"Самая желанная мразь"

***

Гук с Чимином уже доедали обед, когда в школьном кафе появились Юнги и Хоба. Они бесцеремонно уселись к ним за столик. Юнги положил руку на плечо Чиме. Сидящие в кафе школьники оглядывались на них, перешептываясь. Слишком необычно было видеть миролюбивых Юнги и Хосока. — Приходи сегодня в студию! Я там кое-что набросал! Попробуем записать, а потом, может, пообедаем вместе, как в прошлый раз. — Он многозначительно посмотрел на него. Чимин покраснел и, покусывая губу, кивнул. — Вот и договорились! — довольный Юнги протянул руку и потрепал Чиму по волосам. — Обожаю твои розовые локоны! Они, посидев ещё немного, поднялись и ушли. Хоба перед уходом вложил в руки Гука записку. — Это тебе. — Хитро улыбнулся он. Гук развернул записку. «Меня пару дней не будет. Не скучай, зайчонок. Твой Тэ.» — Гук чуть не поперхнулся. — Зайчонок? Как он смеет? — Какого хрена! Совсем офигел, что ли?! — Чонгук сжал кулаки, с каким удовольствием он подпортил бы сейчас красивое личико этого сноба. — Что случилось? — у Чимина глаза округлились от испуга. — Ничего! Просто этот придурок Тэ решил поиздеваться, — Гук сжал ладонь друга, успокаивая. — А вот с тобой что? Что это за странные намеки делал тебе тут Юнги? — он склонил голову, внимательно разглядывая каждую эмоцию на лице Чимина. Чимин засмущался. Ему было неловко от заданного вопроса. Такой резкий переход в отношениях ещё вчерашних врагов выбивал из колеи. И как это объяснить Чонгуку? — Понимаешь! Когда мы обедали… Вернее, после обеда, — сбивчиво стал объяснять он. — В общем. Он признался, что я ему нравлюсь. Ну, и предложил быть его парнем. — Окончательно покраснев, выдохнул он и замер в ожидании реакции Гука. И она последовала. Сказать, что Гук охренел, не сказать ничего. Его крик привлёк внимание окружающих и, опомнившись, он перешёл почти на шёпот. — Он, что …? Его парнем? Придурок Юнги и ты, как такое возможно. Я надеюсь, ты отказался. — В голове просто не укладывается и он с трудом находил слова, а связать их в предложения была задача почти непосильная. Чимин виновато опустил голову и, не зная куда девать руки, начал пальцем рисовать круги на столе. — Я, когда увидел его работающим в студии, во мне что-то перевернулось. Он казался таким притягательным и милым. И я согласился. А ещё мы поцеловались… И мне понравилось. У Гука кончился воздух в лёгких, он хватал воздух, сипло дыша, откинулся на стуле, не понимая, как они пришли к такой ситуации. — Вы что…? Понравилось? — он вспомнил свой поцелуй с Тэ и его бросило в жар. «Как такое возможно? Два признания в один день? Два поцелуя? Или мне кажется, или что-то тут не так?» — Лёгкие сомнения в честности поступков Юнги грозили перерасти в уверенность. — А ты уверен, что Юнги тебя не обманывает? — стараясь не задеть чувства Чимина своим недоверием к избраннику друга. — Нет, не уверен. Но когда он признавался, его глаза точно не врали. — Пожал плечами Чима, а верить-то хочется, но не попробовав, можно ли двигаться дальше. — Я, конечно, желаю тебе счастья, но будь осторожен. Не очень я им доверяю после всего. — Предупреждён значит вооружен, Гуку самому разобраться бы в том пиздеце, что творится в его жизни. — Не переживай. Я уже большой мальчик. Смогу отличить конфетку от говна. — Чимин визуально рисует в воздухе и то, и другое. «Сомневаюсь! Ох, как сомневаюсь!» — Гуку не хочется, чтобы его друг страдал, слишком нежное создание. И разве люди меняются по взмаху волшебной палочки? Реально, чтобы дерьмо, каким полон человек, растворилось, оставив взамен мимишность и пушистость? Тэ не появился в