Ганнибал паркуется перед своим домом и вздыхает, нежно сжимая пальцы Уилла. От него пахнет беспокойством, неуверенностью тем, что, как они оба знают, Ганнибал найдет в своем доме. Машина Энтони припаркована снаружи.
— Ты должен рассказать мне все, что он сказал, — говорит Ганнибал.
Уилл поджимает губы, тихо поскуливая.
— Он был в бешенстве, — говорит он. — Сначала он ничего не объяснял, он просто пришел ко мне и пытался заставить меня выйти из дома вместе с ним. Когда я потребовал узнать, почему, он сказал мне, что Беделия сказала ему, что ты причиняешь людям боль. Что ты убийца.
Ганнибал вздыхает, отпуская руку Уилла, чтобы вытереть ладонью рот.
— Что произошло потом?
— Я, конечно, отрицал это, — говорит Уилл. — Я сказал ему, что он не может в это верить, что он не может верить, что ты способен на такие ужасные вещи. Я не мог переубедить его, что бы ни говорил. Он просто продолжал настаивать, чтобы я уехал с ним, где он и Беделия могли бы обеспечить мне безопасность. Тогда мы пошли бы в полицию. Итак, я притворился, что согласен, и сказал, что пойду собираться, и я вырубил его, когда он повернулся спиной, и связал в подвале.
— И ты не почувствовал необходимости рассказать мне что-нибудь из этого? — спрашивает Ганнибал. — Мы провели весь день вместе, с раннего утра, и тебе никогда не приходило в голову сказать мне, что любовник моей бывшей жены заперт в подвале?
Он смотрит на Уилла, и тот закусывает нижнюю губу, свернувшись калачиком на своем сиденье, опустив глаза и тревожно барабаня пальцами по бедрам.
— Я не знал, что делать, — говорит он. — Я знал, что Беделия сначала проверит здесь, если он пропадет. Я знал, что она обвинит тебя в том, что ты причинил ему боль.
— Этот жребий уже брошен, — строго говорит Ганнибал. — Она подозревает меня. И когда я отрицал это, она обвинила тебя.
Глаза Уилла вспыхивают, и его верхняя губа изгибается в коротком рычании.
— Ну, у нее хорошие инстинкты, я отдаю ей должное, — тихо отвечает он.
— Энтони, вероятно, запаникует, когда проснется, если уже не проснулся, — бормочет Ганнибал. — Если я буду первым, кого он увидит, он плохо отреагирует.
Уилл хмыкает.
— Возможно, я могу попытаться переубедить его, — говорит он. — Я скажу ему, что мне было страшно, и я запаниковал, но он ошибается. Возможно, он мне поверит.
— Ты бы поверил тому, чью пару ты обвинил в убийстве, после чего он вырубил тебя и запер в подвале? — холодно спрашивает Ганнибал.
Уилл хмурится.
— Нет, — отвечает он, качая головой. Он прерывисто дышит и вытирает лицо руками. — Мне так жаль. Я не знал, что делать.
— Мне не доставит удовольствия убивать Энтони, — бормочет Ганнибал. — Но нам, возможно, придется.
— Дай я попробую, — тихо говорит Уилл. — Я могу… Я могу попробовать.
Ганнибал кивает.
— Хорошо, — говорит он и выходит из машины. Уилл следует его примеру, и они спешат в его дом, Ганнибал закрывает и запирает за собой дверь. — Я останусь на кухне, чтобы услышать, если он попытается убежать. Если он побежит, дорогой, ты должен позволить ему. Я позабочусь об этом, и я бы не хотел, чтобы ты пострадал.
Уилл издает тихий, сладкий стон и хватает Ганнибала за рукав пальто, заставляя его остановиться. Он берет его лицо в ладони и целует, всхлипывая, когда Ганнибал отвечает тем же, не в силах сдержаться от сладкого зова затяжного запаха Уилла и мягкости его рта.
— Неважно, что ты услышишь, — выдыхает Уилл, его глаза сияют, — это просто ради лжи. Я собираюсь защитить тебя.
Ганнибал моргает, глядя на него, гадая, что может сказать Уилл. Но он согласно кивает и снова целует его, обхватив ладонями его нежную шею. Уилл дрожит, выгибается и крадет еще один поцелуй.
— Удачи, дорогой, — бормочет он.
Уилл улыбается и идет на кухню. Он поднимает половицы, чтобы обнажить лестницу, ведущую в подвал, а Ганнибал остается наверху. Он слышит, как Энтони внизу скулит от страха.
Уилл ловит его взгляд, улыбается и исчезает внизу.
— Энтони, — слышит он, как Уилл говорит резким сценическим шепотом, который может уловить только он. Энтони издает еще один тихий звук, и Ганнибал знает, что Уилл подкрадывается ближе. — Тсс, ты должен вести себя тихо.
