И так она началась: война, что положит конец всем войнам.
Неизвестный Эквестрийский репортёр
Первые пограничные бои с чейнджлингами показали полную неспособность сил Эквестрии вести современную войну. В быстром темпе военные теоретики начали разрабатывать новые тактики и доктрины, промышленность поставляла новейшие образцы вооружений, а глубоко в тылу, на секретных полигонах, из вчерашних рекрутов формировались свежие полки. Так как танковые дивизии чейнджлингов врывались в порядки войск Эквестрии как раскалённый нож в масло, то в сложившейся ситуации единственным выходом было окропить этот клинок кровью, из-за чего он сначала остынет, затем его былая острота иссякнет, а некогда чистая сталь покроется ржавчиной. Это история об одном из десятка подразделений, чей героизм, пролитая кровь и жертва помогли Эквестрии сдержать ярость непобедимой армады королевы Кризалис. Капитан Бадди Холл закончил офицерскую академию к самому началу войны. Будучи пятнадцатым звеном неразрывной цепочки военной династии, он гордился окончанием офицерских курсов с отличием, а известие о начавшейся войне только раззадорило его. Он уже представлял как лично поднимает бойцов в решающую атаку, но, к его глубокому разочарованию, перспективного офицера вместо передовой отправили далеко на юг. Там, среди пустынных песков и палящего солнца, он должен был обучать новобранцев военному ремеслу. Высоко в небе надрывался стервятник, изредка взмахивая широкими крыльями. Сильный ветер колыхал натянутую по периметру колючую проволоку. Среди бараков, на огромном плацу, в шахматном порядке стояли по струнке смирно шестьсот кобылок и жеребцов. Многие волновались и с нетерпением ждали командира. Полное молчание прерывалось лишь свистом ветра; на его фоне послышалось нарастающее цоканье копыт. Выйдя к новобранцам, капитан Бадди без всяких предисловий начал речь: — Я — капитан Бадди Холл! К вашему несчастью вести вашу подготовку буду я. Я с упоением надеялся, что штабные крысы пошлют меня уничтожать чейнджлискую мразь, но какого-то чёрта я оказался в этой дыре в окружении шести сотен сосунков. Что же, если мне не дали выплеснуть свою ненависть на чейнджлингов, то я с удовольствием оторвусь на вас. Если не ошибаюсь, то из этого отребья я должен каким-то образом сформировать спецподразделение рейнджеров. Это означает две вещи. Первое, до конца здесь останутся не все — их отошлют обратно к мамочкам под юбку. Второе, вы пройдёте в этой пустыне через такое пекло, что война покажется вам курортом. И если произойдёт чудо… — капитан осёкся, увидев как среди голов маячила чья-то ковбойская шляпа — строгое нарушение дисциплины и устава. — Это ещё что за хрень? — едва подбирая слова спросил Бадди и пошёл в глубь строя. Эпллджек не слышала гневных высказываний в свой адрес, уйдя глубоко в раздумья. Прошло две недели после того, как она попрощалась со своими друзьями и семьёй на вокзальном пероне, а затем поезд увёз её далеко за пределы родного Понивиля. Пребывая в неведении, она волновалась за родных. Особенно за Дэш. Ремесло лётчика требовало от каждого пилота напряжения всех его качеств, но по силам ли это было её подруге? Единственная светлая мысль была об отправленном домой письме. Жаль, что рядом не было Спайка. С помощью его огня послание бы дошло до адресата мгновенно. — Эй, пугало, я к тебе обращаюсь! — крик капитана всё же дошёл до сознания, отчего не на шутку напугал светловолосую пони. Серце бешено заколотилось, два изумруда превратились в крошечные точки, а три яблока на бедре будто в несколько раз уменьшились в размерах. — Да, именно к тебе! Что это висит у тебя на башке?! — Ш-ш-шляпа, господин капитан, — едва взяв себя в копыта, прошептала кобылка. — Ответь, — до жути спокойным голосом спросил капитан. — Почему? Почему эта шляпа оказалась на твоей голове? — Солнце пекло мне голову, а в каске было слишком жарко, господин капитан. Поэтому я решила надеть её. — Что же, хорошо, — улыбнулся капитан, а затем подошёл к ней в плотную и буквально начал испепелять взглядом. Эпллджек почувствовала, как становится несоизмеримо крошечной