Страна Севера

Тусклый свет играл с сознанием, рисуя паутину сомнения и страха. Корни жизни застыли, перестав плестись, а аромат гари принес за собой выводок угля. Тяжкая ноша свалилась на мои напряженные плечи, заставляя сознание вырываться из оков дурмана. Запах трав стал скукоживаться в мелкую бусину, а в голове пульсировало непонимание, что переплеталось с неверием. Я вырвала свою руку из ладони провидицы, глядя прямо в ее черные глаза. Ведьма продолжала еле слышно бормотать слова о смерти, словно издеваясь надо мной. — Значит, я желать начну чего-то, — я нахмурилась, — И как только судьба сжалится, то следом смерть придет? — Так Норны нити свили, — женщина кивнула, подтверждая слова, а сердце в моей груди замерло. — Когда? — я сглотнула. — Лишь Боги знают, госпожа, но думаю, — провидица осмотрела меня, — Не столь долго осталось ждать. — Ты можешь что-то сделать? — я приблизилась к ведьме, а мои глаза в бешенстве бегали по хворому лицу, — Исправить это? — Нить нельзя распустить, вы ведь и сами знаете, — провидица вздохнула, — Но.. Ведьма шустро встала, поплелась к углу и стала рыться в как-то мешке, а я внимательно следила за ней. Шуршание ткани и бренчание металла залило округу, от чего дурман стал покрываться шипами, что присасывались к моему сознанию. Я не понимаю. Чего я желать могу? Смерть за мной придет или.. — Вот. Провидица положила на стол странный моток с травами и кристаллами кварца. Блеск от свечей впитывался в расколотый камень, что горел своей красотой в тусклом свете огня. — Настоять на этом воду надо ночью.. на молодую луну, — ведьма прищурилась. — Значит, Скульд задобрить нужно? — Вдруг смилуется, — тихо пробормотала женщина, — Как настоится вода, то ее выпить надобно, а сам моток закопать в лесу. Там, — провидица махнула рукой позади себя, — На пригорке, где ель древняя живет. У нее корни самые длинные. — Значит, ель весточку Иггдрасилю понесет, — я сглотнула, — Может, и до Норн дойдет? — Дойдет, но я ничего не обещаю, госпожа, — провидица вздохнула, — Ежели триединая Богиня решилась, то отговорить ее будет сложно. Как воду выпьете, то Скульд, если пожелает, во сне может прийти к вам, а с этим она скажет свое слово. — А если не придет? — Богов о пощаде просите тогда. К Всематери пойдите, у нее сильный голос, может, придумает чего. Шумно вздохнув и собравшись с силами, я поблагодарила ведьму, положила несколько серебряных монет в обмен на предсказание и моток, а после схватила накидку и поспешила прочь из таинственного логова. Прохладный воздух ударил в нос и принялся умасливать панику. Темный шатер остался позади, а с ним и проклятая провидица, которая на мгновение показалась выдуманной. Яркие огни смешивались с тканями и видами осеннего леса. Ночь окончательно пришла в Утгард, а с ней мутная пелена упала на огненные земли. Улль, Лиод и Ванадис с Ванландом стояли недалеко от входа и что-то бурно обсуждали, посмеиваясь. Округа слегка плыла, а мысли в моей голове бились в сомнениях, подрывая спокойный мир, который я пыталась выстроить в душе с того часа, как вернулась в чертог. Сжав ладони в кулаки, я собиралась подойти к друзьям и рассказать им выдумку вместо настоящего видения провидицы, но не смогла ступить и пары шагов. — Госпожа! Я обернулась на знакомый голос своей служанки, которая спешно шла в мою сторону. Юбка девушки трепетала, выдавая нервные шаги, а покрасневшее лицо и встревоженный взгляд давали понять, что нечто произошло. — Нашла, — задыхаясь, произнесла Рут. — Что ты здесь делаешь? — я нахмурилась, глядя на плывущий образ девушки, — Праздник ведь. Я думала, что ты отдыхаешь. — Так и есть, но я хотела рассказать вам кое-что. — Сейчас? — я вскинула бровь, — Что-то случилось? — Уж не знаю, — моя старшая служанка сглотнула, — Но я видела.. — Лив. Я вскинула ладонь, останавливая речь Рут, а после обернулась на манящий лукавый голос. Локи шел быстро, уничтожая расстояние меж нами, а его лисий взгляд