома?...       Я устал.       Решив, что вина в большей степени все же моя, я спустился со второго этажа и направился на поиски своего Капитана.       Найду его и извинюсь. И больше не трону его без разрешения, как бы меня не провоцировали. Зная его, он обязательно отомстит, но это не страшнее, чем никогда его не увидеть…       Первое место, которое мне пришло в голову — прийти к Оле. Рома сам говорил, что если он пропадет, то нужно обратиться к ней, и как бы больно не было это признавать, она действительно многое о нем знала. Даже если его там нет, то я точно найду зацепку, где мне его искать.       Земля все еще была сырой, а влажный воздух окружал меня свежестью. Где-то сейчас промокший и продрогший рыжий парень ютился в укромном месте, восстанавливаясь и латая свою разбитость в одиночку. Лучше бы мне найти его и вернуть домой, иначе я не смогу себя простить, если он заболеет.       Очнувшись от мыслей у нужного подъезда, я понял, насколько рано пришел в гости. И гостинцев у меня с собой не было — худший на свете гость (плюс еще один в копилку ужасных званий). С тяжестью на сердце, я позвонил в домофон. К моему удивлению, на том конце провода трубку взяли.       — Это Ваня, - встрепенулся я, и мой голос прозвучал несколько сумбурно. В ответ молчание. Подъездная дверь пропищала, пропуская внутрь, и в груди затеплилась надежда. Оля не спала.       Дверь также с легкостью пропустила меня, так как оказалась незапертой, потому я тихо и скромно зашел внутрь. Все та же уютная атмосфера встречала меня заместо хозяев.       Из кухни выглянула Оля в длинной футболке, лосинах и с кофе в руках:       — Ну? Зачем пришел?       — Поговорить.       — Хм.       Отпив немного кофе, она оценила мое состояние на наличие ран, не обнаружила их и зашла обратно на кухню. Я счел это за безмолвное приглашение позавтракать и разулся, заходя вслед за ней. Будь она против, не стала бы меня вообще впускать в дом.       Мы часто здесь ужинали все вчетвером, и с тех пор мало что изменилось. Единственное, я не видел кухню утром. На небольшом вытянутом помещении вдоль стены был приставлен стол, несколько табуреток, а напротив протянулись столешницы, плита, кран и в самом конце холодильник. Внизу же стояли полные миски с водой и кормом для кошки, где-то сейчас спящей в квартире. В утреннем свете мебель была в мягких голубых тонах, а на обоях красовалось более тусклое изображение бескрайнего цветочного поля. Несмотря на столь обширную картинку, кухня все же была маленькой. Сразу вспомнилась пословица: «В тесноте, да не в обиде» Оля позволила занять мне одну из табуреток, дала на выбор кофе или чай и открыла пачку вафель. Удивительно, что она не спала в такую рань, или же даже не засыпала. Небольшая потрепанность в волосах, кружка с кофеином и круги под глазами на это указывали.       — Милана спит? — начал я издалека, чтобы оттянуть момент истины. Меня все еще грызла совесть за содеянное, хоть мне и нужно было спросить о Роме первым делом.       — Ее редко можно разбудить звонком, если, конечно, не был бы обед. Так о чем ты хотел поговорить?       — У нас кое-что случилось с Ромой, и он сбежал ночью. Точнее, это я виноват, и хотел бы его найти, а он раньше говорил в таких случаях обращаться к тебе.       — И в чем же ты провинился?       Как бы я аккуратно не обступал правду, она била точно в цель своими вопросами. Я поник, так и не отпив чая.       — Ну… Сорвался и изнаси… кхм, нет, точнее будет сказать, что домогался как последний ублюдок.       Черт, я весь со стыда горел. Оля захлопала глазами и пораженно сказала:       — То есть насильно приставал? Знаешь, меня удивляет не сам факт, что ты это делал, а то, что тебе удалось. Рома сильнее обычного среднестатистического человека и в любой момент может сломать кому-то конечность, или хотя бы ударить и постоять за себя. Но, как я вижу, на тебе ни царапины.       