Он слышит, как Энтони пытается заговорить, его голос приглушен, как будто ему заткнули рот кляпом. Затем Уиллу приходится освободить рот, потому что он слышит, как Энтони ахнул, а затем его голос:
— Боже мой, во что ты играешь?
— Мне жаль, — говорит Уилл, и Ганнибал должен отдать ему должное — он, безусловно, звучит достаточно правдоподобно. Он звучит испуганно и в панике. — Я могу объяснить.
— Что это за место? Как долго я здесь?
—
Замолчи, — рычит Уилл, его Голос эхом разносится по лестнице. Ганнибал вздрагивает, услышав это, а Энтони ахает. — Я должен был спрятать тебя здесь, иначе он нашел бы тебя. Ты хочешь, чтобы тебя поймали?
— Что ты имеешь в виду?
— Послушай, — начинает Уилл, и Ганнибал слышит, как мясные крюки звякают о потолок, когда тот развязывает Энтони. — Я работаю на ФБР, ясно? И мы уже давно положили глаз на доктора Лектера, — Ганнибал моргает, склонив голову набок, и крадется ближе к входу, чтобы лучше слышать. — Я знаю, что ты подозреваешь его, но пока у нас нет доказательств, мы не можем его арестовать. Мне нужно больше времени, и то, что ты пришел сюда, когда он мог быть дома, могло поставить под угрозу все это чертово дело.
Энтони скулит, и пальцы Ганнибала сжимаются. Он отходит от входа, слыша, как голос Уилла становится громче. Уилл ведет Энтони к подножию лестницы, но они еще не поднимаются.
— Тебе нужно держать свой чертов рот на замке, — шипит Уилл. — Прости, что причинил тебе боль, но ты вынудил меня. Ты не должен никому рассказывать, что здесь произошло.
— Я не буду, — тихо отвечает Энтони. — Но это правда? Он Чесапикский потрошитель?
Ганнибал слышит, как Уилл сделал паузу.
— Я так думаю, — наконец говорит он. — И я собираюсь поймать его и посадить, но я не могу допустить, чтобы ты ворвался сюда и заставил его подозревать меня. Вы с Беделией можете пострадать.
— Я не понимаю, Уилл, — говорит Энтони.
— Когда у меня будут доказательства, я расскажу своему начальству, что я видел, и добьюсь его ареста. Он виновен, я знаю, что он виновен, но я не буду рисковать, чтобы это дело было заброшено. Итак, тебе нужно вести себя тихо — когда его арестуют, вас могут вызвать в качестве свидетелей. Тебя и Беделию. Ты бы дал показания против него?
— Я не могу в это поверить, — говорит Энтони. — Как ты можешь связываться узами с ним, зная, что он убийца?
Уилл раздражается.
— Поверь мне, Энтони, я бы много что сделал, чтобы убрать кого-то вроде Потрошителя, — говорит он. Затем он делает паузу. — Мы должны поторопиться, — добавляет он, и Ганнибал быстро выходит из дома, зная, что Энтони увидит его машину, припаркованную снаружи. Он садится в нее и трогается с места, выезжает на ближайший светофор, а затем делает круг к заднему входу в свой дом. Когда он возвращается, машины Энтони нет, и он снова паркуется и спешит внутрь.
Уилл выходит из столовой, его озабоченный хмурый взгляд сменяется облегченной улыбкой, когда он видит Ганнибала.
— Куда ты уходил? — спрашивает он, подойдя к нему.
— Я объехал вокруг, чтобы Энтони не увидел мою машину, — говорит Ганнибал. — Ты думаешь, что убедил его?
Уилл хмыкает.
— Как много ты слышал?
— Достаточно, чтобы знать, что ты очень хороший лжец, — холодно отвечает Ганнибал, направляясь в столовую. Он садится во главе стола, а Уилл садится справа от него и издает странный звук. — Интересно, есть ли зерно истины в том, что ты ему сказал.
Уилл фыркает от смеха.
— Ну, я действительно работаю на ФБР, — говорит он. — Это не было ложью.
— Лучшие уловки рождаются из правды, — бормочет Ганнибал, кладя локоть на подлокотник и поворачиваясь лицом к Уиллу. Тот спокойно смотрит ему в глаза, расслабленно сидя в своем кресле, воплощение комфорта. — Есть ли вероятность, пусть и небольшая, что ты лжешь мне, а не Энтони?
Уилл моргает, прежде чем издает натянутый смешок.
— Доктор Лектер, — говорит он, закатывая глаза, — Если бы это было правдой, это означало бы, что Алана и Марго тоже должны были быть в этом замешаны. Это они нас познакомили. И это означало бы, что бесплодие твоей жены было преднамеренным, так что вы были вынуждены выбрать суррогата. И что другие Омеги должны были быть сознательно отвергнуты тобой, чтобы освободить мне дорогу.
Ганнибал предполагает, что это правда.