горел, словно в очах поселилось два юных светлячка. Незримый кристалл стал трепетать в моей груди, выпуская наружу каменные листья, а колени задрожали от приятного волнения. — Расскажешь после, Рут, хорошо? — я слегка улыбнулась служанке. — Как прикажете, — девушка нерешительно кивнула, напряженно осмотрев моего мужа, а после отошла от меня и скрылась в толпе, словно она была лишь мимолетным мороком. Сомнение наполнило мое сердце, но горячие руки, что подхватили меня, вмиг выбили все мысли о служанке из головы. — Локи, — я обвила руками шею мужа, образ которого был шатким, — Долго тебя не было. — Я старался как можно скорее вернуться к тебе, золотко. Мои щеки запылали, от чего северянин стал улыбаться, будто только этого и ждал. Мужчина принялся рассказывать о том, что ему пришлось повозиться с охраной, которая стерегла город от разбойников. — В час прошлого турнира на Утгард было совершенно нападение, — сосредоточенно произнес Локи, — Я не хотел рассказывать, дабы не пугать тебя. Фарбаути просил меня убедиться, что все хорошо. — Раз ты здесь.. — Не о чем волноваться, — йотун улыбнулся, а его лисий взгляд заискрился, — Зелье пила? — северянин вскинул бровь. — Провидица дала для видения, — я прикусила губу, — Немного все плывет. — Ясно. Пройдет, не волнуйся. Локи кивнул, от чего его огненные пряди вздрогнули, а после горячие костяшки погладили мою щеку, заставляя трепет пробраться к груди. — Что сказала провидица, золотко? Я отвела взгляд, вспоминая слова ведьмы, а перед взором всплыл моток, который лежал в моем кошеле. Волнение мгновенно осело на тело легкой вуалью, но я взяла себя в руки и улыбнулась северянину, словно ничего не произошло. — Страшные вещи, Локи, — неспешно пробормотали мои уста, а остатки дурмана вдруг сильнее укусили разум. — Что? — йотун нахмурился. — Сказала, что видит бурю, — я кивнула, серьезно глядя на мужа, — И сила ее совсем скоро обрушится на голову одного рыжего мужчины, — я ухмыльнулась, а Локи закатил глаза. — И как же эту бурю остановить, золотко? — янтарный взгляд стал острее. — Ну-у, — я практически пропела слово, — Сказала, что мужчина этот должен выделить целую ночь, которую он посвятит только своей жене и волчатам. Порисовать надобно, пирожков с тыквой поесть да меда попить, а также духов леса уважить. Скажем.. — я наигранно призадумалась, — В час молодой луны, у старой ели, что на пригорке. Глядишь, — я потянулась к лицу северянина, а он облизал свои губы, — Буря мимо пройдет. — На молодую луну, значит, — задумчиво произнес йотун, — Это ведь через два дня. Я вскинула бровь и прищурилась, недовольно осмотрев мужа, а после отпрянула от него и скрестила руки на груди, слегка фыркнув. — Я понял, Лив, — Локи обхватил меня и развернул, прижав к себе спиной, — Все сделаю. — Я запомнила, сын Фарбаути. Два дня. Северянин хмыкнул, кивнул Уллю и Лиод, которые провожали Ванадис с Ванландом, что собирались домой, а после куда-то повел меня. Шаги были кривыми, словно Локи и я исполняли понятный лишь нам двоим танец. Огни мелькали перед взором, расплываясь и превращаясь в игривых птиц. Мелодия, витавшая в воздухе, была причудливой, будто кто-то невидимыми пальцами схватился за края песни и принялся растягивать музыкальную ленту, создавая дикие звуки. Ночные цвета осени стали ярче, а голоса вокруг приглушеннее. Пространство крутилось, словно некто желал показать округе течение мира. Горячее дыхание переплеталось с мелкими поцелуями, что падали на мои шею, щеки и голову. Дурман поддавался бормотанию Локи, который невольно успокаивал сознание и заставлял меня забыть о словах провидицы. Внутри поселилось мелкое пламя, которое нарастало с каждым новым действием северянина, а с этим в голове возникло понимание того, что Локи куда-то целенаправленно идет. — Куда мы? — я обернулась к мужчине, который упорно толкал меня вперед. — О, золотко, — мой муж шепнул слова мне на ухо, а мурашки заструились по моему телу, — Мы идем