* * *
— Куда он уехал? — Сердце Джона билось где-то в горле, — Зачем? Отец покинул пост Десницы. Роберт Баратеон грозил казнить его. Куда он мог отправится? — Я не знаю, Джон. Его хотели убить. Король, тайные заговорщики, королева, все. Он сам поручил подготовится к срочному отплытию, Вейлон Пуль уже нашел корабль... Тирион был взят в плен леди Кейтлин, а значит Ланнистеры тоже будут действовать, наверняка лорд Тайвин уже отправил приказы своим сторонникам при дворе. Те двое, чей разговор подслушала Арья, тоже знали об этом. Волк сцепится со львом, так они говорили. И брюхатая принцесса Дейнерис Таргариен, и ее муж-дотракиец... скоро будет война, о ней тоже говорили те двое, и отец это понимал. Почему же он покинул замок сейчас? Джон уже давно не был ребенком, но сейчас чувствовал себя беззащитным. — Что с ним? — услышал он отдаленный крик, — Отвечай! — Пошлите за мейстером, грозный сир, — ответил другой голос, — помогите ему нести. Джон сбежал по лестнице и на полпути увидел их. Два рослых золотых плаща несли отца, закинув его руки себе на плечи, с промокшей насквозь одежды на ступени капала кровь — Джон узнал ее запах еще до того, как увидел их. Голова отца безжизненно повисла. Джон пропустил их и увидел еще одного человека. Маленький мужчина с острой бородой, одетый в серебро и черный бархат. Джон узнал его. Петир Бейлиш. — Что произошло с ним? — Сущая безделица, лорд Эддард поспорил, что сможет вытащить кость из ноги, — ответил тот с мрачным сарказмом, — А я говорил, фокусы стоит оставить шулерам... Джон в ярости сжал кулаки, но ничего не ответил. Из бедра отца торчала кость. — Папа! — крикнула стоявшая на лестнице Арья. Взгляд Джона метнулся к Мизинцу, к несущим отца золотым плащам. Они не служат Старкам. Он ухватил Арью за руку, подтянул к себе и прошептал: — С ним все будет хорошо. Найди Тома и скажи, чтобы рядом с тобой и Сансой всегда было двое гвардейцев и запрись в комнате. Я помогу отцу и приду к тебе. Сглотнув, Арья кивнула, глядя на Джона огромными глазами, и побежала вниз, где стояли на карауле гвардейцы. — Иди с ней, — приказал Джон одному из их гвардейцев, поднимавшихся за отцом. Когда его заносили в покои, отец застонал. Его уложили на кровать. — Я уже послал за мейстером, — сообщил Мизинец, — зная расторопность Пицеля, он будет здесь через час. Он не улыбался, но Джон все равно слышал в его голосе насмешку. — Где Джори? — спросил он, — Где была его стража? — Они показали себя достойно, не сомневайтесь, милорд, — обращение Бейлиша сочилось презрением, — они сейчас там же, где я нашел его, только чуть менее... здоровы. — Кто это сделал? — голос Джона наполнился гневом. Джори был ему как старший брат, почему его не принесли сюда? — Лошадь, я полагаю... С него было довольно. Схватив Мизинца за горло Джон прижал его к стене. — Да вы забавник, лорд Бейлиш, — процедил он сквозь зубы, — Прямо-таки мастер доброй шутки. — Джейме Ланнистер, — прохрипел Мизинец, когда Джон его отпустил, — он приказал убить всех, кто сопровождал твоего отца, я привел стражу, но поздно. Цареубийца. Он зарубил Джори. Он напал на отца. Он... — Убирайтесь, — низким голосом бросил Джон. Дважды повторять не пришлось. — Харвин! — рявкнул он, — Все гвардейцы должны прийти к башне через полчаса. Позовите трех служанок, одна из них все время должна быть в покоях отца, к Сансе и Арье тоже нужно приставить охрану... — Джон... — прервал его голос отца. Захлопнув дверь, он подскочил к кровати. Отец попытался сесть, но Джон положил руку ему на грудь, мягко уложив назад. — Я не дам убить ее... — прошептал отец, — она лишь дитя, младше Лианны... Я не позволю снова... Он вновь попытался подняться, застонал от боли и без сил опал на