— Но ты сказал, что охотился на таких, как я, — говорит он, и Уилл прикусывает нижнюю губу, кивая. — Теперь, когда ты нашел меня, твои инстинкты тянут тебя в разные стороны. Ты сам так сказал. Джек долгое время был для тебя Альфой стаи. Я не могу быть уверен в том, на чьей стороне ты находишься.
Уилл переступает с ноги на ногу, хмурясь.
— Я говорил тебе, что мне придется солгать Энтони, — говорит он. — Почему эта ложь так беспокоит тебя?
— Потому что это может быть правдой, Уилл, — отвечает Ганнибал.
— Это должно было быть убедительно, — говорит Уилл. — Ты хочешь, чтобы я убил его? Я бы ушел прямо сейчас, выследил его и Беделию и вырвал бы им глотки, если бы ты попросил меня об этом.
Ганнибал хмыкает, невольно улыбаясь.
— Ты бы это сделал? — бормочет он, и Уилл кивает.
— Если бы я хотел заманить вас в ловушку, доктор Лектер, я бы сделал это до моей течки. До того, как у меня в животе появился твой ребенок.
— Ах, но я не признавался, пока у тебя не началась течка. И таким образом, у тебя будет и то, и другое, — отвечает Ганнибал. — Ты получишь ребенка, который будет полностью твоим, без вмешательства со стороны меня, или Беделии, или кого-либо еще. Твое собственное наследие.
Уилл сдерживает рычание, обнажая зубы.
— Если бы я знал, что моя лояльность будет поставлена под сомнение, я бы не стал спорить за жизнь Энтони, — выпаливает он. Брови Ганнибала поднимаются. — Его безопасность не стоит твоего доверия ко мне или его отсутствия.
Ганнибал долго хмыкает, рассматривая Уилла. Глаза Омеги темные, золото в них затенено гневом. Уилл не может долго смотреть в глаза, и его взгляд опускается через мгновение, его плечи теряют напряжение, когда он вздыхает.
— Что я должен был сделать? — шепчет он, качая головой. Его руки лежат на краю стола, пальцы скручиваются так, что побелели костяшки. — Какую ложь я должен был ему сказать, чтобы убедить его? Что ты был невиновен? Он видел подвал, доктор Лектер, и он доверял словам Беделии больше, чем моим или вашим. Единственный способ, которым я мог его успокоить, это убедить его, что я знаю, что делаю.
— О, я не сомневаюсь, что ты знаешь, что делаешь, — спокойно отвечает Ганнибал. — Во всех направлениях.
— Я даже не знал, что ты или
кто ты, пока ты мне сам не сказал, — говорит Уилл. — Все, что я знал, это то, что ты видел мир таким, каким я его вижу — в тебе есть тьма, к которой я притягиваюсь, которая преследует меня, когда я вижу сны. Меня тянет к ней, как будто я в течении океана. Даже с тем, что я знаю сейчас, ты думаешь, что мое доверие и мою веру так легко завоевать?
Спустя еще мгновение Ганнибал вздыхает.
— Нет, — говорит он, выпрямляясь, и он протягивает руку и кладет ее на одну из рук Уилла, поглаживая пальцами костяшки пальцев. Глаза Уилла устремляются к нему, яркие, широкие и полные надежды. — Нет, дорогой. Я не сомневаюсь в этом.
— Я уйду, — говорит Уилл. — Я все брошу и уйду с тобой, куда бы ты ни захотел. Пока я могу навещать Моргана, Алану и Марго. Пока я свободен, я пойду туда, куда ты мне скажешь.
Ганнибал моргает.
— Я бы поверил в это, — говорит он, — если бы я уже не знал, что это не то, чего ты хочешь.
Уилл издает тихий жалобный скулеж.
— Пожалуйста, — говорит он и поворачивает руку, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Ганнибала. — Скажи мне, как я могу доказать тебе, что я хочу тебя. Что я верен.
Ганнибал нежно улыбается, сжимая пальцы Уилла.
— Часть меня хочет уйти, — тихо говорит Уилл. — Она хочет убежать с тобой. Но другая часть меня всегда будет верна Алане. Моргану. Мне было бы невыносимо видеть, как она страдает, или знать, что я заставил ее страдать.
— Твоя преданность ей достойна восхищения, — отвечает Ганнибал. — Мне интересно…
Он делает паузу, и Уилл снова встречается с ним взглядом.
— Да? — спрашивает он.
Ганнибал встает, отпуская руку Уилла, и направляется на кухню. Уилл следует за ним через секунду, а Ганнибал идет к блоку для ножей, доставая длинный, тонкий нож, зазубренный с одной стороны, для нарезки хлеба. Уилл замирает, когда видит его, у него перехватывает дыхание.
— Ты сказал мне, что если какая-то часть тебя оскорбляет меня, я должен отрезать ее и выбросить, — говорит Ганнибал, встречаясь взглядом с Уиллом.
