***
Аннис коротко хихикнула, когда Эйгон оставил на ее лопатках быстрые поцелуи. Она отложила расческу, и оглянулась на принца, который довольно улыбаясь, положил голову на ее плечо. Юноша крайне увлекся новой любовницей. Он часто проводил с ней ночи, и за четыре месяца, сам не заметил, как перестал замечать других женщин, желая лишь рыжеволосую тирошийку. Сама же Аннис, никогда не говорила, чего она хотела от их отношений. Она не просила ни золота, ни теплого места под солнцем для ее семьи. Когда Эйгон пытался подарить что-то, даже самую недорогую безделушку, она всегда со смехом отказывалась и молвила: «Я грею твое ложе, но я не твоя шлюха.» Эйгон не понимал ее. Не понимал, как кто-то, может желать его просто так. Принц прекрасно понимал, что при дворе, куда более любимы Эймонд и Дейрон. Славные юноши, которые не запятнали своей репутации. И что дамы, с большей радостью, предпочтут ему, общество его братьев. Однако, Эйгон не имел ничего против того, что Аннис была с ним. Она была красива, игрива, всегда весела. Не имела привычки огорчать его, и в ее объятиях, он мог найти утешение после тяжелого дня. Она всегда принимала его, если видела что ему плохо. Прямо как этим вечером. Он появился на пороге ее покоев, когда весь замок уже сладко спал. Ноги сами привели его к ней. Разум буквально умолял об этом. А сердце беспокойно билось в груди, когда двери открылись и оперевшись о дверной косяк, на него с приветливой улыбкой посмотрела она. Аннис всегда была ему рада. Он кинулся к ней в объятия, прижался как дитя к матери и плакал. Перед ней, ему не было стыдно. Он знал: она поймет. Она никому не расскажет. Она другая. Она похожа на него. Эйгон не понимал чем конкретно, просто в каждой ее черте, он находил и себя, словно жестокие Боги, послали ему ее в утешенье, и принц с радостью принял этот дар. Наслаждаясь Аннис от кончиков волос, и до пальчиков на ногах. Он был влюблен. Впервые сердце принца билось по кому-то, а любовь, к тому же первая, слепа. Для Аннис, все это было лишь развлечением, пока она находится с семьей в Королевской Гавани. Девушка надеялась, что еще полгода, и она вернется в Тирош. Сначала она хотела остаться на подольше, и провести чуть больше времени с принцессой, но Неста теперь была занята мужем и семьей, и видеть подругу, Аннис могла лишь на коротких прогулках по саду, да пока сидела с ней в покоях, смотря на то, как Неста вышивает. Аннис иногда выбиралась в бордели, или просто гуляла с верным стражником по ночному городу, смотря на уличные представления, или посещая бойцовские ямы, делая ставки. В септу она больше не ходила — наскучило. — Аннис… — Вывел девушку из мыслей шепот любовника. Губы принца прижались к ее шее, а ладонь сжала упругую грудь. Девушка самодовольно улыбнулась, поворачиваясь к принцу и целуя того, прикусывая его нижнюю губу. Мальчишка все сильнее привязывался к ней. Как щеночек, которого она иногда подкармливала, когда еще жила в Тироше. Собачонок ошивался близ ее дома, и после обеда, она лично выносила ему объедки, слушая радостное тявканье, и чувствуя влажность маленького, черного носика. Принц напоминал ей того песика. Она пригладила его по щеке, и он, чуть повернув голову, поцеловал ласкающую его ладонь. Аннис улыбнулась. Поднялась со стула снова целуя его. Эйгон в нетерпении подхватил ее на руки, уложил в постель. Шелковые простыни, приятно холодили спину. Эйгон покрывал влажными поцелуями ее ключицы, груди, опускаясь все ниже. Его дыхание коснулось ее между бедер. Язык обдал своей влажностью ее промежность, и с губ девушки слетел тихий стон удовольствия. Она зарылась пальцами в светлые волосы, направляя принца. Ей нравилось видеть его таким покорным. Делающим все, ради того, чтобы заполучить ее внимание. Свободной ладонью, она коснулась своей груди, лаская возбужденный сосок. Ладони Эйгона, поглаживали ее бедра, вызывая табун мурашек, и девушка в экстазе запрокинула голову назад. С ней он