подушки. Даже сейчас отец думал, как защитить жизни девушки, которую он ни разу не видел. Кто защитит его самого? Сейчас это мог сделать только один человек. Отец без сознания, Джори убит, Вейлон Пуль ничего не смыслит в ратном деле. Джон сжал кулаки. Никому здесь нельзя было доверять, эта истина молотом ударила по его разуму. Король, королева, все члены Совета, — никто из них отцу не союзник. Быть может, кроме сира Барристана. Башня Десницы и пятьдесят гвардейцев в ней это все, что есть у Джона, пока отец не очнется. В уме он снова и снова пытался правильно ими распорядиться. Нужно охранять вход, каждый этаж, двери и... и треклятый Варис мог проникнуть всюду. Отец сам говорил, что тот легко прошел мимо гвардейцев прямо к его покоям. В них тоже должна стоять охрана. И Цареубийца... Джон видел перед собой его лицо, его насмешливую улыбку и золотой клинок. Сейчас именно он — самый страшный враг отца. Великий мейстер пришел раньше гвардейцев. В глазах его Джон видел искреннее беспокойство, а одежда выглядела мятой, но белая борода была расчесана. Слуга нес за ним ящик со снадобьями. — Оставьте нас одних, — сказал Пицель. — Нет, — ответил он. Джон стоял рядом, когда мейстер влил отцу в рот маковое молоко, когда вправлял кости на место и накладывал повязки. Когда оскорбленный мейстер покинул покои, Джон оставил отца на попечение Эллы, одной из служанок, и Харвина, которому приказал дежурить внутри. Гвардейцы стояли перед башней, облаченные в броню, по которой стучали капли дождя. — Сегодня на улицах города на лорда Эддарда напал Джейме Ланнистер, — громко заговорил Джон, голос его был полон ярости, — Джори был убит, и пока лорд Эддард не назначит нового капитана гвардии, его обязанности буду исполнять я. Четыре человека должны постоянно охранять лорда Эддарда, Сансу и Арью, двое внутри их покоев, двое снаружи. В покои отца не должен заходить никто, кроме служанок, ухаживающих за ним, гвардейцев, меня и моих сестер. Жить все теперь будут в башне Десницы, не только караул. Еще к завтрашнему утру должны быть готовы двенадцать человек и тринадцать лошадей — мы отправимся за Цареубийцей. Джон окинул взглядом суровые, гневные лица северян и кивнул. Никто его не перебил. Никто не возразил. Только Халлен подошел к нему после и спросил о лошадях. Успокоив Арью и отправив ее спать, сам Джон провел бессонную ночь рядом с отцом. Ему чудилось, как из камина вылезает убийца с кинжалом, виделся блеск золотых доспехов за окном, вспоминалась улыбка королевы Серсеи. Он сидел на полу рядом с камином, прислонившись спиной к стене и держал рядом с собой обнаженный меч. — Все будет, хорошо, Джон, — сказала ему Элла, — король никому не позволит причинить вред лорду Старку. Он Десница, второй человек в Семи Королевствах. Джон заставил себя улыбнуться и ничего не ответил. А король пришел утром. Джону о нем доложил вбежавший внутрь гвардеец, но рокочущий могучий голос он услышал раньше. Джон вышел из комнат отца, захлопнул дверь. Глядя королю в глаза, убрал меч в ножны и закинул их за спину. — Лорд Старк без сознания, ваше величество, — холодно сказал он, — великий мейстер напоил его маковым молоком. Роберт Баратеон возвышался над ним, будто Джон снова стал ребенком, даже Ходор, наверное, был ниже короля. Рядом с ним стояла королева Серсея, прячущая за раздражением триумф. За их спинами стояли королевские гвардейцы и стража. — Я хочу его видеть. Джон выпрямился, гнев мгновенно забрал усталость. — Вы клялись насадить его голову на пику, — отчеканил он ледяным голосом, — Я не пропущу вас. Вдох царило молчание, Джон ожидал, что кто-то вытащит меч, но Роберт Баратеон осунулся и махнул рукой. — Пусть мне сообщат, как только Нед придет в