по сравнению с этим грозным единорогом. — Вот только пуля не будет тебя спрашивать, жарко тебе или холодно, ковгёрл. Живо надела каску! — рявкнул он и не пройдя нескольких шагов добавил: — Два наряда на кухне! — Что?! — опешила Эпллджек. — Три! — развернулся офицер и на секунду его лицо дрогнуло. К нему наконец-то пришло осознание того, кто перед ним. — Королеву Кризалис мне в жёны… Да у нас тут в рейнджеры решила попасть одна из помощниц её величества! Что же, во всей округе Кантерлота известна любовь мисс Эпллджек к готовке. Так что трудностей возникнуть не должно. Шагом марш на кухню! — приказал капитан и Эпллджек, под сочувствующие взгляды новобранцев и самодовольный взгляд капитана, покинула плац.***
В состав рейнджеров входили как обычные пони, так и пегасы с единорогами. Сочетание выносливости, манёвренности и магии должны были стать решающими факторами на поле боя. Но их ещё предстояло раскрыть. А пока рекруты проходили кропотливую и изматывающую подготовку. День на полигоне начинался ещё до восхода солнца в пять утра. Разбудить пони могла как оглушающая сирена, так и дымовая шашка, подброшенная капитаном. Горький дым выгонял сонных новобранцев на ещё не успевшую нагреться улицу. Многие в первую неделю подготовки не успевали привести себя в порядок и надеть обмундирование, за что получали штрафные очки и перспективу весь день ходить голыми копытами по расскалёному песку. Всем запрещалось передвигаться шагом — только бегом. Есть разрешалось только на ходу. А на пути будущих рейнджеров ждали огромные препятствия, наполненные вязкой водой канавы и горящие ярким пламенем баррикады. В батальон рейнджеров могла пройти только половина из шести сотен кандидатов. Если устал и перешёл на шаг, если упал на дно канавы или выпустил оружие, то специальная комиссия с наблюдателями ставила неудачливому новобранцу штрафные баллы. Если их было слишком много, пони отправляли домой. И наоборот, если рекрут проявлял инициативу, помогал остальным и к концу дня ещё стоял на копытах, он накапливал поощрительные очки и получал неплохие шансы попасть в батальон. До армии Эпллджек считала себя выносливой пони. Но жизнь на полигоне заставила её передумать. Первую неделю она не помнила ничего, кроме усталости в копытах и ненависти к капитану. Да, что объединяло всех новобранцев, так это кипящая злоба к Бадди. Он придирался к каждой мелочи, усложнял и без того сложные испытания и не давал ни единой поблажки, приправляя это всё ехидными комментариями, в стиле: — Что такое, ковгёрл? Тяжело нести вещмешок? Хочешь бросить? А на войне к тебе придут любезные чейнджлинги и помогут нести тяжкую ношу? — или же: — Быстрее, курсант ковгёрл! Война закончится, пока ты перепрыгнешь эти деревяшки! — ну, или: — Вали нахер с моего препятствия, пугало! Я тебя стерелизую, пока такая бестолочь весь мир не заразила! Последние оскорбление больно задело Эпллджек. В глазах вспыхнула ярость и она со всей силы лягнула капитана, столкнув того с высокой лестницы. Дальше всё происходило слишком быстро. Испуганный взгляд капитана. Зажжённый магическими флюидами рог. Стог сена, перемещающийся прямо в то место, куда через мгновение он упадёт. Бадди вовремя среагировал и упал прямо на мягкое сено. В нём не было злобы или обиды по отношению к Эпллджек. Только удивление от её поступка. Отряхнувшись, Бадди взглянул наверх, на виновницу его падения. Кобылка испугалась не меньше офицера, расширенными зрачками глядя на подымающегося капитана. — Хороший удар, ковгёрл! — крикнул ей Бадди. — Но ближний бой мы будем проходить завтра! Слова офицера привели кобылку в чувства и она начала спускаться с лестницы, а затем побрела в сторону базы. — Ты куда? — спросил её изумлённый Бадди. — На кухню, — устало протянула она. — За такое мне положено как минимум несколько нарядов.***
