Страна Севера

Как только мой палец опалило холодное серебро, а правитель страны огня произнес свою речь, то отовсюду полились довольные возгласы. Лунный свет боролся с силой факелов, а сверху внезапно посыпались лепестки белых пионов, которые привлекли мое внимание. Я слегка вытянула ладони вперед и словила руками несколько лоскутков, желая разделить с ними остаток их жизни. Внезапно передо мной появилась рука, на которую я обратила внимание, а после взглянула на ее владельца. Локи смотрел на меня своим лисьим взглядом, что вызывал внутри каждый раз смесь из противоречивых чувств, и ждал моего ответа. Я выронила лепестки, а после вновь вложила в руку северянина свою ладонь, и мы вместе, под улюлюканье толпы, россыпь зерна и цветов, а также под пение местных и северных ведьм, двинулись в сторону зала, где проходило празднество. Я шла неспешно, стараясь вбирать в свои легкие как можно больше воздуха, в надежде успокоить бешено бьющееся сердце. Голова слегка кружилась, а сознание пыталось вычеркнуть из памяти все то, что произошло мгновение назад. Когда мы пришли в каменный зал, то я обратила внимание на аромат сладких напитков, печеной пищи, ягод и цветов, который лишь усиливал нервозный приступ. Белые тюли колыхались от теплого ветра, который врывался в помещение, не спрашивая разрешения. Локи подвел меня к столу, помог сесть, а после разместился рядом со мной. Тут же к нам подбежало несколько девушек, которые стали разливать вино. — Нет, — мужчина накрыл ладонью мой кубок от подошедшей девушки с кувшином в руках, а я лишь взглянула на своего мужа, понимая, что не могу произнести и слова, — Никакого вина. Отведай меда, Лив. Сын Фарбаути взглянул на меня своими янтарными глазами, которые были так похожи на глаза его матери, а после взял мой кубок и влил в него золотистого напитка из фляги, что стояла рядом с северянином. — В Йотунхейме мы пьем его чаще всего, — Локи протянул мне посудину, — Он очень сладкий, но не ведись на его вкус, ведь он дурманит посильнее вашего кислого вина. Мужчина ухмыльнулся, а по моему телу прошлась волна мурашек, которые вызвали в голове множество вопросов. Кто он? Мой муж, младший сын Фарбаути и наследник страны огня? Верно, но кто он на самом деле? Смогу ли я узнать его? Понравится ли он мне, а я ему? Будем ли мы с ним настоящими союзниками, как он и предлагал? Или станем заклятыми врагами? Я перехватила кубок и сделала небольшой глоток. Сладкий напиток мгновенно согрел меня изнутри. Я шумно вздохнула, оторвавшись от посудины, а тело налилось слабостью, что ударила кровью в щеки. — Господин Локи и госпожа Лив. Я обратила внимание на подошедшего мужчину, который поклонился мне и моему мужу. В его руках находилась шелковая ткань, а поверх нее стояла крупная шкатулка. Мужчина приоткрыл ее, и я увидела множество магических камней, большая часть из которых была красно-оранжевой, как камень, что висел на шее Локи. — Эти камни были добыты в магическом источнике, — мужчина кивнул, пытаясь не смотреть в глаза Локи и мне, — Мы старались заполучить именно огненные кристаллы, сила которых расцветает, попав в Йотунхейм, но и другие элементы мы решили преподнести вам в дар. — Благодарю, — довольно произнес Локи, а я кивнула, поддерживая слова своего мужа, — Это ценный подарок. Как только один дар был принят, то вслед за ним стали подходить новые и новые люди, что дарили нам сундуки с золотом, дорогие ткани, драгоценные камни, ценные рукописи, серебрянные и золотые украшения, бочки с вином, оружие и богатые меха. Громкие тосты в честь долгого и счастливого союза звучали вслед каждому подарку, а вскрики о вечном мире меж Мидгардом и Йотунхеймом вторили словам в честь меня и Локи. Я продолжала неспешно попивать сладкий мед, который не хотел лезть в меня, как и все те яства, что стояли вокруг. Нервный сгусток застрял в горле, протестуя против