Смотри, мама! Овцы сожрали волков!

Ганнибал просыпается из-за кашля. Он встает с теплой постели, пахнущей смазкой Уилла, и идет в ванную. Он наполняет стакан водой и выпивает все, прочищая горло после. В горле у него першит и саднит, как будто у него начинается лихорадка или простуда. Это удручает, и он снова прочищает горло и наполняет стакан во второй раз. Он замечает тепло Уилла рядом с ним и поднимает глаза, чтобы увидеть его самого, рассматривающего его в зеркале. — Это пройдет, — бормочет он. Ганнибал поднимает брови, и Уилл улыбается. — Это ваш Голос, доктор Лектер, — мурлычет он. — Конечно, ты знал, что это произойдет. Ганнибал хмыкает, ставя стакан. Он рассматривает себя в зеркале, затем Уилла. Горло Грэма и открытая грудь представляют собой сплетение отметин, линий от ногтей Ганнибала, глубоких кровоподтеков от его рта. И, конечно, следы укусов на его шее, выделяющиеся, темные и дерзкие на фоне его бледной кожи. Он выглядит абсолютно испорченным, и Ганнибал мурлычет. Уилл улыбается и кладет щеку на голое плечо доктора. — Хочешь попробовать использовать его? — спрашивает он. — Изменение происходит быстрее, когда им пользуются. — Я не уверен, как, — хрипит Ганнибал, его голос низкий и сиплый. У него чешется в горле, так же, как у него чешутся зубы, когда ему хочется укусить Уилла. Омега хмыкает, его глаза сонные, с красивой смесью золотого и зеленого. Он заходит Ганнибалу за спину и кладет руки на его бедра, прямо над тем местом, где сидят его брюки. — Это похоже на отчаяние, — шепчет Уилл, и Ганнибал дрожит от его теплого дыхания на своей шее. Альфы инстинктивно защищаются от рта на шее, они эволюционировали, чтобы думать об этом как о хищнике или угрозе. — Подумай о том, что тебе нужно иметь, о том, что ты сделаешь все необходимое, чтобы достичь или выполнить это. Он делает паузу и легонько целует Ганнибала в плечо. — Я не хочу использовать свой Голос на тебе, Уилл, — бормочет Ганнибал. Уилл фыркает от смеха. — Что, если я убегу от тебя? — говорит он, и Ганнибал напрягается. — Я мог бы пойти в твою комнату, схватить свою одежду и выскочить за дверь. Ты бы погнался за мной? Ганнибал сглатывает, его пальцы сжимаются на краю раковины. — Да, — говорит он. Он может видеть глаза Уилла через плечо, полуприкрытые, темные на лице. Улыбка Грэма становится шире, острее, он показывает зубы. — Ты прикажешь мне остановиться? — спрашивает он. — Заставишь меня вернуться в твою постель? Ганнибал колеблется. Он хочет сказать, что не стал бы, но он также не хочет лгать. — Я не хочу заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, — отвечает он. Уилл кивает, сжимая губы. Он поворачивает Ганнибала и прижимается к нему, положив руки на его обнаженную грудь. Он наклоняется, и Лектер берет его за волосы, готовый сжать руки на теле Уилла и поцеловать его, сделать его скользким и желанным. Запах течки Уилла сегодня сильнее, он просто дразнит по краям горизонта, как рассвет, окрашивая воздух в розовый и оранжевый цвета. Уилл останавливается, отстраняется прямо перед тем, как их губы соприкасаются. — Я хочу поцеловать тебя, — шепчет он, прижимаясь к груди Ганнибала. — Скажи мне поцеловать тебя. Ганнибал рычит. — Поцелуй меня, — требует он. Глаза Уилла вспыхивают, и он улыбается. — Как будто вы это имеете в виду, доктор Лектер, — отвечает он низким мурлыкающим голосом. Ганнибал снова рычит, в его глазах появляется острый жар. Он берет Уилла и поворачивает их, толкая того на столешницу в ванной. Грэм ахает, раздвигая ноги, чтобы Ганнибал встал между ними. Он все еще голый, его кожа покраснела и грязная от семени, пота и смазки. Ганнибал кладет свободную руку на грудь Уилла и чувствует, как колотится его сердце. — Поцелуй меня, — снова говорит он, на этот раз грубее. Уилл ухмыляется и закрывает рот Ганнибала рукой. — Нет, — резко говорит он. Вызов. Ганнибал обнажает зубы, и улыбка Уилла становится шире. Он обхватывает подбородок