По оценкам, Эпллджек занимала уверенное лидерство, но единственная графа, ставившая её под угрозу отправки домой, была дисциплина. Самовольство, игнорирование приказов, обращение не по уставу, а также системные нарушения в ношении формы и знаков различия. Однажды капитан Бадди случайно обнаружил в сундучке Эпллджек коробку яблочных пончиков, заботливо положенную бабулей Смит. Из-за этого всем новобранцам пришлось несколько часов делать отжимания, пока бедная Эй Джей, захлёбываясь слезами, уплетала лакомства под укоризенные взгляды. В целом список «грехов» Эпллджек занимал несколько страниц, но сегодняшний инцидент поразил даже капитана. Если подчинённый осмелился поднять копыто на командира, значит дела плохи и нужно срочно всё исправлять. Весь оставшийся день его гложило необъяснимое чувство вины перед этой светловолосой кобылкой и как только он отдал команду «разойтись», сразу же отправился в сторону кухни. Застал он Эпллджек в обществе пирамидки картошки, достигавшей почти её роста, и нескольких тар с водой. Кобылка, закрыв глаза и очищая картофель от грязной кожуры, полушёпотом напевала песню: «Raise this barn, oh, raise this barn One, two, three, four Together, we can raise this barn One, two, three, four Slats of wood come off the ground Hold 'em up and nail 'em down Turn 'em round quick by the left elbow». Капитан терпеливо дождался пока Эпллджек закончит петь, попутно взяв нож и тару с водой, а затем сел рядом и принялся молча очищать картошку. Как только Эй Джей пропела последний куплет и открыла глаза, Бадди наконец-то подал голос: — Красивая песня, — сказал он, но к его изумлению Эпллджек не удивилась его внезапному появлению. У неё банально не оставалось на это сил. — Я это… хотел поговорить. — Вы ни в чём не виноваты, господин капитан, — предвидев дальнейшее развитие разговора, ответила Эпллджек. — Я действительно бестолочь, пугало и капошиха, неумеющая быстро взбираться по лестнице. Прошу меня простить. К сожалению, у меня есть только копыта и я не могу преодолевать препятствия так же ловко, как пегасы. Но обещаю, что буду стараться. — Хорошо, — не ожидав такого потока слов, ответил Бадди. — А я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы сегодняшний инцидент не попал в отчёт комиссии. — Спасибо, — слегка засмущалась Эпллджек. Бадди дочистил картошку и уже собирался покинуть кухню, но его окликнули: — Господин капитан! — Да? — Пожалуйста, называйте меня почаще «ковгёрл». — Почему? — удивился тот. — Однажды близкий друг назвал меня так и мне очень понравилось. — Хорошо… ковгёрл.***
Прошло два месяца подготовки. За это время молодые пони научились многому: тактика, передвижение по сложному рельефу, взаимодействие разных родов войск, ориентирование на местности, стрельба и ещё много-много чего. Неприязнь к капитану сплотила новобранцев, превратив их дружбу в боевое братство. Сам же Бадди постепенно сменял гнев на милость, наблюдая как с каждым днём курсанты превосходили самих себя. Да и сами новобранцы, мечтавшие раньше избить капитана в тёмном углу до потери пульса, поняли причину его строгости и вскоре он стал для них объектом уважения и авторитета. Они были благодарны Бадди за предоставленные знания и готовы были за него отправиться куда угодно. Сегодняшний день особенно понравился капитану и его воспитанникам. Прямо с завода на полигон прибыло несколько сотен магических винтовок и Бадди объяснял принцип их действия. Стрелять из них могли только единороги, управляя оружием с помощью силы телекинеза, тем самым компенсируя свои физические недостатки перед другими пони. Винтовки за счёт магии стреляли мощными пучками синего света и разрывали мишени на куски. В теории, им хватало мощности, чтобы пробить броню танка, но пока оружие на поле боя ещё не задействовалось. Однако двумя явными недостатками оружия были дороговизна и надёжность. В производстве магических винтовок требовался редкий ресурс — магический кристалл. До войны Эквестрии его поставляла Кристальная империя, но в самые первые дни войны чейнджлинги вторглись на территорию союзного государства и захватили почти все месторождения магических кристаллов, из-за чего начался острый дефицит во всех отраслях касающихся магии. Военному концерну в плане разработок приходилось сосредотачиваться на чём-то одном, вечно балансируя между эффективностью и дешевизной. Второй же