Страна Севера

Легкий скрип распахивающихся дверей заставил мое тело ожить. Я обернулась и встретилась с глазами, которые отливали золотом благодаря лучам, что пробивались сквозь небольшие окна, выстроившиеся кучным рядом под потолком каменной стены. — Просто запомни это и постарайся как можно скорее принять, Лив. Локи выпрямился и слегка подтолкнул меня в сторону открывающегося дерева. Я перебирала ногами, погружаясь в обитель моей семьи, которая казалась мне одновременно родной и чужой, а внутри все сжалось в ком от тех слов, которые произнес мой муж лишь мгновение назад. Длинная плетеная дорожка вела к нескольким лавкам и крупному столу, за которым слева находились родственники Локи, во главе с правителем Йотунхейма, а по правую сторону были мои отец, мать, брат и сестры. Я вместе с северянином поклонилась нашим с ним отцам, а после, закончив с формальностями, пошла в сторону сестер, что уже успели раскрыть свои объятия, в которые я окунулась. Эллада и Ироида долго тараторили про то, чтобы я берегла себя, обязательно попробовала все сладости страны огня, научилась местным пляскам, поездила на санях, запряженных северными оленями, но главное, чтобы я писала им. Когда все наставления сестер пошли по второму кругу, то Ириода вдруг шумно всхлипнула и стала плакать, от чего все вокруг принялись ее успокаивать, а после служанки и вовсе забрали ее и увели в покои. Моя мать подошла ко мне с присущей ей статной выдержкой, которая часто проявлялась в подобные моменты, а после аккуратно коснулась моей щеки. Пальцы Милицы слегка дрожали, а покрасневшие глаза стали блестеть, наполняясь слезами, которые, видимо, не утихали всю ночь. — Не обижай ее. Сухо произнесла Милица и перевела свой взгляд на мужчину, который стоял рядом со мной и молчал, а после, шмыгнув носом, развернулась и отошла за спину моего отца. — Ну, будет тебе, мам, — весело произнес Ратмир, который мигом подошел ко мне, — Ее не каждый сможет обидеть. Благо, — мой старший брат обнял меня за плечо, а после нагнулся ко мне и впился своими зелеными глазами в мои, — Нашей Лив в свое время пришлось пройти скверную школу, которая научила ее справляться с разными трудностями, верно я говорю? Я свела брови домиком, осознавая, что никогда бы не справилась с этими самыми трудностями без поддержки брата и отца, а после быстро закивала, наконец-то почувствовав сильную боль, что вдруг стала протыкать мое сердце и давала понять, что все происходящее - это реальность, и я в ней по-прежнему жива. — Ну, быть может, я смогу приехать и проведать тебя в скором времени? — Ратмир улыбнулся мне еще шире, а после посмотрел на Локи. — Ну конечно, — голос йотуна был чуть вальяжным и будто насмехающимся. — Мы всех вас будем рады видеть в Утгарде, — мягко произнес Фарбаути, — Для нас большая честь принять твою семью, Олав. Я шумно вздохнула, не понимая являются ли слова правителя страны огня правдивыми, но уже ощущая то, что желаю встретиться с родными, даже толком не успев с ними попрощаться. — Спасибо за приглашение, Фарбаути. Оливия, — голос моего отца был чуть ниже, чем обычно, — Подойди, дочка. Ратмир сжал мое плечо, а я чуть кивнула и направилась к правителю Мидгарда, который внимательно осматривал меня своими мутными зелеными глазами, что были наследством всех детей моего отца, кроме меня. Олав встал, а после поджал губы и кивнул, позволив мне обнять его, что я незамедлительно и сделала. Когда теплые руки моего отца обвили меня, то тело наполнилось слезами, которые больно щипали глаза, а в голове возникли воспоминания о тех днях, когда я была совсем маленькой девочкой, что горько плакала в стенах старой библиотеки, обиженная сестрами и другими детьми, а также о том, как Олав всегда приходил ко мне туда, желая успокоить. Он много рассказывал мне про культуры других стран, вспоминал свои путешествия и позволял есть сладости, которые проносил тайком от матери. И так до тех пор, пока я не успокаивалась, либо не засыпала на его руках, уставшая от слез и обиды. Дикая боль прошлась по телу