к месту, где свершится справедливость. Я захлопала ресницами, понимая, что йотун лишь сильнее запутал меня, а Локи лукаво ухмыльнулся и стал идти шустрее. Мир менялся, празднество осталось позади, но перед глазами возникло темное поле, что стояло рядом с хижинами. Младший сын Фарбаути подталкивал меня к кольцу из людей, стоявших возле костра и нескольких факелов. Костяные бусы висели на их шеях, руки были обмотаны потертой кожей, а их полуголые тела и босые ноги были покрыты рунами и знаками власти Сурта. Каждый шаг отдавал в виски легкой болью, которая стихла в миг, когда мой муж втащил меня в круг. Локи попросил дождаться его, а после отошел к незнакомым мне мужчинам и принялся что-то активно с ними обсуждать. Я прерывисто осматривала окружающих и истончающееся пространство, подмечая деревянные столбы с ликами Всеотца и Всематери, Норн, Сурта, правительницы Хельхейма и других божеств, что стояли внутри круга. Значит, пройдет некий ритуал, но какой? Локи завел меня в центр, выходит, что ритуал как-то будет иметь связь со мной и, быть может, с моим мужем. Странно, мне никто не говорил об этом. Локи вернулся ко мне, выбивая из моей головы мысли о ритуале. На лбу мужчины находилась рунная повязка, а на нижней губе появился синий след от краски. Северянин прищурился, от чего его янтарные глаза загорелись огнем, а после он надел на мою голову такую же повязку, как у него. — Локи.. — Все скоро увидишь, — мой муж улыбнулся, — Потерпи, неугомонная. Я прикусила нижнюю губу, чувствуя, что дурман от зелья провидицы стал сплетаться с волнением, которое рисовало черные тени, припадающие к деревянным статуям и людям. Мгла превращалась в испарину, что падала на корни моих волос, создавая легкую прохладу. — Господин, — послышался голос незнакомца. Выглянув из-за плеча мужа, который обернулся, я увидела высокого чернокудрого мужчину, одетого в перья и мех. Его ладони, покрытые шрамами, держали медную миску, в которой была теплая жидкость, источавшая струйки пара. — Для госпожи принес, — с улыбкой вымолвил незнакомец. — Нет, — строго произнес Локи. — Но-о.. но таковы правила, господин, — мужчина вздохнул, запинаясь, — Ваша жена должна это выпить. — Она уже пила дурман сегодня. Хватит. — Однако.. — чернокудрый йотун сделал шаг в мою сторону, осматривая меня безумным взглядом. — Я сказал, — северянин ухватился за плечо незнакомца и оттолкнул его от меня, — Нет. — Локи, — послышался голос Хельблинди. Я застыла, не веря в то, что уловил мой слух, а мой муж лукаво прищурился, впиваясь взглядом в брата. Старший сын Фарбаути подошел к нам, но не посмотрел в мою сторону, словно меня не существовало, а с этим не существовало той песни, что он исполнил для меня этим вечером. — Ну чего тебе? — недовольно пробурчало рыжее создание. — Лив должна это выпить, — спокойно промолвил старший брат моего мужа, — Хотя бы пару глотков. Иначе линия будет кривой, а конец открытым. Ты ведь знаешь правила. Так не нарушай их. Все части ритуала должны быть исполнены, а это.. — Хельблинди осмотрел жидкость и поджал губы, — Поможет твоей жене пережить событие. Боги разгневаются, если что-то пойдет не так. — Боги.. всегда Боги. Ладно, — Локи фыркнул и перехватил из рук незнакомца плошку, а после протянул ее мне, — Два глотка, Лив, не более. — О чем речь? — я нахмурилась, — О каком событии вы говорите? — Проклятье, золотко, — северянин закатил глаза и цокнул, — Потерпи, все увидишь. Ты будешь довольна, я обещаю. Пей. Локи взглядом указал на сосуд в его руках. Я забрала посудину, а после заглянула в черную натуру жидкости. Свет факелов отражался в нестабильном зеркале, что тихо нашептывало темные слова. Я знала, что в моих руках находилась очередная порция дурмана, который вновь раздавит силу рассудка, превращая мир в безумство. Вздохнув, я осознала, что за сегодня успела перепробовать слишком много разной дряни, от которой буду еще долго восстанавливаться, а после сделала то, чего