недостаток выплывал из первого — кристал, помещённый в оружие, был слишком хрупок, и при длительной эксплуатации ломался, превращая винтовку из грозного оружия в бесполезный кусок стали. Бадди и сам прекрасно понимал, что используй Эквестрия силу магии на полную мощь, война бы шла совсем иначе. Но обстоятельства диктовали другие правила игры и с ними приходилось считаться. Войдя в свою комнату, Бадди налил из графина полный стакан холодной воды и выплеснул его себе прямо на голову. «Эта пустыня меня доконает», — подумал офицер. — Жаркий денёк, не так ли, капитан? — послышалось из угла комнаты. Бадди только сейчас заметил сидящего за его столом пегаса в погонах командарма второго ранга. Капитан вспомнил, что сегодня должен приехать «покупатель». Это не предвещало ничего хорошего, ведь Бадди ждал их только через месяц, когда подготовка будет окончена. — Честь имею, — сухо ответил капитан. — Вижу, вы офицер занятой, поэтому перейдем сразу к делу. Послезавтра мы забираем триста ваших лучших новобранцев в двадцать первую пехотную дивизию. Соответствующие приказы и бумаги уже готовы. Нужна только ваша подпись, капитан, — говоря это, пегас макнул ручку в чернильницу и протянул Бадди. — Погоди, кто это «мы»? И почему сейчас, а не через месяц? Командование и так урезало норму подготовки с шести месяцев до трёх, так теперь мы ещё их отправляем на передовую, не закончив даже ускоренное обучение? — Полно, капитан, — привычным рассудительным голосом ответил старший офицер. — Нам катастрофически не хватает солдат. К тому же штабу срочно нужно проверить новое оружие в боевых условиях. Ваши подчинённые подходят для этого лучше всего. Бадди молчал, мрачно глядя на место в документе, где требовалась его подпись. По факту он подписывал смертный приговор. — Скоро прибудут новые новобранцы, — продолжал пегас, — так что вам скучать не придётся. — Скажи, что их ждёт там? — Ничего хорошего. Но вас это не касается. — Ещё как касается! — вскипел капитан. — Я их гонял по горячим пескам не для того, чтобы вы их отправили на верную смерть! — пегас испуганно взглянул на Бадди. — Не хочешь говорить? — фыркнул Бадди. — Хорошо, повторю тебе теорию «Стратегии и тактики», том третий, глава пятая, абзац шестой: «В боевых действиях является допустимым за три месяца потерять треть личного состава». Сделаем скидочку на то, что наша теория никуда не годится для современной войны. Поэтому за три месяца их погибнет намного больше, чем тридцать процентов. А сколько доживёт до победы? Хотя ещё вопрос победим ли мы с таким отношением к подчинённым. — Следи за языком! — прошипел пегас. — Под трибунал захотел за пораженчество?! Подписывай! Мне ещё сегодня четыре полигона нужно обойти и уговаривать таких же упрямых ослов как ты! — Хорошо, — вскоре ответил Бадди. — Но при одном условии. — Каком? … — Спятил?! — не поверил своим ушам пегас, его крылья невольно затрепетали. — Совсем крыша от жары поехала?! — Или так — или никак, командарм, — ухмыльнулся капитан.***
— Это Большой Макки, — объясняла Эпллджек, указывая на фотографию, где был запечатлён большой красный жеребец. — А это Бабуля Смит и моя сестрёнка Эппл Блум. Вы уже с ними познакомились через пончики, господин капитан, — кобылка продолжала показывать фотографии своих многочисленных родственников и друзей. Среди них мелькали знакомые мордочки ещё молодой Твайлайт Спаркл и её верных соратниц. Среди них Бадди заприметил совсем крошечного дракона. Ему доводилось видеть этих созданий вживую, но таких маленьких — нет. — Господин капитан, — продолжала Эпллджек, — а покажите вашу семью. — Их давно убили, — кратко констатировал Бадди, словно диктуя отчёт. — Что?.. — Свадьба в Кантерлоте. Когда чейнджлинги пытались захватить власть. После неудачи, перед отступлением, они вырезали целый квартал. Среди них была моя семья. Я по чистой был тогда далеко от столицы и известия дошли до меня только когда уже всё закончилось. Но резню наше правительство решило замять, так что вряд-ли ты что-то о ней слышала. Так всегда. Мы стараемся не обращать внимания на ужас, окруживший нас со всех сторон, пока не становится слишком поздно, — процедил сквозь зубы Бадди и умолк. — Господин капитан, — Эпллджек взяла его копыта в свои. — Я тоже потеряла родителей. Так что мне знакома ваша боль. — Завтра будет церемония посвящения, — как ни в чём не бывало, сменил тему Бадди. — Да? — удивилась кобылка. — Так скоро?! — Выучи хорошо клятву и постарайся меня не опозорить. И ещё: я еду с вами. На войну. Будете под моим руководством. — Серьёзно?! Это же здорово! — А с вами по-другому нельзя, — засмеялся капитан. — Вы же как дети малые, без меня и часу не протянете.***