себя. — Как прикажете, светлейший, — поклонился Джон. Они уже уходили, именно в этот момент не повезло появиться Алину. — Мы готовы отправляться, Джон. Твоя лошадь тоже оседлана. На бедре у Алина висел колчан, а кольчуга была начищена до блеска. Джон не назначал гвардейцев, что поедут с ним, но Алин был лучшим стрелком, хорошо дрался и ездил верхом, потому Джон сказал ему выбрать. — И куда же ты собрался, бастард? — спросила его королева. — На охоту, — отрезал Джон, пронзив ее взглядом. — Не твой ли отец сейчас лежит раненый? — спросила она с ехидным презрением, которое было видно одному Джону. — Вот она, натура бастардов, — проговорил Меррин Трант. — И на кого же ты охотишься? — спросил король, — Оленя? Вепря? Внутри Джона клокотала ярость. — На наглого льва, — выплюнул он, глядя в глаза королеве. Спустя четверть часа он оказался темнице. Не в каменных мешках под замком, комната была удобной, ему даже еду приносили с королевской кухни, однако у дверей стояла стража и запирали их снаружи, а оружие у него забрали. И, разумеется, король остановил отряд, уже готовый сорваться в погоню за Цареубийцей. Джон рухнул на кровать и закрыл глаза, но сон не шел, хотя тело ныло от усталости. Дневной свет падал ему на лицо — комната, видимо, была в юго-восточной части замка. Жаль, окно было слишком маленьким, чтобы Джон мог пролезть. Он не мог сделать ничего. Джон снова был тем мальчишкой, сжимавшим в тонких руках скользкую рукоять меча, стоя напротив взрослых воинов, но сейчас отец не мог ворваться внутрь, чтобы спасти его, сейчас отец вообще ничего не мог. Они все сейчас были беззащитны. Дверь открылась, Джон резко повернул голову и первым, что он увидел, был серебренный блеск доспехов. Он узнал длинные седые волосы сира Барристана. — Это было глупо. Джон поднял ноги, махнул ими, вскакивая с кровати. Голова вдруг закружилась, ноги ослабли, и ему пришлось присесть. Гнев давал ему сил, и через мгновенье он стоял прямо, исподлобья глядя на Барристана. — Глупо? — Переспросил он охрипшим голосом, — Цареубийца напал на моего отца. Королева. Мизинец. Варис. Кукловоды из подземелья, разгневанный король Роберт, Тайвин Ланнистер. Ничего из этого он не мог сказать в слух. Никому, кроме отца и Джори. Никому, кроме отца. Старый рыцарь нахмурился. — Ланнистер перешел черту, и король наказал бы его, обратись ты за правосудием, но... — Король женат на его сестре! — взревел Джон, — И он не станет защищать того, чью голову собирался забрать при встрече! Замолчав, Джон почувствовал странное спокойствие, его ярость никуда не исчезла, просто вдруг заледенела. — Король не желает смерти твоему отцу, его гнев утихает столь же быстро, как загорается. — А мой — нет, — ответил Джон, — Цареубийца заплатит за то, что сделал. Пусть это займет у меня полжизни, но он заплатит. Барристан покачал головой. — Ты нарушишь королевский мир, подняв на него меч. — Как он нарушил, подняв меч на отца, — отвечал Джон. Барристан молча прошел в комнату, пододвинув себе единственный стул, и сел. — Я убедил короля, что он может выпустить тебя, но тебе будет запрещено носить оружие, находясь в Красном Замке, это условие ее величества. Я сказал, что в тебе нет жестокости, но то, что гвардейцы Старков перестали пускать ее даже в башню Десницы, оправдать невозможно, и это ты отдал им такие приказы. Джон покачал головой. Если королева согласилась дать ему покинуть комнаты, значит делать этого не стоило. Он сел на кровать напротив Барристана. — На Пайке я впервые убил, сир. Мне было меньше, чем моей младшей сестре, и я заколол человека куском дерева, отрубил ему пальцы и раскроил топором череп. Во мне есть жестокость, и вам было бы это известно, знай вы обо мне хоть