Я изумленно поднял голову, вспомнив, как Рома даже в спящем состоянии способен сильно пнуть, если его тронуть. Но в ту ночь он почти не сопротивлялся. Мало того, даже не ударил ни разу, чтобы меня полноценно остановить.       — Он тоже виновен в том, что допустил это. Так что не кори себя так сильно.       Сердце забилось чаще от осознания, что Рома в глубине души сам был не против близости со мной. Это объясняло и то, что меня не ударили и после первого приставания. Во мне зародилась надежда, я смущенно прокашлялся:       — И тебя не удивляет, что…       — Что у тебя чувства к Роме? Я заметила это в первый же день, когда он тебя сюда привел. Хотя это были лишь догадки, но в ваших последующих визитах я в этом убедилась.       У меня, что, на лбу все написано? Уже все вокруг догадались о моей влюбленности в Капитана, а я, как дурак, хожу и замалчиваю!       После моего вздоха Оля подарила мне внимательный взгляд.       — Когда влюбляешься, лицо становится до того глупым, что все сразу все понимают. А еще, ты постоянно на него смотришь в то время, когда он не смотрит на тебя. Или когда ты счастлив просто от того, что ваши взгляды пересеклись. Да и кто, как не я, знаю, каково быть влюбленной в этого идиота.       — Да он просто невыносим! — вспыхнул я как спичка, не выдержав смущения. — Всегда недоговаривает, дразнит и не принимает безвозмездную помощь. И никогда не знаешь — он на самом деле бессовестный и жестокий, или притворяется? Постоянно думает о всяких мелочах, помнит твои любимые вещи и тайно заботится, а еще…       — А еще он никогда не лжет и на самом деле серьезен. Он покоряет тебя постепенно, преданностью и искренними поступками в твою пользу, не жалея себя и держа обещания.       — Да… Это так, — пока я вновь смущался от того, как волнительно на душе от разговоров о нем, Оля слабо улыбнулась.       — Несмотря на мою влюбленность, время показало, что я не могу быть с ним, и мне намного дороже моя сестра. Да и Рома значительно изменился с тех пор.       Об его изменениях говорили все, кто общался с ним два года назад, даже Милана была поражена, встретившись с ним спустя время. Но Саша и Оля воочию видели, как он спрятал прошлого себя и пришел к тому образу, что он выставляет напоказ.       — А каким он был, когда вы познакомились?       Задумавшись, девушка углубилась в свои воспоминания. Как только она собралась с мыслями, то начала свой рассказ о прошлом.       Они встретились на седьмом году обучения, когда весна вступила в свои права, распуская почки на деревьях и выращивая первую травку поверх старой. В начале четвертой четверти внезапно перевели ученика: парня лет тринадцати, с короткой стрижкой натурально рыжих волос и белыми очками, делающими его лесные глаза визуально больше. Все девчонки первую неделю шушукались только про нового и хорошо сложенного ученика и спорили, кто сядет рядом с ним за парту или на ближайших рядах. Он же садился на последнее место у окна, холодно отвечал на заинтересованность к нему, засматривался на облака и слушал уроки вполуха. Попытки парней подружиться с ним также были провальны. В итоге интерес к нему пошел на спад, и он так ни с кем и не водился.       Несмотря на отстраненность и не шибко хорошую успеваемость по предметам, на физкультуре он всегда показывал отличные результаты по всем нормативам; учитель нахваливал его успехи и звал во всевозможные кружки, но тот отказывался. Он объяснял это тем, что уже посетил какие только можно спортивные кружки и ему все не понравились.       Одноклассники из-за зависти распускали про него слухи, что он высокомерный и вообще хулиган, потому его часто вытаскивали за школу и пытались избить. Однако, все они терпели неудачу — новый ученик по имени Рома яро давал отпор.       Слухи про хулиганство только укрепились, когда он появлялся на занятиях с разбитыми стеклами в очках и облепленный пластырями. К нему начали заявляться даже члены различных банд, пытаясь победить или завербовать, так что увечий у него всегда было в достатке.       