"Самая желанная мразь"

***

С утра Гук отправился в больницу, проведать Чимина. Врач объявил, что друг уже в сознании и теперь отдыхает в палате. Гук облегчённо вздохнул и чуть не вприпрыжку направился туда. Приоткрыв дверь, увидел очень милую картину. Чимин спал. Рядом с ним сидел Юнги и, положив голову на кровать, держал Чиму за руку. Он тоже спал. «Видимо, всю ночь просидел тут. Значит, Чимин ему и в правду небезразличен.» — С удивлением попятился назад и осторожно, стараясь не создавать шум, прикрыл дверь. Гук решил подождать, ведь скоро будет обход врача и Юнги всё равно разбудят. Бродя по коридору в размышлениях, на горизонте показался тот, кого меньше всего хотелось видеть, особенно после вчерашнего. Тэхён собственной персоной, направляющийся в палату. — Не стоит их беспокоить! — остановил его Гук. — Они спят. Лучше вернуться позднее. Тэ понимающе кивнул. — Хочешь, подвезу тебя до школы? Нам ведь по пути. — Чонгук не хочет его внимания (хочет), не хочет его хорошего отношения (тоже хочет), ведь тогда ему будет труднее его ненавидеть, Тэхён проникает под кожу, забирается в глубины его непроглядной души и может причинить боль, от которой он рассыплется и обжигающий горячий ветер развеет песчинки несчастной разбитой души, и он не сможет собрать эти песчинки воедино, его душа так и останется с прорехами. И смертельная тоска будет змеёй проскальзывать по брешам, лишая надежды залечить раны. — Не стоит! — резкий ответ должен оттолкнуть Тэхёна, так Гук надеется. — И да, насчёт вчерашнего. Забудь, я был не в себе! Просто, ты был рядом… — он не закончил, его перебивают нагло и уверенно. — Хочешь сказать, ты меня использовал? — хохотнул Тэ. — Миленько, меня ещё никто так не использовал. — Улыбается гад, от него так и разит самоуверенностью. Гук подошёл вплотную, вкладывает в голос как можно больше твёрдости и не отводит взгляд. — Я же сказал, что это минутная слабость. Мы по-прежнему враги! Так что не строй иллюзий на мой счёт. — Он развернулся и, держа спину ровно, покидает поле несостоявшейся битвы. Кусает губы, чтобы удержать то, что стремится вылиться из глаз, не спрашивая и не советуясь. — Я так не думаю. — Летит в спину, надеясь, что оглянутся, но Чонгук помнит, что главное не повестись на бархатный голос и на такие, сука, красивые с янтарными вкрапинками глаза и усилием воли удерживает голову прямо, не позволяя шее повернуться ни на градус. Две недели Гук навещал Чимина в больнице. Выглядел он ужасно. Но это не сломило его, весёлый и доброжелательный характер не дал озлобиться, он оставался все тем же Чимином. Он быстро шел на поправку. Юнги заботился о нём, как мог. Вся палата была уставлена коробочками и пакетами с лакомствами. — Если Юнги не прекратит таскать мне вкусняшки, то к выписке я буду похож на бегемота, — смеялся Чимин. — Он такой заботливый и милый, что я никак не могу поверить в то, что это тот же самый человек, который издевался надо мной и от вида которого я был готов падать в обморок при каждой встрече. Любовь творит чудеса? От Хосока Гук узнал, что тех, кто сделал это с Чимой, нашли и немного проучив, сдали в полицию. Юнги хотел разделаться с ними лично, но Чимин ему запретил, пожелав отдать их правосудию. После выписки, Чимин вернулся в школу, осчастливив своим появлением Гука. За эти две недели он чувствовал себя очень одиноким и покинутым. С Тэ он больше не пересекался, видимо тот был занят своими делами. Гук с головой ушёл в учебу и даже стал ходить в спортзал, чтобы немного подкачаться. (Зависть к великолепному торсу Тэ с кубиками всё ещё свербила, заставляя