Красноголовый

Эпилог. Шикарный, словно окутанный в золото парусов корабль, блестел в свете полуденного солнца. Алан стоял на его носу, и смотрел на приближающийся Новиград, вспоминая тот раз, когда он был здесь совсем молодым. С того момента прошло полсотни лет, но восхищение, которое он ощутил тогда, совершенно не изменилось. В тот раз он приехал в Новиград, чтобы учиться в Оксенфурте, что находится по соседству, а сейчас... Сейчас он возвращался домой из долгого путешествия. Тогда, в шестьдесят первом году, он вышел из сотен боев с трупоедами по всей Редании и доброй трети Темерии, и как раз здесь, в Новиграде распродал все, включая свой бизнес. Опустошил свой счет в банке Вивальди, казну баронства, и ушел. Он путешествовал на восток. Пройдя горные перевалы, Алан пересек пустыню, и попал в Офир, где его приняли вполне неплохо, да и на его глаза всем было откровенно плевать. Ну ведьмак и ведьмак. Своя Школа Ведьмаков здесь была, так что его поначалу приняли за одного из них, только часто спрашивали, почему глаза не синие, а желтые. Но вскоре, он пристроился учеником в кузницу, и спрашивать стало некому. Алан обучался быстро, примечал секреты и секретики, легко ориентировался в присадках и температурных режимах, искал загадки и находил ответы. Его первый дневник закончился, и он начал писать второй, постепенно раскрывая кузнечное искусство офирцев на их страницах. Офирский язык дался легко, так что он стал много и часто читать местные книги, извлекая из них понимание о местных нравах, обычаях и подводных течениях. Мастер кузнец Гахот заметил талантливого и рукастого парня, и взял его в подмастерья, так что Алан перестал быть "принеси-подай-пошел-на-хер-не-мешай", и перешел в разряд полезных в кузнице людей. Постепенно он набирался опыта, стал ковать под присмотром мастера, а после и вовсе сам выполнял некоторые заказы. Не прошло и года, как он мог сделать все, что мог его мастер, и понял, что здесь больше ничего нового не узнает. Тогда он покинул кузнецу Гахота, и отправился из маленького городка Зурясь в столицу - в Манис. Под мудрым правлением султана Наджара, столица была перенесена из оазиса в песках большой пустыни, на берег реки. Джинны, под властью султана, раздвоили реку, создав разлом в прежнем русле, и перенесли столицу именно туда - в разлом. В окружении водопадов, в уютной тени склонов разлома, устроился большой город с широкими главными улицами, и узенькими проулками, с огромным шумным базаром и дворцами вельмож. И конечно, с дворцом самого султана Наджара, величайшего из мудрецов, покорившего сотню демонов-джиннов. Алану город понравился. Он словно бы и не засыпает по ночам, потому как базар работает круглосуточно. Не весь, конечно, но многие лавки, очень даже. Звездочеты в обсерватории не спят; маги проводят свои обряды в пустыне, недалеко от города, расцвечивая небеса сиянием; ткацкие мастерские, работающие в четыре смены, и не думают прикрывать производство только потому, что видите ли, темно... Манис не засыпает никогда. В столице устроиться оказалось куда как сложнее. Огромный поток купцов, как из Темерии и Нильфгаарда, так и из Хакланда и Зеррикании, естественным образом подняли цены на ночевку, но главное, часто занимают все комнаты, и найти свободное место действительно трудно. Таким образом, Алан пошел более простой дорогой. Он купил себе дом на окраине города. Недорого, зато просто и надежно. Его уж точно никакой купец не займет. Другое дело, что пришлось отвалить взятку районному, которая обошлась в половину стоимости дома. Но без этого никак. Иностранцам стараются не выдавать разрешения на проживание, так что пришлось платить. Решив проблему с крышей над головой, Алан прошелся по лавкам, и в одной из них его все же приняли, но не подмастерьем, а тем самым "подай-принеси-и-дальше-по-тексту". Впрочем, он был не в обиде, потому как это оказалась очень непростая лавка. Владелец и главный кузнец, Юсуф Ганг оказался мастером рун. Сама профессия мастера рун крайне сложна и многослойна. Тут тебе и геомантия, и сами по себе руны, больше похожие на состояния сознания самого волшебника, которые он воплощает в мир проводя энергию сквозь себя самого. И материалы, которые нужно не просто знать, но и глубоко понимать свойства той энергии, что в них хранится... В общем, ничем не проще классической магии, а может и сложнее, однако широта применения этого странного искусства покоряет. Алан это и раньше знал, столько лет таская бессменную рунную