И вот однажды его так отделали, что Оля, задержавшаяся в школе и выходящая из школы, застала избитого Рому, еле шагающего в сторону медпункта и падающего на асфальт. Он был без очков, в крови и пыли от многочисленных ударов кроссовок. Нападающие так его разукрасили, что Оля подумала: «Это уже перебор. Он же просто защищался!» — развернулась и пожаловалась преподавателям в этот же вечер. Дело дошло до директора, вызывали его родителей, чтобы во всем разобраться, но пришла только милая молодая девушка, как позже выяснилось, его тетя, работающая медсестрой. До сих пор она не знала о сложившейся ситуации и лично поблагодарила Олю, за то, что она после этого оказала ему первую помощь и осветила проблему. Рома же был максимально недоволен этой ситуацией.       Он не хотел доставлять ей проблем, так как сбежал от родителей после их развода прямо к своей тете, что по доброте приютила его у себя, - говорила Оля, опустив веки.       — Ты ведь знаешь, что он всегда старается отплатить за все, что делают для него.       Я кивнул.       И ведь Рома никогда не называл ее «Тетя». Он называл ее Хозяйкой, постоянно напоминая себе, что он лишь занимает место в ее доме и не должен расслабляться, даже если биологически он ей племянник.       С того инцидента его перестали трогать, а Хозяйка часто спрашивала у Оли о его делах и приглашала в гости. Рома сначала был холоден, но все чаще видел в своей однокласснице ум и строгость, отчего немного растаял и начал разговаривать. Оле же понравилось его серьезное отношение ко всему и продуманность. И они смогли подружиться, хоть и весьма специфично на первый взгляд.       Оля часто бывала у них в гостях, училась премудростям работы медсестрой у Хозяйки и устраивала многочасовые лекции для Ромы, отстающего по школьным предметам. Сколько себя помнила, она всегда много говорила, а тот внимательно слушал и все запоминал, иногда задумчиво отвечая. Этот паренек действительно старался подтянуть отметки и слушаться строгую и в то же время очень добрую Хозяйку.       Летом он подрабатывал вместе с ней в медчасти, помогал таскать коробки и тому подобное, и как раз начиналась Война Банд — событие, в котором подростки в большом количестве отправлялись в больницы, сильно покалеченные.       — Он тогда попросил меня помочь им справиться с навалившейся работой. Мы насмотрелись на избитых, испуганных до истерики и истекающих кровью от ранения ножом ребят, зовущих маму, и даже кричащих в истерике подростков, которым оторвало пальцы. Кто-то из бедолаг оглох от сильных петард или ослеп из-за осколков от стекла, попавших в глаз. Было несколько погибших. Знаешь, каково это, когда страшно выйти даже днем на улицу? В районе Темных улиц под раздачу попадали все.       Еще до окончания Войны Банд Олю и Милану отправили в лагерь ради их защиты, так что в городе ее не было примерно один месяц. По возвращению, когда и суматоха утихла, и начался учебный год, она заметила, как Рома вытянулся в росте, плечи расширились, а голос его сломался и стал ниже. К тому времени ему уже исполнилось четырнадцать лет.       И он начал ей симпатизировать как парень, а не как друг.       — Не пойми меня неправильно, — тут же прервала свой рассказ Оля, — не то чтобы меня так легко цепляли внешние физические показатели, скорее больше сыграло его необычное отношение ко мне. Я была довольно угрюмой и нелюдимой, отчего отпугивала людей, но его это, наоборот, притянуло. Более того, он никогда не упрекал меня за мрачность. И еще он считал меня милой, даже если я была в бешенстве и грубила, отчего злость сразу же таяла, и я понимала, что искренне ему нравлюсь.       Даже сейчас Рома на все мои грубости реагировал положительно, считая это забавным явлением или проявлением заботы. Теперь я понял, откуда растут ноги.       