Ганнибала, его большой палец касается его нижней губы, и Ганнибал целует подушечку его большого пальца, его руки опускаются на голые бедра Уилла и притягивают его ближе. — Если ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, ты должен приказать мне сделать это, — бормочет Уилл. — Ты упрямая тварь, — говорит Ганнибал любяще, но и разочарованно. Он любит звуки, которые он может извлечь из Уилла одним поцелуем, наслаждается его вкусом и сладостью его рта. Его ногти впиваются в бедра Уилла, и тот сжимает губы, дрожа. — Может быть, мне просто нравится давать стимул, — отвечает он, выгибая одну бровь. Ганнибал улыбается. — Я тоже могу дать стимул, — говорит он, и Уилл наклоняет голову набок, издавая довольное мурлыканье. — Я могу заставить тебя умолять. Глаза Уилла вспыхивают, и его улыбка становится шире. Он с вызовом поднимает подбородок, и Ганнибал рычит. Он хочет наклониться и поцеловать Уилла, но, конечно, это часть игры. Сейчас он не может показать слабость. Он мягко опускает руки и скользит ими вверх по бедрам Уилла, ухмыляясь, когда тот напрягается и прерывисто дышит. Он ожесточается, щеки темнеют от предвкушения. Ганнибал издает тихое рычание, просто чтобы увидеть, как внутренности Уилла сжимаются, а затем он падает на колени. — Ах-черт, — рычит Уилл, одна рука взлетает вверх, опрокидывая чашку с зубными щетками и флакон духов Беделии. Они не разбиваются, а откатываются в угол, а другая рука Уилла скользит к волосам Ганнибала, когда тот раздвигает бедра и облизывает дырочку Уилла, где он грязный от семени и скользкий. Запах Уилла здесь сильный, течка, образующаяся в его груди, просачивается сквозь кожу, и Ганнибал просовывает свой язык в жар Уилла, он достаточно свободен и скользок, чтобы он мог это сделать. Бедра Грэма дрожат под его руками, и тот издает резкий, пронзительный звук удовольствия, когда Ганнибал облизывает его, упиваясь новой смазкой, которую вырабатывает тело Уилла. Она сладкая и густая, с мятным ароматом, приготовленное для употребления доктором. Лектер улыбается отчаянному стону Уилла, утыкаясь носом в мягкую, теплую кожу его промежности. Он нажимает на яйца, отводя их в сторону и оказывая давление на его простату снаружи. Уилл дрожит, его бедра хотят сомкнуться, но они не могут, раздвинутые плечами Ганнибала и его свободной рукой. Ганнибал широко открывает рот на дырочке Уилла, просовывает язык внутрь и прикусывает его край, и Грэм громко кричит. Лектер слышит, как его голова ударяется о зеркало. Уилла трясет, от него исходит густой аромат удовольствия, его рука все крепче и крепче сжимает волосы Ганнибала, как будто он не может себя контролировать. Ганнибал отстраняется и отпускает задницу Уилла, вместо этого проводя пальцем по его гладкой дырочке. Она мокрая и красная, саднит от того, что прошлой ночью несколько раз брала узел Ганнибала, но его тело так же охотно, как и всегда, когда он глубоко вводит один из своих пальцев в Уилла. Он рычит, прижимается носом к сухожилию, соединяющему бедро Уилла с его тазом, и кусает его там, где он самый нежный и хрупкий. Уилл хнычет, громко и жалобно, когда Ганнибал сосет кожу между зубами, проводит языком по мягкой плоти. — Ганнибал, — задыхается Уилл, и Ганнибал поднимает глаза, чтобы увидеть, как голова того откинута назад, челюсть отвисла, глаза закрыты от восторга. Свободная рука Уилла опускается к его члену и медленно поглаживает, он тяжелый и красный в его хватке с побелевшими костяшками пальцев. Ганнибал рычит и встает, оттаскивая Уилла от столешницы. Он вытаскивает палец из него и запускает руку в волосы, таща его, как пещерный человек, к кровати. Это грубо, невежливо, совершенно дико, но это то, что Уилл вызывает в нем. Грэм пошатывается и падает на колени на кровати, а Ганнибал заставляет его наклониться над кроватью и отводит ноги назад, так что Уилл снова стоит, согнувшись и обнаженный для него. Лектер просовывает два пальца в