Уилл кивает, его взгляд падает на нож. Он выглядит напряженным, но не испуганным.
— Я не допущу, чтобы предатель родил моего ребенка, — продолжает Ганнибал. — Если я узнаю, что какая-то часть из того, что ты сказал Энтони, правда, я не потерплю этого ни на секунду, дорогой.
Уилл судорожно сглатывает, делая шаг назад. Он кладет руку на живот, и Ганнибал видит, как его челюсть сжимается, а глаза вспыхивают. Яростно защищает свое потомство, как и любой Омега.
— Да, — наконец говорит он хриплым голосом.
— Скажи мне, Уилл, — говорит Ганнибал и позволяет своему Голосу немного прорваться, чтобы он знал, что все, что скажет Уилл, будет правдой. — Честно. На чьей ты стороне?
Уилл дрожит, его плечи перекатываются. Он встречает взгляд Ганнибала, в нем снова сияет хищный огонек.
— На своей, — рычит он. — Я такой же эгоист, доктор Лектер, как и вы. Если бы ты попытался причинить вред нашему ребенку, я бы остановил тебя.
Нашему ребенку. Ганнибал улыбается.
— Ну, по крайней мере, теперь ты честен со мной, — говорит он и откладывает нож. Плечи Уилла опускаются, как только он это делает, заметно расслабляясь. — Прости, Уилл, — добавляет он, не приближаясь к своей паре, поскольку узнает гнев в его глазах. — Я должен был убедиться.
Уилл кивает, один раз, резко. Он отводит челюсть в сторону и резко выдыхает через нос.
— Я поеду домой, — говорит он. — Мне нужно проверить моих собак. И я думаю, что немного дистанции было бы полезно для нас обоих.
Ганнибал кивает, борясь с желанием заставить Уилла остаться. Он обещал, что никогда не заставит его что-либо делать, и он это не нарушит. Уилл выпрямляется и направляется к двери. Он следует за ним, пока тот берет свое пальто, надевает его и одаривает Ганнибала еще одним острым взглядом.
— Удачной дороги, — бормочет Ганнибал, открывая дверь для Уилла. Тот сжимает челюсти, кивает еще раз и уходит, не сказав больше ни слова.
Ганнибал смотрит, как он идет к своей машине, и вздыхает, закрывая дверь и прислоняясь лбом к дереву. Он закрывает глаза, проглатывая странное чувство потери и пустоты, сидящее в его груди.
Что он сделал? Он возвращается на кухню и кладет нож на место, прежде чем упереться руками в столешницу и тяжело вздохнуть. Все место пахнет Уиллом, и он вздыхает, качая головой.
Он поднимает голову, когда слышит, как звонит его мобильный телефон, и достает его из кармана пальто. Это Беделия, и он рычит, на мгновение обдумывая, стоит ли отвечать.
— Привет, — говорит он, отвечая после шестого звонка.
— Энтони только что позвонил мне, — говорит Беделия. — Он возвращается домой.
— Хорошо, — отвечает Ганнибал, пытаясь проглотить комок в горле.
— Ты не кажешься удивленным, — беззаботно бормочет Беделия.
— Должен ли я? — отвечает Ганнибал. — Я не могу представить никого, кто хотел бы причинить ему вред.
Она хмыкает.
— Я могу, — натянуто говорит она. — Он казался очень потрясенным.
— Я уверен, что все, что ему нужно, это немного отдыха и любовь хорошей женщины, — холодно говорит Ганнибал. Она хмыкает. — Я считаю, что я заслужил извинений, ты казалась очень уверенной в том, что я был тем, кто причинил ему вред, когда это явно не так.
— Я полагаю, это еще предстоит выяснить, — говорит Беделия. Ее тон становится холодным. — Я точно знаю, почему он пропал, Ганнибал. Я не дура. Мы с ним собираемся уехать из страны. Мы вернемся в Италию.
— Новая пара, новый старт, — говорит Ганнибал. — Я желаю тебе всего наилучшего.
— Не сомневаюсь, — говорит она. — Прощай, Ганнибал.
— Прощай, — отвечает он и вешает трубку. Он открывает свои сообщения и ищет номер Уилла, чтобы отправить смс: «Беделия и Энтони переезжают в Италию».
Он не получает ответа, что имеет смысл, если Уилл за рулем, Ганнибал не хочет, чтобы он отвлекался. Он не может не волноваться и надеется, что независимо от того, что думает Уилл, он в безопасности. Мысль о том, что тот избегает его, вызывает дискомфорт. Ганнибал достаточно изучил психологию Омег и Альф, чтобы знать, какие связи образуются между партнерами: созависимость, гормональные связи, изменение их природы с полным поглощением их потребностью удовлетворять и заботиться о своих партнерах. Это самая глубокая любовь, которую испытывают как Альфы, так и Омеги со своими соответствующими партнерами.