волной от мыслей о том, что я больше не ребенок, и мой отец более никогда не заступится и не успокоит меня. Страх проник в самый центр души, наполнив меня пониманием, что я теперь остаюсь одна. Но главное, дав понять, что Локи был прав: я больше не принадлежу Мидгарду и своему отцу, а с этим и не смогу вернуть прошлого. — Будь хорошей женой, Оливия, — громко произнес мой отец, а я стала шумно дышать, ощущая, что каждое его слово, словно хлесткий удар плети, бьет меня, — Слушай своего мужа и всегда поддерживай его. Роди много наследников и постарайся, чтобы первенцем был мальчик. Я вздрогнула, а Олав сжал меня еще сильнее, наполнив ужасом перед неизвестностью. — И не смей показывать им свой страх, Лив, — едва уловимо произнес мне на ухо отец, — А иначе тебя съедят. Олав отпрянул от меня, сжав мои плечи своими крупными ладонями, а после обхватил ими же мое лицо и легко поцеловал в лоб. — Счастливой дороги, дочка, — произнес правитель Мидгарда с натянутой улыбкой, — Локи, — мой отец кивнул, — Фарбаути. Олав подвел меня к моему мужу, а сам направился к правителю страны огня, прощаясь с гостями Мидгарда и позволяя всей семье проделать тоже самое. — Надеюсь, — тихо прошептал мне на ухо Локи, а я замерла, уставившись на родных, чьи силуэты плыли перед глазами, — Ты прислушаешься к словам своего отца, Лив. Я посмотрела на своего мужа, который слегка ухмылялся, осматривая меня прищуренным взглядом. — О, — еле слышно произнесли мои уста, — Не сомневайся, Локи. Я отвернулась, прикрыв веки и проглотив всю боль от расставания, а после выдохнула, стараясь сохранить хотя бы видимость твердости. Как только все напутственные слова были сказаны, то мы покинули зал, а с ним дворец Мидгарда и отправились в долгий путь. Крупная деревянная арба, что была украшена рунами Йотунхейма, стала моим временным пристанищем. Верх повозки был обит высоким светлым балдахином, ткань которого скрывала солнце от моего взгляда, а меня от окружающего мира. Целую неделю мы провели в пути практически без остановок и даже в ночное время двигались вперед, подгоняемые наказами Фарбаути, который хотел скорее вернуться в родной чертог. Постепенно я стала принимать неизбежность происходящего и мириться с тем, что отныне у меня будет новый дом. Пусть пока совсем мне неизвестный и чужой, но все же дом. Однако я дала себе слово, что чтобы не говорил мой муж и как бы не случилось, но о своей родине я никогда не забуду. За все время в пути я видела Локи и его семью лишь пару раз. В те дни, когда солнце было спрятано за толстым слоем туч, и я могла выйти, чтобы пообедать с ними в краткие часы привала. Локи отказался ехать со мной в арбе, предпочитая верховую езду на своем статном коне, который казался олицетворением северянина, поэтому компанию в пути мне составляли Рут и Марна. Последняя всячески пыталась развлекать меня своими вопросами о Мидгарде и рассказами о Йотунхейме, которые, как я поняла, не соответствовали действительности. На восьмой день дороги солнце вновь палило с удвоенной силой, от чего жар проник в арбу уже с раннего утра. Мышцы тела слегка ныли от жесткости сухой дороги, а слабость от жары делала путешествие еще более невыносимым. Последний раз я бывала в длительном пути два года назад, когда вместе с матерью и сестрами ездила к сестре отца на другой конец Мидгарда. Путешествие заняло почти десять дней и все то время мне также приходилось ехать в закрытой арбе, ткань которой открывала мне мир лишь вечерами, когда солнце становилось мягче и уходило спать, сменяясь силой луны. Тогда мне казалось, что дорога ужасна, но только сейчас я поняла, что то путешествие было отнюдь неплохим. — Значит, — с интересом уставилась на меня Марна, которая поедала крупное сочное яблоко, — Вы правда никогда не видели троллей или огров? — Нет, — я отрицательно покачала головой, вяло улыбнувшись. — Как же так? — девушка крепче сжала свою верхнюю юбку и отгрызла очередной кусок. — Марна, — спокойный голос Рут стал чуть веселее, — Как будто ты их видела? — Нет, но.. — юная служанка