происходящего и требуя, чтобы я немедленно покинула этот зал. Однако это было невозможно. Локи был прав. Наш брак скрепит мир между нашими странами, а это самое главное. Лишь бы Мидгард и весь его народ жил в мире. И если для этого нужно пойти на такой шаг, то я согласна. Кроме того, Локи говорил, что мне не придется отказываться от мечты обучаться использовать камни и сражаться. А значит, быть может, я не превращусь в свою мать. Неспешное время стало литься быстрее. Вслед за подарками и тостами все постепенно перетекло в разные развлечения: нахальные и даже бесстыдные шутки бардов смешили народ, позволяя и случайным гостям подтрунивать над Югом и Севером, местные хороводы очаровательных девушек сменялись боевыми танцами северянок, что показывали свое мастерство владения секирами и копьями, а огненное шоу, которое подготовили для Мидгарда гости из Йотунхейма, не оставило меня равнодушной и заставило на миг забыть о причине этого празднества. Постепенно гости становились все пьянее, а гул был громче, и прямо меж столами завязался нешуточный спор, который перерос в бой между мидгардцем и одним из йотунов, от чего еще пуще стал веселиться народ. Под вскрики пьяных мужчин и смех веселых девушек ко мне подошла моя мать и тихо прошептала, коснувшись моего плеча рукой: — Тебе нужно идти и готовиться, дочка. Я на миг замерла, чувствуя холодный страх, что сковал мои мышцы, а после посмотрела на своего мужа, который заинтересованно наблюдал за боем, что становился все серьезнее. — Давай, Лив, — вновь тихо проговорила моя мать, — Не заставляй своего мужа ждать. Шумно вздохнув, я собрала все силы и встала, прервав эту глупую драку, от чего оба мужчины стали извиняться передо мной и моим мужем, подумав, что я недовольна. Музыка тут же прекратилась, заставив остальных гостей взглянуть на меня и вызвав внутри жуткий стыд. — Лив.. Моя мать остановила Локи, положив свою ладонь на его плечо, и слегка кивнула, давая понять, что час пришел, и мне нужно покинуть этот праздник. Я неспешно вышла из-за стола, а две мои новые северные служанки мигом окружили меня, скрывая от глаз посторонних и сопровождая до покоев, в которых я должна была провести первую ночь с мужем. Я шла рваной поступью, а напряжение стало охватывать мое тело, которое постепенно наполнялось дрожью. Что меня ждет? Я имела лишь смутные представления. Мать говорила, что задача жены состоит в том, чтобы смирно лежать и терпеть, пока супруг удовлетворяет свои желания, которые рано или поздно, но приведут к беременности, а та к рождению дитя. Однако моя подруга Карина приоткрыла завесу тайны чуть сильнее. Я по-прежнему плохо понимала сам процесс, так как Карина говорила, что мужчина точно знает, что делать, а там и женщина поймет. Но я уяснила одно, что в первый раз мне будет больно и должна быть кровь, а иначе будет скандал. Однако с каждым разом, если я буду расслаблена и сама хотеть, то я не обязательно буду страдать. Карина говорила, что со своим мужем она лишь выполняет супружеский долг, который не приносит ей ни удовольствия, ни боли, но с Хрутом. С этим конюхом было иное. Она называла это: «заниматься любовью». Любовь? Однако, какая может быть любовь к человеку, которого я едва знаю? Значит, это мой долг? Попав в незнакомые каменные покои, которые были залиты мягким светом свечей, служанки стали быстро раздевать меня, снимая не только рунную накидку, которую я должна буду сохранить навечно, как символ прошедшей свадьбы, но платье, а с ним и нижнюю сорочку. — Госпожа, мое имя Рут, — произнесла служанка постарше, глядя на то, как подрагивает мое тело, — Давайте я помогу вам надеть новую сорочку, а после вы присядете, и я расчешу ваши волосы? Я кивнула, а девушка развернула сверток парчи, в котором была белая шелковая ткань. Надев ее на себя, я взглянула в зеркало, которое показало то, как я выглядела. Два крупных