Если добавить ко всем его характеристикам умение держаться обходительным джентльменом абсолютно со всеми девушками — то все, объект для влюбленности, от которого краснеют щеки и замирает душа, готов. Многие девушки увивались за ним, но он будто не видел их, верный только своей первой любви. Признавшись Оле, он терпеливо ждал подле нее, когда она будет готова к отношениям.       Причины же, по которым Рома так влюбился в Олю были ей не совсем понятны, но одна из них, по ее мнению, — ее умение вкусно готовить. Если учесть, что он готовку терпеть не мог, а она готовила просто превосходно — грех не влюбиться. При этом Оля имела черты заботливой старшей сестры, что тоже могло способствовать его выбору.       — И как далеко вы зашли?       Девушка посмотрела в сторону, что-то вспоминая.       — Мы не встречались, хотя все думали иначе. Он лишь целовал меня в щеку и брал за руку. Ну и объятия, если мы их тоже считаем.       — Не думал, что услышать это будет так больно.       — Зачем тогда спросил?       Я болезненно скорчил рожу, она усмехнулась.       — Все было мило и романтично, но не более. Я не подпускала его ближе, потому что Милана его недолюбливала, как и Рома недолюбливал ее. Только к ней он относился недоброжелательно, полагаю, он ревновал.       — Да он и сейчас ее сильно не жалует…       — Вот как? — взор моей собеседницы подозрительно блеснул. Мог ли Рома до сих пор ревновать Милану к Оле — оставалось лишь догадываться.       После исполнения пятнадцатилетия Ромы начали происходить странности. Он пропускал занятия, а иногда, появившись, ходил мрачнее тучи и с повязкой на один глаз вместо своих белых очков (он носил их с четвертого класса). Правда в отношении Оли, Рома почти не изменился, ни в чувствах, ни в поведении, а на вопросы отвечал скудно, якобы повязку надел ради лечения «ленивого глаза». У него и до этого было плохое зрение, поэтому последующее ухудшение не было чем-то удивительным.       Также он связался с бандами, несмотря на все недовольства Хозяйки, и подружился с каким-то кудрявым парнем с азиатскими корнями, который на его фоне был самым дружелюбным и общительным весельчаком. Если угрюмые Оля и Рома еще как-то сочетались, то тандем простачка и хулигана был слишком невероятным.       Так еще про Рому пошли слухи страшные, мол: «Если перейдешь ему дорогу, то тут же попрощаешься с головой!» — и тому подобное.       Оле все это не нравилось, как и появившийся интерес у Миланы к бандам. Та не наблюдала последствий Войны Банд в живую, потому все слухи о событиях двухлетней давности казались ей не пугающими, а скорее будоражащими, как байки о призраках. А Рома как раз возглавлял одну из крупных банд и мог бы за ней приглядеть, однако его возлюбленная была категорически против. Ведь эта затея была наихудшей, он дрался всегда в одиночку, а его единственный подчиненный парень-альбинос был и вовсе самостоятелен. Если он и защищал кого-то, то в отдалении от тех, кого защищал, потому что они — его слабое место.       Кое-как окончив девятый класс, Рома заявил, что не пойдет дальше учиться и ушел с головой в дела своей банды. Все больше он отдалялся и от Оли, и от Хозяйки, оберегая их от какой-то ужасной надвигающейся бури, которую никто еще не видел.       На Темных улицах творилось что-то грандиозное, и Милана, полная восторженных намерений вступить в любую банду и увидеть все самой, начала уговаривать свою сестру с утроенной силой. В итоге это привело к огромной ссоре.       «Я так больше не могу, вечно запираешь меня одну на замок! Лучше уйду скитаться по заброшкам, чем останусь тут навсегда!» — кричала тринадцатилетняя Милана в сердцах, заливаясь слезами, потому что ни разу до этого не перечила своей сестре. Это было больно для них обеих. И когда Милана на самом деле сбежала, Оля впала в настоящий ужас.       