скользкую дырочку Уилла, а другую руку кладет на его затылок. Его след от укуса горячий и нежный под его рукой, и Уилл скулит, дрожа. Ганнибал накрывает его, глубоко загоняя пальцы, чтобы услышать, как Грэм ахнул. — Ты сдаешься? — рычит он, и Уилл дрожит, водит плечами и качает головой. — Ты бы хотел? — бормочет он. Ганнибал улыбается и вытаскивает пальцы. — Нет, — отвечает он и спускает штаны, чтобы освободить свой член. Уилл скулит, выгибая спину, чтобы побудить Ганнибала проникнуть в него, погрузиться глубже и разделить его на части на узле. Ганнибал рычит и крепко хватает Уилла за бедра, перекатывая его на спину на край кровати. Он берет свой член, содрогаясь от удовольствия, и прижимает головку к дырочке Уилла. Тот хнычет, когда он не проникает сразу. Он тянется вверх, кладя руки на грудь Ганнибала. Его глаза темные, красные губы приоткрыты, он тяжело дышит от желания. — Позволь мне поцеловать тебя, — шепчет Ганнибал, — и я дам тебе то, что тебе нужно. Уилл скулит, его глаза сияют и расширяются. Такой красивый, что Ганнибал едва может смотреть на него. Наконец, Уилл смягчается, слишком отчаявшись, чтобы больше отказывать им обоим. — Пожалуйста, — шепчет он и приподнимается на одном локте, другой рукой обхватывая челюсть Ганнибала. — Поцелуй меня. Ганнибал падает на него, грубо хватает Уилла за шею и притягивает его к поцелую. Он рычит на это и кусает нижнюю губу Уилла, когда тот задыхается. Кажется, что он победил, но Ганнибал знает, что все не так просто. Даже в своей капитуляции Уилл контролирует ситуацию. Он толкается в Уилла, содрогаясь от ощущения горячего, скользкого тела, раздвигающегося для него. Уилл напрягается, его бедра плотно обхватывают талию Ганнибала, и он громко стонет, его тело дергается, как будто он хочет отступить и позволить сесть на него, но он не может больше расставаться с ним. Это дикий толчок и притяжение, враждующие желания в его голове, и если для них существует более совершенная метафора, Ганнибал никогда о ней не слышал. Ганнибал берет Уилла за запястья и прижимает их к кровати, толкая того на спину. Он расширяет свою позицию и создает жестокий ритм внутри тела Уилла, добиваясь от того еще более отчаянных криков и грубых стонов между поцелуями. Пальцы Грэма сжимаются, сопротивляясь тому, как сильно он хочет прикоснуться к Ганнибалу. Лектер отрывается от его рта и целует его красную грудь, посасывает еще одну наглую темную отметину под ключицей Уилла, и тот хнычет. — Я хочу, чтобы ты укусил меня снова, — говорит он, и Ганнибал поднимает глаза. — Ты хочешь, чтобы я причинил тебе боль? — спрашивает он. — Это не больно, — отвечает Уилл, и Ганнибал знает, что он не это имел в виду. Проливать кровь и сдирать кожу нелегко. Уилл сглатывает и облизывает губы. — Мне это нравится. Ганнибал рычит. Он прижимается носом к розовой шее Уилла, отпускает одно запястье и кладет его на бедро, а другой рукой поднимает руку Уилла над головой. Свободная рука Омеги обнимает его за плечи, крепко прижимая к себе. — Обнажи шею, — шепчет Ганнибал, и Уилл повинуется, наклоняя голову набок и зарываясь лицом в бицепс. Эта сторона его шеи совершенно не отмечена, и в этот момент Ганнибал никогда не находил что-то настолько оскорбительное, настолько непростительное. Уилл издает отчаянный низкий звук, пальцы его свободной руки вцепляются в волосы Ганнибала. — Пожалуйста, — тихо умоляет он, переполненный обожанием. — Отметь меня. Укуси меня. Ганнибал хочет, Боже, как он хочет. Он сжимает руку на его запястье, впивается ногтями и широко открывает рот на потной шее Уилла, когда он глубоко трахает его. Грэм напрягается, когда клыки Ганнибала впиваются ему в шею, и он стонет, содрогаясь. Лектер чувствует, как Уилл кончает между их плотно сжатыми животами, и это так декадентски, зная, что тот получает удовольствие от одного ощущения зубов Ганнибала на своей шее и его веса, придавливающего Уилла. Он больше не может отказывать