школе в течении двух дней. Гук старался не думать о нём, но получалось, как в истории со «слоном». (Не думайте о слоне.) Он то и дело вспоминал тот злосчастный поцелуй. И его начинала бить мелкая дрожь от возбуждения. За что он себя жутко ненавидел. Вечером он сидел в своей комнате и страдал от безделья, когда на телефон пришла смс с незнакомого номера. «Выходи, я возле твоего дома». Гук выглянул в окно. Возле дома стояла машина, на которую облокотившись, стоял Тэ и что-то разглядывал в телефоне. «Чего ему тут понадобилось?» — он должен злиться как бы, но это не мешало ему быстро окинуть себя в зеркале, торопливо перепрыгивать через две ступеньки и, остановившись перед дверью, перевести дыхание. Проведя руками по волосам и нацепив маску безразличия, вышел на улицу. Увидев его, Тэ распахнул дверцу машины. — Садись, надо поговорить. — Он был немного растерян и былая уверенность не сквозила в каждом движении, но Чонгук, занятый своими мыслями, не заметил изменений в поведении своего врага. — Нам не о чем разговаривать! — всё-таки он злился, злился на себя, что так торопился, что разум отключается, стоит Тэхёну оказаться рядом, злился, что не может не любоваться им, красивый же, сука. — Я никуда с тобой не поеду. Зря приехал. — Он развернулся, чтобы уйти, уйти с гордо поднятой головой и ни разу не оглянуться, да, самое главное, не оглянуться. Но Тэ рушит его планы, схватив за руку. — Я сказал, садись в машину. Это срочно, дело касается твоего розоволосого друга. — Растерянность сменяется раздражением. Гук напрягся. — Что-то случилось с Чимином? — страх вытесняет все остальные эмоции, чувствовала его попа, что дружба с Юнги ни чем хорошим не обернётся. — Садись, говорю, по дороге всё объясню. — У Тэ терпение на грани и он почти грубо запихнул Гука на переднее сиденье. Выехали на трассу, Тэхён нервно поглядывал на Гука, ничего не говоря. Чонгук первый прерывает тягостное молчание — Так, что случилось? — В общем! Ты только не волнуйся, но твой друг в больнице. Когда он сегодня шел к студии Юнги, на него напали и очень сильно избили. Он в коме. — Наконец решается вывалить новость на одном дыхании. Гух ошарашено смотрел на Тэ. — Избили? Но за что? Ведь Чимин никому ничего плохого не сделал.- Неужели у кого-то поднялись руки на такого доброго и наивного Чимина? Хотя, чему удивляться, злых людей много, один из таких сидел рядом, террорист школьный. — А разве хорошим мальчикам нужно что-то делать, чтобы их били, — ухмыльнулся он. — Юнги предупреждал его не ходить по району одному, но тот не послушал. Вот и результат. На районе полно всяких подонков и отморозков. — Себя таковым Тэ явно не считал. — Таких, как вы. — Буркнул про себя Гук, забыв, что у Тэ отличный слух. И слишком низкая оценка его человеческой натуры задела Тэхёна. Он злобно посмотрел на Гука. — Да, возможно, мы не очень хорошие парни, но мы не избиваем людей до полусмерти. — С каких пор ему стало не всё равно, что думает о нём этот парень с кроличьими зубами, Тэхён подумает об этом в другое время, может, сегодня ночью перед сном. Гук вздохнул, спорить и что-то доказывать не было сил. — Мы сейчас едем в больницу? — Да! — Тэ коротко отвечает, не смотрит на Чонгука, как будто боится увидеть в его глазах осуждение. До больницы они ехали в полной тишине. Возле отделения реанимации уже находились родители Чимина, Юнги и Хоба. Юнги расхаживал по коридору взад вперёд, сыпя угрозами в адрес тех, кто это сделал. — Что конкретно произошло? — спросил Гук у Хосока, не рискуя подойти к Юнги. — Мы и сами толком не знаем, — Хосок разводит руками, в глазах