красных глаза смотрели на меня в отражении, словно не веря в то, что это была я. Губы были приоткрыты и я шумно втягивала через них прохладный воздух, что врывался в каменные покои сквозь большое окно. Мое тело, дрожа, заставляло колыхаться шелк, что мягко обволакивал мои руки, грудь, талию и бедра, открывая плечи. Я прикусила губу, осознавая, что никогда бы не надела такую вещь, и понимая, что подобная одежда понравилась бы Карине и, скорее всего, моим старшим сестрам, которые, в отличие от меня, жаждали уже скорее выйти замуж и вкусить все прелести семейной жизни. Я нахмурилась и вновь осмотрела отражение, а после вздохнула, понимая, что чувствую дискомфорт. Быть может, пройдет время, и я начну с удовольствием носить такое для Локи? Я зажмурилась, отрицательно покачав головой, а тело вновь наполнилось знакомым желанием. Желанием сбежать. Спрятаться в лесу, у жемчужного озера, которое часто принимало меня в свои объятия, забирая страх и боль. Присев за стол у зеркала, я почувствовала, как теплые руки моей новой служанки бережно обхватили часть моих волос и стали неспешно водить гребнем, делая мои пряди покладистыми. — Вот вам свежий ромашковый отвар с северной морошкой, госпожа. Он успокоит, — произнесла звонким голосом вторая служанка, поставив напротив меня небольшую кружку с желтоватым напитком. — Как тебя зовут? — я взглянула на совсем юную девушку, которая будто вчера была еще ребенком. — Мое имя Марна, госпожа, — улыбнувшись, произнесла служанка, а ее серые глаза прикрыли на миг веки, обрамленные светлыми ресницами, — Я младшая помощница Рут. Сама госпожа Лаувейя вместе с Рут выбрала меня. — Сколько тебе лет, Марна? — Пятнадцать, — девушка широко улыбнулась, — Но я умею делать все. Моя мама служит у госпожи Лаувейи всю жизнь, поэтому я обучена своему делу. Я могу.. — Марна, — спокойный голос Рут перебил девушку, которая тут же умолкла. — Все в порядке, Рут. Спасибо, Марна, за отвар, — слегка кивнув, я вновь перевела свой взгляд на ромашковый напиток. Я провела пальцем по краю посудины, а после подхватила ее и сделала несколько глотков. Теплая жидкость наполнила меня хрупкой уверенностью, а Рут принялась неспешно расчесывать новую порцию прядей. Час, казалось, замер, но в тоже время лился столь спешно, что мне виделось, как моя жизнь утекает и власть над ней теряется, попадая в руки незнакомого мужчины. Почему он выбрал именно меня? Он мог взять в жены Элладу или Ироиду. Тех дочерей моего отца, которые росли нормальными. Тех девушек, которых не сторонились, не дразнили, не издевались и не боялись. Локи сказал, что дело в давней помолвке. Но так ли это? Куда важнее, что ему все равно на то, что я отличаюсь от остальных. Все равно на то, что его будут осуждать. Так он сказал мне две недели назад. Но он ведь даже не знает того, кем я являюсь. Сколько потайных страхов во мне. Насколько я отличаюсь от других не только внешностью. Внезапно легкий скрип двери разрезал пространство, привлекая внимание, и я встретилась с лукавым взглядом рыжеволосого создания, которое замерло в проходе. Рут и Марна тут же отложили свои дела, потупили взгляд в пол и вышли из комнаты, оставляя в ней лишь меня. Я встала, а Локи зашел внутрь и захлопнул за собой дверь. Легкая ухмылка застыла на лице северянина, а его глаза стали внимательно рассматривать меня, от чего я слегка сжалась. Как только мужчина сделал шаг в мою сторону, то я тут же стала идти назад, отходя спиной, пока не уперлась в стену. Йотун ухмыльнулся явнее, а после мгновенно пересек комнату и замер в сантиметре от меня. Мое тяжелое дыхание стало рваным, а сердце забилось с ужасающей скоростью. Страх сковал меня, а дрожь предательски стала подкашивать ноги. — Ты против? Я отрицательно покачала головой и в ту же секунду почувствовала, что крепкие руки обвили мою талию, прижав меня к чужому мужчине. Я шумно