***
НОВОБРАЧНЫЙ ЧЕСАПИКСКОГО ПОТРОШИТЕЛЯ ПРЕДСТАНЕТ ПЕРЕД СУДОМ ЗА УБИЙСТВО В течение многих лет, бедствие Балтимора, Чесапикский потрошитель, мучил умы лучших и самых ярких сотрудников Отдела поведенческих исследований ФБР. На прошлой неделе личность Чесапикского потрошителя, возможно, наконец-то всплыла. Специальный агент Джек Кроуфорд подтвердил, что после обыска в доме доктора Ганнибала Лектера — известного хирурга и уважаемого психиатра — были найдены человеческие органы, а также то, что можно описать только как подвал для убийств. Доктор Лектер много лет был уважаемым членом элиты Балтимора, его прошлое не показывало ничего, кроме превосходства, при этом сохраняя свою темную тайну. Да, мои дорогие читатели, похоже, что доктор Лектер был не только самым известным серийным убийцей в Балтиморе, но он также активно практиковал каннибализм и подавал блюда из органов, которые он извлекал у своих жертв. Расследование достигло пика в шокирующей, жестокой демонстрации в доме доктора Беделии Дю Морье, которая много лет была замужем за Потрошителем. Она была найдена со своим любовником-Омегой, Энтони Диммондом, который был жестоко избит до смерти не кем иным, как Уиллом Грэмом, который в течение многих месяцев помогал ФБР в охоте на Потрошителя. Но это еще не все, мои дорогие читатели. Первоначальные источники предполагают, что Уилл Грэм не только связан с доктором Ганнибалом Лектером, но и беременен его ребенком. Я также обнаружила, что незадолго до покушения на жизнь доктора Дю Морье она подала на развод. Доктор Дю Морье пережила жестокое нападение, спасенная как раз вовремя полицией Балтимора. Она находится в стабильном, но критическом состоянии в больнице Джона Хопкинса. Было ли это преступление совершено на почве страсти, стремлением исправить прошлые обиды, причиненные его Альфе? Или, может быть, это говорит о действиях отчаявшегося Омеги, вынужденного избавиться от лишних концов Потрошителя? Знала ли доктор Дю Морье о привычках своего мужа? Это все вопросы, на которые я ищу ответы. Еще слишком рано выяснять истинные намерения, стоящие за действиями мистера Грэма, но по мере того, как суд идет своим чередом, вы можете быть уверены, что я буду в первых рядах и расскажу обо всем процессе, чтобы мы все могли узнать правду. Фредди Лаундс, журналист TattleCrime.***
Ганнибал вздыхает, закрывает окно браузера и откладывает свой айпад в сторону. Итак, Беделия выжила. Это может оказаться проблематичным, особенно если она будет давать показания. Ганнибал закрывает глаза, потирает лицо руками и смотрит в окно. Флоренция когда-то так радовала его, но сейчас она кажется бледной, когда он знает, что Уилл далеко и все еще под угрозой. Но, возможно, есть что-то, что можно сделать. Ганнибал встает и идет к канцелярскому блокноту и ручке на маленьком письменном столе в углу комнаты. Это дешевый материал, вряд ли тот, который он обычно использует, но пока сойдет. Он пишет быстро, слова похожи на каракули вместо его обычного аккуратного письма. Он складывает бумагу и идет на почту, покупает конверт и пишет адрес на лицевой стороне. Когда он заканчивает, он платит за почтовые расходы и уходит, дрожа от холодного воздуха и глядя на облака, темные и тяжелые, обещающие дождь. Если есть один человек, которому он может доверять, чтобы сделать то, что нужно сделать, это Чийо.***