Возможно, Уилл солгал. Возможно, он лгал все это время. Ганнибал не может быть уверен, но он должен признать, что Уилл прав — обстоятельства, приведшие к их знакомству, ухаживанию и связыванию, слишком разнообразны, чтобы быть чьим-то замыслом. Но если Уилл знает истинную природу Ганнибала, ничто не помешает ему рассказать Джеку или кому-нибудь в ФБР. Они могут расследовать его. Они наверняка арестуют его, если получат ордер, и, как пара Ганнибала, Уилл имеет право разрешить им обыскать дом.
Он должен подготовиться, так или иначе. Ганнибал не позволит себя поймать.
***
Алана звонит ему незадолго до пяти вечера. Ганнибал весь день ничего не слышал от Уилла, и он, как может, подавляет свое беспокойство.
— Добрый вечер, Алана, — приветствует он.
— Ганнибал, — выдыхает Алана, и ее голос звучит ужасно расстроенно. Ганнибал чувствует, как беспокойство резко возрастает. — Все в порядке? Я звонила и писала Уиллу весь день и ничего от него не слышала.
— Я видел его сегодня утром, — говорит Ганнибал. — Мы вместе посетили место преступления, а затем он уехал домой, чтобы позаботиться о своих животных. С тех пор я ничего о нем не слышал.
— …Он сказал, что вернется домой? — Говорит Алана, и Ганнибал одобрительно хмыкает. — Ганнибал, я была в его доме с часу дня. Его здесь не было.
Ганнибал хмурится.
— Ты уверена?
— Да, — отвечает Алана. — Марго показала мне пакеты с кровью в его сарае. Они были разорваны, разбросаны повсюду. Ты знал о них?
— Да, — говорит Ганнибал. — Он показал мне их незадолго до того, как мы связали себя брачными узами.
— Я не знаю, что произошло, — говорит Алана. — Из того, что я могу сказать, ничего не пропало. Все собаки здесь — они были голодны, и им пришлось выйти на улицу, но они выглядели достаточно хорошо. Просто кровь, Боже, ее было так много. Где же он?
— Я не знаю, — отвечает Ганнибал, и тревога становится острой и холодной в его груди. Такое чувство, что он плохо видит, альфа-красный пигмент в его глазах ослепляет его и заставляет его голову чувствовать жар. — Я попробую позвонить ему. Оставайся у него дома, он все еще может вернуться.
— Пожалуйста, сообщи мне, как только сможешь, — говорит Алана. — Я умру, если с ним что-нибудь случится.
— Уверяю тебя, я найду его, — отвечает Ганнибал и вешает трубку. Прежде чем он успевает позвонить Уиллу, его телефон начинает звонить, и на экране высвечивается имя Уилла. Ганнибал издает прерывистый звук облегчения и отвечает.
— Уилл. Где ты?
— Джек позвонил мне, — рычит Уилл. Он звучит совершенно сердитым. Ганнибал может представить, как он расхаживает, где бы он ни был, шерсть поднята, зубы оскалены, глаза сияют золотом. — Эта гребаная крыса рассказала ему все. Он идет за вами, доктор Лектер.
— Где ты? — требовательно спрашивает он. — Возвращайся домой, дорогой. Пожалуйста.
— Нет, — резко отвечает Уилл. Ганнибал слышит что–то на заднем плане — похоже, кто-то стонет от боли. Звук, с которым он хорошо знаком. — Нет, пока я не закончу здесь. Ты должен уехать.
— Где ты?
— Есть восьмичасовой рейс из Вашингтона в Париж. Ты должен быть на нем. Я встречу тебя там.
— Уилл? Уилл! — но он повесил трубку, и когда Ганнибал пытается перезвонить ему, он сразу переходит на голосовую почту. — Черт возьми! — рычит он, крепко сжимая телефон в руке.
Затем то, что сказал ему Уилл, настигает его. Джек уже на пути сюда. Джек знает все. Он идет за ним. Ганнибал рычит, бросаясь наверх, чтобы забрать их с Уиллом дорожную сумку, в которой находится одежда, паспорта и достаточно денег, чтобы доставить их туда, где они должны быть. К этой ситуации он был готов уже давно. Сначала сумки предназначались для него и Беделии, но заменить ее Уиллом было достаточно легко.
Он пытается снова позвонить Уиллу, пока загружает в машину свои сумки. Гудки идут, но он не отвечает.
— Где ты, Уилл? — шепчет он. Но, конечно, он подозревает, где Уилл. Жалобный стон, который он услышал по телефону, он слышал всего несколько часов назад.
Он закрывает машину и возвращается внутрь, чтобы взять пальто и бумажник, и замирает, когда раздается стук в дверь.
— Доктор Лектер? — Это голос Джека — как, черт возьми, он добрался сюда так быстро?