сумку на своей спине. Однако, хозяин этой мастерской и одновременно лавки, пошел еще дальше. Будучи мастером рун, он ударился в кузнечное дело, желая совместить эти два направления, и выковать поистине великий клинок. Уже два десятка лет его мастерская работает на восточной окраине базара, и двадцать лет мастер рун пытается создать Меч Мечей, но пока не выходит. Впрочем, стоит отметить, что те мечи, что уже сейчас выходят из-под его рук - благословенные небесами сокровища, не иначе. Алана буквально заворожило то, что происходит в этой огромной кузне. Конечно, здесь выковываются и самые обычные вещи большую часть времени, но здесь же мастер Юсуф накладывает руны на самые разные предметы, и здесь же он творит. Ведьмак учился с огромным удовольствием. Мало того, что его постепенно стали допускать к ковке, обнаружив отличные навыки, так еще и сам мастер Юсуф два раза в неделю читал лекции по рунам всем кузнецам, и даже подмастерья могли на них приходить. Мастер был буквально влюблен в свое искусство рун, и потому с легкостью заражал этой любовью окружающих. Когда он читал свои лекции, то вокруг него словно бы особая аура возникала, и чувствительный к подобным проявлениям ведьмак, уловил ее с легкостью. Не прошло и месяца, как он освоил свою первую руну "твердости". По сути, это состояние сознания, при котором человек ощущает себя чем-то невероятно твердым. Двигаться в нем можно, но сложно, а поначалу и вовсе никак. Лишь после полноценного освоения можно ограничить влияние этого состояния, и самой магии внутри тела, только на кожу, например, делая ее непробиваемой для обычных мечей. В общем-то, это не зачарование самого себя, а скорее придание "свойства" твердости своей магии. А дальше, чародей работает магией напрямую, контролем. Мастер Юсуф знает и умеет применять более трех сотен рун, но Алан был рад и одной. При его-то ограниченности в магии, эти руны почти как Знаки, только их много, а Знаков маловато. Не все руны возможно использовать внутри тела, так что он сосредоточил изучение на тех, которые для этого подходят. Конечно, переезд в Офир не значил, что он перестал управлять своим баронством. Купленный перед отъездом мегаскоп стал тем мостиком между бароном и его управляющими. Он даже умудрился устроить небольшую торговую компанию, которая занялась торговлей с Офиром! Но все это было только фоном, потому что основные силы он отдавал именно рунам. Понадобился год, чтобы Алан смог наложить первую руну на предмет. Сама руна получилась плохонькая, а вот ее эффект - отменным. Магия ведьмака, плотная и могущественная, компенсировала его неумелое исполнение. Так оно и пошло. Дома, в свободное время, он осваивал классические заклинания по методу Грифонов, а в кузнице, ковку и руны. И стоит заметить, что подобное расписание дало свои плоды. Духовная сила стала расти, как на дрожжах, так что ведьмак чувствовал себя все лучше. Даже стандартные тренировки с мечом, которые он и не думал забрасывать, стали более глубокими. Внутренние руны стали целым ответвлением приемов, при которых мечник становился то каменно-твердым, воздвигаясь горой, то гибким, словно состоит из воды, то быстрым, словно ветер. Эта новая магия стала для него глотком свежего воздуха, как для бойца. Он даже решил, что счастлив. Местные бордели принимали его как дорогого гостя, а искусство местных шлюх открыло для молодого мужчины новые горизонты. Он даже научился у них трем разным методам массажа, правда заплатить пришлось изрядно. Но что такое тысяча золотых за то, что может осчастливить любую женщину? Мелочи... Он не чувствовал себя одиноким, совершенно. Наоборот, деятельный ведьмак был постоянно занят, постоянно куда-то спешил, и время летело будто рядом с ним. Лет пять или шесть прошло, когда его в первый раз спросили, почему он не меняется внешне. Тогда ведьмак призадумался над легендой, но в голову ничего не шло, а говорить о крови высшего вампира не хотелось. Не поймут, и прикончат, как пить дать. Оставил пока все как есть, но ненадолго. Прошло еще три года, и им действительно заинтересовались. Пришли прямо в кузню, и увели на допрос. Отбрехался, как смог, но вспотел изрядно - видите ли, ведьмаки Школы Мантикоры стареют точно так же, как и обычные люди, а ты... странный. Вроде бы и ничего опасного, но при допросе присутствовал настоящий демон-джинн. Что с ним делать "если что", Алан не совсем понимал, но к концу допроса полностью разобрался. Дух воздуха, который в последнее время