своей прекрасной паре. Ганнибал зализывает синяк, который он оставил, и откидывается назад, упираясь руками в бедра Уилла и удерживая его неподвижно, пока он входит в него так глубоко, как только может. Его челюсти сжимаются, во рту пересохло, он издает низкое рычание, когда его узел раздувается и скрепляет их вместе. Уилла трясет, каждая часть его тела создает какофонию звуков и ощущений, когда Ганнибал освобождается внутри него. Когда Лектер приходит в себя, он открывает глаза и видит, что Уилл смотрит на него с обожанием. Ганнибал наклоняется, отпускает бедра Уилла и вместо этого гладит его по волосам, а затем обхватывает его шею сзади, поднимая его для поцелуя. Уилл тихо стонет, его веки закрываются, когда он подчиняется поцелуям Ганнибала. Лектер обхватывает бедра, снимает брюки и толкает их обоих на кровать, чтобы они могли лечь плашмя, пока они пережидают узел. Уилл начинает мурлыкать, проводя нежными руками по обнаженной спине Ганнибала. Ганнибал отвечает своим собственным рычанием и, наконец, отпускает Уилла, когда ему нужен воздух. Он прижимает их лбы друг к другу, странно не желая отступать дальше. Каждый дюйм его кожи теплый, просящий, чтобы его успокоили руки Уилла, его рот и его запах. Ганнибал не знает, является ли это симптомом формирования парной связи, или его Голос растет, или что-то уникальное, но это поразительно по своей силе, и Ганнибал знает, что он может очень легко утонуть, если он позволит течению унести его. Он вздрагивает, когда его член дергается, выпуская еще одну порцию своей спермы внутри Уилла. Он хочет, чтобы тот был фертильным сейчас, это похоже на пустую трату, за исключением того факта, что лежать с Уиллом так в высшей степени приятно. Ганнибал с радостью оставил бы его даже если он был бы бесплодным, просто чтобы быть с ним вот так после свершившегося. Уилл напрягается, когда звук его телефонного звонка разрушает тихий, интимный момент. — Черт, — бормочет он, поднимая голову, — Это рингтон Джека. — Это может подождать, — отвечает Ганнибал. Уилл раздражается. — Придется, — говорит он и сжимается вокруг узла Ганнибала, чтобы доказать свою точку зрения. Ганнибал рычит, его бедра подергиваются от сильной потребности, проникнуть глубже в Уилла и излиться в его плодородное тело. Ганнибал улыбается, поднимая голову, чтобы увидеть глаза Уилла. — Я мог бы принести тебя, — говорит он. Глаза Уилла вспыхивают, в равной степени забавляясь и возбуждаясь от этой идеи. — Нет, — отвечает он, улыбаясь. — Я чувствую себя ленивым. — И я чувствую себя снисходительным, — говорит Ганнибал. Уилл раздражается. — Впрочем, мне скоро пора уходить, — говорит он, гладя Ганнибала по волосам. Это жест умиротворения, но он сделан не из страха. — Мне нужно позаботиться о собаках, и если я понадоблюсь Джеку… — Ты не можешь все время ездить в Вулф-Трап и обратно, — говорит Ганнибал, хмурясь. Уилл прикусывает нижнюю губу и пожимает одним плечом. — Я делаю это каждый день, — отвечает он. Ганнибал глотает. Его узел опускается, и он вырывается, дрожа от ощущения смазки Уилла и его семени, следующего за ней. Он чувствует непреодолимое желание купить игрушку, которая будет держать все это внутри Грэма. Но это подводит черту, которую он не уверен, что должен называть. И Уилл пока не может забеременеть. Уилл садится, рассматривая Ганнибала, когда тот устраивается у изголовья кровати. Он склоняет голову набок. — Ты хочешь поспорить со мной, — говорит он. Ганнибал поджимает губы, глядя вниз на их ноги. — Да, — признает он. Но он не уверен, просто ли он хочет остаться рядом с Уиллом, или есть какая-то другая мотивация, которая рычит на него, чтобы удержать Уилла в своей постели. У Грэма есть животные, за которыми он должен ухаживать, и работа, на которой он должен присутствовать. У Ганнибала нет права или причины протестовать. Уилл хмыкает и тяжело вздыхает. — Дай угадаю, — начинает он. — Ты беспокоишься о том, что я еду