Уэнсдей

Энид с разбега бросилась ей на шею, из-за чего они обе чуть не грохнулись на пол. — Я так скучала, — оправдалась она, крепко зажмурив глаза и растянув улыбку во все лицо. Уэнсдей продолжала стоять с руками по швам и, казалось, пребывала в шоке от такого резкого наплыва эмоций. Это был второй раз, когда она простила соседке объятия. — Я заметила, — от нехватки воздуха голос стал хрипловатым, — Жаль нет лимита на отправление сообщений. Как только Энид узнала, что Аддамс обзавелась телефоном, в тот же час выклянчала у Ксавье ее номер, — хоть парень и сопротивлялся до последнего, и никакой шантаж его не испугал, — и писала ей чуть ли не каждые полчаса абсолютно обо всем: о семье, об Эйджексе, о погоде в Сан-Франциско, о торте, съеденном на обед, и не забывала высказывать предположения по поводу дальнейшего развития событий, касаемо школы. — Было столько новостей, — отмахнулась волчица и расцепила руки, — Не обманывай хотя бы себя, что не рада меня видеть. К счастью, это было правдой. Непонятно почему, но эта неординарная, — а можно ли применять такое слово в пансионе для изгоев? — громкая, экстравертная особа не отталкивала Уэнсдей, и для последней это многое значило. Может быть она не любила, но по-своему симпатизировала соседке, которой, казалось, этого было достаточно. У ног послышался тихий топот и в ту же секунду комнату поразил радостный возглас: — Вещь! Внимание Энид переключилось на руку, и Аддамс с облегчением выдохнула, прошла к своей стороне спальни, положила чемоданчик на кровать и принялась разбирать содержимое, в надежде закончить до того, как принесут остальные вещи. Ей повезло, подруга, — если их отношениям можно было дать такое название, — за рассказом свежих новостей и разговором с Вещью забылась на добрые полтора часа, а когда очнулась, Уэнсдей уже занесла пальцы над печатной машинкой. — Успеешь еще начать свой роман, — мигом забыв про все дела, волчица решила вырвать соседку на прогулку, — Пойдем скорее, столько новеньких прибыло после событий прошлого года. Мне нужно обо всех разузнать для блога, и твоя проницательность в этом поможет. В какой-то степени это был просто предлог, чтобы вывести Уэнсдей на улицу, потому что общее число новеньких, числящихся в блоге Энид, превышало пятьдесят изгоев. — Ты все еще мучаешь людей знанием орфографии? — Я помогаю им быть в курсе событий. — Мать Тереза во плоти. — Именно! Уэнсдей обернулась, нахмурив брови, и по лицу Энид убедилась, что та не понимала с чем соглашается. Аддамс решила не уточнять, что на самом деле мать Тереза была жестока и не одного человека довела до мученической смерти. — Иронично, — она усмехнулась где-то внутри и вернулась к роману. — Потом допишешь, — не выдержала девушка и хотела силком уже вытолкать подругу из комнаты, как та, понимая, что лучше согласиться и пойти добровольно, резко встала и направилась в коридор. — Симпатичные перчатки, — заметила Энид, когда они шли по квадратному двору, что на самом деле был пятиугольным. Она говорила о чудесных черных хлопковых перчатках, которые доходили Уэнсдей до самого локтя. — Хорошо смотрятся с платьем. — Для блокировки видений, — поспешила та убедить соседку, что дело вовсе не в стиле, хоть на самом деле отчасти и в нем тоже, — В последнее время я вижу их чаще. — Ты не упоминала об этом… — Как и о многом другом. Энид уже открыла рот для возмущения, но мимо прошел незнакомый, — для Уэнсдей, — парень, и ей пришлось повернуться, чтобы дольше смотреть ему в след. — Оран Мак’кларен. Один из новеньких. Говорят, его сюда из-за сожжения целого города отправили. — И зачем тебе я, если