что-нибудь. Знаете, что еще случилось на Пайке? Когда я убил первого, кто вломился в шатер, второго, третьего, когда в шатер набежал еще десяток? Туда влетела тень. Я помню только блеск стали, звон и крики. И кровь. Я не успел даже вдохнуть, когда все железнорожденные были мертвы. Знаете, кто был этой тенью, сир? — едва старик открыл рот, Джон перебил его, — Мой отец. Который сейчас лежит со сломанной ногой, беззащитный, в замке, которым правит сестра того, кто его покалечил. Мне не нужны оправдания, чтобы защищать его. Я вернусь к обязанностям оруженосца, когда очнется мой отец, ни днем раньше. Не смейте меня в этом винить. — Хорошо, — холодно ответил Барристан, голубые глаза смотрели с осуждением, — Тогда ты останешься в заключении до этого дня. — Не сомневаюсь.* * *
Сансе было страшно. С того мгновенья, когда ее разбудили ночью и сообщили о нападении на отца, и до сих пор. Ей запретили покидать башню Десницы. Септа и гвардейцы были при ней непрерывно, будто это ее заключили под стражу. Все вокруг казались такими же напуганными. Гвардейцы ходили мрачнее тучи, переговаривались шепотом, и в их разговорах всегда звучало имя Джона Сноу. Когда Санса спросила септу Мордейн, та сказала, что Джон Сноу обезумел, увидев раненого отца, и приказал гвардейцам их охранять день и ночь. Сказала, что он едва не сорвался вслед за Джейме Ланнистером, сказала что Джон Сноу запретил королю и королеве навестить отца. — Но король и королева милостивы, — добавила септа, — они несомненно простят Джону его наглость и горячность, ведь они порождены любовью к лорду Эддарду, и его отпустят, как только твой отец очнется, чтобы усмирить его гневный нрав. — Разве у Джона Сноу гневный нрав? — удивилась Санса. — Гнев живет во всех бастардах дитя, гнев за то, что они такими родились, — печально ответила септа, — боги помогли твоему брату побороть его натуру, но рана твоего отца заставила его выпустить свою злобу и ярость. Тебе следует молится об исцелении его души столь же рьяно, как ты молишься о выздоровлении твоего лорда-отца. И Санса молилась. Несколько часов она проводила у кровати отца, моля Матерь о милосердии, молила Воина дать ему сил победить болезнь, а в своей комнате собирала ту скудную любовь, которую питала к сводному брату, вечному незнакомцу в их доме, и молила Старицу дать ему мудрости. Джейни Пуль, ее милая подруга, всегда находилась рядом и разделяла ее молитвы, но Арья отказывалась выходить из комнаты даже чтобы поесть — она только посещала отца, но даже это она делала так, чтобы не встретится с Сансой. Однажды они пересеклись на лестнице. Мрачный взгляд Арьи и сжатые кулаки делали ее похожей на Джона Сноу, словно они были близнецами, родившимися в разное время. Прошло несколько дней, и молитвы Сансы были услышаны. Отец очнулся, и она хотела первой его навестить, но король с королевой пришли раньше, и ей пришлось вернуться в свои покои, а когда она вновь поднялась к отцу, рядом с его кроватью уже сидела Арья. Отец все еще был слаб, но улыбнулся им, и каждая из них взяла его за руку. Санса чувствовала, как по щекам стекают слезы, Арья улыбалась, обнажая слишком большие зубы. А потом вошел Джон Сноу. Безоружный — это первое, что она заметила. Было странно не видеть при нем меча — рукоять за плечом была такой же его чертой, как темные волосы. Санса даже не помнила время, когда он не ночил меча. Его взгляд тоже изменился, напоминая ей волчьи глаза, которые она так часто видела до того, как пересекла Трезубец. Она редко на него смотрела так долго, но сейчас вдруг очень ясно увидела — это не тот Джон Сноу, который был в Винтерфелле. Он опустился на кровать рядом с Арьей, но не улыбнулся. — Я допустил ошибку, отец, — сказал