Еще одна из рода Блэк

Проснулась Дорея, уткнувшись носом в невыносимо пыльную подушку, отчетливо пахнущую прогорклым гусиным пером. Голова была квадратной, в висках стучали молотки, а желудок испытывал позывы вполне определенного характера. С трудом перевернувшись на спину, она затуманенным взором оглядела комнату. Над головой темнел изумрудный балдахин, серебристые обои были украшены то тут то там Слизеринскими знаками, в воздухе, подсвеченном ярким солнцем кружили мириады пылинок. Сердце екнуло, и тошнота подступила с новой силой, по какой-то неведомой для нее причине, она выбрала местом для ночлега комнату своего брата-близнеца. Стараясь не делать резких движений, Дорея села в кровати, мимолетно отметив, что спала все в том же дорожном костюме. - Кричер, - позвала девушка, хриплым голосом, резанувшим даже ее собственный слух. Домовик явился ровно через секунду и, сделав нижайший поклон так, что кончики его ушей чиркнули по полу, уставился на нее преданным взглядом больших глаз. - В моем саквояже антипохмельное и укрепляющее зелья, и будь добр побыстрее. Дорея страдальчески зажмурилась и на ощупь нашла в складках покрывала свою палочку. Она только успела трансфигурировать из какой-то бумажки стакан и наполнить его агуаменти, как вернулся Кричер с двумя пузырьками из матового стекла. - Спасибо, Кричер, - поблагодарила девушка и махом опрокинула в себя оба флакончика, тут же запивая обильным количеством воды. По ее лицу пробежала гримаса неудовольствия, всё-таки лекарственные зелья по большей части были омерзительными на вкус. Но уже через несколько секунд она почувствовала, что тошнота и головная боль отступили, а по телу начали проскальзывать горячие бодрящие волны. Эльф все еще стоял рядом с кроватью, подобострастно ожидая дальнейших указаний. Дорея посмотрела на него, отметив и замызганную наволочку с гербом Блэков, и общий не здоровый вид, в общем-то достаточно молодого еще домовика. Без вливания магии в родовой камень дома, без присутствия волшебников, эльфы - являющиеся магическими компаньонами, быстро теряли свою магию. - Сегодня, я наведаюсь к гоблинам, чтобы начать процедуру принятия рода. И сегодня же начну проводить ритуалы поддержания. Ты мог бы приготовить ритуальный зал, скажем часам к 12 ночи? В Выпуклых глазах существа мелькнуло ликование. - Кричер сделает все как прикажет молодая хозяйка, Кричер рад служить благородному роду Блэк,- эльф еще раз поклонился и с тихим хлопком исчез. Дорея уткнулась лицом в ладони и попыталась понять, что делать дальше. 13 лет она была вдалеке от Англии и от родного дома, после пережитого ужаса потери родных, после болезни матери, она не могла больше оставаться на островах. Она успела побывать за это время более чем в 20 странах мира, многому научиться и многое осознать. Ее тянуло на родину. Дорея представляла что, вернувшись, сможет наладить отношения с братом, возможно, познакомится с его семьей, но всем ее представлениям не суждено было сбыться. Блэков – когда-то большой и могущественной семьи, одно имя которой внушало уважение, а зачастую и страх, больше нет. Ее снова пронзило чувство безысходности, но за ним последовала злость. Она последняя из рода, и она не может себе позволить быть той трусливой девчонкой, что тринадцать лет назад сбежала от горя и войны. Дорея наконец оторвала руки от лица, встала с кровати, подхватила саквояж и не оглядываясь вышла из комнаты брата. Спустившись на один пролет вниз, она взялась за ручку двери комнаты, которая когда-то была ее. На черном резном полотне до сих пор висела слегка потускневшая серебряная табличка, на которой она своей первой тренировочной палочкой старательно вывела «Dorea V.Black». В комнате все осталось так же, как она запомнила. Двуспальная