Montrez-moi la vérité.

***

      Я рискнула и поймала машину на трассе, пока махала рукой. Благо мне повезло и я спокойно села в машину, за рулём которой сидела статная женщина.       — Куда тебя? — она поворачивает голову, а я сглатываю. Фига, какая красивая…       — На вокзал… — она кивает, а я продолжаю смотреть на её руки, находящиеся на руле. Стопэ, это че за выходки такие, Ева.       Женщина давит ногой на газ, а я беру рюкзак и перевожу взгляд на нее.       — Сколько с меня будет? — она улыбается. Я вижу это в верхнем зеркале.       — Ты можешь либо оплатить собой, чтобы сэкономить, либо 600 рублей. Ровно столько, сколько я потрачу на тебя бензина.       — Собой это… — она тихо смеется и кладет руку мне на колено. Ведет рукой выше, а я резко сжимаю ее ладонь между ног.       — Я поняла, — она недовольно фыркнула и протянула руку. Я всунула 600 рублей в ее ладонь.       — Извините, — тяжело вздыхаю.       — Зачем ты извиняешься? Ты не обязана отдаваться мне. Что у тебя случилось, кстати? — женщина все-таки снова положила руку на моё колено и начала гладить. — Я не буду ничего такого делать.       От этих слов я успокаиваюсь. Я не знаю по какой причине, но мне определённо хочется ей довериться и все рассказать.       — Я спокойно жила год назад. После смерти матери мой отец становился все злее, а потом и вовсе отдал в интернат. Этот интернат — жуткое место. Мало того, что тебя там бьют за маленькую провинность, так ещё и директриса меня… Трахнула. Потом я узнаю, что это моя родная мать… Бредово, правда? Я сама в шоке. Потом мне помогла женщина, когда я сбежала, а через 3 дня у нее дома ее же и убили. Я взяла ее деньги и вот убежала… — женщина сидит мягко говоря в ахуе и гладит мою ногу. Я решила умолчать про то, что директриса ещё и вампир.       — Ого… Солнце, так ты сбежавшая оттуда, — усмехается и смотрит на меня.       — Получается, что так… — она тяжело вздыхает, а я смотрю на ее руку на своей ноге.       — Я ещё не слышала, чтобы оттуда кто-то сбегал. Наслышана я про это место… Жуткое зрелище оттуда выложили когда-то в телеграм. Но это было лет 5 назад, — я заинтересованно перевожу взгляд на женщину.       — Что там было? — я сжимаюсь, чувствуя, что ее рука все выше и выше.       — Я уже не найду это видео, но расскажу. Там какая-то женщина засняла то, что вся комната в крови, а она страпоном… Девочку какую-то… А у нее вся спина в ножевых ранениях. Она ещё и живая была, — я поднимаю брови. Нет, директриса даже ненастолько ебанутая…       — Это точно не моя мать, — я хмурюсь. — Она не такая долбанутая. Долбанутая, но ненастолько же…       — Причём с этой видеозаписью пошли в полицию, а всем было насрать. Сказали, что это монтаж и все такое.       — Люди больные. Особенно полиция. Им делать все лень, вот у них и монтаж и неправда все, — она кивает и улыбается.       — Умная ты девочка. Знаешь что… — она останавливается на обочине и дает мне обратно деньги, а я испуганно смотрю на неё. — Не волнуйся, я не буду тебя иметь. Поцелуй меня всего лишь, а я дам тебе свой номер и можешь даже мне звонить в серьёзных ситуациях. Я тебе помогу если что, — она поднимает бровь, спрашивая, согласна ли я.       — Я согласна… Спасибо, — женщина улыбается и наклоняется ко мне. Блондинистые волосы падают мне на плечи, а горячие и мягкие губы накрывают мои. Хоть эта женщина и извращенка, но она мне нравится. Добрая и понимающая. И ласковая…       Я отвечаю на ее поцелуй и чувствую чужую руку на своей спине. Женщина мягко прижимает меня к себе, а я поддаюсь, после чего мне надавливают коленом между ног и я приоткрываю губы. Этот маневр она совершила для того, чтобы проникнуть языком в мой рот.       После поцелуя она отстраняется и убирает пальцем слюну между нашими губами. Я покраснела, но быстро вернулась в прежнее состояние. Меня легко засмущать и это меня не устраивает.       — Всё, умница. Держи, — она даёт мне визитку, а я читаю её. «Можаева Мария Владиславовна».       — А… Вы врач? — я поднимаю брови. На визитке слева вверху написано название частной клиники.       — Да, я психиатр, — я поднимаю брови, а она смеётся. — Не подумай, я с пациентами не флиртую.       — Ну и хорошо. А то я уже подумать посмела, что вы их сексом лечите, — она улыбнулась.       — Да ну тебя. Ты просто мне понравилась, — женщина аккуратно заворачивает руль. — А ты куда планируешь поехать жить?       — Я не знаю. Хотела сначала на курорт какой-нибудь, но поняла, что лучше не надо. А то мало ли ещё моя мамаша там будет. Надо в какой нибудь город рядом, — она поднимает бровь.       — У меня есть квартира свободная. Хочешь, там тебя поселю? Она конечно здесь находится, но далеко. На окраине города.       — Мне стыдно такое принимать, но… Давайте, — женщина кивает и поворачивает направо. Вокзал находился слева.       А теперь в моей голове ещё возникает вопрос. Правильно ли я поступила, когда доверилась ей? И правильно ли поступаю, что еду в ее квартиру? Меня пугает моя непонятная наивность. Раньше ее не было и я сама была смелее. Видимо, меня и правда сломали, но ещё не до конца, раз я не развалюха, как те девочки из школы.       Интересно, в каком состоянии сейчас моя мать. Как она себя чувствует и вообще… Почему она так взъелась, когда я услышала ее разговор по телефону? Кто-то там у нее жив…       — А вы же если в больнице работаете, то имеете связи с другими клиниками? — она кивает.       — Ну конечно, а что такое? — женщина подняла бровь.       — Я просто услышала как-то, что у меня мать с кем-то по телефону говорила. Она там сказала, что рада, что кто-то жив. Не знаю, кто, но интересно…       — Аа, ты на это намекаешь… Ну я могу попробовать. А какая фамилия у нее? — а тут я засомневалась. Учитывая то, что тут стоит видеорегистратор и записывает все, то с этой информацией она спокойно может пойти в полицию. А я не хочу матери доставлять проблемы, как бы странно это не звучало. Да, это глупо, но все же… Хотя она сказала, что полиции все равно. Но вдруг это был маневр…       — Я не помню. Как вспомню, так скажу, — я решила ещё подумать, доверять этой женщине полностью или нет. И лучше сказать тогда, когда мы выйдем из машины.       Я проснулась через час. Меня трясли за плечи.       — Просыпайся, ребёнок, — она уже стояла на улице. Снег валит.       — А… Встаю… — женщина даёт мне руку и я берусь за нее. Поднимаюсь и беру рюкзак в руки.       — Вот здесь. На 7 этаже моя квартира. Хочешь я сегодня побуду с тобой, чтобы страшно не было? — она поднимает брови, а я киваю.       — Было бы хорошо. Я не очень люблю одна где-то находиться… Я лучше с кем-то.       Мария молча кивнула и повела меня за ней. Мы вошли в подъезд и я посмотрела ей в глаза.       — А если вас убьют также, как и ту женщину, которая меня спасла… Я себе не прощу, — она засмеялась.       — Ох, милая, меня точно не убьют, — я поднимаю брови и захожу в квартиру.       — Почему? — она включает свет и я вижу свою мать, стоящую в этой квартире и улыбающуюся.       — Потому что твоя мать — моя подруга, — она толкнула меня ей в руки и я оказалась прижата к женщине, от которой я так старательно убегала.       — Набегалась? — она подняла брови, а я сжалась и сглотнула.       — Отпусти меня, — я зарычала, а мать грубо взяла меня за волосы.       — Спасибо, Маш. Можешь идти, я тут разберусь… — женщина, которая подставила меня уходит, а я оказываюсь прижата к стене.       — Ну не надо меня бить… — мать смеётся, а я тяжело выдыхаю и смотрю ей в глаза.       — Бить не надо тебя? Уверена? Я вот не особо, — она замахнулась, но тут же опустила руку. — А знаешь… За то, что доченька у меня не дала какой-то женщине, ее надо похвалить. Что ты там про меня спрашивала… А, точно. Кто же у меня там жив, да? — если бы я была котенком, я уверена, что прижала бы здесь ушки и виновато смотрела бы в пол.       — Да… — она хватает меня за руку и ведёт в комнату. Я осматриваю квартиру. Дорогая, большая и светлая. Мрамор, дорогой бежевый диван, огромный телевизор и куча всяких дорогих картин, сервизов и шкафов.       — Любопытной Варваре нос на базаре оторвали, а тебе нет. Раз так узнать хочешь, то хорошо. Твой отец жив. Не родной который тебе, — я тут же дернулась. — Не шарахайся, глупая.       — А что с ним… Почему… — женщина кидает меня на кровать.       — Что с ним? Да так, шею ему перерезали, — мать внезапно улыбается, а мне становится жутко и страшно.       — Что… Кто?       — Я, — она сказала это с таким удовольствием, что мне стало ещё страшнее. Ее удовольствие от чужих страданий приносит мне такой страх, что кажется, я скоро откинусь от такого страха.       — Зачем?! Что он тебе сделал?! — я вскакиваю, но женщина садится на мои бедра и я смотрю на нее снизу.       — Не мне, а тебе. Он же бил тебя и сдал тебя мне, даже не заплатив. Я отомстила за свою доченьку. Что непонятного? — она выглядит так, будто перерезание горла — обычная обыденная вещь.       — Ты меня сама бьёшь! — она улыбнулась и начала целовать мою шею, а я сжалась.       — Я имею право, а он нет. Ты только моя. А ещё ты не называешь меня мамой. Почему это? — она подняла бровь и сжала мою шею, после чего я пискнула. Укусы на шее тут же заболели.       — Потому что не хочу… — я побоялась сказать то, что хотела сказать. «Ты мне не мать» — это прозвучало в моей голове, но я не стала это говорить.       — А кто тебя спрашивает? Хочешь ты или не хочешь, ты обязана меня так называть. Я так сказала. Называй. Ещё лучше было бы мамочка, но так ты точно не согласишься, — она улыбнулась мне.       — Я не хочу! — зарычала на нее. Какая мамочка блять?!       — Ты даже не замечаешь то, что я нежно к тебе отношусь. Ты не видишь, да? Я тебя сейчас даже не била, хотя месяц назад так бы тебя и избила до потери сознания, — а ведь правда. Я давно не получала ударов с её стороны.       — Ты… Мг, — она подняла бровь.       — Вот видишь, какая ты падла? Я к тебе отношусь не так, как отношусь к остальным. А тебе плевать. Не стыдно, м? Остальные страдают от моих рук просто потому, что я терплю твои выходки. А ведь получается, что они получают по заднице за твои проступки. Они невиновны.       Женщина берет меня за голову и поднимает её вверх. Ухмыляется и кладет одну руку мне на волосы, а второй лезет под футболку и кусает меня за шею. Моя мать извращенка и с этим ничего не сделать. Тут же вспоминаю, что она читает мысли, пока пьет кровь и понимаю, что за извращенку мне влетит. Нельзя думать!       Я слышу смешок и сама улыбаюсь от своей глупости. Я правда смешная, но и не замечала того факта, что мама стала лучше ко мне относиться. Это плохо.       — А теперь назови меня так, как назвала только что, — она улыбнулась и погладила меня по голове.       — Эм… Извращенка? — женщина положила руку на свой лоб и засмеялась.       — Нет, глупая, — я нахмурилась и сейчас осознала, что она просила.       — А-а-а… Мама?.. — она довольно улыбнулась и поцеловала меня в губы.       — Теперь ты дома с настоящей мамой, — она довольно сильно сжала моё плечо, а я пискнула и увалилась на кровать под давкой матери. Я сжимаюсь и понимаю, что стоит ее начать слушаться.       — Твой отец сказал, что ещё вернётся за тобой. Такой наивный. Думает, что я тебя ему отдам. Ха, — женщина разделась, а я загляделась на ее тело. Какая же она красивая… Стройная, а чёрное кружевное белье ей очень идёт. — Фу, у меня что, дочь инцестница?       — Мам! Не смешно, — я нахмурилась и отвела взгляд.       — А я и не смеюсь, — она язвительно улыбнулась и надела халат. Она полезла руками под мою футболку, а я нахмурилась и схватила её за руки.       — Куда, — недовольно сказала я.       — Глупая, я тебе лифчик снять хочу, чтобы у тебя тело отдохнуло нормально. А ну руки убрала свои, — грубо пихнув меня в плечи, мать сняла с меня лифчик и вытащила из-под футболки.       — А… Ладно…       — Спи давай, ты устала. Набегалась видимо. Завтра в школу поедем.       — Ну нет!       — Ты не будешь учиться, — она взяла меня за плечи и обняла, чмокнув в щеку. После этого я мгновенно провалилась в сон, но сквозь него почувстовала чужие пальцы, проникающие в меня.