он, — Прошу прощения. — Здесь нечего прощать, Джон. Ты молодец. Только тогда он улыбнулся. Сансе показалось, что он хотел спросить что-то еще, но не решился. С того дня все стало по-прежнему. Санса могла свободно гулять по замку, исчезли мрачные взгляды гвардейцев и скрываемый страх септы Мордейн, королева все так же улыбалась ей и целовала, называя будущей дочерью, Мирцелла вместе с ней шила и училась играть на высокой арфе, а Джоффри... Но Лансель Ланнистер, оруженосец короля, бросал на нее странные взгляды, а красные плащи при виде ее словно становились каменными. А то, что она увидела два дня спустя в западном дворе замка стало для нее загадкой. Она вместе с септой наблюдала за упражняющимися бойцами, ожидая в тени кухонной крыши, когда к ним придет сопровождение — они собирались посетить Королевский лес с принцем Джоффри и принцессой Мирцеллой. За последним ужином королева Серсея заговорила о соколиной охоте, и Сансе не терпелось попробовать. От сладкого запаха готовящихся яств ее отвлек резкий голос. — Эта соплячка натравила на принца своего волка, — громко говорил светловолосый воин в позолоченных доспехах, — Старку пришлось умолять, чтобы ее оставили живой, и королева приказала ему своими руками убить волчицу... Это была неправда, хотела сказать Санса, но септа положила ей руку на плечо, опасливо смотря на мужчин в красных плащах. Тот воин повернулся и Санса узнала оруженосца короля и кузена королевы, Ланселя Ланнистера. Он продолжал говорить, а красные плащи смеялись все громче. Почему они говорили столь гадкие вещи о ее отце? Он ведь Десница и близкий друг короля. Санса увидела, как к этой группе направляется Джон Сноу, и лицо ее сводного брата было страшным, даже страшнее, чем угрозы Пса. Санса обхватила себя руками, чтобы унять внезапную дрожь. Она почему-то уже знала, что произойдет дальше. Джон Сноу подошел к Ланселю и что-то тихо сказал — Санса не услышала — после чего Лансель покраснел и взялся за меч. Джон Сноу произнес что-то еще. — Попробуй сказать еще раз, и эти слова застрянут в твоей глотке! — выкрикнул Лансель под одобрительные возгласы. Он вытащил меч и упер в живот Джона Сноу. Ее сводный брат был безоружен, но, прежде чем Санса успела испугаться, Джон Сноу шагнул в сторону, нырнул под меч, выхватил кинжал Ланселя и приставил к его подбородку, левой рукой схватив взяв того за шею сзади. — А в твоей глотке застрянет этот кинжал, — произнес он негромко, но в полном молчании двора эти слова услышали все. Все остальное произошло мгновенно — красные плащи бросились на Джона Сноу, один из них осел на землю с разбитым носом, другому Джон Сноу подсек ногу и отпрыгнул назад, швырнув перед собой Ланселя. Заблестели обнаженные мечи. В то мгновенье Санса обрадовалась, что отец отправил за Григором Клиганом лорда Берика — сир Лорас тоже был во дворе, тренируясь с двумя людьми Тиреллов, и он оказался рядом с Джоном Сноу раньше, чем она успела вздохнуть. Бастард перекинул кинжал из руки в руку и посмотрел на Ланнистеров со свирепой насмешкой. — Кто из вас отважится первым? Первым оказался самый большой из гвардейцев, ростом он не уступал бы Ходору. Санса никогда нен видела, чтобы удар двуручного меча кто-то отражал кинжалом — как никогда она не видела невероятно быстрого удара ногой — Джон Сноу провернулся вокруг себя и пятка ударила здоровяку прямо в челюсть, сверху вниз. Он упал и больше не вставал. Лорас тем временем одолел двух противников турнирным мечом. Тогда к ним кинулись все разом. — Прекратите! — выкрикнула Санса, так громко, как только могла, — Остановитесь! И они прекратили. — Леди Санса, — пораженно выдохнул поднявшийся Лансель, — разве вы не должны быть с принцем? Его лицо было