был таким мягким и податливым. Совсем не тот высокомерный засранец, которым он являлся другим людям. Сейчас, он казался ей даже милым, словно это не он творил все те страшные вещи, про которые разузнала Аннис за четыре месяца. Один раз, она даже своими глазами увидела мальчугана со светлой макушкой, сидящего на грязном песке, с привязанной к балке запястьем, маленького бастарда, которого родной отец, сам привел в бойцовские ямы. Она посмотрела затуманенным взглядом на Эйгона, который бросал на нее короткие взгляды, оценивая, насколько довольна его любовница. Девушка улыбнулась, и протяжно застонала. Аннис никогда не сдерживала стонов. Она ставила удовольствие превыше всего. Превыше своей чести, дружбы, любви и морали. Превыше верности. Именно этим, она так и походила на Эйгона. Она, была точно такой же сволочью, как и он. И молодую Леди, это вполне устраивало.***
Эймонд сосредоточенно читал письмо, прислонившись к спинке кровати. Его жена лежала рядом, положив голову ему на грудь, и изредка поглядывая на серьезное лицо мужа. Заметив ее взгляд, он улыбнулся и погладил ее по волосам. Эймонд не мог поверить тому счастью, которое испытал за четыре месяца их брака. Несмотря на все изматывающие (и как думал сам принц, унижающие его достоинство) ссоры, он был счастлив будучи женатым, и наслаждался каждым прожитым с Нестой днем. Ему нравилось просыпаться с ней. Наблюдать как солнечные лучи падают на ее волосы, и те блестят, приобретая медовый оттенок. Ему нравились короткие прогулки и ее скромные улыбки за ужином. Он любил проведенные с ней ночи. То как она выглядела среди шелковых простыней, с покрасневшими щечками, и раздвинутыми для него ногами. Он любил в ней все, от изящного стана и до просекающего ее лицо шрама. От самого капризного выражения лица, и до редкого беззаботного смеха. — Случилось что-то серьезное? — Тихо спросила девушка, на что принц лишь покачал головой, комкая письмо и кидая его на пол. — Дейрон сообщил, что возвращается из Староместа, хочет навестить нас. — Ответил супруг, притягивая к себе Несту. Его рука легла на ее округлый живот. Эймонд был доволен тем, что столь скоро обзаведется наследником. Он был уверен: жена носила именно сына. Он даже имя придумал — Эймон, в честь себя любимого. Жена же, ему назло, надеялась, что это будет девочка, и упорно ему доказывала, мол живот у нее такой-то формы и тянет ее на такую-то еду, но Эймонд был непоколебим: она родит именно сына. — Как думаешь, все ли будет хорошо? — Эймонд сразу понял, речь о ребенке. С тех пор как Рейнира прислала свое треклятое письмо, Неста места себе не находила. Она сразу упомнила и смерть Эйммы Арен и Дейлы Таргариен, и в ее сердце поселился страх. Она так часто звала к себе мейстера, что Эйгон стал шутить, мол раз девушка столь привязалась к мейстеру, то ему стоит спать с ней в одной постели, а то мало ли, что у нее посреди ночи зачешется, или ревнивому Эймонду стоит постелить ему под дверью? На эти шутки, как и на все прочие, Эймонд обращал мало внимания. Он понимал опасения супруги, ведь и сам часто задумывался о плохом исходе, но жене всегда говорил: — Конечно, все будет просто прекрасно. Твоя матушка вон родила шестерых здоровых детей. — И потеряла седьмого, чуть не отдав Богам душу. — Милая, твоя матушка уже далеко не девица, возраст и истощение после стольких родов взяли свое. — Жена смолкла, нервно кусая губы и вцепившись в его предплечье, она старалась придумать еще одну причину для беспокойства, но не сумев, вздохнула. Ее ладони мелко дрожали. Она так нервничала в последнее время. Ну конечно, кто ж не будет нервничать, когда через пять месяцев, может умереть в адских муках. Эймонд старался развеять ее печаль, чего он только не делал, и арфиста нашел, и шута которого Неста знала с детства, с Драконьего Камня приволок, и септу, которая бы святому писанию и смирению ее учила, подыскал, все не впрок. Неста как боялась, так еще пуще бояться стала. Роды еще не успели подойти, а она уже и завещание настрочила. От той радости, которую она испытала, когда только узнала о своем положении, не осталось и следа. «И все из-за дурацкого клочка бумаги» — думал юноша, накручивая прядь волос жены на палец, и вознося немую молитву к Богам.***