кровать со столбиками из черного дерева, накрытая лиловым с серебряным шитьем покрывалом. Два стрельчатых окна по обе стороны от изголовья. Потускневшие шелковые обои. Комод, резной шкаф и тяжелая темного дерева дверь, ведущая в умывальню. Дорея еще раз тяжело вздохнула и, поставив саквояж, провела рукой по волосам, пальцы тут же запутались в нечёсаных кудрях. Рея опустила руку и задумчиво на нее посмотрела, в их семье волосы и глаза были отличительной чертой. Тяжелые иссини-черные кудри и серые почти что серебристые глаза, которые в гневе становились темнее грозовой тучи. Все Блэки ради удобства (это богатство весило порядочно) остригали волосы, даже ее мать – безупречная Леди Блэк носила прическу чуть ниже плеч. Единственными исключениями в семье были всего несколько человек. Ее отец Орион Блэк, который унаследовал от матери Оливии Прюэт ярко голубые очи, да Нарцисса Блэк, которая в отличие от сестер унаследовала не буйную черную шевелюру Блэков, а гладкий шелковистый каскад, чуть темнее и золотистее, фирменной Малфоевской платины от прабабки. Девушка встряхнула головой чтобы избавиться от гнетущих мыслей о семье и, подняв палочку мощным невербальным тергео убрала всю пыль. Хотелось бы ей иметь такой резерв в детстве, тогда бы наказания матери, когда она заставляла провинившихся близнецов убираться в комнатах без помощи домовиков, не занимали столько времени. В ее подростковом возрасте, они с Регулусом на пару совершали немало шалостей «порочащих имя истинного Блэка». Их старший брат – Сириус обычно смотрел на это с ухмылкой и веселыми искрами в стальных глазах. А мать всегда неодобрительно поджимала и без того тонкие губы и окатив презрительным взглядом наказывала их унизительным – читай магловским способом. Отец не вмешивался, но по вечерам, возвращаясь с собраний Визенгамота или встреч с нужными людьми, он заглядывал в их комнаты, обводил их взглядом и, подмигнув, растрепывал их черные кудри, не делая различий между сыном и дочерью. Дорея снова взмахнула палочкой, совершив изящную петлю, и вслух произнесла «Понерэ манум». Вещи стройной стопкой вылетели из саквояжа и аккуратно взлетели на плечики в шкафу, белье и амуниция ровными рядами сложились в комод, ящики которого с грохотом выдвинулись. Дорея поморщилась, бытовые заклинания всегда давались ей чуть сложнее остальных, женщины рода Блэк в большинстве своем боевые маги, а не домохозяйки. Флакончики с зельями и собственноручно сваренными мазями тихо звякнув, слава Мерлину не разбившись, выстроились на туалетном столике. Обведя взглядом комнату, девушка вдруг почувствовала, что снова вернулась в свои семнадцать, только тогда она в истерике и со злостью пихала вещи в этот же самый саквояж, ей хотелось побыстрее убежать из этого дома и душащих ее переживаний. Тогда она, не оглядываясь, захлопнула двери родного дома и уехала на континент, чтобы спустя двенадцать лет оказаться в той же точке. Но теперь она не была сломленным и потерянным подростком, она была магистром боевой магии, мастером зельеварения и мастером заклинаний, она больше не нуждалась в одобрении семьи, и семьи у нее тоже не было. Встряхнувшись, девушка невербальным акцио приманила к себе чистую одежду и банные принадлежности. Темно-зеленая плитка и краны в виде голов змей все было как в детстве, когда ее купали домовики. Она протянула руку к крану, распахнутая пасть послушно выплюнула струю воды сначала бледно коричневую, а затем чистую. Скинув с себя одежду девушка забралась под душ. Спустя пятнадцать минут, она вышла в комнату, на ходу вытирая волосы полотенцем. На журнальном столике уже был сервирован завтрак, тосты, омлет, бекон и фарфоровая чашка с горячим крепким кофе. Рядом вытянувшись по струнке замер домовик. - Спасибо, - поблагодарила