призадумалась, — И что же, у вас совсем ничего опасного не водится? — Не у вас, а в Мидгарде, — вновь вставила свои слова Рут, а я чуть сжалась, — Госпожа теперь из Йотунхейма, Марна. — Простите, — девушка смущено опустила взгляд, а ее детское лицо стало краснеть. — Все нормально, — я слегка кивнула, — В Мидгарде самое опасное, что я видела, — я призадумалась, стараясь собрать в кучу мысли, которые разбегались от жары, — Пожалуй, это ядовитые змеи, а из диких животных.. даже не знаю, — я пожала плечами, понимая, что для меня не существует таких созданий, — Может, еноты? — Еноты? — звонкий смех Марны разрезал арбу, — Разве еноты могут быть опасными? — Марна, — вновь начала говорить Рут, уголки губ которой чуть дрогнули, — Как много енотов ты в своей жизни видела в Йотунхейме? Ты вообще знаешь, что это за животные? — Я? Ну, это ведь наши мыши, нет? — девушка поджала губы, а после недовольно уставилась на свою наставницу, которая стала смущенно смеяться и отрицательно вертеть головой. Легкое тепло разлилось спокойствием, которое переросло в вопрос. Неужели я никогда не встречала действительно опасных животных? Нет. Я помню единственный раз, когда смерть, казалось, витала рядом. Когда мне было шесть лет, то мой отец решил наконец-то взять меня с собой и Ратмиром на важное событие, которое он называл охотой. Тогда я впервые отправилась в густой мидгардский лес, что стоял на восточной границе с Альвхеймом. Он был наполнен буйством красок и ароматов, которые отпечатались навсегда в моей памяти. Солнечный свет едва пробивался сквозь плотную листву, что позволяла мне гулять без накидки, не боясь силы горячей звезды. Отец и Ратмир учили меня различать следы разных животных, голоса птиц, выискивать ядовитых насекомых и изучать других созданий. Олав рассказывал как выжить в лесу, чем разводить костер, какие ягоды и грибы можно употреблять в пищу, а также как искать дорогу назад, если заблудился. Выискивая следы оленя, который повстречался нам на пути, мы услышали истошный вопль. Отец покрепче ухватился за свой лук, а после повел меня с братом, оставив небольшой отряд охраны, что всегда следовал за отцом, и позволив нам побыть лишь втроем. Я помню как шла с диким страхом, который рос по мере возрастания рева неизвестного животного. Когда звук стал невыносимо громким, то, опустив лапы елей, моим глазам предстала ужасная картина. Крупный бурый медведь, который обычно не водится в лесах Мидгарда, попал в ловушку, что запутала его в сетях, наполненных острыми металлическими осколками. Именно тогда отец сказал, что сейчас он и покажет мне, что такое «его охота». Бесстрашно, словно перед ним был маленький котенок, Олав вышел вперед, а после приложил свою ладонь к горлу, надавив на него вбок, и из его рта полились рычащие звуки, которые он смешивал с человеческой речью. Странное волнующее чувство наполнило тогда мое тело, которое вдруг взбодрилось. Ратмир, который с гордостью наблюдал за отцом, поведал мне, что на охоте отец никогда не убивал животных, а наоборот. Олав считал, что цель людей помогать животным, которые попали в беду, и стараться хоть немного вновь приблизиться к миру и природе. Прошло не так уж много времени и медведь успокоился, позволив Олаву распутать сети и освободить животное, которое спокойно ушло, лишь напоследок бросив на моего отца взгляд, наполненный искренней благодарностью. Именно тогда я поняла, что мой отец обладает удивительной способностью, а животные нередко понимают и осознают все куда лучше, чем люди, которые не готовы слушать простую и понятную человеческую речь. — Госпожа? Голос Рут выбил меня из раздумий. — Вы устали? Быть может, вы не выспались и хотели бы еще отдохнуть? — Нет, — я слегка улыбнулась, — Лишь воспоминания и, Марна, кажется я могу рассказать тебе о.. Вдруг повозка остановилась, не дав мне договорить. Я нахмурилась, не понимая что происходит, а навес ткани приподнялся, открыв моему взгляду знакомое лицо, обрамленное рыжими прядями. Мой муж внимательно осмотрел Рут и Марну, а после