Элизабет Мур

Меня зовут Элизабет Мур. Я родилась восьмого марта 1928 года. Моя мама была очень счастлива, когда в ее палату занесли русоволосую девчушку с большими голубыми глазами. Я никогда ни в чем не нуждалась, ведь мой отец ездил за вещами в ближний город, хоть мы и жили в деревне. В школе я была популярна и никогда не имела проблем с учением, жаль, что я ее так и не закончила. На мое четырнадцатилетие родители подарили мне черное платье в белый горошек, частенько меня задаривали ненужными подарками, но этот был привезен аж из самой Москвы! В этот же день я надела его и красовалась перед зеркалом. Мой младший брат сказал мне пару комплиментов и, обнимая, поцеловал в щечку. Ему было восемь лет, смышленый паренек с зелеными глазами и волосами цвета выпавшего снега. Мы делились с друг другом самыми сокровенными секретами. У нас с моим братом было полное доверие. Однажды летом я сидела на его кроватке и рассказывала о своей первой любви. Я встретила его в школе, кареглазый юноша с кучерявыми черными волосами, он учился в 7 классе, но меня это совсем не волновало. Вдруг в нашу дверь раздался громкий стук. Мама тщетно пыталась скрыть о начавшейся войне, ах да, совсем забыла сказать, что я родом из России, из самой глубинки. Дверь открыла моя мама, вытирая рукой муку со лба. За дверью стояло двое солдат. Они вошли в дом и сняли пилотки с головы. - Накорми нас, хозяюшка, - обратился к моей маме высокий черноусый солдат. Мама закопошилась и пригласила незваных гостей за стол. Мы с братишкой выглядывали из своей комнаты, так как нам было интересно что же там происходит. Отец был еще на работе, поэтому я вышла и принялась помогать маме. В своем возрасте я выглядела очень красиво. Стройная фигура, волосы доходящие до лопаток, пухлые алые губы и большие невинные голубые глаза. Одета я была в то самое платье, что подарили мне на день рождение. В волосах был серебряный гребень украшенный сотнями переливающихся камней. Мужчины с интересом оглядывали меня. На их лицах был непонятный мне траур. Наконец картошка была готова, я настрогала салат и поставила его перед гостями. Мама полила картошку сверху маслом и украсила петрушкой только что вырванной из сада. Мы присели на против них и смотрели, как они жадно поглощали еду. Наконец второй: что был помладше заговорил. - Здесь живет Дмитрий Юферев? - мама испуганно кивнула, ожидая его ответа. В комнате повисла гробовая тишина, я перебирала белые локоны, так как очень волновалась за своего отца. Из-за его долгой работы мне не часто удавалось его видеть, да и сама я постоянно помогала маме по дому. - Он мертв, завод взорвали фашисты, - не выдержав молчания напарника, ответил черноусый солдат. Мать закрыла лицо руками, чтобы мужчины не видели ее слез, я попыталась ее успокоить, чуть приобняв, но у меня ничего не вышло. Она встала и ушла прочь, оставляя меня за главную. Моя дорогая мамочка одела свое потрепанное пальто и вышла куда-то из дома. На улице шел дождь, вокруг лишь мрак и лес, от самой деревни мы жили достаточно далеко, только до школы каждый день я проходила пять километров. Я смущено опустила взгляд, так как мужчины без какого-либо стыда осматривали меня. Честно говоря, я очень боялась их. Хоть они и русские, но кто знает что у них на уме? - Элизабет отмахнулась и пригубила чашку чая после чего продолжила свой рассказ. - Мне пришлось уложить их в комнату отца, там стояла небольшая кроватка, на которой раньше спал мой дядя, но тот умер от лихорадки. Ночь была не из лучших: братишка давно спал; а я сидела у окна, дожидаясь маму. Но та не вернулась. Утром в мое сердце поселилась тревога, ведь если она не вернется, я останусь совсем одна, а мне всего четырнадцать лет. Я расчесывала свои длинные кудри и напевала песню. Иногда по моей щеке прокатывалась одинокая слеза, которую я сразу же стирала кончиком пальца. В пять утра проснулся младший сержант, пока его напарник звучно похрапывал переворачиваясь на другую сторону, он подошел ко мне и положил свою большую ладонь мне на плечо. - Как твое имя? - с неким сожалением спросил он. - Лиза, - тихо ответила я, все еще скорбя по обоим родителям. - Меня зовут Александр, а моего друга Владимир. Не расстраивайся, она вернется. Даже если так не случится, мы останемся тут и поможем вам, будем защищать... - Александр говорил это, смотря на мое заплаканное лицо, держа свою руку на моем плече. Я кивнула, так как меня заполонили собственные эмоции. Следующие дни были близнецами других. Они сменялись и повторялись вновь. Я то и делала, что стояла у печки и готовила им, иногда играя со своим братом. Владимир учил Ваньку разбирать автомат, говоря, что ему это может пригодиться, а я закрывала на это глаза, иногда улыбаясь. Как у него это хорошо выходит! Еды становилось все меньше и меньше, урожай стал сгнивать или же его съедали паразиты. Во мне не оставалось веры. Мама так и не вернулась, а однажды и вовсе сказали, что ее съели волки. Слез больше не осталось. Я выполняла все приказы, что отдавали мне мои новые опекуны. То, чего я боялась больше всего: так и не случилось, я благодарила Бога за это. Я боялась, что однажды они меня изнасилуют, ведь по деревне пробегались слухи на счет этого. Из своих платьев мне пришлось шить новую одежду и пледа для пострадавших. Я оставалась в том же платье забывая о каких либо благах, лицо было украшено синяками из-за недосыпания, руки стали чернеть из-за копоти в печи. Этим утром я отправилась на рынок, что был в десяти километрах от дома. У меня было мало денег: я их взяла из отцовской копилки, он копил их мне на учебу, но школу я забросила давно. Я надела на себя красный платок и мамино старое пальто, ведь на улице было ужасно холодно, но для России это было обычным явлением. Минус двадцать градусов, дорога дальняя и заснеженная. В нашем хозяйстве была кобыла, хоть и старая, но быстрая. Я запрягла ее и села верхом. Наказав брату вести себя хорошо, я отправилась на рынок. Закупив все, что мне нужно я отправилась в обратный путь. Началась пурга, честно говоря, я думала что не доеду обратно: вдалеке был слышен вой волка, что пугало меня еще больше. Наконец я увидела огни дома, внутри кто-то копошился, но я не обратила на это внимание. Заведя кобылу в денник, я слезла с нее и привязала к деревянной балке. Взяв продукты, я отправилась в дом, ступая по холодному снегу. Войдя внутрь, я кинула все что было в руках на пороге и заорала душераздирающим криком. Все были мертвы, и Александр и Владимир и мой братик Ванька. Они лежали на полу в собственной крови... Я упала на колени, подползая к брату и приподнимая его бездыханное тельце. Мои слезы падали ему на лицо, размывая кровь. Вдруг кто-то сзади схватил меня, перекрывая дыхания и куда-то бросая. В темноте я ничего не поняла. От недостатка кислорода я потеряла сознание.