Если только Уилл не подождал, прежде чем позвонить ему.
Ганнибал закрывает глаза, вздыхая. Конечно, это выглядело бы хуже, если бы Ганнибал был в разгаре бегства. Он спускается вниз и открывает дверь.
— Агент Кроуфорд, — мягко говорит он, жестом приглашая его зайти внутрь. Джек выглядит так, как будто он пришел один — глупый. Или уверенный. — Какой сюрприз.
Или Уилл знает, что Джек ничего не знает. Он заставляет Ганнибала действовать так же, как он заставлял это раньше. Ганнибал не знает, что и думать.
Джек идет на кухню, и Ганнибал следует за ним.
— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, — отвечает Джек. Он выглядит более или менее непринужденно, в его поведении нет никаких признаков недоброжелательности. — Я хотел поговорить с тобой, как Альфа с Альфой, если можно, — Ганнибал склоняет голову набок. — Уилл здесь?
Ганнибал качает головой.
— Я не видел его с сегодняшнего утра, — отвечает он.
Джек кивает, его лицо мрачное.
— Я хочу, чтобы ты ответил мне честно, — говорит он, и Ганнибал снова кивает. — Ты связался узами с ним?
Ганнибал вздыхает, поворачивается, чтобы достать бутылку белого вина из холодильника. Он открывает его и наливает себе бокал.
— Да, — отвечает он и поднимает глаза, чтобы встретиться с Джеком. — Это то, о чем ты хотел поговорить?
— Я не могу представить, что ты давно знаешь Уилла, — мягко говорит Джек. — Ты не похож на человека, который бросается в отношения с кем-то, кого ты едва встретил.
— Я нашел родственную душу в Уилле, — отвечает Ганнибал. — Однажды ты сказал мне, что тебе стоило только увидеть свою жену, чтобы захотеть на ней жениться, — Джек нежно улыбается, кивая. — Неужели так трудно поверить, что я способен на такую же привязанность?
Джек хмурится.
— Я полагаю, что нет, — отвечает он. Ганнибал сопротивляется желанию проверить свои часы — чем дольше он задерживается, тем выше вероятность, что он опоздает на рейс или не встретит Уилла в аэропорту. Теперь, когда он знает, что с Уиллом все в порядке, но находящимся в таком состоянии, которое Ганнибал видел только мельком, он еще больше беспокоится за свою пару. Возможность предательства Уилла — это посредственное жало по сравнению с возможностью того, что Ганнибал ошибается, а Уилл прав, и он может все разрушить, если его не будет в этом плане.
— Если ты намеревался прийти сюда и отругать меня за мои отношения с Уиллом, я бы предположил, что есть лучшие способы провести время, — мягко говорит Ганнибал, делая глоток вина. — Мы оба взрослые люди, действующие по обоюдному согласию, и ты не являешься его законным опекуном.
— Это правда, — говорит Джек, — но я смотрю на Уилла как на сына. Я защищаю его. Я бы не хотел, чтобы с ним случилось что-нибудь, что могло бы причинить ему вред.
— Или вред его способностям работой на тебя? — спокойно говорит Ганнибал. Джек хмурится, а он улыбается. — Боюсь, у меня для тебя плохие новости, Джек: Уилл, скорее всего, уже беременен моим ребенком. Я сомневаюсь, что, как только в нем проснутся материнские инстинкты, он захочет продолжать такую ужасную работу, какую ты взвалил на его плечи.
Джек хмыкает.
— И я уверен, что ты сыграл свою роль, убедив его в этом, — говорит он.
— Уверяю тебя, Джек, я ничего подобного не делал.
Джек снова хмыкает.
— Я слышал некоторые очень тревожные слухи о вас, доктор Лектер, — говорит он. Ганнибал поднимает бровь и склоняет голову набок. — Слухи, которые, если это правда, могут означать очень плохие вещи. Для тебя и для Уилла.
Он делает шаг вперед, хватая бутылку вина. Ганнибал поднимает подбородок и ставит свой бокал.
— Что это за слухи? — спрашивает он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально.
— Я уверен, что это ерунда, — говорит Джек с добродушной улыбкой. Он обходит кухонный остров, пока не оказывается прямо у той части половиц, которая ведет ко входу в подвал. — Просто какой-то мальчик со слишком большим ртом и слишком большим воображением. Ты же знаешь, какие Омеги бывают.
Он улыбается Ганнибалу и держит бутылку с вином вверх дном, чтобы оно вылилось на пол. Ганнибал медленно выдыхает, наблюдая, как он это делает, и взгляд Джека опускается на половицы. Часть вина просачивается сквозь щели.
Ганнибал берет нож из колодки и медленно обходит кухонный остров с другой стороны.
— Что у вас в подвале, доктор Лектер?