критически оглядывать свою фигуру.) И вот всё вернулось на круги своя. Они снова сидели в кафе, обсуждая Call of Duty. — Привет, зайчонок. — Послышался сзади знакомый бархатистый баритон, острыми коготками пробегаясь вдоль позвоночника. Голос, вызывающий жар и ледяной холод одновременно. Гук обернулся. Тэ улыбался, от его улыбки сердечком Чонгук готов растекаться под стол ручейком. Он бесцеремонно уселся за столик. — Скучал по мне? — нахально накрывает ладонь Чонгука своей и тянется через стол, заглядывая в потемневшие от злости глаза Чонгука. — Ещё чего! — Гук нервно стряхивает чужую руку, но успевает заметить, она теплая и так нежно прикасалась к нему. — Вечером заеду за тобой. Поужинаем вместе! — от такого безапелляционного заявления у Чонгука спазм в горле и он прокашливается, давясь своей слюной. — Да ни за что! Мне и одного раза хватило! Найди кого-то своего уровня! — прошипел он, чувствуя, как ладони потеют от злости (от счастья? это свидание? — ненужное вычеркнуть). — Зайчонок всё ещё обижается, — Тэ продолжает веселиться, Чонгук не догадывается, что он запросто считывает все его эмоции. — Поедем туда, куда захочешь ты. — Я тебе не зайчонок. Отстань уже. — Чонгук с тоской смотрит на него, от отчаяния хотелось выть. Тэ, не отрываясь, глядит Гуку в глаза. — Вот и договорились. Зай-чо-нок! Вечером жди звонка. — Громко, по слогам для непонятливых и погладил его по щеке, нежно проводя ладонью от виска до подбородка. И уходит, оставляя Чонгука в смятении. Гук покраснел, щека горит, всё ещё ощущая фантомные прикосновения длинных изящных пальцев. «Вот же, гаденыш! Манипулятор хренов, просек значит, как воздействует на меня.» —Чонгука бесит его неспособность противостоять флюидам Тэхёна, который тот без зазрения совести посылает их в его сторону. Чимин хихикнул, наблюдая за растерянным Гуком. Тот посмотрел на него вопросительно-злым взглядом. — Чего ржешь? — По-моему, ты ему нравишься, — пожал плечами Чима. — А он тебе. — Нет! — помотал головой Гук, разве он может доверять этому красивому, сногсшибательному, сексуальному…ещё много-много эпитетов, восхваляющие внешнюю, но далеко не внутреннюю красоту парня, который вдруг решил, что может так просто управлять жизнью Чонгука, — нашел себе новую игрушку, вот и развлекается. — И он мне совершенно не нравится. Да, абсолютно не нравится. — Кого он хочет убедить? — Ну, да! Конечно, — Чимин на раз разносит оборону Чонгука, — а покраснел ты просто так. Поверь моему небольшому опыту, это точно любовь. Так что может вам начать встречаться? — Да ни за что! Чтобы я и этот высокомерный придурок, да никогда! — он легонько пихнул Чимина в бок, с укоризной глядя на друга, как такое могло взбрести в его дурную головушку, наверно розовая краска вытравила не только волосы Чимина, но и мозги. Вечером, прокручивая разговор с другом и оценивая отношение Тэхёна к нему, Гук никак не мог отогнать мысль, что Чимин может быть и прав. Тэ действительно ему нравился. «Господи, не хватало ещё, чтобы я влюбился в него»! — Гук трясёт головой, пытаясь вытряхнуть глупые мысли. От этого придурка одни неприятности. На телефон пришло смс. «Выходи, я приехал.», но Гук решил, что никуда не поедет, сам и сердечко его целее будет, зачем напрасные надежды, несостоявшиеся мечты имеют привычку приносить много боли, а боли в его жизни и так хватает с лихвой. Тэ подождёт и свалит. Игнор лучший выход. Через двадцать минут снова смс: «Я не уеду. Буду стоять, пока не выйдешь.» Вот же настойчивый гад. Пришлось одеться и выйти. И да, так приятно сознавать, что его ждут, что он нужен. Его добиваются? Ищут