вздохнула, испугавшись, а Локи зарылся в мои волосы, выбивая из меня спокойствие. Я зажмурилась, почувствовав, что мужчина впился в мою шею своими горячими губами, а после всхлипнула и слегка надавила на плечи того, кто отныне мог делать со мной все, что захочет. Северянин тут же замер и отпустил меня, внимательно осмотрев. Я посмотрела под ноги, а Локи разочарованно вздохнул. — Ладно, — мужчина схватил мое запястье и потащил за собой в сторону кровати, — Давай тогда просто ляжем спать. — Просто спать? Локи откинул покрывало, игнорируя меня, и нашим глазам предстала белая простынь, поверх которой лежала хлопковая светлая ткань, украшенная рунной вышивкой. Мои щеки тут же стали краснеть, а сбоку послышалось недовольное цоканье. Мужчина отпустил меня, а сам вытащил из ножен, что висели на его поясе, стилет, от которого я отпрянула. Локи сделал на своей руке небольшой надрез, лишь на миг бросив на меня взгляд. — Что ты делаешь? — А на что это похоже? — сын Фарбаути стал водить ладонью по хлопковому лоскутку, оставляя следы крови, — Даю своей матери понять, что ты была невинной до меня. Или это не так? Локи посмотрел на меня своими яркими глазами, что отливали янтарем, а я лишь недовольно фыркнула, чувствуя смущение и возмущение от такого вопроса. — Не нервничай, — мужчина ухмыльнулся, убрав свою руку от постели, — У меня нет и малейшего сомнения в твоем целомудрии. — Зачем тогда ты это делаешь? — я непонимающе смотрела на своего мужа, который подошел ко мне вновь ближе, из-за чего я опять напряглась. — Потому что я не собираюсь тебя принуждать, — пальцы йотуна ухватились за мой ворот, — Я буду спать с тобой лишь тогда, когда буду уверен, что ты сама хочешь. Вдруг громкий треск разрывающейся ткани разрезал округу, а я шустро надавила руками на грудь, прикрываясь. — Что ты творишь? — я на миг зажмурилась, чувствуя новую волну страха, — Ты же сказал, что не тронешь меня. — Да, — Локи присел к моим ногам и стал надрывать подол сорочки, — Но будет странным то, что я провел со своей молодой женой первую ночь, а ее, — Локи приподнял голову, осмотрев меня, — Такая соблазнительная одежда осталась целой, — мои щеки стали полыхать, и я отвела взгляд, чувствуя, что готова провалиться сквозь пол от стыда, — И еще кое-что. Мужчина резко встал и стянул с себя рубашку, а я продолжила смущенно смотреть в сторону. — Ты можешь любоваться мной сколько захочешь, кстати, — Локи протянул мне ткань, — Я не столь жаден, как ты, и не стану запрещать тебе смотреть на свое прекрасное тело. Держи. Утром, когда зайдут Лаувейя и Милица, то ты будешь в моей рубахе, и сомнений в том, что ты была со мной этой ночью не останется. Я перехватила рубашку мужчины, которая была мягкой и теплой, а после стала вертеть головой в поисках ширмы, которой в комнате не было. Я нахмурилась, понимая, что глупо было надеяться, что здесь будет что-то для того, чтобы я могла скрыться от взгляда человека, который с сегодняшнего дня стал моим мужем. — Отвернись, — я посмотрела на Локи, осознавая, что переодеваться придется при нем, и встретилась с горящим янтарем. — Зачем? — губы северянина сложились в ухмылку, — Я ведь твой муж. — Ты сказал, что не станешь меня трогать, — я нахмурилась, стараясь смотреть точно в глаза мужчины. — Да, но про то, что не стану смотреть на тебя, — мой муж окинул меня быстро взглядом, приподняв свою медную бровь, — Я ничего не говорил, — голос Локи стал хитрее, а сам он скрестил руки, — Может ты сейчас разденешься, а я передумаю и насчет своих предыдущих слов. Судя по тому, как на тебе сидит эта рваная сорочка, то я уверен, что ты должна быть очень хорошенькой. Такой, что может заставить передумать лишь одним видом своего обнаженного тела. Я продолжала буравить взглядом йотуна, пытаясь игнорировать его лукавые, смущающие меня, слова, а тот в ответ лишь невозмутимо улыбался. — О, Лив, — северянин