Дни идут, превращаясь в одну неделю, затем во вторую. Ганнибал читает TattleCrime бешено, все больше расстраиваясь, когда не видит обновлений. Конечно, американская судебная система в лучшем случае медленная, в худшем — бездейственна. Даже громкого убийства недостаточно, чтобы вызвать большой переполох. Если бы они поймали самого Ганнибала, он уверен, что об этом говорил бы весь город. И это еще одна вещь, которую он должен Уиллу. Его свобода была предоставлена действиями Уилла — он сделал так, чтобы у Ганнибала было время и средства для побега, а Ганнибал не мог позволить себе то же самое своей паре. Это похоже на провал, самый глубокий и резкий. Как он может оставить наследие и стать главным Альфой, которым он всегда стремился быть, когда он даже не может держать свою пару в безопасности и сохранности рядом с ним? Он поворачивает голову, когда снова слышит вибрацию одноразового телефона. Он бросается к нему, отвечает и готовится к тому, чтобы снова услышать автоматическое сообщение. Никто не говорит. Он хмурится. — Алло? — Ганнибал? Ганнибал прерывисто вздыхает. — Марго, — бормочет он. — Откуда у тебя этот номер? — Адвокат Уилла дал мне его, — отвечает она. — Я удивлен, что он согласился на это, — мягко говорит Ганнибал. Теперь, когда он знает, что с ним говорит не Уилл, резкость притупляется, и он лучше контролирует свой голос. — Я настояла, — говорит Марго. — И я также заплатила за него. Лучший адвокат на Восточном побережье. Ганнибал моргает, удивленно хмурится и садится за свой стол. — Я… удивлен, — говорит он. — Но благодарен. — Ганнибал, я буду откровенна, — чопорно говорит Марго. — Когда я думаю о том, что ты сделал, я не знаю, что чувствовать. Отвращение — слишком низкое слово для этого. Но Уилл не заслуживает страдать из-за тебя. Итак, я сделаю все, что в моих силах, чтобы увидеть его свободным. — В этом отношении мы похожи, — отвечает Ганнибал. — Я не хотел, чтобы Уилл пострадал. — Но ты бросил его, — рычит Марго. Ганнибал представляет, как она выглядела, когда говорила о Мейсоне, оскалив зубы и с диким блеском в глазах. — Ты заставил его убивать ради тебя, а потом оставил на произвол судьбы. Я никогда не прощу тебя за это. Алана тоже. — Алана, — бормочет Ганнибал. — Как она? — Она почти не произнесла ни слова с той ночи, когда Уилла арестовали, — говорит Марго. — Ты заставил ее поверить, что не знаешь, где Уилл и что он делает, — Ганнибал сглатывает и сопротивляется желанию поправить ее. Если Марго верит, что Уилл невиновен, значит, у него все еще есть друзья в Балтиморе, и это самый большой подарок, который Ганнибал может предложить ему на данный момент. — Ты ранил нас обоих, Ганнибал, до костей. — И я глубоко сожалею, — отвечает Ганнибал с искренностью в голосе. — Но я рад, что Уилл все еще пользуется твоим уважением. Ему нужны друзья. — А что насчет его пары? — требовательно говорит Марго. — Ты собираешься бросить его со своим ребенком в животе? Должна ли я вырастить наследие Потрошителя? Ганнибал хмурится. — Вырастить? — повторяет он. Марго издает короткий, разочарованный вздох. — Вчера было объявлено об освобождении Уилла под залог, — решительно говорит она. — Я заплатила по соглашению, что Уилл останется с нами. Ему удалось убедить судью, что он не представляет опасности для перелета. Ганнибал улыбается. — Из-за Моргана, — говорит он. — И потому, что даже под клятвой Альфы Уилл никому не мог сказать, где ты, поэтому он не считался опасным, — клятва Альфы — это всегда связанные узами судьи-Альфы, которые могут вытянуть правду из тех, кого допрашивают. Улыбка Ганнибала становится шире, он молча хвалит свою умную пару. Его способность манипулировать ситуациями соперничает с Ганнибалом. — Я знаю, что ты позаботишься о нем, Марго, — бормочет Ганнибал. — И за это тебе моя вечная благодарность. — Я делаю это не для тебя, — огрызается Марго в ответ. — Но я обещаю, если я хотя бы услышу шепот того, что ты вернулся в Штаты, я спрячу Уилла, и ты никогда его не найдешь. Я не позволю тебе снова причинить боль ему или Алане. Ганнибал хмыкает, сопротивляясь желанию зарычать на это. — Прощай, Марго, — говорит он и вешает трубку. Он раздумывает о том, чтобы избавиться от телефона, но если Уилл