его внимания? Его, не обладающего ни привлекательной внешностью, ни спортивной фигурой, чем он мог заинтересовать Тэхёна? Параллельная вселенная, не иначе. Тэ выглядел не как всегда. Никакого обычного, элегантного лоска. Простые драные джинсы и майка- распиздяйка. Всегда хорошо уложенные волосы слегка растрепаны. В общем, секси бой. Гук даже залюбовался этой прекрасной простотой. Она очень шла Тэ. — Нравлюсь? — улыбка ментально наповал валит Чонгука и его труп, тоже ментальный, у ног ходячего секса. Тэхён, заметив заинтересованный взгляд, улыбается ещё шире. Боже, это преступление так улыбаться, вызывайте наряды полиции, омон, «Яшму». — Да… То есть нет. — Спохватился Гук, мысленно стуча себе по лбу кулаком за неумение держать свои эмоции под контролем. — Значит, да. Ну, что поехали, зайчонок? — снова улыбнулся своей самой сексуальной улыбкой Тэ. — Я, по-моему, уже сказал, что никуда с тобой не поеду. Или я как- то не так выражаюсь! Собственно, я и вышел сказать тебе об этом. Прекращай донимать меня! — Гук был вне себя от такой наглости. — Нет! Не перестану, — Тэ приблизился к Гуку. — Я хочу тебя. Ты хочешь меня. Мы оба это знаем. Так в чем дело? — горячее дыхание опаляет кожу и заставляет сердце бешено биться. Чонгук еле сдерживает возникшую предательскую дрожь в теле. Он совершенно растерялся от такой прямолинейности. — Я вовсе тебя не хочу. — Как-то уж совсем неуверенно выдавил он. — Да прекращай. — Тэ без усилий закинул Гука на плечо и запихнул в машину. Сел за руль и заблокировал дверь. — Будем считать, что я тебя похитил! — потрепал он по щеке офигевшего Гука. Сам же пристёгивает ремень безопасности и не теряя больше ни минуты выезжает на дорогу. Тэ привез Гука в маленький домик на берегу реки, в котором уже был накрыт стол для двоих. Гук ошарашено смотрел на всё это. Он понимал, что в доме они абсолютно одни и ему стало страшно. — Ты же сказал, что мы просто где-нибудь поужинаем. — Надо было послать весточку Чимину, но кто же знал, что его завезут в такое уединённое место. — Я решил, что мы поужинаем здесь. Этот дом принадлежит моему отцу. Нас здесь никто не побеспокоит и мы спокойно поговорим. Я хочу кое-что тебе рассказать! — он отодвигает стул, приглашая Чонгука присесть, надо же, сама галантность. — Поговорим? — удивлённо вздёргивает брови. — А я уж было подумал… — Чонгуку хорошо бы контролировать не только эмоции, но и язык. Тэ улыбнулся. — Ты считаешь меня настолько плохим? Я никогда ничего не сделаю без взаимности! Или ты и не против…? — несмотря на улыбку, в голосе проскользнуло огорчение. — Опять твои дурацкие шутки! — обиделся Гук. — Раз уж приехали, давай поговорим. — Он сел за стол, налил себе стакан соджу, к чёрту манеры, и залпом выпил, чтобы успокоить мандраж. — Выкладывай! — Ладно! — Тэ сел напротив, налил себе и тоже выпил. — Я хочу, чтобы ты узнал меня поближе. Поэтому расскажу о себе. Гуки снова налил и выпил. — А ты уверен, что мне это нужно? — он начал слегка хмелеть. — Это нужно мне! — вздохнул Тэ. — Моя мама рано умерла и отец женился второй раз. Так у меня появился брат Намджун. Отец никогда не проявлял ко мне сильных отцовских чувств. Но оно и понятно. Через несколько лет мать Наму тоже умерла и мы остались вдвоём. Именно Наму заменил мне и мать, и отца. Наш отец, конечно, по-своему заботится о нас, но это проявляется только в финансовом плане, то, что мы хотим, чем интересуемся, его не волнует. Может поэтому я такой. Просто не знаю, что значит любить кого-то… Вернее, не знал. Пока не появился ты. — Тэ налил полный стакан и выпил, он сильно нервничает, рассказывая