довольно закивал, — Чувствую, что наша с тобой супружеская жизнь будет переполнена эмоциями. Я уже в предвкушении. — Отвернись! — Нет. Я насупилась, плотно сжав челюсть, а после стала натягивать рубашку своего мужа поверх сорочки, попутно избавляясь от разодранной ткани. Надев на себя лен, я обошла мужчину, натягивая руками ткань пониже и стараясь прикрыть голые ноги, и легла на окровавленный хлопок, который должны будут проверить утром Лаувейя и Милица. Как только я прикрыла веки, то услышала странное шуршание, а после почувствовала тяжесть на постели позади себя. Внезапно мою талию обвили чужие руки и резкий рывок притянул меня к горячему созданию, которое было голым. Новая волна страха и смущения накинулась на меня, и я сжалась чуть сильнее, почувствовав давление на свое тело. — Локи.. — Не бойся, — голос йотуна был серьезным, а сам северянин лишь шумно сглотнул, — Я ведь сказал, что не трону тебя, пока ты сама не захочешь обратного. Я не насильник, Лив, и не стану делать с тобой то, что мог бы, так как я твой муж, — Локи вздохнул, — Я лишь обнимаю тебя, не более. Чтобы было меньше сомнений утром. Так что, засыпай, Лив, — крепкие руки прижали меня к мужчине еще сильнее, — И позволь уснуть мне. Я ничего не ответила, но лишь поджала губы, а после еще долго пыталась уснуть, борясь с недоверием, которое в конце концов забрало остатки сил и погрузило меня в поверхностный сон. Ранним утром, когда солнце едва показало свои лучи, в комнату ворвались мать Локи и моя, которые разбудили нас двоих, выгнали из кровати и стали проверять постель. Убедившись в том, что Локи был моим первым мужчиной, Лаувейя выхватила лоскут ткани, а после подошла ко мне. — Ты умница, — рыжеволосая женщина мягко коснулась своей теплой ладонью моей щеки, — Я знала, что ты не опозоришь своих родителей и нас. Я слегка улыбнулась жене правителя Йотунхейма, кивнув, а после взглянула на Локи, который хитро ухмылялся. Напомнив, что сегодня продолжение праздника, Лаувейя вместе с моей матерью вышла, оставив меня наедине с моим мужем. Я тяжело выдохнула, чувствуя, как усилилась пульсация в висках, а после шустро подхватила покрывало, что валялось на полу, и завернулась в него. — Что такое, Лив? — голос северянина стал лукавым, а я смущенно отвела взгляд от мужчины, который был по пояс голым, лишь с завернутым в простынь низом, — Переживала, что моя мать выяснит, что кровь на хлопке не твоя? — Что за намеки? — я нахмурилась, — Если бы ночью.. — Что? — Локи мгновенно пересек расстояние меж нами и заставил меня вжаться в стену, — Если бы я силой взял тебя, то кровь была бы твоя? Ты это хочешь сказать? Так я и так это знаю. Я ничего не ответила и, преодолев страх, взглянула в глаза своего мужа. Северянин осмотрел мое лицо, а после его пальцы мягко коснулись моей щеки, от чего мои глаза округлились, не ожидая такого. — Дело не в крови, Лив, — йотун ухмыльнулся и убрал свою ладонь, — А в том, что даже сутки не прошли, а ты уже повязана со мной в единой лжи. Чувствуешь эту тонкую нить меж нами, правда? Я не уверен, но, кажется, это и значит быть мужем и женой. Я отвела взгляд, понимая, что в чем-то Локи прав. Ведь я действительно солгала тем, что позволила северянину совершить этот поступок, а утром, глядя в глаза Лаувейи, промолчала. Нет, хуже. Я согласилась с тем, что она обо мне подумала. Значит, так Локи решил выстроить связь между нами? С другой стороны, он не заставлял меня делать то, что я не хотела. — Одевайся и уходи. Будешь приводить себя в порядок в своих старых покоях. Я отвернулась, потупив взгляд в стену. Позади послышалось недовольное фырканье и шуршание одеждой, а после звук шагов, что шли на выход из помещения. Вдруг мое сознание наполнилось странным чувством, которое я пожелала вылить на северянина. — Локи. Я остановила мужчину, который уже стоял на пороге комнаты, собираясь