по снегу, полтора часа в одну сторону, и это если дорога добра ко мне. Ты хочешь предложить пойти со мной, но это непрактично, если мне нужно отправиться на место преступления. Ты тоже не пойдешь со мной туда, где все почувствуют твой запах на мне и увидят отметины на моей шее. Доктор Дю Морье сказала, что она будет здесь сегодня утром, так что ты тоже должен быть здесь, потому что, несмотря на то, что она согласилась допустить то, что мы только что сделали, она все равно не будет этому рада. Так что ты должен быть отдельно от меня, когда каждый инстинкт в тебе борется против этого. Ганнибал моргает, глядя на него, и Уилл улыбается. — Это звучит примерно так? Ганнибал фыркает и позволяет себе слегка улыбнуться. — Да, это неплохо подводит итог, — говорит он. Затем он вздыхает. — Беделия согласилась на это. Насколько я понимаю, у нее нет ни юридических, ни моральных оснований спорить с тем, что произошло. — Эмоции — сильная вещь, доктор Лектер, — отвечает Уилл. — Иногда дело не всегда в том, что законно или морально, — затем он делает паузу и тяжело вздыхает. — Она спит с Энтони, — говорит он, и Ганнибал кивает. — Можно возразить, что у нее никогда не было юридических или моральных оснований. Я не могу не удивляться, почему ты позволяешь этому продолжаться так долго. — Опять ты ссылаешься на мою пассивность, — говорит Ганнибал, улыбаясь. Он протягивает руку и поглаживает спину Уилла, потому что это правильно, и ему нравится, как тот теплеет от его прикосновения. — Я считаю, что есть много уступок, которые можно сделать для общего блага. Долгое время счастье Беделии было моим приоритетом. Уилл поджимает губы, как будто хочет что-то сказать, но сдерживается. Он поднимает голову и потирает болезненно выглядящие следы зубов, которые Ганнибал только что оставил у него на шее. — Доктор Лектер, давайте будем честны друг с другом, — говорит он и встречается взглядом с Ганнибалом. Тот кивает, наклоняясь вперед, чтобы их позы были зеркальными. — К этому времени в следующем месяце у меня может быть твой ребенок в животе, — Ганнибал сдерживает свое мурлыканье, но, должно быть, у него это получается не очень хорошо, потому что рот Уилла кривится в улыбке. — Если ты хочешь, чтобы я был рядом с тобой, тебе нужно только попросить. Ганнибал хмыкает. — Уилл, — начинает он и вздыхает, снова глядя вниз. — Я так много хочу для тебя. Но я не хочу, чтобы ты был пленником в моем доме и рабом моих прихотей и прихотей моей жены. Глаза Уилла вспыхивают. — Ты думаешь, она останется с тобой после того, что мы сделали? — У нас был долгий и счастливый брак, — мягко отвечает Ганнибал. — А что, если она попросит развод? — давит Уилл. Ганнибал поджимает губы и снова встречается взглядом с Уиллом. Тот не выглядит сердитым, что странно, потому что он определенно звучит так. Он звучит почти панически. Ганнибал наклоняет голову набок, хмурясь. — Тебя больше беспокоит, что она это сделает, или что она этого не сделает? Уилл снова потирает шею и отводит взгляд. — Неважно, — отвечает он и встает, направляясь к своей сложенной одежде. Он достает свой телефон и хмуро смотрит на него, разблокируя устройство. — Джек написал мне, — его челюсти сжимаются. — Произошло убийство. Уже третье такое же. Вся семья расстреляна за ужином. Ганнибал хмыкает. Уилл поднимает глаза. — Он также позвал тебя. Ганнибал улыбается. — Конечно, он это сделал. — Дерьмо, — рычит Уилл. Он отводит взгляд. — Мне действительно нужно вернуться домой и проверить собак. — Как насчет этого, — говорит Ганнибал, вставая и подходя к Уиллу. Он берет руки Омеги в обе свои после того, как тот кладет телефон. — Я останусь здесь, встречусь с Беделией и разберусь со всем, что повлечет за собой этот разговор. Ты иди домой, займись своими животными, и мы встретимся с Джеком на месте преступления. Отдельно. Уилл долго смотрит на него, прежде чем кивнуть и опустить взгляд. — Спасибо, — шепчет он, настолько