всё это. Гуки хмыкнул. Алкоголь в крови сделал его чрезмерно смелым и откровенным. — Хочешь, чтобы я тебя пожалел? То, что ты рос без любви родителей, не даёт тебе право делать других такими же несчастными, как ты сам. Моя жизнь, знаешь ли, тоже не сахар, но я же не издеваюсь над другими направо и налево. — Он снова налил себе соджу, которое тут же исчезло во рту. Тэ оценивающе посмотрел на захмелевшего Гука. — Я рассказываю тебе это не для того, чтобы ты меня жалел! Просто хочу, чтобы ты понял, что небезразличен мне! Я ни с кем не был таким, как с тобой! Я меняюсь, понимаешь? — То есть, ты мне сейчас в любви признаешься! — до Чонгука доходит смысл сказанных слов, от удивления замирает на мгновение и его прорывает. — Ты хоть понимаешь, насколько это бредово звучит. Всемогущий Тэхён! Король школы, влюбился в такого жалкого задохлика, как я? — он окончательно опьянел и начал смеяться и, теряя контроль над телом, свалился со стула. — По-моему, кто-то напился, — вздохнул Тэ, поднимая Гука с пола. — Пойдем-ка, зайчонок, я положу тебя баиньки. Он закинул хохочущего Гука на плечо и понес в спальню. (Алкоголь страшная штука. Вот только сейчас ты смеешься, а через минуту уже рыдаешь в три ручья.) Смех Гука начал перерастать во всхлипы, а затем и в отчаянные рыдания. — Я же такой ничтожный, за что меня любить! Я же очкастый задохлик! Меня нельзя любить! И ты не люби! — завывал он, размазывая слёзы и сопли. — Ну, не такой уж и задохлик. У меня чуть плечо не отвалилось. — Попытался успокоить его Тэ. Но Гук не переставал рыдать. Тэхён не знал, как привести в чувство Чонгука и решил, что потащить его в ванну и засунуть голову под холодную струю воды, самый оптимальный вариант. Вода сделала своё дело и вой прекратился. Тэ накинул на голову Гука полотенце и заботливо высушил волосы. Подхватив пальцами подбородок, заглянул в глаза. — Полегчало? Гуки кивнул. — Я раньше никогда не пил спиртного, поэтому так сильно развезло. — Ну, это я уже понял. Пошли, тебе надо прилечь. — Улыбнулся Тэ. Чонгук смотрит на его губы, на родинку на кончике носа, какая миленькая родинка, хочется дотронуться до неё, но разум, протрезвевший после холодного душа, больно бьёт по рукам. Он выдыхает и опускает глаза, от греха подальше. И согласно кивнул. Надо поспать, пока не натворил делов. Положив голову на подушку, он заснул, проваливаясь в небытие. Проснулся он глубокой ночью. Спросонья не понимая, где находится. Голова раскалывалась. Во рту пустыня. На другой стороне кровати мирно спал Тэ. В свете ночника он казался по-детски безмятежным. Гук невольно залюбовался, ему захотелось поправить спадающий на глаз тёмный локон, но он сдержался. Если вдруг Тэхён проснётся, как Чонгук объяснит нахождение его руки возле лица? Оглядевшись в комнате, обнаружил на тумбочке заботливо приготовленный аспирин и стакан воды. Он с жадностью выпил их. — Ты можешь быть таким милым, Тэ. — Тихо шепнул он, такой незначительный знак внимания вызвал робкий трепет в душе. — Я знаю. — Тэ не спал. Он откровенно рассматривал оголённый торс Гука. Три недели тренировок сделали его немного подтянутым. Теперь его уже нельзя было назвать задохликом. Гук от неожиданности закашлялся. — Я думал, ты спишь. — Интересно, в полутьме видно как загорелись его уши? — Я пытался, но кто-то слишком громко разговаривает сам с собой. — Улыбнулся он, полусонный, с взлохмаченными волосами, без раздражающей самоуверенности он был таким…близким? — У тебя поразительный слух. — Улыбнулся ему в ответ Гук, с таким непривычным Тэхёном совсем не хочется препираться или