уйти. Йотун обернулся ко мне и осмотрел меня своим янтарным взглядом, от которого я чуть сжалась. — Спасибо, — я слегка кивнула, а медные брови мужчины на миг взлетели вверх. — Все для дорогой жены. Мы ведь с тобой союзники, — северянин ухмыльнулся, а после вновь направился на выход, — Я позову твоих прислуг, Лив, и не заставляй меня слишком долго ждать. Как только йотун покинул покои, то буквально через несколько минут в помещение вошли Рут и Марна. Они принялись помогать мне приводить себя в порядок и собираться к новому дню праздника. Темно-красное, как мои глаза, платье из парчи и хлопка было надето на меня новыми служанками. На мою голову нацепили красную рунную повязку, что прикрывала глаза, оберегая их. На шею была надета подвеска из кристаллов граната и серебряных бусин, а запястья украсили браслеты из серебряных нитей. Надушив меня цветочными ароматами, девушки помогли мне спуститься в зал торжества, который полностью изменился. Все белые тюли, бархат и ленты сменились на кровавые ткани, что по особенному передавали цвета, впитывая солнечные лучи, которые пробивались сквозь витражи. Я села за знакомый деревянный стол рядом с Локи, который лукаво ухмыльнулся моему приходу, и празднество, пропитанное веселой музыкой, продолжилось. — Смотри-ка, Лив, — йотун стал шептать мне на ухо, от чего я слегка вздрогнула, — Кажется, мы сегодня будем праздновать то, с чем ты ночью распрощалась. Я посмотрела на Локи с вызовом, а тот лишь сильнее ухмыльнулся, подхватил мою ладонь, что держала кубок, и налил в посудину вина. — А как же мед? — я вскинула бровь, глядя на жидкость. — О, нет, — голос йотуна стал хитрее, — Сегодня мы будем пить лишь красное вино. И все в твою честь и в честь того, как же ты была хороша этой ночью. Легкий смешок вырвался из уст Локи, который издевался, а я лишь крепче сжала кубок, чувствуя, что хочу сбежать. — Зачем ты дал обещание, раз теперь так ведешь себя со мной? — я отпила вина, которое показалось мне отвратительным, — Это ведь была твоя идея, так что же теперь? — Ты воспринимаешь все слишком близко к сердцу, Лив, — еле слышно произнес йотун, наблюдая за бардом, что пел песню о любви к дочери знатного купца, который отказывал в браке, от чего бард обманом похитил девушку, — Не думай о моих словах, как об упреке в твою сторону. Ведь эту глупость ночью сказал я, а значит, мне за эту глупость теперь и платить. Так что упрекаю я лишь самого себя. Я замерла, уставившись на северянина, который недовольно ухмылялся. — Глупость? Ты сказал, что не станешь со мной.. — Спать? — мужчина прищурился, договаривая за мной слово, которое я смущалась произнести в таком контексте, — Да. Я не насильник, поэтому и не спал с тобой. Однако это не значит, что я не хотел этого или не хочу сейчас. Я опустила взгляд, слушая столь смущающие меня слова и чувствуя, как по телу бегает напряжение. — Но раз я обещал, то нужно твое согласие, которое я точно получу не скоро, — Локи вздохнул, бросив взгляд в мою сторону, — Вот почему для меня это глупость, за которую мне платить временем. Северянин слегка наклонил голову набок, а я взглянула в его золотистые глаза, приподняв кубок и вновь отпив вина, которое было особенно кислым, как и мое настроение, что ухудшалось с каждым новым словом моего мужа. — Послушай, Лив, — йотун вновь начал шептать, — День действительно в честь тебя, — взгляд Локи впервые стал серьезным, — И неважно, что ты все еще невинна. Важно то, чтобы ты наконец-то смогла расслабиться и хоть немного забыться. Представь, что не было женитьбы. Что мы просто сидим рядом и пьем в честь прекрасного белоснежного создания, Лив. Просто, в честь тебя. Мои глаза расширились, глядя на Локи и ощущая, что к чувству неприязни стало примешиваться что-то трепетное. Такое, чего не было ранее во мне по отношению к другим. Кроме двух людей. Моего старшего брата, который