За три месяца войны войска чейнджлингов продвинулись вглубь Эквестрии и Кристальной империи на четыреста-шестьсот километров, захватив несколько крупных городов, таких как Ванхувер и Толл Тейл. Но, несмотря на серьёзные успехи, чейнджлинги не могли поддерживать прежний темп наступления, регулярно останавливаясь на пополнение запасов топлива, боеприпасов и энергии любви. К тому же начался сезон дождей, превратив дороги в раскисшие болота, сведя на нет всё преимущество чейнджлингов в технике. Такая передышка дала время солдатам Эквестрии подготовить новую оборону вдоль нескольких крупных рек. Одним из ключевых опорных пунктов стал город Шир. Туда же отправлялся батальон капитана Бадди. Мерный стук колёс поезда вот уже который день был попутчиком в долгом пути на передовую, а изначально раскалённый воздух остывал, пока не стал ледяным, пронизывая до самых костей. Смена температуры говорила об одном — состав недалеко от своей цели. Войдя в недавно сформированную двадцать первую пехотную дивизию, получив знамя и форму со знаками отличия, новоиспечённых рейнджеров, как и всю дивизию, погрузили в грузовой поезд и в условиях строжайшей секретности отправили на фронт. Покидать вагоны разрешалось только ночью и на несколько минут. Офицеры должны были быть почти всё время со своими подчинёнными. Первоначальный восторг молодых пони вскоре сменился на скуку. Многим не терпелось поскорее оказаться на передовой и своим личным вкладом остановить чейнджлингов. Но шли дни, а бескрайние просторы Эквестрии всё не кончались и не кончались. «Неужели безумная королева Кризалис действительно считает, что ей по силам завоевать такие огромные пространства?» — иногда спрашивала себя Эпллджек, глядя сквозь щель между досок на бесконечные луга, поля и леса. Постепенно скука одолевала кобылку, и та почти всё время спала. Правда, ей снилось только два сна. Первый — где их посвящали в солдаты, но сон вечно обрывался на её клятве: «Я клянусь в верности принцессе Твайлайт Спаркл и королевству Эквестрии, которое она символизирует, объединенной нации пони, со свободой, справедливостью и равенством для всех её жителей». Второй сон был о том, как Эпллджек вместе с Дэш летит на её истребителе. Но сон вечно заканчивался тем, что у самолёта отрывало крылья и Эй Джей просыпалась в холодном поту. Так произошло и в этот раз. Самолёт штопором полетел вниз, Дэш пыталась отстегнуть себя и спасти свою подругу, но тщетно. Изображение начало постепенно меркнуть и сон улетучился. Открыв глаза, Эпллджек увидела над собой хмурую морду капитана Бадди. — Подъезжаем. Через час выгружаемся и идём маршем на Шир, — сказал так давно желанные слова командир и ушёл в соседний вагон. Но капитан ошибся. На путях произошла заминка и только через три часа состав прибыл на вокзал. А через пятнадцать минут, получив указания и построившись колонну, батальон рейнджеров уже шёл на своё первое задание. Капитану предписывалось сменить потрёпанную стрелковую роту, занимающую господствующую высоту среди городской застройки, держать оборону и не подпускать противника к реке. Почти сразу о себе дали знать особенности здешнего климата. Вместо песка рейнджеров встретила вездесущая грязь и сырость. Благо, каждому перед отправкой выдали огромные плащи и кирзовые сапоги, так что никто не промок и сохранил свои копыта в тепле и сухости. Меся сапогами грязь, Эпллджек разглядывала нависший с юга горный хребет. Там, вдалеке, белели снежные вершины, повидавшие на своём веку первых жителей этих краёв, зарождение