смертельно-бледным, из носа текла кровь. Санса не знала, что ему ответить, все вежливые слова, которые она помнила, вылетели из головы. Он вздрогнул, когда в землю у его ног вонзился кинжал. Джон Сноу стоял в двух ярдах от них, совершенно спокойный, будто не дрался только что насмерть, даже волосы его не спутались. Дрожь била Сансу еще час, лишь взглянув в чудесные зеленые глаза Джоффри она смогла успокоится. Он держал ее за руку, когда им представляли соколов, и Санса чувствовала себя счастливой. Охотиться было интересно лишь Мирцелле. Вечером к ней в комнаты пришел Джон Сноу. — Спасибо, — сказал он ей, улыбнувшись. — Не стоит благодарности, — ответила она, ощущая странное спокойствие, — Лансель повел себя грубо. По лицу Джона Сноу промелькнула тень. — Верно, — произнес он, подойдя ближе, — я купил это для тебя. Джон положил на ее простыни брошь в виде головы волка, сделанную из стали, серебра и чугуна. Грива была черной, морда состояла из белых и серых узоров, глаз был сделан из янтаря. Вряд ли он просто нашел ее. Он заказал эту брошь, и давно. — Ты милая и воспитанная девушка, сестра, — сказал он ей, — но еще ты Старк. Не забывай об этом. Он уже уходил, когда Санса окликнула его. — Джон, — она вдруг смутилась, щеки обжег румянец, — ты не мог бы... сыграть для меня? — Конечно. Это был последний день, когда они так разговаривали. На следующий день они с Арьей поссорились, и Джон, конечно же, встал на сторону ее сестры, а потом...* * *
Когда Нед объявил, что они уезжают, Санса чуть не сошла с ума, Арья опечалилась, обрадовался только Джон. Нед не знал, что произошло с ним, пока сам он был ранен, но Джон сильно изменился. Одна только драка с Ланселем Ланнистером чего стоит. Королева после пыталась доказать, что это Джон ее начал, но Нед просто сказал, что Санса видела, как в грудь Джона уперся чужой меч. Что бы Джон ни сделал, Ланнистерша сочла это оскорблением. Что бы не сделала Ланнистерша, Джон счел это угрозой. Роберт запретил ему носить оружие в Красном Замке, и это было единственной причиной, по которой Лансель осмелился обнажить сталь — будь у Джона меч, этот оруженосец бы бежал до самого Утеса Кастерли. Уже сейчас Джон был лучше кого угодно в том же возрасте. Нед помнил долгий разговор, который ему пришлось устроить, чтобы примирить Джона и сира Барристана. Селми был стар и горд, а Джон был в гневе и готов был отказаться от роли оруженосца, однако Неду удалось найти между ними общий язык. Он даже хотел отправить Джона на охоту вместе с королем, но тот воспротивился, заявив, что не имеет права развлекаться, когда его отец едва ходит. Сейчас все старания Неда уже не имели смысла. Тайвин Ланнистер начал войну. Войско, созванное Утесом Кастерли уже вошло в Речные Земли, Гора был лишь самым бешеным и жестоким из тех, кому поручили фуражировку. Нед полагал, что посланный им отряд прервет кровопролитие, до этого мгновенья. Джоффри был бастардом, как и его брат, и сестра. И когда об этом узнает Роберт, кровь польется рекой. Он вдруг вспомнил Лораса Тирелла. Этот юноша был ненамного старше Джона, однако послать его за Клиганом было куда лучшей идеей, чем казалось тогда. Немедленная помощь Тиреллов могла бы показать Тайвину, что его дело пропащее и сберечь тысячи людей, которые непременно погибнут в войне короны с Утесом Кастерли. Несомненно, Тайвин Ланнистер умен и опытен, он руководил множеством сражений, и победить его будет непросто, даже Роберту. Однако еще Тайвин Ланнистер горд, и он не признает поражения, пока клинок не окажется у его шеи, а может и дальше. Все дети Серсеи — бастарды ее родного брата. И их ждет война, и, быть может не одна. Нед должен был кому-то об этом рассказать, просто чтобы услышать