хочет быть на свободе до официального суда, он может попытаться позвонить Ганнибалу, и это единственный способ, которым он мог бы воспользоваться, поэтому Ганнибал должен сохранить его. Он кладет телефон, его страхи несколько успокоились. Знание того, что Уилл в безопасности под присмотром Аланы и Марго, во многом снизило его беспокойство. Там его будут хорошо содержать, и он сможет свободно бродить по обширному поместью Верджер, вдали от грязи и разложения тюрем. Ганнибалу не придется беспокоиться о диете Уилла, о том, получает ли он надлежащую медицинскую помощь во время беременности или хорошо ли с ним обращаются надзиратели и другие заключенные. Об Омегах, совершающих насильственные преступления, никогда не было слышно. Даже тогда они, как правило, бедные, сломленные существа, которые вынуждены делать это по воле своих Альф. В этом отношении у Уилла есть преимущество — судебная система не хотела бы возлагать вину на плечи Уилла и гораздо охотнее указывала пальцем на Ганнибала, как на Чесапикского потрошителя. Единственное слабое звено в цепи — Беделия. Если бы она поправилась и дала показания, она могла бы уничтожить весь оркестр вокруг нее. Ганнибалу остается только надеяться, что Чийо избавится от нее вовремя, прежде чем с ее губ сорвется еще одно предательское слово.***
НОВОБРАЧНЫЙ ЧЕСАПИКСКОГО ПОТРОШИТЕЛЯ ВЫХОДИТ НА СВОБОДУ Читатели, я с трудом могу сдержать свой шок и беспокойство, узнав, что Уилл Грэм не только был освобожден сегодня днем, но и что его благодетелем была не кто иная, как наследница поместья Верджер, Марго Верджер, показанная со своей женой Аланой и сыном Морганом (справа). Доктор Алана Блум — уважаемый сотрудник университетского факультета ФБР и долгое время дружила с потенциальной жертвой потрошителя, специальным агентом Джеком Кроуфордом — и, оказывается, Уиллом Грэмом. Мне удалось сделать снимок их воссоединения, фото ниже. Если я не ошибаюсь, дорогие читатели, не безумие ли говорить, что Морган Верджер имеет поразительное сходство с мистером Грэмом? Возможно, его связь с семьей выходит за рамки простой дружбы. Конечно, в браке со знаменитым доктором Ганнибалом Лектером, неудивительно, что Уиллу Грэму повезло иметь таких друзей. Произошло еще одно ошеломляющее откровение, дорогие читатели, хотя оно гораздо менее радостное. Похоже, что раны доктора Дю Морье были слишком обширными, чтобы их можно было вынести, она умерла прошлой ночью рано утром. С Уиллом Грэмом под стражей и без слухов о возвращении доктора Лектера полиция исключила признак умышленного убийства, хотя я бы сама не решилась в это верить. Нет, я боюсь, что все это слишком аккуратно, в пользу мистера Грэма и его отсутствующей пары. Только время и дальнейшее расследование выявят правду, но вы можете быть уверены, что я не успокоюсь, пока не получу ответы на все свои вопросы. На самом деле, я рада сообщить, что я запросила интервью в прямом эфире с мистером Грэмом, и эта просьба была удовлетворена. Я опубликую подробности, чтобы вы все могли посмотреть на замечательного помощника Чесапикского потрошителя и узнать, все ли так, как кажется. Фредди Лаундс, журналист TattleCrime.***
Ганнибал сглатывает, его пальцы сжимаются вокруг края его айпада, когда он видит снимок Уилла, которого полиция сопровождает к Алане и Марго. Есть набор из трех фотографий, сначала они втроем стоят на расстоянии друг от друга, затем Уилл на коленях, крепко обнимающий Моргана Верджера. На третьем Марго стоит рядом с ними, Алана улыбается и помогает Уиллу подняться на ноги, обе ее руки нежно сжимают одну из его рук. Он улыбается, хоть и грустно, видя, что Уилл так явно обрадовался встрече с Аланой и Марго. Какой бы яд Алана ни хранила в своем сердце для Ганнибала, он явно не распространяется на Уилла. Ганнибал