приподнял ткань чуть сильнее, сделав шаг в сторону. — Уверен, что вам двоим будет комфортно с другими служанками. Йотун кивнул головой в сторону выхода, а две девушки тут же собрались, опустив взгляд, и вышли из арбы. Локи ухмыльнулся и забрался в повозку, которая стала вновь двигаться вперед, увозя меня все дальше от родных земель. Северянин сел на место Рут, поправив какой-то сверток, который он крепко сжимал. Мужчина стал пристально и молча осматривать меня, от чего я сжалась, а после потянулась к книге, которая мирно лежала рядом со мной, надеясь скрыться от смущающего меня взгляда. — Почитаешь в другое время, Лив. Я посмотрела на мужчину, застыв, а тот наклонил голову набок, ожидая, когда я уберу свою руку от рукописи. — Мы почти не видимся, — йотун прищурился, — Я явился, а ты читать надумала? — Локи.. — Неважно, — мой муж вдруг пересел ко мне, — Я пришел не просто так. У меня для тебя подарок. — Подарок? В честь чего? — я слегка отпрянула, сведя брови домиком и пытаясь понять, что задумал северянин. — Нет причины, — Локи пожал плечами, — Просто, я хочу отдать тебе то, что должен был уже давно. Мужчина протянул мне хлопковый сверток, который я перехватила, сжав в руках. Я долго осматривала то, что передал мне северянин, а после подняла глаза и посмотрела на своего мужа, лицо которого было наполнено нетерпением. — Не хочешь открыть? — Да, — я слегка кивнула, а замешательство от внезапного появления йотуна стало постепенно проходить. Я потянула бечевку, которая с шумом разрушила узел, а после стала открывать хлопковую ткань, что скрывала под собой нечто твердое. Развернув лоскут, я увидела знакомую рукопись, что лежала на столе в нашей с Локи комнате, во дворце моего отца. — Твоя книга? — мои глаза чуть расширились, и я стала бегать взглядом с рукописи на лицо северянина и обратно. — Это не книга, — быстро произнес Локи, вскинув бровь. — А что же? — Открой и увидишь. Я отложила хлопковую ткань, а мои пальцы сжали кожаный уголок, за который я потянула, открыв подарок. Перед глазами предстал толстый сборник листов плотной бумаги. На первой же странице я увидела рисунок, сделанный углем и чернилами. Прищурившись, я узнала на изображении статного скакуна Локи, с которым мужчина практически не расставался все это время. Конь был окружен могучими деревьями и огнем, который передавал всю натуру создания. — Это рисунок твоего коня? — я захлопала ресницами. — Да, — голос Локи был довольным, — Слейпнир. Его так зовут. Я посмотрела на северянина, который ухмылялся, глядя на меня, а после вновь стала осматривать рисунок. Подушечки моих пальцев тут же припали к линиям и текстура бумаги, казалось, передала жизнь животного, от чего я чуть вздрогнула. — Ты рисуешь? — мой голос наполнился восхищением, а рассудок стал трепетать. — Немного, — йотун хмыкнул, — В этом альбоме собраны и переплетены рисунки разного времени, но лишь те, что важны для меня. Давай же, посмотри их все. Я стала завороженно осматривать то рисунок, то Локи, а пальцы, слегка вздрогнув, перевернули страницу, и я увидела трех крупных волков, которые находились в объятиях мягкой травы и свежих цветов. — А это? — я улыбнулась, рассматривая прекрасных созданий, что казались живыми. — Мои волки. — Волки? — я вскинула брови и уставилась на Локи, — У тебя есть волки? Как это? То есть.. твои волки? Не дикие? — Нет, Лив, — мой муж прищурился, снисходительно покачав головой, — Это мои. Отец подарил мне их чуть менее двух зим назад. Самый крупный из них - Йормунганд. Он спокойный, но хитрый, словно змей. Тот, что чуть меньше - Фенрир. Он очень умный и с хорошей выдержкой, но злить его не стоит, так как своей силой он разорвет кого угодно. А вот она, — Локи ткнул пальцем на волчицу, что была в центре, — Ее имя Хель. Умная девочка, которая, желая защитить, становится безумной, словно сама смерть. Я смотрела как йотун рассказывает о своих волках и заметила, что его янтарные глаза вдруг вспыхнули, от чего на моем сердце стал таять лед. Значит, чувство привязанности ему не чуждо? — Говоришь