желал младший сын правителя страны Севера. Как только я сделала два глотка, то Локи тут же забрал посудину из моих рук, прокрутил кистью, прогоняя Хельблинди и незнакомца, а после сам припал к плошке и осушил ее столь шустро, что мне казалось, будто он только этого и ждал. — Локи, я хочу знать, что происходит? — я сглотнула, с волнением глядя на мужа, который отбросил сосуд в сторону. — Сейчас, золотко, — йотун ухмыльнулся и погладил мою щеку, наполнив меня теплом, — Я приготовил кое-что, — Локи прищурился, — То, что успокоит наши с тобой души. Расслабься и отдайся дурману, а с этим освободи мысли, — пальцы северянина коснулись моих волос, — И прими то, что увидишь, пожелаешь или ощутишь. Множество дев и мужчины стали плотным кольцом вокруг меня и Локи, который, поцеловав мой лоб, отошел к странным небольшим столбам из старой древесины, что стояли почти по центру. Тьма сгущалась, а свет факелов был слишком нереальным, от чего засветы захватили мой одурманенный взор, который едва мог сосредоточиться на происходящем. Кровь превращалась в мутную реку, начинающую бушевать от мира, что будто хотел опередить стихию, первым ворвавшись в бесконечное море. К деревянным столбам подвели полуголого мужчину, который шаркал ногами, бренча длинной толстой цепью, что тянула за собой куски грязи. Округа стала наполняться смехом и злостными выкриками, которые люди выплевывали вслед пришедшему гостю. Сердце в моей груди застыло, а рассудок, что еще миг назад пылал от дурмана, стал трезвым. Знакомый медноволосый мужчина приподнял свое лицо. Его зеленые глаза впились в меня, от чего мои колени стали подрагивать. Тонкие губы викинга скривились в мерзкой ухмылке, что встряхнула мою душу, словно мешок. Истощенное тело мужчины было покрыто волдырями и нарывами. Грязные ноги и руки позволяли представить то, в каком месте воин жил, а крупные рассеченные ссадины показывали видения с солеными розгами, которыми часто пытали или наказывали мужчин и женщин. Один из воинов Локи с силой надавил на плечо Рауда, от чего тот встал на колени. Руки моего похитителя развели в стороны и привязали к столбам. Пространство наполнилось посвистыванием, оскорблениями, смехом и гулом. Мой взгляд метался по лицам незнакомцев, а после застыл на Улле, Хельблинди и Лиод, что следили за происходящим, стоя позади первого кольца из полуголых женщин. Мой муж вышел в центр круга, а после вскинул ладонь, заставляя всех утихнуть. Сердце в груди замерло, от чего я с неверием взирала на северянина. Вот значит что. Казнь. Мой муж казнит Рауда на моих глазах, а с этим я, как и все сотни людей вокруг, буду уверена, что впредь каждый будет наказан, если попробует навредить мне. Локи осмотрел меня в ответ, а после его уста стали произносить тихие рунные слова, которые принялись повторять несколько мужчин в шаманских одеяниях. Мир застыл на мгновение, а затем округу залили глубокие удары барабанов, что стали будоражить мою застывшую кровь. Звуки рычания и воя, схожего на волчий, сплелись с ритмом, а следом стон рога залил поле. Женщины и мужчины передавали сосуд по кругу, с жадностью поглощая жидкость. Я видела, что дурман пили Лиод, Улль и Хельблинди. Видела, что даже Бюлейст с Миркой и Ангрбода участвовали в происходящем. Час застыл, а девушки стали ходить неспешным хороводом, который шел врознь шумному топоту мужчин, что втаптывали невидимого врага в черную землю. Янтарный взгляд моего мужа потух, а сам северянин направился к моему похитителю. Яркие мелкие сферы сконцентрировались на двух мужчинах: виновном и на том, кто совершит правосудие. Пальцы Локи коснулись лица Рауда и открыли его истерзанную плоть мне и окружающим. Зеленый взгляд не был напуганным, но обречение давно поселилось в молодых глазах. Локи взял небольшой топор в руки, а после стал кружить над Раудом, словно сокол, издевающийся над добычей, которая знала, что ее настиг рок. Голос некой женщины неспешно принялся наполнять