уверен, что Уилл способен мастерски использовать их обоих в своих интересах и в своих условиях. В конце концов, поскольку Ганнибал не может быть там и говорить правду, а Беделия, к сожалению, покинула их, слово Уилла — это все, что остается. — Какое ты восхитительное создание, мой дорогой, — бормочет он. Его глаза снова читают абзац, касающийся смерти Беделии, и его улыбка становится шире. Он должен убедиться, что Чийо получит справедливую награду за свою службу, такую же верную, какой она всегда была. Единственное оставшееся препятствие — это интервью, которое назначила мисс Лаундс. Ганнибал сопротивляется желанию волноваться — Уилл — искусный манипулятор, он доказывал это снова и снова. Ему удалось одурачить всех, включая Алану, Энтони и самого Ганнибала. Лектер не беспокоится, что Уилл может раскрыть его местоположение или его статус, потому что он не знает ни того, ни другого. Но Фредди — живучее существо, и она не из тех, кто легкомысленно относится к деликатным темам. Если есть кто-то, кто может навлечь на себя гнев Уилла, это будет она. Он может только надеяться, что сила Уилла сохранится, и подготовить для него место, когда объектив СМИ сместится, и Уилл сможет вернуться на его сторону.***
Он едет в центр города, убивает мужчину и его Омегу и крадет их имена для себя. Они живут в прекрасной квартире рядом с любимой галереей Ганнибала, и хотя он знает, что Уилл закатил бы глаза от роскоши их жилища, он снова начинает чувствовать себя самим собой. Стены покрыты золотом, пол из темного дерева, вид из спальни прекрасный. Именно в таком месте Ганнибал представлял себя на пенсии, когда ему надоест ковыряться в чужих мозгах и он начнет жить в комфорте и спокойствии. Он убивает другого человека, куратора музея, и присваивает его титул и должность. Это делается с почти комичной легкостью, и он развлекает себя восковыми стихами об искусстве и орудиях пыток в музее, наслаждается тем, что наполняет уши новых друзей рассказами о его прекрасной паре и о том, как «он отдыхает, беременность тяжела для него, но как только он поправится, мы пригласим вас на ужин». Его Голос затихает. Он чувствует это как холод, который вот-вот опустится, его тело искренне отвергает отсутствие своей пары, пока его горло не становится натянутым и слабым, как грубый холст. Конечно, на болеющего партнера, как он утверждает, было бы неприлично садиться верхом, поэтому потеря его Голоса не является причиной для тревоги или беспокойства среди его сверстников, но это глубоко беспокоит его. У него это было так недолго, и он так быстро потерял это, и вместе с этим он чувствует, что теряет последнюю часть Уилла, которую мог сохранить. Он наслаждается мыслью о том, чтобы снова овладеть Уиллом, прижать его к высокой книжной полке, разбросав старые страницы и переплеты по земле. Его сны наполнены хищными глазами Уилла, его красными зубами, оскаленными на Ганнибала, когда тот преследует и охотится на него в их квартире. Он все еще может ощутить в своей памяти сладость смазки Уилла, соль его пота, все еще слышать тот милый скулеж, который он издавал всякий раз, когда Ганнибал заставлял его обнажить горло. Он обыщет каждый уголок квартиры, испачкает его в равных частях кровью, потом и грязью. Он заставит соседей жаловаться на то, как громко Уилл воет и плачет из-за него. Он вернет себе Голос и вернет Уилла, и они будут рыскать по Италии и завоевывать ее, как новую землю. Все это он придумывает для существования. Он рисует это в своем дворце разума, как самый большой холст, воплощает это в жизнь силой своего желания и своей решимости. Он вернет Уилла на свою сторону и наполнит их дом детьми и светом, и уничтожит любого, кто будет настолько глуп, чтобы встать между ними.***
