Давай сильнее, Чон.

Чон впечатывает Кима в стену сильнее, надавливая предплечьем на кадык. Тэхену, кажется, ничуть не страшно, он смотрит с вызовом, его дыхание учащается. — Знаешь, что таким, как ты, тут не рады, и все равно выделываешься? — спрашивает Гук, немного меняя положение руки и глядя выжидающе. Теперь его большая ладонь лежит у Тэхена на шее. Ким медленно опускает веки, а потом резко распахивает глаза, когда хватка заметно усиливается. — А кто в своем уме откажется быть зажатым у стены самим Чон Чонгуком? Ты ведь такой секси, — усмехается краешком губ Тэхен, смотрит, не моргая, в глаза напротив. — Какого хрена ты себя так ведешь? Язвишь даже сейчас, когда рискуешь выйти отсюда покалеченным. — шипит Чонгук. Он придвигается еще ближе к Тэхену, практически вжимая его в стену. Хватка на шее становится крепче, почти полностью перекрывая кислород, заставляя Тэхена дернуться в судорожных попытках вдохнуть. — Что мне мешает придушить тебя прямо здесь, Ким? — продолжает шипеть Гук прямо на ухо зажатому им парню и медленно отодвигается, все еще с яростью глядя ему в глаза. Расфокусированный от легкого удушья взгляд Тэхена проясняется, когда ему вновь позволяют дышать: разглядывает лицо перед собой, приподнятую бровь с пирсингом, блядскую ухмылку, широкие плечи, обтянутые темно синей рубашкой, которая трещит от напряженных мышц и, как вишенка на торте, гребаные татуировки на руке, костяшках пальцев и тыльной стороне ладони, в которую так идеально поместилось его горло. По его спине бегут мурашки. Чонгук и правда секси. Блядский Чон, ненавидящий геев, просто воплощение всех его кинков, и это пипец как возбуждает. Ким невольно прикрывает глаза, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Чонгук, видимо уставший ждать ответа, бьет ногой по лодыжке Тэхена, всовывает своё колено между его ног, делая положение новенького еще беззащитнее. Ким вздрагивает, резко открывая глаза. Блять, опасно, очень опасно. — Придушить меня прямо здесь — просто-напросто неудобно, Чон. Может, лучше на моей кровати попробуешь? — тяжело выдавливает, пытаясь сделать очередной вдох. — Что ты… — Чонгука прерывает судорожный низкий стон. Только сейчас Гук приглядывается внимательнее к парню напротив: у того прикрыты глаза, лицо раскраснелось, руки безвольно висят по швам, и он не пытается хоть как-то уйти от захвата, а наоборот, немного поднимает голову, давая больший доступ к шее. Чонгук понимает, что Киму это нравится. Он на пробу ослабляет руку на горле, давая ему сделать вдох, и снова сжимает ладонь на бархатной коже шеи. У Тэхена вырывается тихий скулеж, который так четко слышит Гук. Еще от внимания Чонгука не ушло то, как тот потерся своим пахом о его бедро. Парень напротив, такой красивый и нуждающийся сейчас: искусанные пухлые губы приоткрыты в судорожной попытке сделать вдох, на ресницах появились маленькие слезинки, хаотичные движения бедер ищут хоть какого-то трения. Такой прелестный в своем разбитом состоянии. В любой другой ситуации Чонгук сразу бы ушел, пару раз вмазав по лицу противника. Но сейчас ему нравится эта картина перед собой. Нравится понимание того, что Ким такой разбитый из-за него. — Оказывается, тебе нравится зажимать парней, да, Чон? — шепотом интересуется Тэхен, поднимая глаза. — Не неси чушь, блять, — шипит Гук в ответ, а в глазах напротив видит столько похоти и желания, что внутри зарождается тихий раздраженный рык. Внизу живота почему-то теплеет от картины перед глазами. Он в смятении, не понимает своих чувств и желаний, но шепот Кима выбивает его из колеи окончательно и бесповоротно. — Сильнее, Чон. — просит Тэхен и стонет глухо, когда Чон резко придвигается ближе к нему, бедром притирается точно к паху и не сдерживает раздражённого рыка прямо в ухо. — Пожалуйста, сильнее, — снова просит Ким, и Чонгук усиливает нажим своей ладони на чужом горле. Тэхен замечает чужое возбуждение, что трётся о его пах и начинает подмахивать своими бедрами навстречу. — Вот так, да. Такой хороший мальчик. Тебе ведь нравится это, да? Нравится, когда под тобой становятся такими беспомощными, скулящими? Блять, не могу поверить… — Тэхен еле выговаривает слова, ему не хватает воздуха, но ухмыляется едко. — Гроза школы, ненавистник геев, сейчас так трётся об меня, хах… — Блять, ах, скажешь кому-то и правда попадешь в больницу. — рычит прямо в лицо Киму Чонгук, не прекращая рваных движений бедрами и кладя свободную руку на ягодицу Кима. — Я никому ничего не скажу, Чон, но я так скоро… Пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся. — умоляет Тэхен, загнанно дыша прямо в ухо. Ким наконец поднимает свои руки, впиваясь в чужую талию и прижимая еще теснее к себе. Чонгука сводит с ума вид закатывающихся в удовольствии глаз Тэ и ощущение власти над ним. Тихий скулеж парня не прекращается, и это чертовски нравится, на минуточку, натуралу Гуку. Тэхен почти не дышит, и это пиздец как пугает Чонгука. Он подумал уже ослабить хватку, но Ким кладет свою ладонь поверх чужой и сжимает сильнее, начиная при этом дрожать всем телом. Глаза его закатываются так сильно, что видно только белки, а с уголка пересохших от частого дыхания губ начинает стекать ниточка слюны. Все, пиздец, откачайте, пожалуйста, Чонгука или вызовите скорую, а лучше психиатрическую бригаду, потому что следующие действия в трезвом уме он совершить явно не может. Чонгук пристально смотрит на губы Кима, и эта чертова слюна, которая так блестит в приглушённом свете этого небольшого помещения, не дает ему покоя. Он одним плавным движением языка слизывает ее, норовящую стечь по подбородку, и затягивает Кима в поцелуй, громко простонав прямо в рот парню. Только стонал не только Гук, но и Ким. Слившись в один громкий дуэт, стоны прошлись по пустой раздевалке. Оторвавшись от губ Тэхена и убрав руку с его шеи, Чонгук уперся головой в стену над плечом Кима, пытаясь отдышаться. — Мы только что кончили в штаны, даже не раздевшись… Блять, теперь я еще больше хочу, чтобы ты оказался в моей кровати, Чон. — хрипит Тэхен, немного придя в себя. — Иди на хрен, Тэхён. И да, скажешь кому хоть слово — тебе крышка. — громко фыркает Чонгук и стремительно направляется к двери. Ким лишь плотоядно улыбается ему вслед. — Это ты еще не знаешь, что я живу прямо напротив, Гуки…