о них с любовью, — вдруг выпалили мои губы, которые я тут же поджала. — Так и есть, — Локи кивнул, вскинув на миг брови, — Если Слейпнир - мой друг, в верности которого я уверен, то эти волки, — северянин прищурился, — Думаю, что они для меня часть семьи. И я уверен, что они тебе понравятся, а ты им. Мои глаза расширились, а в щеки мгновенно ударила кровь, от чего я смущенно опустила взгляд и неспешно стала переворачивать страницы, просматривая другие работы мужа. Родители Локи, их чертог, Утгард, народ Йотунхейма, рисунки огня и многое другое было создано руками северянина. Листая страницу за страницей, я увидела небольшой срез из обрывков листов, которых не было. — А что стало с этими рисунками? — я с вопросом взглянул на Локи. — Они потеряли свою ценность. Северянин быстро перелистнул страницу и мне вновь открылась новая работа, что изображала небольшую чащу, по которой бродили уже знакомые мне волки Локи. Листая дальше, на одной из страниц я увидела рисунок женских рук, которые аккуратно держали небольшую корзину и перебирали яблоки. — А это чьи руки? — Я не помню, — Локи пожал плечами, — Просто что-то навеяло или увидел где-то. Дело в яблоках, Лив. Они символизируют жизнь в Йотунхейме. Мужчина пристально смотрел на меня, а я уловила странную интонацию в его речи, словно голос северянина стал наигранно лукавым. Пролистав еще несколько работ, я грустно поджала губы, заметив, что осталась лишь последняя страница, которая завершала этот ценный клад. Неспешно перевернув лист, я увидела последний рисунок, который заставил мои пальцы задрожать, глаза расшириться, а сердце остановиться. В знакомом очертании густого мидгардского леса, на камнях, что расхлябано лежали на берегу жемчужного озера, сидела девушка. Одной рукой она прижимала к груди книгу, переплет которой распадался от старости, а вторая ее ладонь была на уровне лица. На ее пальцах, которые были прикрыты тканью рукава, сидела крупная бабочка, что своими крыльями придавала нотку волшебства рисунку. Лицо девушки было сосредоточенным и слегка грустным. Казалось, что она слушала насекомое, которому лишь мгновение назад поведала новость, что навсегда изменит ее жизнь. — Локи.. Я свела брови домиком, а внутри что-то щелкнуло, наполнив мое тело странным чувством и выбив всю стойкость окончательно. — Я увидел тебя на озере, где ты разговаривала то сама с собой, то с растениями и окружающей тебя живностью. Ты, кажется, жаловалась лесу на то, что тебе придется выходить за меня замуж. Я слегка улыбнулась, быстро закивав и чувствуя, что все тело напитывается водой, от чего йотун стал сильнее ухмыляться, глядя на мою реакцию, которая стала для меня самой неожиданностью. — Я была так зла на отца, Фарбаути и тебя, — я отвела взгляд, шмыгнув носом и не понимая от чего делюсь этим с Локи. — Знаю, я слышал. Кажется, ты сказала, что я самовлюбленный и.. — Прекрати! Мои щеки покраснели, и я с дикостью стала мотать головой, не желая слушать слова, о которых стало известно тому, о ком я так говорила, а Локи вдруг стал смеяться. Внезапно мое сознание стало трещать, наполняя меня легким возмущением и пониманием, что этот рисунок был создан без моего ведома. — Следил за мной? — я слегка нахмурилась. — Ты не хотела со мной общаться, а мне нужно было как-то узнать тебя, — северянин невозмутимо пожал плечами. Я кивнула, не совсем понимая достаточно ли таких слов для оправдания йотуна, но и не желая акцентировать на этом внимание, так как в душе что-то горело теплом, которое поглощало все недовольство. — Только.. — Да-да, — мужчина закатил глаза, а после лишь сильнее стал улыбаться, глядя на меня своим золотистым взглядом, — Я больше так не стану делать, если тебя это волнует. Я слегка кивнула, а сознание наполнило волнение, которое требовало от меня немедленно вскочить и покорить округу необузданной энергией, что вдруг наполнила мое тело. Я поджала губы, мгновенно захлопнула альбом Локи и прижала его к груди, слегка сжавшись в предвкушении. Мой муж хитро прищурился, от чего его