Эквестрии и то, как сейчас отчаянно пони дерутся за своё существование. Прямо по курсу, за рекой, раскинулся город Шир. Среди руин некогда процветающего города пылали десятки пожаров, а шедший от них тёмный дым соединялся в огромный шлейф и уходил далеко-далеко на северо-восток. Сквозь дым вынырнул клин из восьми истребителей. К счастью, своих. Эпллджек попыталась разглядеть от идущих лопастей самолётов радугу, но тщетно. Это были не те пилоты. Такие же храбрые и благородные, но не те. Вскоре батальон вышел к мосту. Здесь и произошла первая встреча рейнджеров с войной. В город шли десятки грузовых машин и солдат, оттуда же сотни калек и раненых. В их пустых глазницах поселился навсегда застывший ужас. Солдаты наблюдали за бесконечной вереницей раненых, но процессию прервал крик: — Газовые снаряды! Надеть маски, живо! Всех будто ударило электрическим разрядом. Эпллджек скинула ранец и со всей силы дёрнула противогаз. Но он не снимался, намертво закрепившись ремнями. Сзади послышалось несколько взрывов и противное шипение, словно сотни змей пришли по душу кобылки. Обернувшись, она увидела как из воронки вырвалась пелена густого зелёного дыма и стремительно приближалась к ней. А противогаз, как назло, и не думал поддаваться. Копыта тряслись, а лоб покрыла испарина. Шипение становилось всё громче и громче. «Вот и всё». Внезапно у Эпллджек вырвали рюкзак, а в воздухе заблестело лезвие штыкножа. Капитан Бадди, не церемонясь, отрезал ремни, держащие противогаз, поймал его и, не теряя ни секунды, натянул маску на мордочку кобылки. Сквозь запотевшие стёкла противогаза проглядывалось два округлённых зрачка. Очевидно, капитан не на шутку испугался за свою подчинённую. Вскоре их окутал зелёный дым. Всё замерло и слышалось лишь тяжёлое дыхание, исходящее из фильтров. Никто не знал, сколько они так сидели. Может несколько минут, а может и целую вечность. Подул лёгкий ветерок и дым рассеялся, оставив после себя отвратительные зелёные пятна на земле и почерневшую мёртвую траву. — Рядовой ковгёрл, — сказал Бадди, снимая противогаз и жадно вдыхая воздух, — сделай, пожалуйста, одолжение. — Да, господин капитан? — Не помри в первые пятнадцать минут боя. Не разбивай моё и без того нежное сердце. Эпллджек лишь кивнула, ещё долго глядя на зелёную кляксу перед собой. Войдя в город, представшая перед рейнджерами картина никого не оставила равнодушным. В Шире не осталось ни одного целого здания. Сначала чейнджлинги вели обстрел зажигательными снарядами, после чего, когда сгорели все крыши и деревянные укрепления, принялись утюжить город ста пятидесяти пяти миллиметровыми снарядами и двухтонными бомбами. Казалось, что город вымер, но только на первый взгляд. То тут, то там, среди руин, проглядывалось укреплённое пулемётное гнездо или блиндаж, в закоулках организовывались мастерские, госпитали и пункты снабжения, по развороченным от воронок улицам вдоль стен сновали небольшие группы солдат Эквестрии. Город сопротивлялся. И это выводило чейнджлингов из себя, ведь по плану город должен был взят сходу, но его защитники держали оборону вот уже две недели. За пеленой дыма начала проглядываться конечная цель рейнджеров — большой холм. Раньше он был полностью покрыт растительностью, а местные жители любили гулять летними вечерами среди густых крон деревьев и сладкого аромата цветов. Теперь же все деревья сгорели, цветы увяли, и, словно глубокие шрамы и ссадины, везде виднелись траншеи и воронки от снарядов. От оборонявшей холм стрелковой роты оставалась треть личного состава. По словам тяжело раненого лейтенанта, командующего обороной, чейнджлингам приказано взять холм любой ценой, и если рейнджеры смогут его удержать ещё неделю, он лично проставится ящиком хорошего виски. Лейтенант проставится. И не только виски, но и ромом. Рейнджеры сменили измождённых защитников холма, поместили по периметру пулемёты, расставили мины и растяжки, выкопали позиции для миномётов и распределили по постам часовых. Капитану Бадди даже не пришлось отдавать приказ — его подчинённые сами прекрасно знали что от них требовалось. Ближе к