— Мистер Грэм, спасибо, что согласились встретиться со мной. — Это не проблема, мисс Лаундс. Я рад сделать все, что в моих силах, чтобы ответить на вопросы СМИ и оставить всю эту неприятную историю позади. Час поздний, но Ганнибал никогда еще так не бодрствовал. Он устраивается в гостиной квартиры с бокалом вина в руке, его взгляд прикован к прямой трансляции, когда в поле зрения появляются плечо Фредди и грива оранжевых кудрей. Камера зафиксирована на Уилле, и он выглядит… неплохо. Боже, он так хорошо выглядит. Он отдохнул, одет в удобную одежду, поблекшие следы укусов на его шее открыты для хищного взгляда Ганнибала. Как будто он знает, что Ганнибал смотрит. Возможно, так оно и есть. Его волосы пушистые и вьются вокруг ушей и шеи, пряча глаза, когда он наклоняет голову. Золото в его глазах потускнело, не такое яркое без присутствия его Альфы. У него в руках стакан воды, локти на коленях, он сидит в мягком черном кожаном кресле. Позади него открыто окно, за которым виден фрагмент сада поместья Верджер. Ганнибал не может видеть лица Фредди, но он уверен, что она улыбается, довольная тем, что заглянула за занавеску. — Ты называешь это «неприятным», — говорит она, наклоняя голову набок. — Почему ты выбрал это слово? — Потому что это так, — отвечает Уилл, пожимая плечами, его улыбка мягкая и застенчивая. — Я глубоко сожалею о своих действиях. — Действия, которые, как ты утверждаешь, ты совершил, потому что твоя пара заставила тебя? — спрашивает Фредди. Уилл поджимает губы, опускает глаза и кивает. — Я не желал доктору Дю Морье или мистеру Диммонду никакого вреда, — говорит он. — Мне очень грустно знать, что она умерла. — Совсем никакого вреда? Даже не как бывшей жене твоей пары? А ее любовнику? — Фредди давит. Уилл качает головой. Ганнибал должен признать, он проделывает замечательную работу, изображая покорность и потрясение, как будто он в ужасе от того, что он сделал. — Почему твой Альфа хотел их смерти? — Я не спрашивал, — говорит Уилл несколько натянуто, его глаза сверкают. Это прошло так же быстро, как и появилось, и он дрожит, прижимая руку к животу, что кажется обычным жестом, но Ганнибал видит уловку, какой она есть. — Возможно, она пренебрегла им. — Как ты думаешь, она знала истинную природу Потрошителя? — спрашивает Фредди. Уилл пожимает одним плечом. — Нет, — спокойно отвечает он. — Я уверен, что доктор Дю Морье была прекрасным психиатром, но он был… — он сглатывает, так искусно ломая фасад, и отворачивается. — Мне жаль. Я не могу сказать. — Я не могу представить, почему, — решительно говорит Фредди. — Он приказал тебе убить, а затем оставил тебя на произвол судьбы. Глаза Уилла вспыхивают, оскорбление ударяет слишком близко. — Я знаю, — натянуто говорит он, снова встречаясь взглядом с Фредди. — Он монстр. Этого нельзя отрицать. — Монстр, которого ты все еще защищаешь, — говорит Фредди. — Ты никогда не говорил судье, где они могут его найти. Почему? — Потому что я не знаю, — отвечает Уилл. — Ты думаешь, он вернется за тобой? — Я надеюсь, что нет, — говорит Уилл. Его глаза устремляются в камеру, затем в сторону, губы оттянуты назад, чтобы показать край его зубов. Он дрожит и делает глоток воды. — Теперь, когда я знаю, что он сделал, мысль о его руках на мне… отвратительна. Ганнибал фыркает от смеха. — А как же тогда твой ребенок? — спрашивает Фредди. Уилл моргает, глядя на нее, его рука сжимается на животе. — Это правда, не так ли? Ты беременен ребенком Потрошителя? — …Да, — говорит Уилл, садясь немного прямее. Его рука перемещается с живота и опускается на бедро, костяшки пальцев белеют. — Это правда. — Психопаты — нарциссы, мистер Грэм, — мягко говорит Фредди. — Ты действительно думаешь, что он бросил бы тебя, как мать своего наследия? Или что он не вернется за ребенком? — Нет, — жестко говорит Уилл. — Не