единственный с детства был моим настоящим другом, и моего отца, что всегда старался обучать меня не бояться опасности и поддерживал в любых начинаниях. — Мы договорились с тобой? — Локи ухмыльнулся, — Давай ты хотя бы попытаешься насладиться праздником. А то мало ли, — северянин хмыкнул, — Все подумают, что тебе не понравилось. Какие слухи обо мне пойдут? — Тебе же все равно, что о тебе подумают или скажут? — Да, так и есть, — Локи кивнул, — Вот же.. — йотун прищурился, — Прекрати портить мой гениальный план по тому, чтобы давить на твою совесть и заставлять хотя бы так радоваться. Я вздохнула, смущенно улыбнувшись словам своего мужа, и слегка кивнула, от чего взгляд напротив меня стал довольнее. Быстро захлопав ресницами от новой волны странных чувств, я перевела взгляд на барда, который распинался в своем выступлении. Когда шутки закончились, вокруг вдруг все стихло, а двери зала торжества отворились и в них стали вносить бочки и вазы. Лаувейя и Фарбаути тут же встали из-за стола, где были все гости Севера, и подошли к моим отцу и матери, что сидели во главе южной части. Правитель Йотунхейма и его жена взяли в руки по серебряной вазе, одна из которых была наполнена кровавого цвета яблоками, а вторая черешнями, и преподнесли это в знак благодарности моим родителям, которые, приняв подарки, приказали раздать часть угощений гостям, а остальное отдать народу Мидгарда. И вновь веселая музыка, представления и подарки полились спешным ручьем, который продолжал нести торжество вперед, пытаясь заставить меня привыкнуть к новой жизни. Еще пять дней шло празднество, которое требовало вновь и вновь переживать ужас тех слов, что были пожеланиями от родных и чужих мне людей. Никакой радости так и не появилось, хотя постепенно становились привычными вечера и ночи, когда я шла в постель и быстро закрывала глаза, притворяясь, что сплю, а после покои посещал Локи, который просто засыпал рядом, каждый раз сдерживая данное мне слово. В последнее утро моего пребывания во дворце отца, меня разбудил тихий стук в дверь, а после ее скрип. Я приоткрыла веки и увидела Рут, что, улыбаясь, смотрела на меня. — Моя госпожа, — голос девушки был мягким, — Сегодня солнце ярче обычного. Насколько я знаю, вам нужно пройти процедуру, прежде чем отправляться в дальнюю дорогу. — Спасибо, Рут, — я кивнула, стараясь говорить тише, — Я скоро подойду. Как только дверь за девушкой закрылась, то я тихо села, пытаясь не разбудить Локи, который вчерашним вечером сильно напился и пришел позже обычного. — Так и будешь шуметь? — послышалось недовольное бурчание, на которое я обернулась. Локи смотрел на меня из-под длинных медных ресниц. Его губы были приоткрыты и, впервые, не были сложены в ухмылку. — Извини. Я отвернулась и тихо встала с кровати, а после подхватила длинную хлопковую накидку и завернулась в нее плотнее. — Что еще за процедура? — вновь раздался ворчливый голос. — Мне нужно защитить кожу от солнца, — я поджала губы, чувствуя легкое отвращение к себе, которое бывало всякий раз, когда кто-то пытался что-то узнать о моей особенности. — И как это? — Ну, — я пожала плечи, — Нужно наносить на кожу специальную жидкость из соцветий липы и пыли магических камней. Она защищает меня от лучей солнца. Также я защищаю кожу за счет одежды и стараюсь находиться в тени, чтобы не страдали глаза. Для этого использую разные платки, навесы, которые носят служанки, и многое другое. Я взглянула на Локи, а тот лишь вскинул бровь, осматривая меня. — И так всю жизнь? — йотун нахмурился, — Ты ведь живешь на Юге. Как часто у вас не бывает солнца? — Может, — я призадумалась, — Пару десятков дней в году. — О, ну, в Йотунхейме тебе будет проще, — голос Локи вдруг стал веселее, а я свела брови на переносице. — У вас проблемы с солнцем? — Никаких проблем, Лив, — северянин ухмыльнулся, — У нас его просто нет. — Что? — я вскинула