пустеющий сосуд, а удары барабанов стали размереннее. Младший сын Фарбаути встал за спиной предателя, а тот лишь выровнялся, открывая себя мне и моему мужу. — И помни, Рауд, — Локи ухмыльнулся, громко произнося слова, — Если не вскрикнешь, то Всеотец в свой чертог тебя позовет. Громкий смех, сплелся с шаманской песней. Я сглотнула, чувствуя странную силу, что кружила над моим мужем, от которого вдруг стала исходить жестокость. Северянин крепче ухватился за рукоять топора, неспешно провел острым концом по спине Рауда, вспарывая кожу, а после размашисто замахнулся. Час застыл, отделив мое сознание от тела. Душа взлетела над местом казни, а глаза с неверием затрепетали. Горящие взгляды наблюдающих пропитались лютью и звериной сутью. Время полетело вперед, озарив место казни незримым лучом света, и Локи совершил первый удар. Брызги крови падали на землю, что с вожделением пожирала чужую судьбу. Темная жидкость оставляла жирный след на йотуне, который с жестокостью рубил спину Рауда, словно тот был лишь курицей, лежавшей на разделочном бруске мясника. Незнакомое чувство залило мое тело, наполнив душу потусторонними силами, сплетающимися меж собой в гнилостно-живой забор, что окружал меня и мужчину, которого я называла мужем. Жизнь пугала, но чувство удовлетворения заструилось по моим жилам. Я видела духов, слышала их пение, чувствовала дрожь от их танца. Боги слетались к кольцу, поддаваясь голосам шаманов и ведьм, и деревянные лики ожили. Локи в очередной раз ударил топором, а после застыл. Ухмыльнувшись, йотун откинул оружие в сторону и припал к телу Рауда своими руками. Удары барабанов стали громче, но я все равно слышала жуткий хруст от того, что пальцы моего мужа проникали в растерзанную плоть предателя. Треск костей, что рассказывал страшную легенду, залил мир. Жизнь встала с ног на голову, а ее руки покрылись плесенью. Локи нахмурился, поморщив нос в отвращении, а затем развел руками ребра Рауда. Медноволосый мужчина безмолвно открыл рот и запрокинул голову назад, будто молил Богов о пощаде. Взгляд зеленых очей впился в ночное полотно, а из уст полилась бурая жидкость, что водопадом стекала по шее вниз. Словно крылья, топорщились ребра и окровавленная кожа, висящая громадными лоскутками. Рауд жадно хватал устами воздух, но все же не проронил и единого звука, а я смотрела на происходящее с ужасом и интересом, ощущая кончиками пальцев душу каждого человека вокруг. Чувство тошноты сплелось со сладковатым послевкусием дурмана, который облизывал мое тело. Свет от огней вздрогнул, колесо времени закрутилось быстрее, а с ним и все происходящее стало литься ручьем. Знакомый чернокудрый мужчина поднес Локи мешок с солью. Мой муж опустил руку в ткань, а после щедро посыпал открытую рану Рауда, который, всхлипнув, не сдержался и стал вопить. Стон рога усилился, заглушая визг и заставляя мир перед моими глазами запрыгать. Небо над головой стало чистым, открыв звезды, что подмигивали мне, радуясь происходящему безумству. Далекие деревья пританцовывали, приседая под каждый удар барабанов, а сырая земля смеялась, заставляя и меня слегка улыбаться. Я продолжала молча наблюдать за происходящим до тех пор, пока в центр не вышла незнакомая голая девушка. Ее прекрасное тело было обвито северными татуировками и украшениями из останков животных. Лицо создания покрывали синие отпечатки рук, а ее взгляд был одурманен столь же сильно, как и мой. Девушка, широко улыбнувшись, склонила голову и протянула свою руку, за которую я ухватилась, даже не задумываясь. Создание подвело меня ближе к моему мужу и Рауду, который изрыгал потоки крови, что казались мне чистым источником. Локи, прошипев благодарность Богам, выудил из тела похитителя легкие и положил их на землю перед несколькими свечами. Длинные окровавленные пальцы нарисовали на лице мужчины руны, а после северянин принялся окуривать травами плоть Рауда. Девушка, что держала меня, подошла к моему мужу, который