Дейрон с трудом узнавал родные берега. Он покинул Королевскую Гавань много лет назад, и единственное что осталось в памяти, так это красные стены и изнеможденное лицо матери, с которого никогда не сходила тень усталости. Дейрон по тому и не навещал это место. Ему не хотелось видеть горе матери, а теперь и Хелейны с Эйгоном. Младший принц, прекрасно понимал, что сестра несчастна с братом, как и он с ней. Он понимал, что их брак, просто политика, и такой же ждет и его в будущем. Тессарион взревела, завидев высокие башни Красного Замка, и принц похлопал ее по длинной шее. Решение все-таки приехать домой, далось ему тяжело. Нерешительного парня, сумел убедить двоюродный дед, надавив на то, что мальчик так давно не видел своих племянников. «Джехейре будет интересно послушать о жизни в Староместе, а маленькому Джехейрису, будет полезно иметь перед глазами хоть один пример достойного парня. Да и матушке твоей, теперь нужна новая опора, братец твой уж, тоже девку себе нашел, один ты холостой ходишь, а срок уж между прочем подошел.» — так сказал Ормунд, когда Принц, в нерешительности стоял у окна, смотря на восток, туда, где некогда был его дом. Три дня пути на драконе, привалов в дешевых трактирах и сна с кинжалом под подушкой и вот принц наконец-то дома. Дейрон бы должен был взять с собой рыцарей в охрану, как пытался настоять на этом двоюродный дед. Но тогда путь бы занял намного больше дней, а Дейрону хотелось поскорей завершить это дело. — Gīda ilagon, Tessarion. — Произнес старый драконоблюститель, протянув руку вперед. Тессарион опустившись во дворе Драконьего Логова, поднял целый столб пыли. За спиной старика стоял еще один «хранитель», молоденький, чуть старше самого Дейрона. Мальчишка крепко сжимал свой деревянный посох, словно простая палка, могла защитить его от строптивого дракона. В нос ударил давно забытый запах. Пыль, и нечистоты, которые приносил с собой ветер с Блошиного Конца. Уже вечерело, и со стороны Шелковой улицы, доносились звуки веселой музыки. — Мой принц, для меня честь встретить вас из долгого и опасного пути. Ваша королева-мать, приказала мне сопроводить вас до замка. — Дейрон был поражен, смотря на сошедшего с коня Кристона Коля. Этого великого мужа, старость словно обходила стороной. В свои почти сорок восемь лет, он выглядел точно также, как и когда Дейрон будучи двенадцатилетним мальчиком, покинул родной дом. — Мне отрадно вновь встретить вас, Сир Кристон. — С доброй улыбкой на устах, ответил Дейрон, взъерошив свои светлые волосы, которые благодаря Тессарион, были полны пыли. Сир Кристон, ответил ему грустной ухмылкой. Дейрон видел ее не раз. И каждый раз, это заставляло его душу сжиматься. Он не понимал, от чего этот мужчина вечно в плохом настроении. Откуда эта всеобъемлющая печаль, и настрой, темнее туч в пасмурном небе?***
Пока экипаж несся по узким улицам города, Дейрон с печалью подмечал, что в Королевской Гавани, все мало изменилось. Он знал, что отец мечтал остаться в памяти людей великим деятелем, но младший принц понимал: после смерти, о Визерисе мало кто будет помнить. Он никогда не встанет в ряд с такими великими королями как Джехейрис или Эйгон Завоеватель. Слабый как глава своей семьи, отец, был таким же слабым и в делах королевства. Нерешительный. Больше всего, Дейрон, боялся стать таким же как и Визерис. И с ужасом подмечал схожести. Будучи младшим из сыновей короля, он радовался, что на его плечи никогда не ляжет это тяжелое бремя правления, с которым он точно знал, что не справится, но он также знал что никто из его братьев не сдюжит. Эйгону никогда не было дела до государства. Эймонд излишне самодоволен