Ганнибал рычит, поднимая нож для удара. Джек разворачивается, кидая бутылку ему в руку, и Ганнибал шипит, когда его костяшки пальцев ноют от боли, но отказывается выпускать нож. Джек хватает свой пистолет, и Ганнибал берет его за руку, выкручивая запястье, когда раздается выстрел, промахнувшийся на волосок от плеча Ганнибала и врезавшийся в стену позади него.
Джек рычит, отпрянув назад, и Ганнибал широко взмахивает ножом, разрезая рубашку Джека на груди. Он прыгает вперед, но от вина пол становится скользким, и они оба падают, Джек на спину, а Ганнибал нависает над ним.
Джек наносит удар по его щеке, и Ганнибал рычит, его зрение на мгновение становится белым, и он слышит, как Джек тянется за пистолетом. Ганнибал отступает и пытается ударить его ножом в шею, но Джек ловит его, борясь со стиснутыми зубами и красными глазами.
— Ты думал, меня так легко победить, Джек? — Ганнибал рычит.
Джек шипит на него, ослабляя хватку одной рукой, чтобы обхватить пальцами горло Ганнибала. Он рычит, пытаясь дышать как можно лучше, и всем своим весом опирается на нож. Джек не может удержать его одной рукой, и он должен убедиться, что его силы иссякнут раньше, чем дыхательные пути Ганнибала.
Джек хрюкает, отпуская шею Ганнибала, и тянется за пистолетом. Он хватает его, и Ганнибалу приходится ослабить хватку, чтобы Джек не всадил ему пулю между глаз. Пистолет выстреливает, и у Ганнибала звенит в ушах, его толкают в сторону, и он жестоко режет ногу Джека, перерезая ахиллово сухожилие.
Джек падает, его глаза широко открыты, и Ганнибал хватает его, притягивает к себе за галстук и протыкает ножом горло. Джек задыхается, его глаза расширяются, и падает на землю, хватаясь за горло. Ганнибал рычит, отбрасывая пистолет, костяшки его пальцев на ноже побелели.
Он отходит, его глаза светятся красным, когда он ловит отражение в зеркале в прихожей, его голова и грудь горят. Его зубы кажутся слишком большими во рту, он хочет разорвать Джеку яремную вену и смотреть, как он истекает кровью с вином на полу.
Но у него нет времени. Он отбрасывает нож в сторону, хватает пальто, натягивает его поплотнее, чтобы прикрыть окровавленную одежду, и бросается к своей машине. Он достает свой телефон и видит, что у него пропущенный звонок от Уилла.
Он звонит ему, когда выходит из своего дома, получая лишь небольшое облегчение, когда Уилл отвечает.
— Где ты, дорогой? — бормочет он. — Пожалуйста. Пожалуйста, скажи мне, — костяшки его пальцев на руле побелели, сердце колотится. Он отчаянно хочет знать, что Уилл в безопасности, чтобы он был рядом с ним и запустил руки в его волосы, прижался губами к его губам, слушал его сердцебиение и ровное дыхание и вдыхал аромат его сладкой Омеги.
— Ганнибал, — мурлычет Уилл. — Хорошо. Ты как раз вовремя, — Ганнибал рычит, и Уилл куда-то идет. Он слышит, как открывается дверь и болезненный визг. — Скажи ему то, что ты сказала мне, — требует Уилл, его Голос хриплый.
Еще один всхлип. Влажный звук чего-то жесткого, ударяющегося о мокрую от крови кожу. Женский крик боли.
— Скажи ему! — Уилл рычит.
— Уилл, пожалуйста, — это голос Беделии. Уилл в доме Беделии. Ганнибал крепче сжимает телефон и съезжает с шоссе, направляясь на восток, а не на юг. Он должен забрать его.
— Милая, я бы с удовольствием остался и поиграл, но мне нужно успеть на самолет, — говорит Уилл.
— Полиция уже в пути, — холодно говорит Беделия, ее голос полон слез. — Просто уходи. Они тебя поймают.
— Нет, пока я не получу то, что хочу, — резко отвечает Уилл. Ганнибал вздрагивает, когда слышит удар. Он представляет, как Уилл избивает их обоих до крови. Он не слышит, чтобы Энтони издавал звуки. — Теперь скажи ему, в чем ты призналась мне. Сделай это, и твой мальчик может быть выживет.
— Я… Ганнибал, — говорит Беделия. — Ганнибал, я им сказала. Я все рассказала полиции.
Ганнибал вздыхает, сопротивляясь желанию закрыть глаза, поскольку он за рулем. В это время суток движение плотное, и ему трудно будет оправдать тот факт, что он просто выехал на обочину и обогнал всех.
— Я думала, что ты убил Энтони, — говорит Беделия. — Я так им и сказала. Я думала, что они могут поймать тебя вовремя, чтобы спасти его. Мне очень жаль.