благодарный, что Ганнибал задается вопросом, о чем он думал до того, как тот пришел к нему. — Я пришлю тебе адрес, когда доберусь до дома. Ганнибал улыбается, берет Уилла за подбородок и притягивает к себе, чтобы нежно поцеловать его в лоб. — Я могу приготовить тебе что-нибудь на дорогу, — говорит он. — Кофе и завтрак, пока ты принимаешь душ, если хочешь. Уилл слабо улыбается и качает головой. — Со мной все будет в порядке, — отвечает он. Он подходит к своей одежде и начинает разворачивать ее и натягивать. Ганнибал берет свою рубашку и брюки и надевает их, провожая Уилла до входной двери. Тот колеблется, затем натягивает пальто. Он смотрит на Ганнибала. — Можно мне вернуть маску и ошейник? — спрашивает он. Ганнибал кивает и забирает свою сумку с кухни. Он передает ее Уиллу. Он не спрашивает, зачем тому это нужно. Возможно, это чувство самосохранения для его собственного счастья. Теперь он чувствует себя странно, не в своей тарелке, как будто смотрит на все через зеркало в доме смеха. Затем Уилл улыбается, взваливая сумку на плечо, и на краткий миг все кажется правильным. Он нежно и легко целует его, и утыкается в шею, мягко прижимаясь носом, прежде чем отстраняется и направляется к своей машине. Ганнибал ждет, пока он не окажется в безопасности внутри, прежде чем закрыть входную дверь, с удовлетворением отмечая, что, по крайней мере, снег больше не идет, и снегоочистители уже начали свою работу.

***

Ганнибал готовит завтрак, когда Беделия звонит ему. Он отвечает на звонок с теплым приветствием: — Доброе утро, любовь моя. — Ганнибал, — говорит она, ее голос настолько отчужденный, насколько это возможно. — У тебя была насыщенная ночь? — Я уверен, не более насыщенная, чем твоя, — спокойно отвечает Ганнибал, улыбаясь и переворачивая котлеты с колбасой на сковороде. Она делает паузу, а затем вздыхает. — Нам нужно поговорить об этом, — говорит она. — Мой дом всегда открыт для тебя, — отвечает он. — Я буду там через двадцать минут, — говорит она и вешает трубку. Ганнибал, напевая себе под нос, заканчивает готовить сосиски, поджаривает яйца и устраивается с кружкой чая, как только слышит, как открывается входная дверь. Он не принимал душ и знает, что даже ее менее отточенное обоняние может это уловить. И снова Уилл заставляет его чувствовать себя грубым. Он улыбается ей, когда она входит в столовую. Она снимает пальто и кладет его на один из других стульев, кладет сумочку на стол и садится по правую руку от него. — Хочешь чего-нибудь поесть или выпить? — спрашивает он ее, откусывая кусочек котлеты с колбасой. — Нет, спасибо, — отвечает она. Она сглатывает, не сводя глаз с еды Ганнибала. Она поджимает губы и складывает руки на краю стола, сидя прямо, как будто ее поза спасет ее шею. Ганнибал продолжает есть, позволяя ей вариться в собственных мыслях и мариноваться в своих страданиях. Наконец, она смягчается. — Ты связался с ним? — шепчет она. Выражение ее лица вытянутое, лицо бледное и печальное. Ганнибал кивает. — Да, — отвечает он. — По сути, наше партнерство стало троицей. — Больше похоже на арку, — говорит Беделия. — Я с одной стороны, он с другой, ты образуешь точку посередине. — Я чувствую себя обязанным сказать, что это не моя вина, — отвечает Ганнибал. — Ни его, — он смотрит на нее. — Кроме того, у тебя тоже есть своя точка зрения. Мы квадрат без верхнего края, любовь моя. — Так не должно было быть, — шепчет она. Она резко сглатывает. — Почему ты просто не мог выбрать Энтони? — Почему ты не могла просто принять условия, которые ты сама выдвинула? — атакует Ганнибал. — Могу я напомнить тебе, любовь моя, что ты предложила суррогатное материнство. Ты сказала, что мы найдем нужных омег, которых сочтем подходящими, и будем двигаться вперед с тем, с кем мы оба согласны. Ты написала контракт. Ты настояла, чтобы я играл с Уиллом каждый день. Он останавливает себя, прежде чем его тон может стать более резким, и делает