Был такой же сезон дождей, как и сейчас, округу беспощадно заливало дождем, а телефон с бесконечными гудками вскоре сел. Ей пришлось вернуться ни с чем, но только лишь для того, чтобы зарядить мобильный и снова пойти на ее поиски. И тут позвонил Рома, сказал, что нашел ее младшую сестру, и, полностью промокший, привел ее, тоже без единого сухого места, да еще и с синей полоской на шее. Он спас ее от удушения, когда на нее напал какой-то отморозок, но Оля сразу почувствовала что-то неладное. Такие совпадения ее испугали до чертиков.       — На Милану напали, потому что хотели нанести удар по слабому месту Ромы?.. — предположил я, сам самому себе не веря. Так гнусно поступить могли только настоящие ублюдки.       Возможно поэтому он и взбунтовался в своей банде.       — Можно сказать и так. Мы тогда с Миланой были очень похожи внешне, боюсь, если бы не она, то попалась бы уже я. Продолжать общаться было опасно, и я забрала Милану с собой в деревню. Там мы переждали еще одну Войну Банд, а когда начался новый учебный год, я попросила родителей перевести ее на домашнее обучение и отправить лечиться, — когда Оля начинала говорить про свою сестренку, ее лицо смягчалось, а голос нежнел. — Если бы ты видел ее в тот момент, точно бы заволновался. Даже после года похода к психологу, она продолжала жить у наших бабушкой с дедушкой в деревне и не хотела выходить к людям. Но в последние месяцы ей стало лучше, она возобновила общение со старыми подругами, сдала экзамены и вернулась домой. Сейчас собирается поступать в колледж в другом городе и жить в общаге. Будет конечно грустно без нее, но ради ее счастья я…       Тут в комнату заглянула сонная девушка с распущенными темно-русыми локонами во все стороны, и потирая глазки, пробурчала:       — Сестрица, у нас так рано гости?       — Доброе утро, соня, — сразу же подобрела ее сестра и встала, чтобы сделать утреннее какао.       — Доброе… Ой, Ваня? — Милана внезапно проснулась и встрепенулась, потому что была в домашней майке и шортах при мне. — Хоть бы предупредил что ли?       — Моя младшая сестра тоже часто в таком ходила, так что мне не привыкать. Но то, что без приглашения, за это извиняюсь…       — У тебя тоже есть младшая? И какая она? — заинтересовалась старшая из сестер, почувствовав, что у нас много общего.       — Очень похожа на Милану.       — Такая же энергичная милашка? — подхватила Милана, самодовольно хихикая.       — Прибавь еще гениальность и чувство такта.       — Эй, я тоже умная и воспитанная!       На шум на кухне пришла белоснежная кошка с голубыми глазками по кличке «Белоснежка». Она пощекотала хвостом ногу Миланы и отошла к своим мискам с едой, обращая на себя все внимание.       — Кстати, — обратился я к Оле. — где я могу найти Рому?       — Точно, ты же за этим сюда пришел. Думаю, он на набережной.       Там же, куда я сбегал неделю назад?       — Я думал, это будет место посложнее, или хотя бы несколько мест.       — Мои предположения не взяты из воздуха. Он действительно может быть где угодно, но, я полагаю, когда ты сбегал неделю назад, он запомнил это место, как твое личное, куда ты придешь при переживаниях. Если он там, то готов с тобой поговорить.       — Неужели новость о моем недавнем побеге даже до вас дошла? Прямо не верится даже…       — Почему же? — Милана забрала свое какао, благодарно улыбнувшись своей сестре, и облокотилась о кухонную стену. — Разве ты не замечал как он к тебе относится и смотрит на тебя, пока ты не видишь?       Что?       — Или как он постоянно пытается нас с тобой разъединить, когда мы дурачимся? Нет, ну, действительно, достал уже, и так с тобой 24/7 в одном доме, а как я прихожу, к тебе вообще не подпускает…       Хах. Не может этого быть.       — Вань.       Я обернулся на зов Оли.       — Он ревновал тебя, а не меня. Понимаешь?       На миг я забыл, как вообще разговаривать. Губы бесполезно приоткрылись, не в силах вымолвить что-то членораздельное.       — А сейчас ты покраснел, как рак! — громко заявила довольная Милана, словно помогла решить какую-то очень сложную загадку. Я тут же сорвался с места, благодаря их и впопыхах выбегая из квартиры. Мне срочно нужно на набережную!