BREAK THIS THE BREAKING POINT

мозг каждого человека по-разному реагирует на яркие события в его жизни. если попросить пять человек описать одну и ту же ситуацию, отгородив их друг от друга, можно сделать вывод, что мы — не клоны и не делим одно и то же серое вещество. какуче знает это и уши закладывает, бизнес-класс пролетает над морскими глубинами, кишащие солевыми водорослями, акуловыми плавниками, икрами жирными и прочими русалками дна, песок разъедая, грязью давясь. меж рядов просачивается стюардесса, аккуратно катит тележку с изобилием богатых блюд, в основном холодных, несытных; запах морской, солоноватость уже обжигает и играется кристалликами на кончике и краях языка. — так ты не врал о том, что кита готов сожрать, — невибрирующим тоном пронеслись родным японским слова-факты хитто после приторного голоска санзу. тарелка загранично-близкого оказалась прямо напротив полоснутого звездами по краям губ. как колбасой нарезанной, жилистое мясо кита темно-темно красное, светлой зеленью украшено, немногой белой лапшой укрыто, как одеялом. палочки перекатываются и чуть не падают на пол, если бы не стюардесса с быстрой реакцией одной руки, но другой кривит чашку с полуживыми моллюсками. — бесишься? — осьминогов перехватывает харучие, — зырь, не хочешь попробовать, а? — и тычет прямо в лицо щупальцами склизкими, так рьяно, бешено пытающиеся выбраться на водяную гладь. — отъебись. рука какуче тянется за палочками, чтобы приступить к трапезе, поблагодарив работницу самолета за сервис. на тарелке лежало несколько кусочков сырой рыбы: девственно розовое мясо проглядывало за черной шкуркой, светло-красная кровь оставила свои следы на краях посуды; полукольца лука беспорядочно лежали рядышком, а в уголке немного соевого соуса. какуче покрутил палочками рыбу, оценивая ее внешний вид и принюхиваясь, замечая, как лук пролил капли слез (сок), попавшись мясу, пропитывая его. — извините, — обратился он к женщине растерянной, над верхней губой ее зашевелилась родинка маленькая, улыбка растянулась и помада потрескалась. — я смотрел только на названия блюд, а ингредиенты не знаю. чье это мясо? — а, точно, — она заерзала, вытерла ладони о юбку, поспешно поправив пуговицу пиджака, прокрутив ее на сто восемьдесят туда-сюда. и кисло-сладкая жидкость с шумом голым и смешным вылилась наружу, слова пронеслись жирным эхом, искупавшись в масле, псовый всплеск воды ударил в лицо, оставив ожог медузы: ᅠ— это мясо дельфина.