глаза стали светиться любопытством. — Что? — северянин вскинул бровь. — Ты ведь сказал, что это подарок. Значит, альбом теперь будет в моих руках? — Да, — йотун кивнул, а его пряди чуть задрожали, — Я хочу, чтобы он был у тебя и ты берегла его от чужих глаз. — Хорошо, но в следующий раз, — я сильнее сжала кожу пальцами, — Когда отправлюсь в лес, то возьму альбом с собой и покажу рисункам природу. Локи вскинул брови, удивленно посмотрев на меня, от чего я чуть сжалась, чувствуя, что сболтнула лишнего. — Хочешь показать рисункам лес? — Локи ухмыльнулся, а его глаза будто пытались прожечь во мне дыру. — Почему нет? — я отвела взгляд, — Ты ведь, когда рисовал, то думал о тех, кого изображал. Это значит, что часть их души в рисунках. То есть они здесь и тоже могут увидеть что-то новое. Они почувствуют. Я посмотрела на своего мужа, который внимательно следил за мной, а его взгляд стал еще ярче. Локи аккуратно схватил пальцами свой альбом, забрал его из моих рук и отложил в сторону, а после вновь принялся внимательно смотреть на меня. — Что? — я нахмурилась, а северянин сильнее ухмыльнулся, чуть хмыкнув, — Думаешь, что это смешно? — Определенно. Внутри что-то оборвалось, и я посмотрела в сторону, почувствовав стыд и легкую неприязнь. Ну и зачем? Зачем я это сказала? — Но я согласен, что им стоит увидеть лес, — голос Локи стал мягче, — Можешь показать им все, что тебе покажется интересным: горы, поселения, рынки. Абсолютно все. Я вновь взглянула на йотуна, чувствуя, что жуткая стена, которая стояла между мной и Локи, вдруг стала немного меньше меня пугать, и понимая, что, быть может, нет ничего ужасного в том, чтобы говорить те вещи, которые я произнесла. — Ты и вправду чудна́я, — лукавый голос вновь навел на меня растерянность, сменяя чувства столь стремительно, что я просто не понимала как реагировать. Я вздохнула, быстро осматривая глазами арбу, как вдруг пальцы моего мужа коснулись моей щеки, заставив вздрогнуть и привлекая мой взгляд. — Но мне нравится. Глаза напротив стали темнеть и неспешно спускаться вниз, пока не достигли моей груди, от чего я смущенно стала ерзать, чувствуя, что атмосфера вокруг вдруг стала напряженнее, а от легкости и расслабленности, которые навеяли рисунки Локи, не осталось следа. — Красивый кулон, Лив, — пальцы мужчины обхватили гранат, который висел на конце длинной цепочки, что была на моей шее, и чуть прокрутили его. — Это подарок, — мое дыхание стало тяжелее, а нервы забились по всему телу едва уловимой дрожью. Вдруг рука Локи обвила мою талию и потянула меня в сторону мужчины, который в мгновение приподнял меня и усадил на свою ногу. Смущение ударило меня изнутри, заставив сердце забиться чаще, от чего в висках стало пульсировать, а страх тут же завладел моим рассудком. — Локи.. — Кто подарил? Мужчина не дал мне договорить, его янтарные глаза впились в кристалл, а их цвет стал гуще, превращаясь в смолу. — Мой брат, — я быстро захлопала ресницами, а пальцы северянина поднялись чуть выше по серебряной цепочке и обхватили ворот моего платья, — Ратмир преподнес мне его на мое совершеннолетие. Я заерзала, чувствуя, как подушечки северянина проникли под ткань и стали неспешно водить по окантовке ворота с внутренней стороны, касаясь моей кожи, что стала мгновенно покрываться мурашками. — Локи, — мой голос дрожал, а дыхание стало слишком частым и шумным, — Прошу, — я шустро обхватила запястье мужчины, пытаясь его остановить. — Тише, Лив, — северянин отвел свой взгляд от моего платья и взглянул на мое встревоженное лицо, — Тебе больно? Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как мое тело начинает все сильнее дрожать, от чего рука Локи на моей талии стала неспешно двигаться, поглаживая меня. — Не бойся. Я не делаю ничего плохого, — йотун резко прижал меня к себе сильнее, заставив на миг зажмуриться, — Я ведь твой муж, Лив, — северянин вдруг зарылся в мои волосы, что спадали на шею, — И я просто рассматриваю твою подвеску. Хриплый голос опалил горячим дыханием мою кожу, от чего я шумно вздохнула, не ожидая такого наплыва ощущений и не понимая, что мне делать. — Локи, ты ведь говорил.. — Расслабься, — мужчина обхватил узел на моем вороте и стал теребить его, — Я помню свое обещание и не стану тебя принуждать. Я лишь хочу получше изучить твой кулон, не более. — Ты врешь. — Нет. Йотун взглянул на меня, а его глаза наполнились хитростью, делая мужчину коварнее. — Разве я что-то сделал неприличное? Я отрицательно покачала головой, толком не понимая, где проходит грань приличия. — Лив, — голос моего мужа стал лукавее, а сам он вновь потянулся ко мне, заправив за мое ухо прядь волос, и стал неспешно шептать на ухо, вызывая новую волну напряжения, — Этот осколок граната подходит к твоим глазам. — Спасибо.. я.. Локи.. — Лив, — северянин вновь не дал мне договорить, а после слегка отпрянул и впился в меня взглядом, внимательно осматривая, — У тебя чарующие глаза. Я зажмурилась, чувствуя, что мое сердце вырывается из груди, и понимая, что сейчас что-то произойдет, а Локи лишь сильнее прижал меня к себе, создав внутри гремучую смесь из страха и тревожно-приятной дрожи. Внезапно арба резко замерла, заставив нас дернуться. Я непонимающе захлопала ресницами, а ткань навеса отворилась и в нее заглянул Бюлейст. — О, я помешал? Я мгновенно сжалась и отвернулась, пряча лицо, что стало гореть в смущении, в плечо своего мужа. — Да, — послышался голос Локи, а рука на моем теле сжалась еще сильнее, — Поэтому закрой навес с другой стороны и позволь нам продолжить. — О, Локи, я бы с удовольствием, — голос старшего брата моего мужа был ехидным, — Но боюсь, что в этот раз я должен настоять на том, чтобы ты оставил на время свою жену и пошел со мной. Локи громко цокнул, а я лишь сильнее сжалась, чувствуя дикий стыд и понимая, что более никогда не смогу посмотреть в глаза Бюлейсту. — Нет, — твердо ответил йотун. — Отец хочет тебя видеть. — Зачем? Я ведь сказал, что пойду к Лив. — Я помню Локи, но у нас есть кое-какие проблемы, — с легким раздражением произнес Бюлейст, — Раз уж ты у нас первый претендент на престол, то тебе эти проблемы и решать. — Проклятье, — северянин недовольно фыркнул, — Сейчас. Мой муж чуть подтолкнул меня, заставив оторваться от его плеча и взглянуть на него, а после приблизился к моему уху. — Как только я закончу, то вернусь к тебе. И хочу продолжить изучать твой кулон, Лив, — тихо прошептал мужчина, а мое дыхание замерло, — И тогда.. — Локи. Северянин оторвался от меня и взглянул на своего брата так, словно готовился обрушить на его голову всю ненависть, что обитала на земле. — Я же сказал сейчас, — йотун злостно ухмыльнулся, — Или ты не понимаешь? Хотя, да. О чем это я? — северянин вскинул свою бровь, осмотрев мужчину, который недовольно поджимал губы. — Я хотел сказать, что подумал.. — Ты? Думать умеешь? — голос моего мужа вдруг наполнился искренним удивлением. — Да, Локи, я знаю, что ты никогда не забудешь моих ошибок. — Ты имел в виду твоей глупости? Я чуть сжалась, слушая разговор между двумя братьями и понимая, что, видимо, за всю их жизнь накопилось немало обоюдной неприязни, которую было тяжело сдержать. — Да, но тем не менее, — Бюлейст пожал плечами, закатив глаза, — Лив будет скучно без тебя, поэтому я привел ей тех, кто развеет эту скуку. Старший брат моего мужа приоткрыл ткань сильнее, и я увидела милое лицо Мирки и холодную, слегка ухмыляющуюся, Линн. — А также это. Бюлейст взмахнул ладонью и Мирка тут же приподняла за горлышко три небольшие фляги, которые чуть потрясла, давая понять, что они не пустые, а точно наполнены чем-то дурманящим. — Будем пить мед и играть в руны, — Линн чуть оттолкнула Бюлейста и забралась в арбу, под пристальным взглядом последнего, — Можешь идти, Локи, — жена Хельблинди села напротив нас, — Твоя супруга будет под моим чутким присмотром. — О, Линн, — голос северянина стал хитрее и ниже, — Нужно быть глупцом, чтобы довериться твоим словам. — Могу сказать о тебе то же самое, Локи. Линн широко улыбнулась, а ее темно-синие глаза оставались холодными, словно глубокое мертвое