ссориться. . — Знаешь, а ты не такой уж и задохлик. — Тэ провел пальцем, едва касаясь, по спине Гука, от шеи вниз по позвоночнику, дразнящее движение перекрывает поступление кислорода в лёгкие. От этого прикосновения Гука дёрнуло, разряды электричества пробежались по телу, причиняя фантомную боль. В паху стало теплее. Жар волнами покатился по венам. Тэ почувствовал напряжение и придвинулся ближе. — Надеюсь, тебе лучше? — он глядел своим неотразимым, кошачьим взглядом, прямо в глаза. Магия взгляда была снова в действии. Гук смотрел и весь мир закручивался спиралью вокруг них, вселенная схлопнулась, оставив их в вакууме, взорвись хоть тысяча снарядов, он не смог бы отвести глаз. Он видит, как Тэхён облизывает свои губы и машинально повторяет за ним. От нестерпимого желания попробовать на вкус эти манящие и соблазнительные губы, он чувствует, как у него самого язык и губы покалывают, и не в силах больше сопротивляться своим чувствам и желаниям, со словами: «А, к чёрту всё!» — он впился в губы Тэ. Тот ответил ему страстным и глубоким поцелуем. Своим языком он вытворял такое, что Гука окончательно накрыло от желания. Его рука совсем не нежно сжимала волосы на затылке. С губ он переключился на ключицы, на грудь, рука медленно ласкала внутреннюю сторону бедра, добравшись до самого сокровенного. Она двигалась, наращивая темп, останавливалась, доводя Гука до сладостного исступления. Губы Тэ скользили всё ниже и ниже, покрывая всё тело лёгкими поцелуями. За диким возбуждением Чонгук не заметил, как Тэхён добрался до ануса. Язык надавливал медленно на стеночки, отчего они подрагивали и сжимались. И когда к языку присоединились пальцы, Гук немного напрягся. — Тэ, я раньше никогда… ! — очередная волна возбуждения накрыла его. — Я знаю. Я не сделаю тебе больно, зайчонок. Просто немного расслабься и всё будет хорошо. — Он нежно поцеловал его в половинку ягодицы. Затем медленно засунул один палец, затем второй, осторожно растягивая стенки. Гук застонал. Ему было немного больно, но в то же время сильно возбуждало. Он зарылся пальцами в волосы Тэ. Тот медленно вернулся к губам, оставив пальцы внутри. — Я хочу тебя, Гуки. У меня нет больше сил сдерживаться. — Сдавленный хриплый рык опаляет жаром. Гук широко раскрыл глаза, понимая, что сейчас произойдет. Тэ накрыл губы Гука своими, чтобы смягчить боль. Затем осторожно вынул пальцы и так же аккуратно вошёл. От неожиданности Гук прикусил губу Тэ. Было больно, его распирало изнутри, из уголков глаз невольно потекли слёзы, оставляя мокрую дорожку к вискам. Тэ медленно двигался внутри Гука, давая возможность привыкнуть, он целовал губы, скулы, линию подбородка, глаза, слизывая соленую влагу, шепча милые слова, и постепенно наращивая темп, услышал первый стон удовольствия. Он хотел, чтобы их первая близость вызывала у Чонгука приятные воспоминания. Тэхён сдерживал себя, для него сейчас было важно в первую очередь удовольствие Гука. Он смотрел, как Чонгук мечется по простыням, как кусает свои опухшие покрасневшие губы, как закатываются его глаза, как его грудь опадает при каждом толчке. На такого расхристанного Чонгука он готов смотреть вечно. Движения становятся более хаотичными, дыхание рваным, он обхватывает член Гука и быстрыми движениями доводит до пика, Чонгук выгибается дугой, живот и грудь усеиваются жемчужными каплями. И Тэхён догоняет его, рухнув всем весом на тело Чонгука. Обессиленные, они долго лежали в объятиях друг друга, приводя дыхание в норму. Гук накручивал на палец локон Тэ. — Ты же знаешь, что я ненавижу тебя, Ким Тэхён! Тэ коснулся губами лба Гука. — Я знаю.