и пылок. Но также и сестра его, Рейнира, не стала бы хорошей королевой. Она сбежала из замка. Не смогла установить своих людей ни в совете, ни в гвардии. Она показала себя слабой, и лорды присягнувшие ей на верность, не увидели в ней стержня. Не увидели в ней того, кого следует слушать и опасаться. Дейрон знал, что его семья, никогда не сможет примириться, и это разбивало его сердце. Он желал мира для всего государства, но война была неизбежна. И как только Визерис первый своего имени, король андалов, ройнаров и Первых людей, испустит свой последний вздох, страна погрязнет в крови. И Дейрон, будет обязан взять в руки меч, и повести войско в бой. От одной лишь этой мысли, мальчишку трясло. Он не был готов командовать. Не был готов вершить судьбы людей. Но на войне, никто его спрашивать не станет. Там, ты либо убиваешь, либо умираешь.***
— Дейрон! — Воскликнула матушка, заключив его в крепкие объятия. Дейрон прижал женщину к себе. В отличие от Кристона Коля, матушка постарела. Он видел морщинки, которые пролегли на ее лбу, уж слишком часто она хмурилась. Ее глаза потускнели, а в волосах, появилась первая седина. И все же, выглядела она куда лучше женщин ее возраста. — Здравствуй, мама. — Прошептал он, вдыхая столь родной запах. Запах, о котором он никогда не забывал. Он был дома. Рядом с матерью, он всегда был дома. И в ее руках, был его покой.***
Джехейрис радостно хохотал, когда Дейрон, взял мальчика на плечи, а маленькая Джехейра взирала на это изучающим взглядом, устроившись у матери под боком. Хелейна глянула на дочь, и нежно погладила по спине. Дейрон заметил сколь схожи мать и дочь. Он любил свою милую сестру, и был рад увидеть, что она стала хорошей матерью. — Расскажи больше! — Попросил неугомонный племянник откидываясь назад, и ударяя ладошками Дейрона по спине. Юноша даже испугался, как-бы малыш себе чего не сломал, но видя спокойствие Хелейны, решил что все хорошо. Трехлетний Мейлор, вцепился в ногу дяди. — И меня! — Четко и требовательно приказал малыш, и Дейрон с радостью исполнил желание мальца. — Я рада, что ты дома. — Произнесла молчаливая Хелейна, и для ее брата, не было более теплых слов на свете, чем эти, но он не мог честно сказать, что рад быть в этом холодном дворце, так что просто улыбнулся сестре. — В Староместе так тепло, что каждый день подобен раю, правда пока ты не спускаешься на тренировочную площадку, там ты уже мечтаешь о холодных снегах севера. — Сказал Дейрон, присаживаясь на колени, и снимая с себя Джехейриса, который тут же переключил свое внимание на Мейлора, дергая и щекоча младшего брата, от чего кроха хохотал, и отбивался от старшего. — А девушек там много? Папе нравятся девушки. — Сказал Джехейрис, не понимая постыдности грехов его отца, и Дейрон, заметил, как Хелейна перестала вышивать, тупо уставившись на незаконченного паука с красным брюхом. — Много. — Тихо сказал Дейрон, поднимая Мейлора повыше, спасая племянника от Джехейриса. — Только вот ни одна из них не сравнится с красотой твоей матушки. — Это потому ты еще не женился? — Продолжал засыпать его вопросами мальчишка. Дейрон не сдержал смеха. — Пусть будет так. — Дейрон просто не хотел жениться. Точней, дед ему этого еще не приказал. Его брак, будет таким же политическим как у Эйгона и Хелейны. И ему повезет, если у него будет хоть что-то похожее на то, что есть у Несты и Эймонда. Этим двоим очень повезло в том, что их брак был выгоден. Когда умрет король, Неста, из жены станет заложницей, вместе с ребенком, которым она беременна. «Черные» к тому же лишаться и ее Тихой Ночи. А пока король жив, ее брак с Эймондом, выглядит словно хлипкое перемирие между двумя ветвями дома. — Принц Дейрон, Сир Отто Хайтауэр просит вас к себе. — Промямлила молоденькая служанка, смущенно поглядывая на Дейрона. Принц вздохнул, нехотя оставляя племянников. Пора было лезть в паутину к пауку, и брюхо у него в отличие от вышитого Хелейной, было далеко не красным.