думаю. — Интересно, — говорит Фредди, выпрямляясь и протягивая руку за чем-то вне кадра. Выражение лица Уилла темнеет, когда он видит то, что она держит. — Вы знаете, что это такое, мистер Грэм? Уилл качает головой, угол его челюсти выпячивается. — Это было найдено в доме доктора Дю Морье, — говорит Фредди. — Это контракт на ваши услуги в качестве суррогата в то время, когда доктор Лектер и доктор Дю Морье были женаты. Теперь пройти через все эти неприятности, а потом не претендовать на ребенка? Кажется немного притянутым за уши, тебе не кажется? Глаза Уилла вспыхивают. Он проводит рукой по волосам, и Ганнибал рычит проклятие себе под нос. Он должен был сжечь контракт, как только Беделия подала на развод. — Вот что, я думаю, произошло на самом деле, — говорит Фредди, и хотя Ганнибал не может видеть ее лица, он слышит ее улыбку, — Ваши услуги были наняты с целью родить детей, поскольку доктор Дю Морье не могла. Во время фазы ухаживания ты увидел возможность. Ты соблазнил доктора Лектера и либо убедил его, либо согласился с ним развестись с женой, чтобы ты получил единоличную опеку над домом. Взбешенная разводом, доктор Дю Морье пригрозила разоблачить ее мужа таким, каким он был на самом деле, а ты не мог этого допустить, поэтому убил ее и ее любовника. Ганнибал хмыкает: — Умная девочка. Уилл фыркает от смеха. — Довольно сенсационно, ты не находишь? — спрашивает он, делая еще один глоток воды. — Зачем мне сознательно вступать в партнерство с Чесапикским потрошителем? — Действительно, зачем? — Фредди холодно отвечает. Уилл сглатывает, и Ганнибал хорошо знает взгляд, которым он ее одаривает. Уилл борется с желанием зарычать на нее. — Это забавная теория, — говорит Уилл, — но в конечном счете ложная. У меня не было причин убивать доктора Дю Морье или мистера Диммонда. Только из-за прихотей моего Альфы я сейчас говорю с тобой. — О, так он все еще «твой» Альфа? — резко говорит Фредди. Уилл делает паузу и прочищает горло. — Старая привычка, — говорит он. — Не такая уж старая, учитывая дату этого контракта, — бормочет Фредди. Уилл натянуто улыбается, показывая края своих зубов. — При всем моем уважении, мисс Лаундс, вы не Омега. И вы не Альфа. Я бы не ожидал, что вы поймете. Я дал свои показания и согласился на это интервью в качестве жеста доброй воли. — И я просто хочу узнать правду, — говорит Фредди с теплой улыбкой, протягивая руки в открытом жесте. — О вещи, которую, я уверена, мы оба хотим раскрыть. Уилл хмыкает, его глаза в тени. — Конечно Фредди мычит, как бы в раздумье, а затем встает, протягивая Уиллу руку для пожатия. Уилл пожимает ее. — Спасибо, что встретились со мной, мистер Грэм. Я желаю тебе удачи в твоем испытании. — Спасибо, мисс Лаундс, — отвечает Уилл, а затем Фредди обращает свое внимание на камеру, и прямая трансляция отключается. Ганнибал вздыхает, закрывая браузер. Уилл управлял ею мастерски, как он и предполагал. Он не был готов к тому, как глубоко повлияет на него встреча с Уиллом и его голос. Ганнибал чувствует себя вынужденным сесть на следующий рейс обратно в Балтимор, забрать Уилла под покровом ночи и сохранить его в безопасности в этих золотых стенах. Но он должен подождать. Уилл убедил его пообещать, что он это сделает, и попытка забрать его сейчас только укрепит его вину и ожесточит сердца Марго и Аланы против него, а их покровительство все еще может понадобиться. Но Уилл в безопасности, и перспективы у него радужные. Ганнибал улыбается сам себе и допивает вино. Он говорил себе это тысячу раз, но, несмотря на это, он ловит себя на мысли, что должен был знать лучше, чем сомневаться в Уилле. У него острые глаза, он способен читать мысли даже самых закрытых людей с каменными лицами. Его инстинкты и умение вызывать эмоции спасут его шею, в этом Ганнибал не сомневается.