неподдельная тревога и печаль. — Мы были в студии, когда практически вполз Чимин. Он был избит и весь в крови. Юнги попытался его поднять, но тот потерял сознание прямо у него на руках. Мы вызвали скорую. Приехали сюда. Врачи сказали, что Чимин в коме и потерял много крови. Выживет он или нет, только богу известно. Вот собственно и всё. Но ты не переживай, наши люди ищут тех, кто это сделал. Они уже трупы! — глаза угрожающе сузились, сомнений не осталось, что виновных вендетта настигнет, где бы они не прятались. После услышанного, Гук окончательно потерял самообладание. Его руки затряслись, из глаз хлынули слёзы. Он только нашёл такого замечательного друга и вот-вот может его потерять. Он сел к стене, закрыв голову руками, чтобы никто не видел его слёз. Тэ подошёл и сел рядом, не побоявшись испачкать свои брендовые джинсы. — Тебе лучше выйти сейчас на воздух. Давай, я отвезу тебя в спокойное место, где ты сможешь выплакаться. Я, как раз, знаю одно. Гук поднял заплаканное лицо на Тэ и, шмыгнув носом, кивнул. Он не ожидал от Тэ такой поддержки и заботы. Он привез его на берег реки. Тихо, ни одного человека нет. Ветерок колышет листву деревьев. Солнце близится к горизонту, окрашивая небо в ярко-оранжевый цвет. — Если хочешь, можешь плакать и даже кричать, — похлопал он по плечу Гука. — Здесь тебя никто не услышит. Я иногда так делаю, когда мне плохо. Гук подошёл к краю, шурша береговой галькой под ногами, и закричал во весь голос. Его душили слёзы. Тело трясло, как от холода. — Почему? Почему жизнь так несправедлива? Почему такие хорошие люди, как Чимин, страдают? Почему в этой грёбаной жизни столько дерьма? Почему, как бы я не хотел, чтобы все было хорошо, становится только хуже? Да будь ты проклята, чертова жизнь, со своим вонючим правилом — выживает сильнейший! — он впал в истерику. Годы обиды на жизнь выливались из него прямо сейчас. Тэ подошёл и крепко обнял его. Гук уткнулся в его плечо, не переставая рыдать. Тэхён успокаивающе гладил его по голове. — Все будет хорошо. Чимин жизнелюбивый малый, он обязательно выкарабкается! — он поднял лицо Гука и большими пальцами стал вытирать ему слёзы. — Ты слышишь? Все будет хорошо, зайчонок. — Он заглянул ему в глаза. — Успокойся. В этом взгляде Чонгук увидел столько спокойствия, что слёзы перестали капать. Остались только всхлипы. Ему захотелось окончательно утонуть в этих глазах, снова почувствовать тепло этих губ. Адреналин в крови полностью захлестнул его и он, интуитивно ища успокоения, впился губами в губы Тэ. Тэ слегка удивился, но сопротивляться не стал. Вернее, не смог. Их поцелуй был долгим и пьянящим. Пальцы путаются в волосах, разум покидает планету и теряется в пространстве, но поблуждав в космосе несколько световых мгновений, со скоростью метеорита возвращается обратно, взрываясь мощными импульсами, и Гук приходит в себя. Он резко отстранился. — Прости! Я не знаю, что на меня нашло. Видимо, это от нервов. — Он стоял, опустив глаза, стыдно-то как, какого хрена он творит. Тэ улыбнулся. — Пусть так. Главное, что это помогло тебе успокоиться и прийти в себя. Так что если захочешь поистерить, милости прошу. — Он облизнул губы, становясь прежним дерзким Тэ. — Да пошел ты, Ким Тэхён! Это больше не повторится. — Гук, поджав припухшие губы, проклинал себя за слабость, позволившей стать уязвимым перед человеком, которому ничего не стоит растоптать его самого и его чувства, плюнуть в самое сердце и пойти дальше, не вспоминая ни Чонгука, ни его любовь. — Ну, конечно, не повторится… Сегодня! — язвительно хохотнул он и получил кроссовком по колену.