налил в ее руки жизнь викинга. Незнакомка поклонилась своему господину, а после вернулась ко мне. Голос мужчин и женщин нарастал, а руки создания принялись рисовать на моем лице те же руны, что горели на щеках и губах моего мужа. Я сглотнула, принимая дар, а после вновь перевела плывущий взгляд на сына Фарбаути. Голос Локи стал низким и хриплым, его уста шустро произносили незнакомые мне шаманские речи, а округу залил треск костей и ветвей. Женщины, что танцевали вокруг нас, принялись рисовать руны на земле из собственной крови, которую они выпускали тонкими стилетами из своих вен. Незнакомка вздохнула, а после покинула круг, оставив в нем лишь меня, Локи и умирающего Рауда. Нежный женский вой сплетался с низким хрипом мужчин и стал создавать незримый путь. Теперь я была уверена, что Боги действительно явились на казнь, испив крови предателя, который не выдержал пытки. Жжение наполнило тело, а мои глаза, в которых двоилось, осматривали орла, сотворенного из человека. Рауд умирал мучительно и страшно. Его тело больше не принадлежало ему, а с этим и душа никогда не явится за стол к Всеотцу. Позор и унижение пали на его голову, но чувство легкости пришло в мое сердце. Руки Локи были в яркой краске, созданной из предателя, что забрал меня у моего мужа. Ошибка Рауда стояла ему не просто жизни, но и спокойной смерти. Теперь все знали, что ждет тех, кто тронет меня. Соленая вода наполнила тело, от чего мое дыхание стало тяжелее, а мир вокруг плыл сильнее. Желание вдруг напало на меня, атакуя разум горячим углем и лоснистым пламенем. Ужас больше не приходил, оставив после себя нечто животное, что превращало меня в зверя, живущего необузданными инстинктами. Я глядела на северянина, понимая, что желаю почувствовать вкус его губ прямо сейчас. — Локи, — я тихо прошептала имя мужа и ощутила, что мое тело захватил некто иной. Янтарный взгляд припал ко мне, открывая затуманенный рассудок йотуна. Мужчина внимательно стал осматривать меня с неясным остервенением, а я была уверена, что мой муж читал мои мысли и открывал мне свои. Дурман кусал сознание, которое видело лишь единый силуэт, уничтожая темную пляшущую рябь людей. Кровь на лице моего мужа отразила свет, напомнив о страшном, но необходимом деянии. Локи сглотнул, облизав свои уста, а после бросился ко мне. Мир плавился, а я потянулась навстречу и вмиг оказалась в крепких руках, что приподняли меня. Мои ладони обвили шею мужа, который поймал мои уста и грубо проник языком в мой рот, заставляя меня ответить столь же напористо. Хриплые низкие голоса мужчин стали громче, а топот их ног усилился. Далекое карканье птиц приблизилось, пока я не поняла, что вороны слетались к дикому месту на земле Йотунхейма, учуяв кровь павшего создания. Грубый поцелуй был жадным и нездоровым, будто его цель была похитить мою душу. Странная сила тянула меня к северянину, который казался чужим и родным одновременно. Руки Локи до боли сжимали мое тело, словно желали вдавить меня в йотуна, а я, обдуренная, поддавалась им. Нотки металла застыли меж мной и моим мужем, а с этим вкус жизни возобладал над разумом. — Локи, все смотрят, — я шумно выпалила слова, отрываясь от медовых губ, которые, как и мои, были покрыты кровью. Северянин коснулся кончиком языка моей шеи и прошелся до щеки, оставив влажный след. Мурашки захватили рассудок, а легкий стон слетел с моих уст. — Сейчас, — мужчина, словно поймавший добычу лис, стал утаскивать меня из круга, приподняв над землей. — Куда ты меня несешь? — я обернулась, пытаясь понять, что удумал мой муж, — Локи.. — Я хочу тебя прямо сейчас, Лив, — йотун прошептал слова на ухо, от чего волна желания принялась бегать по моему телу, а сталь налила низ живота. Толпа расступилась, пропуская меня и моего мужа, а горячие поцелуи стали переполнять сознание. Резким и быстрым движением северянин втащил нас в небольшую хибару, что стояла недалеко от места казни. Йотун захлопнул дверь, подвел