— Мне плевать, что ты чертовски
сожалеешь, — рычит Уилл, и Беделия издает сдавленный звук. Телефон близко к ее лицу — Ганнибал слышит ее рваные рыдания и низкое рычание Уилла. Он представляет Уилла, его глаза сверкают золотом, его свободная рука обхватывает ее горло. — Я должен был убить его. Я должен убить вас обоих прямо сейчас.
—
Уилл, — говорит Ганнибал, его Голос сильный.
Услышав это, Уилл ахает, а рыдания Беделии становятся слабее.
— Да?
— Не надо, — бормочет Ганнибал. — Я бы предпочел, чтобы ты убрался оттуда до приезда полиции.
Уилл рычит.
— Но они…
— Уилл, я сейчас еду к тебе. Прекрати это. Выйди на улицу и встреться со мной, и мы уедем.
Уилл делает паузу, а затем издает низкий жалобный скулеж. Так Омеги делают, когда слов недостаточно.
— …Я не могу, — отвечает он. — Нет. Я не могу просто позволить им уйти с этим. Все, что необходимо — это то, что я тебе обещал, и это то, что ты получишь.
— Уилл…
— Увидимся позже, доктор Лектер, — холодно говорит Уилл. — Прощай.
Он вешает трубку, и Ганнибал рычит, бросая свой телефон на пассажирское сиденье. Он почти задним ходом врезается в машину, когда резко сворачивает на соседнюю полосу, нажимая на газ. На данный момент он не уверен, является ли его главной целью остановить Уилла или добраться до него раньше, чем это сделает полиция.
Но Уилл не предал его. Он не лгал, и Ганнибал обошелся с ним так жестоко из-за его подозрений. Он не допустит, чтобы Уилла забрали или схватили. Он предпочел бы умереть.
***
Ганнибал останавливается в конце улицы Беделии и нажимает на тормоза. Красные и синие мигалки полицейских машин уже окружили вход в дом Беделии. Есть скорая помощь и грузовик судмедэксперта. Ганнибал наблюдает, как выкатывают тело в черном пластиковом пакете.
Затем он видит Уилла. Его руки скованы перед ним наручниками, его лицо и одежда пропитаны кровью, руки все в ней. Ганнибал слишком далеко, чтобы увидеть его глаза, увидеть, насколько они золотые, но он может видеть довольную улыбку на лице Уилла. Он поджимает губы, глядя на свидетелей. Слишком много, чтобы он мог вмешаться.
Уилл останавливается сбоку от полицейской машины, поднимая голову. Ганнибал наблюдает, как он нюхает воздух, хмурясь. Он знает, что Уилл чувствует на себе его взгляд — Омеги всегда чувствительны к этому, и, как его пара, взгляд Ганнибала обладает большей силой, чем у кого-либо другого.
Глаза Уилла сканируют улицу и останавливаются, когда они приземляются на машину Ганнибала. Он уверен, что Уилл не видит его лица — он слишком далеко, и на улице слишком темно. Но Уилл улыбается ему, любяще и довольно, и слегка поднимает руки, сгибая пальцы, прежде чем один из полицейских берет его за волосы и пригибает голову, заставляя его сесть на заднее сиденье машины.
Ганнибал делает глубокий вдох, уезжая с улицы, прежде чем его присутствие будет замечено. Уилл устроил все так, чтобы он выбрался, стал свободным, и Ганнибал логически не может помочь ему прямо сейчас. В Мэриленде нет смертной казни, и Ганнибал уверен, что, будучи беременным Омегой, Уилл сможет рассказать историю, которая придаст ему сочувствия во время суда.
Ганнибал не может позволить себе быть пойманным. Уилл убедился, что Ганнибал сможет бежать, и Ганнибал должен бежать, если он хочет спасти свою пару в будущем. Как только они допросят Уилла, они отправятся к нему домой и найдут Джека, а возможно, и подвал. Улик против Ганнибала будет много, и у него нет другого выбора, кроме как бежать, прежде чем они смогут его поймать.
Он мчится в аэропорт и успевает на рейс как раз вовремя. Только когда колеса подняты, он позволяет себе глубоко вздохнуть, прижимая ко рту тыльную сторону кулака и крепко зажмурив глаза.
Он чувствует себя сырым, абсолютно выпотрошенным от сердца до желудка. Уилл доказал свою верность и свою любовь самым прекрасным из возможных способов, и последнее, что сказал ему Ганнибал, было не делать этого. После угроз и недоверия к нему, после такого жестокого обращения с ним, Уилл все же предупредил Ганнибала о Джеке и убедился, что тот готов бежать.
Ганнибал обязан ему абсолютно всем. Когда он приземлится, он приготовит новый дом и новую жизнь для себя и Уилла и сделает все, что в его силах, чтобы вернуть его себе. Ганнибал не религиозен, и сейчас он не обращается к Богу, но он думает об Уилле и надеется, что его сила и мощь сохранятся в нем, чтобы он был готов, когда Ганнибал вернется домой.