вечеру всё было готово и солдаты расселись по углам, отдавая должное еде — безвкусные галеты, овощная консерва и фляга воды. Из-за пережитых за сегодня событий каждый кусок давался с трудом и приходилось заставлять себя съесть всё. В противном случае завтра не останется сил даже чтобы держать винтовку, а солдат без оружия долго не живёт. На город опустилась ночь, а за ней канонада идущих вокруг боёв постепенно сошла на нет. Все, кроме часовых, готовились ко сну, но тут в небо взлетела сигнальная ракета, освещая звёздное небо красным светом. Из темноты послышался боевой клич: «За королеву!». — Занять позиции! — скомандовал Бадди. — Приготовиться к бою! Рейнджеры не знали, что на них шла элитная егерская пехота. Чейнджлинги же не ожидали от полуразгромленной стрелковой роты серьёзного сопротивления, не зная, что в последний момент на её место пришёл свежий батальон рейнджеров. Первой неприятной неожиданностью для егерей стали мины. Несколько раз напоровшись на растяжки, чейнджлинги вызвали сапёрную роту. Под пулемётным и миномётным огнём, тем всё же удалось сделать безопасный проход, куда ринулись основные силы лёгкой пехоты. Как только они добрались до траншей, между егерями и рейнджерами завязался ближний бой. Капитан Бадди отстреливался магической винтовкой, попутно бросая гранаты. Магический образец окупал все затраты, будучи намного мощнее и не требуя перезарядки. Вот от его огня пал ещё один чейнджлинг, офицер начинал входить в кураж, как вдруг что-то тяжёлое ударило его по голове, а между глаз почувствовалась острая боль. Придя в себя, Бадди увидел перед собой чейнджлинга и ствол винтовки. С прикреплённого штыка стекало несколько алых капелек крови. Капитан первый раз видел чейнджлинга так близко. В его огромных голубых глазах отражался свет звёзд, а огромные клыки, казалось, сейчас вонзятся в глотку и растерзают на куски. Бадди собрал остатки сил, навёл на противника винтовку и нажал на курок. Но выстрела не было. Сильный удар сломал магический кристал оружия. — И-и-и ха! — послышалось сзади и чейнджлинга нашпиговали пулями, разбрызгав содержимое его черепной коробки по стенкам окопа. Сквозь темноту Бадди разглядел знакомые светлые волосы и ковбойскую шляпу. — Господин капитан, вы в порядке? — спросила подбежавшая Эпллджек. — Почти, — ещё не до конца придя в себя, ответил Бадди. — Ваша рана… — Царапина, — отмахнулся он, глядя на то, что осталось от чейнджлинга. — Это… я его так? — глядя на остатки головы, спросила кобылка. — О, Селестия… Какая мерзость… — пролепетала Эпллджек и её вывернуло прямо на труп чейнджлинга. — Простите, господин капитан, — извинилась кобылка, вытирая краем плаща рот. — Бадди, ковгёрл. Просто Бадди.***
Многие полагают, что война это бесконечная вереница атак, жестоких стычек, славных побед и горьких поражений. Конечно, это неотъемлемая часть войны. Но большую часть времени солдат занимают другие заботы: как вычерпать дождевую воду из окопа, как нагреть еду и не выдать дымом свою позицию, как не отморозить копыта и достать запасные сухие портянки, как застать почтальона и отправить письмо домой, как в условиях полной антисанитарии и сырости не попасть в графу потери от истощения. Следующий месяц эти заботы были неотъемлемой частью повседневной жизни рейнджеров. Их холм стал их новым домом и крепостью, а для некоторых могилой. Каждый день на этом безымянном холме был достоин попасть в учебники по истории, но никто так и не узнает о героях, ценой своей жизни и наперекор всему менявших ход войны. Командование чейнджлингов было в замешательстве: баланс сил в городе был пятнадцать к одному в их пользу, но Шир продолжал сопротивление. По военной науке при таком раскладе сил, при подавляющем превосходстве танков, артиллерии и авиации, об организованной обороне противника не могло быть и речи. Но пони вгрызались в землю и развалины, продолжая стоять против танковых дивизий с винтовками, бутылками с зажигательной смесью и верой в гармонию. Первые дни Эпллджек тяжело переносила убийство чейнджлинга. Вместе с друзьями раньше они всегда находили мирное решение, а