постоянно крутился рядом с ним, все же обнаружил, как работать с этими демонами. На их чалмах имеется камень, иногда рубин, иногда изумруд, а иногда аквамарин. Чистые бриллианты редкость, но встречаются. Так вот, именно эти камни и являются их телами в физическом мире, и они же содержат Печать. Именно через них управляет султан гениями стихий. В общем, всего-то и нужно, что камушек раздолбать... Конечно, ничего подобного Алан вытворять не стал. Отбрехался и ладно. Однако понял, что спокойно жить ему здесь не дадут. Сгреб все заработанное, а это десятки тысяч золотых монет, и уехал с караваном, даже не попрощавшись с друзьями и знакомыми. Вообще-то, Офир, это очень интересное место. Чем-то смахивает на карту Европы темных веков, где еще были города-государства. Такое себе лоскутное одеяло из земель отдельных племен, практически полноценных королевств, или даже империй помельче. Путешествуя по этой странной стране, Алан выучил кучу различных языков, и наблюдая за торговлей, отчетливо понимал, что пройдет лет сто, и все эти земли объединятся. Местные просто не могут взглянуть на себя со стороны, потому не видели своей похожести, только различия, видимые ими из-за постоянных конфликтов и кровной мести, длящейся поколениями. В Зерриканию ведьмак приехал удачно. Один маг набирал охрану для похода вглубь джунглей, и Алан нанялся к нему. Путешествие получилось долгим, почти год, но крайне познавательным. Алан просто влюбился в эту страну. Огромные пустые пространства саванны, неизмеримо величественные леса, странные животные, которых нет в других частях Материка, и всюду драконы. Местное жречество, как и привычные жрецы Новиграда, используют по большей части духовную силу. Только новиградские жрецы стараются повторить с ее помощью магические эффекты, буквально принуждая духов поблизости исполнить их волю, да время от времени могут жахнуть по пастве грубой волной духовной мощи. А здесь духовную силу используют не вовне, а внутри тела, хотя имеются и внешние приемы. Жрецы драконьего культа обладают умением читать мысли без магии, запоминать любое количество текста или изображений. Могут узреть дальние земли не сходя с места, бродить по снам, но главное, являются мастерами полиморфии. В северных королевствах у лучших из лучших лишь одна форма, но местные жрецы этим не ограничены. Сильнейшие имеют пять-шесть форм, на все случаи жизни, но их мечта приблизиться к богам, и научиться превращаться в дракона. Пока не получается, и потому эта мечта так притягательна. Алан остался жить при местном храме, а жрец был не против поучить странного иностранца. Вполне доброжелательный мужчина арабского фенотипа, лет сорока на вид, был стар. Действительно стар, потому как ему было более трех сотен лет. Один из первых людей на континенте, прибывший из родного мира сюда. Он оказался не очень талантлив в развитии духовной силы, но понравился драконам своим миролюбивым характером, а потому стал одним из первых жрецов культа. В общем-то, он оправдал надежды хозяев восточной части континента. Летающие крокодилы обучили его многому, но далеко не все из этого он может повторить. И все же, за эти столетия жрец со странным именем - Н'Кумбо, добился невероятных высот, и стал действительно известным учителем и представителем драконов среди людей. Его слово весит много, и уважают его сильно. В общем, он совершенно спокойно взялся учить чужака, будто так и надо. А когда Алан спросил его: - Н'Кумбо, почему ты взялся учить меня, когда другие отказали? Жрец ответил: - Драконы знают, кто ты. Сказали, ты рыцарь, которого научили не охотиться на драконов. Местные драконы помнят родство с теми собратьями, что живут на твоей земле. Ведьмак только головой покачал. Он действительно не раз и не два слышал от наставников, что не должен убивать разумных тварей. Драконы входили в список, но откуда это известно местным летающим крокодилам, совершенно не понятно. Кроме обучения, Алан часто и подолгу пропадал в джунглях. С удовольствием занимался картографированием, да собственно, это и была его работа, помогать людям, проводя и выводя их из Великого Леса. Кто-то искал там металлы, кто-то особые растения, маги особенно часто искали места силы, которыми Алан также не брезговал, развивая свою мутацию. В общем-то, были случаи, когда его не было дольше года, но Н'Кумбо не корил его за долгие перерывы в обучении. Для него вообще время мало что значило. Алан много зарабатывал, но почти не тратил. Время от времени дарил