Дорея и присев на кресло с высокой спинкой, подняла глаза на домовика. - Как ты поживал все это время Кричер? По телу домовика прокатилась дрожь, даже уши затрепетали. Он посмотрел мутными голубоватыми глазами в лицо волшебнице. - Кричер поддерживал хозяйство, леди Блэк, первое время. Но потом Кричеру стало не хватать магии, Кричер ждал, когда в дом Блэков придет наследник, поэтому не мог впасть в сон. Кричер разговаривал с портретом хозяйки, о моя бедная хозяйка! Домовик в конце скатился на визг и вдруг разразившись слезами, рухнул на пол. Рея вскочила со своего кресла, и присев неловко начала поглаживать существо по лысой морщинистой голове. Она сразу почувствовала как через руку начал течь тонкий ручеек магии, спровоцированный жалостью, подпитывая и возвращая жизнь хранителю дома. Через пару минут домовой успокоился и посмотрел на нее глазами уже ярко голубого цвета. - Хозяйка вернулась, хозяйка помогла Кричеру, хозяйка не уйдет..?- он закончил с вопросительной интонацией. - Хозяйка не уйдет, - подтвердила Дорея, поднимаясь на ноги и возвращаясь в кресло. Кричер тоже поднялся на ноги и, сложив тонкие ручки с обожанием на нее воззрился, - Хозяйка Дорея напитает родовой камень? Девушка взяла в руки чашку и, отхлебнув кофе, ответила, - Напитает, ты снова станешь сильным Кричер, но это не быстрый процесс, я осталась одна, и моя магия, какой бы она не была, не может восстановить резерв камня так быстро. - Я понимаю, - прошелестел домовик. На секунду воцарилась тишина. - Мне нужно принять род, тогда все станет намного проще. – Задумчиво проговорила волшебница, крутя в руках палочку из эбенового дерева. - И нужно выяснить, что случилось с Сириусом. В глазах домовика появилось презрительное выражение, и он уже открыл рот чтобы высказаться, но Дорея его перебила. - Нет Кричер, ты не можешь говорить о Сириусе плохо, чтобы не внушал тебе портрет нашей матери. – девушка сверкнула в миг потемневшими стальными глазами и домовик почти что подавился словами, стараясь загнать их обратно. - Да хозяйка, - согласился он хриплым квакающим голосом. - Что ж, - волшебница отставила чашку и, хлопнув по коленям ладонями, поднялась, - наверное, стоит начать свое возвращение в Британское магообщество с посещения Грингоста, коротышки должны знать, что происходило с нашими делами все это время. Снова взмахнув палочкой, Дорея высушила волосы и забрала их в небрежный маленький пучок, оставив лишь передние пряди обрамлять лицо. За годы путешествий, это вошло у нее в привычку. Распахнув шкаф, она на секунду замерла в нерешительности, а затем достала плотный черный костюм с золотой нитью и лиловую рубашку чудесно оттенявшую ее глаза. Консервативному магическому сообществу островов придется подвинуться с их мантиями, и смириться, Блэки всегда делали то, что они хотели, не взирая на других. Облачившись, Дорея посмотрела в высокое зеркало в резной раме. Взглядом ей ответила высокая девушка, одетая в прямые брюки и приталенный пиджак, только золотые искры на ткани, да лиловый цвет у лица разбавляли монохромность. Серые глаза смотрели высокомерно и холодно, но волнистые прядки добавляли образу мягкости. Девушка оторвалась от зеркала и, пристроив кобуру с палочкой на правое предплечье опустила манжет пиджака. - Не знаю, во сколько я вернусь, но ритуальный зал Блэк-холла должен быть готов к полуночи, - напомнила она домовику. Тот снова поклонился, а Дорея широким шагом спустилась по лестнице, миновав портьеры и распахнув тяжелую дверь, вышла на улицу. Центр Лондона, обычного, а не магического встретил ее смогом, шумом и непривычной для Англии солнечной и жаркой погодой. Походя беспалочково наложив на себя охлаждающее, девушка крутанулась на месте и исчезла в вихре аппарации.