теперь смириться с чужой кровью на своих копытах стало сродни пытке. Но время лечит, и вскоре к Эй Джей вернулся боевой настрой. Дерзкие атаки чейнджлингов сменялись артобстрелами и авианалётами. Во время них все прятались под магические щиты единорогов, словно под зонт от дождевых капель. В те одновременно жуткие и завораживающие моменты холм покрывало оранжевое свечение, видимое во всей округе. Когда же рейнджеры впервые столкнулись с танками, стало ясно, что против них магические винтовки бесполезны. Магический пучок не пробивал броню. Только потом теоретики узнают, что чейнджлинги разработали специальную ковку стали, способную выдержать любую магию. Когда началась одна из бесконечных таковых атак, весь город узнал об «Безрассудной кобылке». Над окопами разразилось пафосное «И-и-и ха!» и Эпллджек на всех порах поскакала прямо на танк, держа в зубах гранату. Запрыгнув на башню, она открыла люк, бросила внутрь танка взрывчатку и пулей поспешила в укрытие. Под радостные вопли Эпллджек танк взорвался. Но Бадди был в ярости. — Памятник на площади захотела, ковгёрл?! После недолгой перепалки они покинули холм и вернулись только под утро. Оба в подавленном состоянии. Потом выяснилось, что капитан отвёл Эпллджек к братским могилам. Сотни холмов и сотни трупов молодых пони, ожидавших погребения. Покрывшиеся грязью, кровью и копотью, изуродованные, окоченевшие и брошенные под серым осенним небом. — Вот она — цена войны, ковгёрл. А теперь бери лопату и рой яму. Пока не похороним хотя бы пару десятков, на холм не вернёшься.***
Под конец первого месяца боёв батальон потерял убитыми, ранеными и выбывшими из-за болезней треть личного состава. Рейнджеры бы и дальше продолжали участвовать в обороне города, но тут пришли печальные известия: севернее чейнджлинги прорвали фронт, сведя на нет дальнейший смысл обороны Шира. Началось организованное отступление на левый берег реки. Рейнджеры уходили из города последними, прикрывая отход. — Как там бабуля Смит? — спросил Бадди, закуривая сигарету. — Волнуется и очень скучает. Я же, можно сказать, сбежала из дома. Иначе бы меня сюда не пустили. — И я её прекрасно понимаю. Никто в здравом уме не пустил бы внучку в такое пекло. — Бадди, когда закончится война, приезжай в Понивиль. Я тебя со всеми познакомлю. — И даже с Рейнбоу Дэш? Призрачной ракетой? — С ней в первую очередь. Вдалеке послышался выхлоп, но Бадди отреагировал на него слишком поздно. Прямо в блиндаж угодил снаряд. Оглушённый взрывом, капитан рефлекторно активировал магический щит. И в этот момент начался огненный вал. — Нет… — только и смог выдавить из себя Бадди. На земле он увидел дёргающуюся в предсмертных судорогах Эпллджек. Осколок перерезал ей горло, заливая кровью фиолетовую форму и светло-коричневую шерсть. Глаза же сфокусировались на капитане. Они не молили о помощи, просто просили побыть с ней до конца. Бадди понимал, что ничем ей не поможет. Против такого ранения магия бессильна. Но он сделает так, чтобы эта светлая и добрая кобылка смогла упокоится с миром. Он наклонился и слегка приподнял её, чувствуя как с каждым вдохом слабеет дыхание, а изо рта выплёскивается кровь. — Бадди, — прохрипела Эпллджек, — пожалуйста, живи. Капитан ничего не ответил, только крепко обнял и почувствовал последнее биение её сердца. Огненный дождь усиливался, причиняя адские муки. Не выдержав, Бадди завопил, сам толком не понимая из-за чего именно: от боли, идущей по всему телу, или же от горя за единственный утерянный лучик света на этой проклятой войне. Рог единорога от перенапряжения разлетелся на осколки. Бадди было безразлично. Пускай его разорвёт на куски, на этой войне его уже ничего не держит. Но в этот момент обстрел закончился, оставив капитана живым, в объятиях мёртвой кобылки. Эпллджек похоронили за городом, на огромном поле. Через несколько лет на этом месте вырастет прекрасный яблочный сад. К сожалению, капитан этого уже не увидит. Некоторых рейнджеров отправляли в тыл, на формирование новых батальонов, остальных же передислоцировали в Кантерлот, подготавливать замок к длительной обороне.