подарки местной вдове, с которой уговорился, чтобы без особых чувств, но по первой просьбе. Женщина приятная, хоть и темновата кожей, к тому же она знала, что от ведьмака точно не забеременеет и ее все устроило - своих трое, куда еще-то... А подарки... На эти подарки она вполне неплохо жила в перерывах между встречами. Лет через десять, постаревшую вдову заменила ее дочь, так что для их семьи ничего особо не изменилось. Годы шли, а Алан никак не мог обратиться. Духовная сила постепенно росла, и он даже освоил кое-какие фокусы, и стал подбираться к телепатии, но обратиться не получалось. Ведьмак выбрал второй формой местного гепарда. - Не твой это зверь. Внутри не подходит, - качал головой жрец. Алан его не понимал. Из того, что жрец рассказал, выходило, что превратиться можно в кого угодно, а теперь заявляет, что не подходит? Бред какой-то. В общем, Алан уперся, но ни в какую. Лет семь прошло в упорной борьбе, а потом, во время очередной медитации, к нему вошел Н'Кумбо, и протянул миску с кровью: - С этим попробуй, - и ушел. Алан принял чашу, испил крови, и вернулся к медитации. В какой-то момент показалось, что мир буквально крутнулся, напомнив легенду, что оборотни должны кувыркнуться через пень гнилой, чтобы оборотиться. Через мгновение все устаканилось, и оказалось, что зрение стало чуть хуже. Помотав головой, Алан понял, что видит так же, как привык, включая карту запахов. Посмотрел на руки... то есть на лапы, и перевел взгляд на кровать. Попробовал выйти на четырех лапах из домика, и посшибал в нем все, что только мог и не мог. Снес к чертям косяк вместе с дверью, и с некоторым трудом снял его со своей шеи. Вдруг в поле зрения появился жрец, и рассмеялся, видимо глядя на то, как ведьмак пытается приспособиться, и научиться ходить на четырех лапах. И все бы ничего, Алана даже его ржач не задел. Вот только жрец показался ему каким-то низеньким. Посмотревшись на себя в отражении ручья он был вынужден признать, что теперь - волк. Здоровенный, метров трех в холке, черный как ночь, волчара. С желтыми ведьмачьими глазами. - Проблематично, - проговорил он, правда прозвучало это как странный жалостливый вой-визг. - Сука. - Научишься еще. В звериной форме можно говорить, и не только телепатией. Сезонов через сорок, может пятьдесят, тебя даже смогут понимать другие. Пойдем, вернем тебя в человеческий вид. Вернули, но почему-то голого. Одежка и доспехи появились не на нем, как были изначально, а рядом, в воздухе. - Научишься, это несложно. - Отмахнулся жрец, и не соврал. Действительно - несложно. Второй формой он взял горного орла, и не прогадал. Первые успехи появились лет через шесть, а еще через шесть он стал обладателем двух форм, если не считать человеческую. За эти годы его мутация поднялась до сорока пяти процентов, а все магические заклинания, выписанные некогда в библиотеке Грифонов, стали продолжением его самого. Знаки стали мощней, не уступая заклинаниям магов, а воинские умения были отточены так, что даже тигры в джунглях не рисковали связываться с ним так-на так. Впрочем, даже прайд львов ничего бы ему не сделал. Он был быстрее, сильнее, и обращался с мечом, как бог войны. Мастерство вышло на пик уровня, и что там дальше, Алан пока не понимал вовсе, но знал, что что-то точно есть. Иначе и быть не может. Телепатия тоже проснулась, но не требовала ни капли магии, что странно, как-то даже непривычно, но по-своему здорово. Оказывается, он не с той стороны пытался к ней подойти, и если бы сразу понял, что к чему, то уже лет двадцать как мог ею наслаждаться. Видимо, и так бывает, ибо никто не застрахован от учителя, которому вдруг приспичило провести на ученике пару тройку... десятков безобидных экспериментов. В общем, он собрался, и сев на корабль своей торговой компании, поплыл обратно в Северные королевства. Это место уже дало ему больше, чем он мог даже рассчитывать. И дело не только в силе, но в четком понимании того, кто он такой. - Да, прошло тридцать лет. Я уезжал отсюда совершенно разбитым, а мой меч был неподъемным. Я не желал сражаться за людей, которые будто звери, рвали друг друга, резали, пытали, вешали и насиловали. Видеть их не хотел. Но кто я, как не ведьмак, поставленный этих самых людей защищать? Вот именно. Это все, что у меня есть. Такой вот нескладный, но уж какой получился. А если кому-то не нравится... - Алан хмуро посмотрел на берег, где возвышается великий город людей Новиград. - Что ж, они будут терпеть. Конец первой книги.