свои же слова, и был лишь один человек в столице, кому он мог доверить эту тайну. Когда Нед сказал о бастардах, Джон опустил голову на руки, потом зло провел ладонями по лицу и произнес лишь одно: — Цареубийца, — прорычал он, будто это слово было сделано из огня. — Да, — ответил Нед, — скорее всего именно он отец... — Нет! — Джон вскочил, опрокинув стул, — Если Джоффри — бастард, значит Брана пытался убить Джейме Ланнистер! Это была правда, Нед понял это, как только услышал. Теперь он жалел, что не обнажил сталь, когда Цареубийца выхватил свой меч. Этот человек презрел все принесенные клятвы, все законы богов и людей. И этот человек искалечил его сына. Пять лет назад Нед был готов начать войну со Станнисом Баратеоном из-за случайности, но это случайностью не было. Цареубийца вышвырнул Брана из окна, а Ланнистерша послала убийцу, дав ему кинжал брата. Все его существо хотело крови Джейме Ланнистера, но... Но вместе с его кровью прольется кровь детей Джоффри был достаточно взрослым, но Мирцелла и Томмен — невинные дети, и Нед не сможет в третий раз простить Роберту детоубийство. — Отец, прошу, позволь мне взять людей и отыскать его, — проговорил Джон, смотря на него с яростной надеждой. — Даже будь у меня люди — их осталось меньше тридцати, Джон, его отец, скорее всего, уже дал Ланнистеру войско. Его можно было настигнуть лишь до того, как он прибыл в Западные земли, и это время было упущено. — Нед видел бессильный гнев в глазах Джона, и положил руку ему на плечо, останавливая метания, — Будет война. Ты должен защищать своих сестер, Джон. Здесь. Джон, как и всегда, обрел спокойствие, как только понял, что может помочь. Нед устало осел на кровать, раздробленная нога горела огнем. Пройдет не меньше двух месяцев, прежде чем он сможет ходить без боли, и еще столько же, перед тем как он сможет отбросить трость. — Отец, — вдруг обратился к нему Джон, — ты ведь тоже отправишься в Винтерфелл? Не с нами, конечно позже. Когда... — парень замялся, — когда с королевой будет покончено? Нед покачал головой. — Меня ждет война. На лице Джона он увидел ужас. — Простите, что говорю это, отец, но вы не можете воевать здесь. Даже сесть на коня. Прикажете носить вас в паланкине? Здесь нет людей, которые пойдут за вами, кроме тех, что вы привели с собой, и вся ваша семья в Винтерфелле. За Стеной объявился новый король, а Долина Аррен, как вы сами сказали, не дает никакого ответа. Зима близко, отец, и Хранитель Севера нужен на Севере. Он с удивлением посмотрел на Джона. Мальчик запомнил все, что ему говорили, и сделал выводы. А ведь казалось, что все свое время он посвящает тренировкам в военном деле. Нед и не заметил, когда Джон так вырос. Быть может, стоит отдать ему в подчинение замки и деревни Дара? Дозор ослабел настолько, что люди оттуда бежали, и Джон, кажется, был как раз тем, кто сможет их восстановить. Но эти планы могут подождать, как ждали уже полгода. — Хорошо, Джон. Ты прав. Я отправлюсь в Винтерфелл, как только очищу Красный замок от Ланнистеров. — Обещаешь? — слабо улыбнулся мальчик. Он был как две капли воды похож на молодого Неда. — Обещаю, — ответил он с улыбкой.* * *