ты сама справляешься? — Это не так! — девушка нагнала летящую вперед подругу, — Неужели тебе самой неинтересно посмотреть на новые лица? — Только если это будут лица мертвых, а мама просила никого не убивать. — Вообще-то, чтобы ты знала, теперь ты для многих кумир. «Та, что отправит мертвого на тот свет». Классно звучит? — Нет. — Конечно, и хейтеров хватает, но у какой звезды их нет? Они считают, что если бы не Бьянка, гореть нам всем на костре. На этот раз Аддамс промолчала. Скорее всего потому, что сама понимала, что без сирены не справилась бы. Ведь сколько бы Гуди ей не помогала, если бы Бьянка не отвлекла пилигрима на себя, Уэнсдей уже была бы мертва. — О, а вот и твой главный поклонник, — вывел ее из размышлений голос, явно на что-то намекающий. Уэнсдей, как бы не утверждала, что безразлична к этой теме, все-таки вырвала взгляд из толпы и сфокусировала его на человеке, что-то чертившем на стене. Ксавье обернулся в их сторону, улыбнулся и махнул рукой. Уэнсдей расценила это как знак приветствия, Энид как просьбу подойти и через пару секунд они обе взирали на новое произведение искусства в кирпичах. — Ты не видел Эйджекса? — как бы невзначай начала Энид, а после вприпрыжку отправилась в указанном направлении. Ксавье мысленно поблагодарил ее за оказанный жест. — Уэнсдей, — с сомнением стоит ли отвесить поклон, поздоровался он. — Ксавье, — в своей привычной холодной манере ответила девушка. — Рад тебя видеть. Теперь нет сомнений, что год пройдет весело. — Если на меня не перестанут глазеть, как на обезьяну в зоопарке, веселье начнется сегодня. И правда. Начиная с приезда в пансион и до настоящего момента, все, кому не лень, хотя бы раз, но пристально взглянули в сторону Аддамс. Одни как свидетели событий прошлого года, другие как новоприбывшие, заметившие местную знаменитость. Парень с улыбкой почесал макушку и прикусил губу, словно хотел что-то сказать, но не решался. Даже после того, как они прообщались все каникулы, между ними висела некая неловкость. — Белладонна устраивает что-то вроде вечеринки в честь нового учебного года, — собравшись с силами, выпалил Ксавье, — Хочешь пойти? Не со мной, не в качестве моей девушки или подруги, а просто. — Элитная вечеринка элитного клуба, членом которого я не являюсь? Сложный вопрос. — Брось, твои родители — его основатели, а в свете прошлых событий… — Было бы забавно наблюдать, как вы превращаетесь в животноподобных существ посредством алкоголя, но мне нужно разобрать вещи, — очередной предлог, чтобы остаться в комнате. Или чтобы не остаться с Ксавье наедине? И все же ей, насколько это вообще возможно, было неудобно, что такое длительное количество времени она подозревала не того, не верила предостережениям, еще и упекла за решетку единственного, кто всегда был на ее стороне. — Энид тоже идет. На что спорим, что она уговорит тебя? — Предположу, что Эйджекс в эту секунду предлагает ей пойти? — Бьянка не в восторге, но обещала не показывать этого. — Пожалуй, я откажусь. — А в переписке ты была более общительна и дружелюбна, — парень откинулся на чистую часть стены и скрестил руки. — Я отвечала раз в день. — Чтобы не показать свою заинтересованность во мне? — он чувствовал, что резал пятки о лезвие, по которому шел, но не мог удержаться. — Сообщение не может в полной мере передать мое настроение, мимику и жестикуляцию, — проигнорировала Уэнсдей очевидный флирт. — Жизнь, видимо, тоже. Она ничего не ответила, даже не обдала холодным взглядом. Просто развернулась и пошла обратно в комнату. — Я буду ждать тебя. В полночь, — крикнул парень ей вслед и вернулся к граффити.