меня к столу и усадил на него, а после принялся раздувать пламя ласками. Теплый аромат сена ударил в нос, слегка усилив дурман от меда и зелий, от чего моя голова закружилась. В темное помещение пробивался лунный свет сквозь тонкие щели, но этого было достаточно, чтобы разглядеть неказистую хижину, в которой викинги хранили пищу для скакунов. — Локи, — я вздохнула от нетерпеливых действий мужчины, который сводил меня с ума, но с этим пугал, — Подожди, на улице люди. Все видели, что мы сюда зашли. Мы не можем.. — Тихо, — резко произнесли уста мужа, а я прикусила губу, не ожидая услышать такого, — Сюда никто зайти не посмеет. Йотун задрал подол моего платья, а после с силой подхватил мои бедра и притянул к себе. Смутное желание переплеталось с ощущением запрета, который кто-то решил нарушить. Звуки барабанов продолжали с силой бить, окутывая собой хижину, а нечеловеческие голоса захватили мой слух, словно духи выбрались из леса и стали петь вместо людей. — Локи, ну что ты творишь? — я вздохнула, упершись руками в плечи сына Фарбаути и пытаясь понять, что происходит, а с этим ощущая, как некто иной в моем теле боролся с трезвостью рассудка, — Идем домой, а там.. — Нет, здесь. Сейчас, Лив, — пальцы северянина стали расшнуровывать узлы на моей груди. Я смущенно сжалась, стараясь спрятаться от взгляда и действий мужа, но он не обратил на это внимание и резким движением оголил меня. Час принялся пытать меня, поддаваясь жутким звукам и будоража тени, которые припадали к йотуну и ко мне. Северянин грубо стал тискать мою грудь, от чего я попятилась, но он тут же прижал меня к себе сильнее, с силой сжав мое бедро. Легкий страх нарастал, а я с непониманием смотрела на мужа. Почему я не могу толком сопротивляться или расслабиться? Что вообще происходит? Это не похоже на Локи. Будто другой мужчина передо мной. Почему он так себя ведет? Он ведь говорил, что никогда бы так не поступил, так что же изменилось? Дело в дурмане? В казни? Или в ритуале? Может, Боги заставляют его это делать? Крики воронов нарастали, а с ними пробудились бешеные звуки биения тысяч крыльев и волчий рык, что доносился из-под земли. — Локи, — я вздохнула, а йотун обвил пальцами мою шею, — Локи! Мужчина не реагировал, словно я говорила с пустотой или меня вовсе не было рядом. Взгляд северянина был неузнаваем. Его искристые глаза помутнели, покрывшись беловатой пленкой, будто его рассудок был в ином месте или моего мужа подменили тем, кто выглядел также, но был мне незнаком. Черные зрачки стали пожирать золотую радужку, а сам северянин пропитался безумством. Звук шуршания тканей наполнил округу, смешавшись с низким тяжелым хрипом йотуна и моим нервным дыханием. Пальцы на моей шее сжались сильнее, а следом сын Фарбаути бесцеремонно вошел в меня, вызвав жгучую боль, что сплеталась с остатками вожделения. Шумный выдох сорвался с моих уст, а я зажмурилась, надеясь на то, что все это лишь кошмарный сон. Нет. Я желала своего мужа. Каждую ночь хотела провести с ним. Вновь почувствовать его, а с этим сплести воедино наши души, но не так. Я не желала этого мужчину, который вдруг появился в хлипкой хибаре. Я желала того, кем он был за порогом ветхого дома. Я всхлипнула, чувствуя, что моя душа увядает, а северянин с силой впился в мои шею и плечи, принявшись кусать плоть, словно я была просто едой для него. — Локи, — резкий толчок с легкой истерикой вырвал имя северянина из моего горла, — Остановись! — Замолчи, — пальцы мужчины отпустили мою шею, но ухватились за мое лицо, притянув меня еще ближе к рыжему созданию. Слезы стали наворачиваться на глаза, а боль физическая смешивалась с ранами душевными. — Не плачь. Так нужно, Лив, — спокойно произнес йотун, а его взгляд внезапно вспыхнул, став окончательно безумным и чужим, — Тело предателя наказано. Его душа проклята, а с этим, — очередной резкий толчок заставил северянина низко застонать, а меня глухо зашипеть, — Боги получат желаемое.