Арья упражнялась вместе с Джоном все утро. Они даже не брали в руки оружие. Арья учила его ловить кошек — у Джона хорошо получалось. Они вместе ходили на руках, даже посоревновались, кто дольше простоит — Арья выиграла! — Джон придумал подниматься на руках по лестнице. Плечи от этого страшно болели, но он говорил, что так руки станут еще сильнее. Они часто бывали в богороще — кроме них сюда никто не заходил — но вместо молитв тоже упражнялись. Чардрево здесь были высохшим, но рядом с ним росли раскидистые ивы и высокие каштаны, по которым они с удовольствием лазали, перепрыгивая с ветки на ветку. — Ты стала ловкой, маленькая сестрица, — сказал ей Джон после одного такого приключения, когда она пробежала по суку и перепрыгнула на другой. Арья гордилась собой. Сирио согласился отправится с ними в Винтерфелл, а Джон был с ней всегда, когда она хотела. Арья чувствовала, что когда они сядут на корабль и отправятся в Белую Гавань, она станет самой счастливой девочкой в мире. Быть может, потом отец разрешит ей отправится к Трезубцу и найти Нимерию. Если Джон попросит за нее, то точно разрешит! Арья все также видела ночью мир ее глазами. Джон рассказывал ей истории про оборотней и варгов за Стеной, но Арья не думала, что она такая — те могли управлять животными, она же лишь видела глазами своей волчицы. Оборотень из нее был не лучше, чем леди. Они с Джоном тренировались ходить с завязанными глазами, когда Толстый Том нашел их. — Арья, тебе нужно вернуться в свои покои, никуда не выходи, пока к тебе не придут. Джон, тебя хочет видеть отец. Что-то произошло в Твердыне Мейгора. Джон дошел с ней до Башни Десницы, но там он взбежал наверх так быстро, что Арья не смогла бы угнаться. Она не знала, сколько прождала в комнате, четверть часа или полдня, но когда к ней вошел Джон, она все еще сидела там же, куда села, когда зашла. Она хотела кинуться с вопросами, но замерла, едва столкнулась с ним взглядом. Что-то было не так. Очень не так. Джон был мрачнее тучи. Его шея и плечи были напряжены, он держал руку на груди, где раньше была пряжка ремешка, державшего ножны. Когда он заговорил, что-то внутри Арьи задрожало — потому что это был не его голос. — Я не отойду от тебя ни на шаг, пока мы не окажемся на Севере. Никаких прогулок, побегов и игр, Арья. Все очень серьезно. Даже в лесу, даже перед королевой, даже очень злым, Джон не говорил так. Казалось... казалось, Джон боялся. Утром она пошла тренироваться с Сирио в Малый Чертог, и Джон пошел с ними. Он не тренировался, просто стоял в тени одной из колонн, прислонившись к ней спиной. Уже завтра они должны покинуть столицу, "Владычица Ветра", огромная галлея, нанятая отцом, ждала из на пристани. Она внимательно слушала Сирио и изредка бросала взгляды на Джона, чтобы получить настороженный взгляд и скупую улыбку. Он не рассказывал, чего так боялся, но теперь он не отходил от Арьи никогда, он сидел рядом с ее кроватью, когда она заснула, и сидел там же, когда утром ее разбудило солнце. Только по его движениям Арья поняла, что он спал — Джон сам говорил, что бессонная ночь забирает силу из ног и ловкость из рук. Когда двери отрылись и Арья увидела вошедших внутрь Белых плащей, она бросила взгляд на Джона. Он был похож на того кота, который завел ее в подземелье. Джон слегка присел, его глаза светились в тени, он медленно наматывал какую-то ткань на левую руку. Вслед за Белыми плащами вошли люди в красных. Арья не считала, но их было много. — Тебя зовет отец, девочка, — произнес незнакомый ей рыцарь. — Я с радостью провожу ее, — произнес Джон, выйдя из тени. Один из людей в красном отступил на шаг. — Пойдемте с нами, — сказал другой рыцарь, его Арья узнала. Это был Меррин Трант — Почему лорд Старк решил прислать Ланнистеров, — сказал Сирио. — Это не твое дело, учитель танцев, — бросил в ответ третий рыцарь, его лицо под шлемом покраснело. — Я никуда с вами не пойду! — сказала она. — Уходи, девочка, — сказал ей Сирио, но Арья смотрела на Джона. — Иди к отцу, — сказал ей старший брат, и повернулся к гвардейцам. Арья послушалась его, как делала всегда. Сбегая вниз по лестнице, она слышала звон стали и крики, и только когда она была достаточно далеко, чтобы не слышать, Арья поняла, что было не так. Джон был безоружен.