BREAK THIS THE BREAKING POINT

бонтен отправился далеко на юг, на полуостров кии. зачем? распространив дурно-хорошее влияние группировки почти по всей японии, пользуясь привилегиями, не страшась ничего, манджиро заявил о желании продвинуться дальше, на отдельные острова, даже на курилы. наконец-то развиднелось; никакой драмы, ни бури, ни грома и молний, только западный ветер унес облака прочь в море, а вместе с ними и гул в ногах. мы прилетели вечером, остановившись в вакаяме. не следовало давать нам разрешение побродить где-нибудь недалеко, ведь мной были обнаружены берега японского моря. ее я впервые увидел далеко от суши. красивая, светло-серая афалина, завидев меня, не сразу подплыла, аккуратно и спокойно исследуя глубины. спустя какое-то время, дельфин (в метрах так десяти) остановилась, пялясь на меня черными пуговками глаз и молча отплыла, не попрощавшись. на второй день она позволила погладить себя, всего на секунду и закричала, чихнув прямо на меня. после этого у меня быстро развилась респираторная инфекция. обыкновенная простуда, но этим я скоро начал раздражать своих "товарищей". третий день внес приятных ощущений в мою жизнь, а еще плюс одну историю, с которой и умереть возможно будет спокойно. дельфин, скривившись, дрейфовала, вспенивая у хвоста и кончика своей морды воду, держа курс прямо ко мне, на берег песчаный. она что-то кричала звала на помощь, окрашивала море темным красным, отчаянно то тонула, то вновь выплывала, телом серым прорезая водную гладь. афалина выбросилась на берег, раскидав мокрый песок, что попал мне в ботинки и штанину. извивалась раненная: железный, где-то ржавый гарпун торчал из бока ее тела, прилегал к грудному плавнику. дельфиний визг пронзил уши и избавил меня от их заложенности, морской воздух прорезал ноздри и горло разрезал, стоило мне присесть и оказаться с телом бедняжки немного ближе. афалина, еще не отошедшая от шокового состояния и разъяренная нежелательным оружием у нее под грудью, сильно затрясла плавниками, крича больше и больше, отбивая мои руки прочь-прочь. нужно было перевернуть ее на бок, чтобы я смог вытащить гарпун глубоко вошедший ей в тело. — если так и продолжишь биться, — рыба поделилась своей паникой, от чего я стал разговаривать с самкой, аккуратно подтолкнув ее одной рукой, а второй хватаясь за морское оружие, надеясь воспользоваться им как дополнительным рычагом. — я никак не смогу тебе помочь. устав (а скорее всего она устала, а не поняла мою речь), дельфин перестала сопротивляться чужим прикосновениям, однако иногда ей удавалось ударить меня невзначай и покричать на своем родном. расставив ноги, позволяя дельфину лежать подо мной, я резко дернул за гарпун, придерживая ее тело, стараясь сделать это как можно быстрее, чтобы больше не мучать бедняжку. — вот так, — с влажным резким звуком вышел гарпун из дельфина, расплескав кровь по берегу и моему существу, попав даже на лицо. — полегче? видимо под воздействием простуды и мигрени головы я потерял себя. афалина успокоилась, но продолжала пищать, удовлетворенно визжала. веяние ветра между ног пробудило мурашками новое возбуждение. не страх за жизнь несчастного животного, не беспокойство за мои новоиспеченные раны, а животное желание изучить китообразного вдоль и поперек. присев рядом, я осмотрел ее живот, размазал ладонью кровь животного, замечая, какая рваная получилась рана и прижал к дыре пиджак, наблюдая, как пропитывается ткань. мой взгляд скользнул к плавнику, а далее, к хвосту — ниже. у дельфинов женского пола есть одно протяженное отверстие с анусом в конце. внутри другого отверстия, большого, я обнаружил два маленьких: молочные железы с сосками, которыми мать кормит своих детенышей. гениталии дельфина порозовели и набухли, увеличившись в размерах, как бы облегчая проход партнеру. афалина дерзко дернула тазом вперед и трясла им, дико желая потереться о мою ногу. обошелся я с ней деликатно, нежно, искушенно. пристроившись у ее спины, мне пришлось поддержать ее плавник, прижав его к телу самки. второй рукой я оглаживал афалину, аккуратно проходясь ладонью по ее животу, приближаясь к клитору полового отверстия, который уже набух нежно-розовым бугорком от возбуждения. пальцы коснулись комка нервов и закружились на нем медленно. дельфин постоянно дергалась, билась тазом мне в руку и кричала. спустя какое-то время я аккуратно просунул пальцы в ее отверстие, щупая ее стенки, нежно поглаживая. горячая, а половые губы напоминают затвердевшую мокрую губку для душа. внезапно афалина напряглась, а через секунду радостно завизжала, играясь с моей рукой внутри. мышцы внутри рыбы перемещали мою руку вправо-влево, а после — сокращение. дельфин продолжала рыпаться, все реже и реже крича, в конце наконец, оцепенев. как я понял, она быстро ко мне привыкла и увидела во мне доброго человека. и одной стимуляции ей было мало. перетащив ее на мелководье, раздевшись полностью, я аккуратно перевернул афалину на бок, а сам устроился с ее животом, так нежно приглашающим спариться с ней. она была на ощупь мягкая, все тело соприкасалось с рыбой. рукой я направлял член в дельфинью вагину и, получив разрешение в виде одобрительного толчка в мою сторону, вошел в нее. крови даже не нужно было выступать в качестве смазки. от соприкосновения с водой, дельфинья кровь немного смылась (а с моими толчками, размазывающими ее по всей груди афалины, она полностью исчезла, оставив разводы на боках). сначала она неспокойно ползала по воде, то приближаясь ко мне, то отталкиваясь, пытаясь как можно более удобно устроиться. мышцы внутри дельфина сокращались, туго обхватывая мой член, как бы гладя его по всей длине. необычные ощущения прошлись мурашками по телу совместно с прохладным ветром этим вечером, а вода, остывшая, приятно накрывала кончики пальцев моих, иногда судорогой их пробивая. но я был полностью отдан этой прекрасной афалине, что толкалась навстречу моим движениям. я старался как можно дольше сдерживаться, старался наслаждаться моментом хотя бы пять минут. дельфин мило взвизгивала, а я отвечал ей на эти животные порывы. — да... вот так... тебе же ведь нравится?.. я сам себя не узнал. сережки и волосы будто бы отяжелели, а кожа стала настолько легкой, что отслаивалась, оголяя все мышцы. голос вибрировал, повысился, как только мне приходилось стонать, редко-редко, не расслабляясь. холодная поверхность дельфина терзала мои соски, возбуждая, заставляя прижиматься сильнее. ощущение, будто бы дух мой на этот момент вышел из тела. в преддверии оргазма сокращения мышц внутри афалины и толчки на меня участились. наконец, мы кончили оба одновременно. — ты молодец... — похвалил я дельфина, поглаживая ее, пока она отдыхала. — даже с раной такая активная. афалина скрипуче посмеялась, как только я поцеловал ее в нос. она не тревожилась больше и отплыла, спокойно нырнув в глубь воды. где-то в горизонте она выпрыгивала, пока до меня она доносила морские всплески, встретившись с друзьями.