глоток чая. Его голос кажется грубым, а горло все еще очень сильно болит. Она смотрит на свои руки. — Я не думала, что это произойдет таким образом, — говорит она. — Что произойдёт? — Ганнибал спрашивает. Она сглатывает и лезет в сумочку, вытаскивая тонкую папку из манильской бумаги. Ганнибал знает, что внутри, еще до того, как она это скажет. Лектер вздыхает, когда она ставит его между ними. — Я надеялся сделать тебя счастливой, — говорит он. Она улыбается. — Ты сделал, — говорит она, ее глаза слезятся. — Очень давно. — И Энтони делает тебя счастливой сейчас? — спрашивает он. — Да, — отвечает она еще одним кивком. — С ним я чувствую себя в безопасности. — Он не может защитить тебя так, как я, — бормочет Ганнибал. Он не уверен, почему он это говорит — это то, что он предвидел, конечно, но он все еще чувствует себя слепым. — Ты бы сделала это, если бы я не попросил связаться с Уиллом? — Я бы не стала этого делать, если бы ты не сказал мне, что знаешь об Энтони, — отвечает она. — Полагаю, это заставило меня понять… есть некоторые секреты, которые я не могу скрыть от тебя, Ганнибал. И есть некоторые секреты, которые я тоже не могу держать в себе для тебя. Ганнибал хмыкает, откусывая яичницу. — Должен ли я волноваться? — спрашивает он. Она качает головой. — Нет, — отвечает она. — Я делаю это не из злого умысла. Я не хочу причинять тебе боль. Я никогда этого не хотела. Но Уилл явно удовлетворяет что-то в тебе, чего я никогда не могла, так же, как Энтони удовлетворяет что-то во мне, что ты не в состоянии удовлетворить. — Уилл вел себя прилично, — говорит Ганнибал. — Не вини его за это. — Я не виню его, — отвечает Беделия. — Я виню все, что с тобой случилось, в том, что ты стал таким. Я виню себя за то, что позволила нам продолжать с таким напряжением, — она фыркает и снова отводит взгляд. — Ты реагируешь совсем не так, как я ожидала. Ганнибал улыбается. — Ты боишься, что я попытаюсь тебя съесть? — спрашивает он. Ее горло сгибается, не укушенное, без отметин. Оно никогда не будет отмечено. В ней нет такого желания. — Ты практичный, развитый человек, любовь моя, — бормочет она. — Но в последнее время ты сам не свой. Я тоже. Я признаю, что вела себя нелюбезно. Ганнибал делает паузу и кивает. — Как и я, — отвечает он. — Я был недостаточно внимателен к тебе, как муж и партнер. Я прошу прощения. Беделия слабо улыбается. — Я надеюсь, что мы сможем остаться друзьями, — говорит она. — Конечно, — отвечает Ганнибал. Он откладывает вилку и протягивает руку, чтобы взять ее за руку. Она нежно сжимает его пальцы, а затем вздыхает. Она крутит обручальное кольцо на пальце, а затем снимает его и кладет поверх папки. Ганнибал делает то же самое со своим. — Ты можешь оставить их или отправить по адресу в мой офис, когда будешь готов, — говорит она, вставая. — К счастью, нам не о чем беспокоиться о разделении. — Да, — говорит Ганнибал, улыбаясь. — Похоже, мы были готовы к такому повороту событий. Она делает паузу и улыбается ему. — Практичные люди, — говорит она. Она берет свое пальто и перекидывает его через руку. — Я знаю, что тебе это не нужно, но я готова предложить свою помощь Уиллу во время его беременности и во всем остальном. Тебе нужно только спросить. Ганнибал поднимает бровь. — …Спасибо, — говорит он. Она кивает и уходит, а Ганнибал долго смотрит на папку, прежде чем вздохнуть и откинуться на спинку стула. Он чувствует странное разочарование. Не в ситуации — нет, это сработало так хорошо, как могло бы, полагает он, — но в нем самом. Это похоже на провал. Он не смог содержать свой дом и семью в порядке, принимая новую пару, несмотря на его лучшие намерения и попытки. Уилл полностью поглотил его, и в результате он повел себя опрометчиво, импульсивно и разорвал самые долгие отношения, которые у него когда-либо были. Но Энтони сделает Беделию счастливой. И если он этого не сделает, Ганнибалу не составит труда показать свое недовольство.