брови, — Совсем? — Ну, светит, может, — мужчина призадумался, — Пару десятков дней в году. Локи ухмыльнулся сильнее, прищурившись, а я вздохнула, закатив глаза на это передразнивание, и направилась на выход из комнаты. Когда процедура закончилась, то Рут помогла мне надеть на себя легкую сорочку и молочное платье, что должно было отталкивать свет. Длинные рукава с волнистыми манжетами прикрывали тыльную сторону ладоней, на одной из которых грело мой палец серебряное кольцо. Марна собрала мои волосы, сделав сверху два крупных колоса, которые переходили в распущенные пряди, а после надела на шею подвеску, в которой был небольшой осколок граната. Когда я собралась, то Марна обрызгала меня водой, что отдавала свежим ароматом пионов. — Вы прекрасны, госпожа, — Рут произнесла эти слова, подводя меня к зеркалу. — Все вашими стараниями. Я кивнула девушкам, и те широко улыбнулись мне в ответ, а после помогли выйти из процедурной и провели до комнаты. Когда я вернулась в покои, то они были пустыми. Я тяжело вздохнула, понимая, что начался отсчет тех минут, когда я могу побыть в стенах родного дома, который я более никогда не увижу. Несмотря на всю ту боль, что хранилась в камне дворца, я чувствовала бесконечную привязанность и любовь к этому месту. Сколько невзгод и кошмара здесь произошло. Однако радости и прекрасных дней тоже хватало. В груди что-то сжалось в болезненный ком, а глаза на миг стало щипать. Я быстро встряхнула головой, подавляя все чувства, которые училась отбрасывать долгие годы, а после внимательнее осмотрела комнату. Вдруг мой взгляд привлекло что-то неизвестное. На столе находилось подобие книги в кожаном переплете, к которой я тут же подошла. Темная рукопись лежала прямо под лучами солнца, которые искоса падали на столешницу. Края книги были потертыми, а корешок в остатках угля. Интерес прорезал меня, и я потянулась к вещице, желая открыть и узнать ее содержимое. — Что ты делаешь? Я встрепенулась и резко обернулась на голос, убирая ладонь. В дверях стоял Локи, который внимательно буравил своим янтарным взглядом то меня, то рукопись, что продолжала мирно лежать на столе. — Интересно хоть было? — северянин вскинул медную бровь. — Я не смотрела, — я отрицательно покачала головой, — Не знала, что это твое. — Ну конечно, — мужчина со злостной насмешкой хмыкнул, подойдя к столу и забрав книгу, а после вытащил из сундука кусок хлопка, — Оно лежит в покоях, где можем находиться лишь ты и я, но раз оно не твое, то может быть чьим угодно, верно? — голос северянина был наполнен саркастичными нотками, что вызвали во мне очередную порцию неприязни. Локи завернул рукопись в ткань и направился на выход, сжав челюсти. — Идем. Я прикусила нижнюю губу, понимая почему йотун злится, но в то же время ощущая, как внутри загорелось желание узнать, что же находится в записях Локи. — Давай же, — северянин замер на пороге, а я пошла в его сторону, — Твой час прощания с Мидгардом настал. Мы вышли из покоев и направились в тронный зал моего отца, где должны были собраться все родные северянина и мои. Молча проходя коридоры, камень которых уже впитал солнце и отдавал легкий теплый аромат, мы с моим мужем дошли до деревянных дверей, на которых был выбит семейный рунный герб, что по краям был обвит ростком пшеницы. Я на миг замерла, стоя рядом с северянином, который смотрел на меня. Нервно поправив манжет рукава, я вздохнула, чувствуя трепет, а Локи вдруг коснулся моих волос, откинув их, и слегка нагнулся ко мне, заставив мое сердце застыть. — Лив, — горячий шепот опалил мое ухо, вызвав мурашки, что пробежались по спине, — Запомни то, что я тебе сейчас скажу. С этой минуты ты больше не принадлежишь Мидгарду и своему отцу, — Локи нагнулся еще ниже ко мне, а его голос стал еще глуше, от чего я прикусила нижнюю губу, — Теперь ты - часть Йотунхейма. И принадлежишь только мне.