море. — Нет, Линн, — мой муж помог мне сесть рядом с ним, — Ты и в подметки мне не годишься. Северянин хитрее ухмыльнулся, а девушка злостно поджала губы, буравя йотуна своим пристальным взглядом. — Я вернусь, Лив, — мужчина бросил на меня взгляд своих янтарных глаз, — Не скучай. Когда Локи покинул меня вместе с Бюлейстом, а Мирка и Линн вместе со мной разместились на полу арбы, которую мы застелили несколькими слоями льна, то девушки принялись обучать меня играть в их северную рунную игру, которая напоминала мне мидгардскую Табулу. — Что за проблемы случились? — я слегка нахмурилась, сосредоточенно наблюдая за партией. — Один, — фыркнула Линн, — Этот старик прислал гонцов из Асгарда, которые искали Фарбаути. Мы все пытаемся как-то избежать войны, — девушка слегка облизала свои пухлые губы. — И какие вести эти гонцы принесли? — я отпила меда. — Никто не знает, — пожала плечами Мирка, тяжело вздохнув, — Бюлейст сказал, что Фарбаути хочет обсудить все с Локи. Я отвела взгляд, а мое тело напиталось легкой тревогой. Чего именно хочет Один от Йотунхейма? Новых земель? Ресурсов? Или просто истребить соседа, который славится своей силой? Отец рассказывал, что правитель страны молнии уже успел захватить некоторые территории Альвхейма, что пошел на условия перемирия, при котором жители страны света должны за бесплатно отдавать часть золота и знаний Асгарду. — Эй, Лив, — голос Линн стал чуть тише, — Расслабься. Не думай об Одине и войне, которой, скорее всего, и не будет. Наша задача сейчас - пить и играть. Так давай это делать. Я слегка кивнула на слова жены Хельблинди, а рассудок еще долго отказывался поддаваться развлечениям. Постепенно, под размеренное легкое колыхание повозки, дурман меда стал одолевать сознание, а игра становилась расхлябаннее по мере нашего опьянения. Звонкий смех и разговоры с женами братьев моего мужа потекли в более свободное и легкое русло, которое приоткрывало мне тайны родителей Локи, а также секреты Утгарда, где сплелись воедино самодурство, похоть и обман. Наконец-то все напряжение стало постепенно угасать, а боль от того, что я покинула родной Мидгард, казалось, на время утихла. Я тяжело вздохнула, вновь отпив меда, а после поставила свою руну рядом с камнем Мирки, выбив его и выиграв очередную партию. — Ли-ив, — заплетающимся языком произнесла жена Бюлейста мое имя, — Я клянусь, играли бы мы на деньги, то ты бы меня без золота оставила. — Ты пьяна, Мирка, — вскинув бровь, произнесла Линн, — Тебя и ребенок обыграет сейчас. — Нет, — я отрицательно покачала головой, — Мирка, ты молодец. Просто новичкам везет в таких вещах. Я пожала плечами, вновь отпив меда, а Мирка довольно закивала, от чего ее вороньи косы стали колыхаться. Линн скептически фыркнула, а после прищурилась и стала буравить своим взглядом что-то позади меня. — А что это? Голос Линн стал звонким, ее глаза засветились, и девушка кивнула за мою спину, от чего ее светлые пряди вздрогнули. Я обернулась и увидела, что под крупным лоскутом хлопка проглядывается переплет рисунков моего мужа. — Это альбом. — Альбом Локи, я правильно понимаю? — Да, — я чуть кивнула, обернувшись к девушкам. — Он никогда не оставляет его, — пьяная Мирка слегка икнула, — Но тебе оставил? — Да, — я улыбнулась, — Теперь он мой. — А ты видела, что внутри? — Линн кокетливо повела плечами. — Конечно. Я быстро закивала, ощущая, как незнакомое тепло вновь пробралось под кожу, напомнив, что я видела на последней странице свой портрет, который, видимо, был важен для Локи, раз он оказался в этом альбоме. — О, так это правда, что там есть рисунки Сигюн? — отпив из фляги, произнесла синеглазая девушка. — Линн, — вдруг Мирка напряженно свела брови и коснулась своей ладонью голого плеча жены Хельблинди, — Прекрати. — Сигюн? Кто это? Я свела брови домиком, взглянув на Линн, которая ухмылялась и слегка дернула плечом, сбросив руку Мирки. — Ты не знаешь? — светловолосое создание приблизилось ко мне, а я лишь шумно сглотнула, впившись в сапфировые глаза, — Сигюн - возлюбленная Локи.