Страна Севера

Водоворот событий пронесся перед глазами, словно мощный поток энергии, которая унесла магический миг подземного поселения великанов. Три дня прошли по щелчку Богинь судьбы, сметая на своем пути все события, которые были слишком незначительными в сравнении с произошедшим во владениях Мимира. Я, Локи и Улль вернулись в чертог, рассказав выдуманную историю о путешествии по землям Йотунхейма. Фарбаути принял произошедшее спокойно, в отличие от Лаувейи, которая отчитывала меня и своего сына при каждой встрече. Отсутствие младшего сына Фарбаути было на руку Бюлейсту, который сблизился с конунгом, что внезапно охотно шел навстречу к сыну, от чего Локи стал куда больше времени проводить с отцом, стараясь контролировать общение правителя и одного из наследников. Йормунганд и Фенрир были рады оказаться в родных просторах, где их ждала Хель, которая на краткий миг подчинилась воле Локи и единожды позволила мне коснуться ее шерсти, а после вновь сменила свою милость на гнев. Колодец с источником мудрости стал тайной, которую Локи потребовал от меня и Улля сохранить, мотивируя тем, что слух о великой силе воды может дойти до ушей правителей других стран, которые захотят установить свой герб над колодцем. Северянин пообещал сообщить все Фарбаути, но в подходящий для этого момент. Ответы, которые источник дал на вопросы моего мужа, остались за закрытой дверью разума йотуна, что уводил нить разговора в сторону каждый раз, когда я пыталась что-то выведать. Слова Мимира о моих глазах посеяли в душе смуту, которую я старалась подавить. Мысли о ритуале сошли на нет, а тема Ангрбоды исчерпала себя после очередного обещания Локи избавиться от девушки, когда она поможет уничтожить Бюлейста. Постепенно отношения меж мной и северянином стали налаживаться, хотя назвать их хорошими было сложно. Вернулись редкие разговоры, шутки мужа вновь стали меня смешить, а ночные объятия, которые стояли на границе приличия, ни разу не перешли черту, но все же стали теплее. Локи был терпелив и не пытался навязать мне свое желание, хотя я и чувствовала его каждый раз, как только темное полотно падало на мир и позволяло окунуться в тихие воды сна. Очередной день пролетел стремительно, не дав толком осознать его. С самого утра я училась, выполняя задания, которые для меня оставил Сагр. Младший сын Фарбаути помогал, подсказывая как лучше распределять силу, а с этим я наконец-то смогла одновременно удержать власть над пятью животными в течение целых десяти минут. Моей искренней радости не было предела, а йотун с гордостью хвалил меня, словно успех был его личным. Утомительный день подошел к концу, сменившись сладострастным вечером. Локи с Уллем ушли в таверну, а я вместе с Ванадис и Лиод отправилась в тепидарий гостевого домика, где планировала провести девичий вечер. Старинное помещение было наполнено тихой мелодией лиры, на которой играла незнакомая мне девушка, сидевшая в дальнем углу комнаты. Горячий пар стелился теплым молоком, что ласкал кожу и легкие. Сладкий мед стал спутником на этот долгожданный вечер, помогая сознанию окунуться в волшебство деревянного пристанища, испускающего запах сосны и мыла. — Ох, — я опрокинулась на стенку имплювия и тяжело вздохнула. — Душно? — мягко прозвучал голос Ванадис, — Хочешь воды принесу? — Было бы здорово, — я вяло кивнула, чувствуя, что сознание едва держится за мир хлипкими кистями. Блондинка выбралась из воды, закуталась в длинный лен и направилась на выход из тепидария. Хлюпающие шаги отсчитывали секунды до вкушения блаженной прохлады, которую пока можно было заменить сладким хмелем, за которым я и потянулась. — Ну, — Лиод приблизилась ко мне и хмуро уставилась, а я застыла, — Так ты расскажешь, где вы были? — Не сейчас, — я покачала головой, вспоминая договор меж мной и двумя мужчинами. — Кажется мне, что тебе Локи запретил говорить, правда? Я уставилась на подругу, которая, скривившись, осушила за пару глотков свой кубок, а после потянулась за кувшином и налила очередную порцию пива. — Почему ты так его не любишь? — я прищурилась, — Разве вы не дружили? — Дружили, — девушка пожала плечами, — Когда-то давно. — И что же случилось? — я мягко задала вопрос, стараясь не подогревать бурлящую кровь подруги, а после припала к меду, пытаясь утихомирить и свое любопытство. — Долгая история. — Разве мы спешим куда-то? Я слегка улыбнулась, а внутри крохотная сущность сжала мелкие ладони в кулаки, нетерпеливо потряхивая тазом и дожидаясь рассказа от воительницы. — Сурт с тобой, — Лиод вздохнула, — Ладно. Помнишь, я говорила о том, что была замужем когда-то? — Да, — я кивнула, вспоминая день знакомства с Лиод, — Ты говорила, что твой муж пал. Мне жаль. Как его звали? — Его имя было Ханар. Он был цвергом. — Цвергом? — мои глаза расширились, а ресницы стали хлопать с такой силой, что мне казалось, будто я могла взлететь. — Да, знаю, — воительница взмахнула ладонью, — Мы ростом не сходились, но дело было в кузне. — Не понимаю ничего. Пухлые темные губы подруги растянулись в хмельной улыбке. Лиод на мгновение погрузилась в собственное сознание, а после перевела на меня яркий взгляд, который в травяном тумане пропитался загадочностью. — Однажды Локи, я и Улль решили отправиться в Свартальвхейм. — Знаю. Мне Улль рассказывал о ваших приключениях в стране воздуха. — Что ж, — Лиод вздохнула, будто готовясь к чему-то важному, — Там Локи познакомился с Андвари и его другом Ханаром. Они оба были известными кузнецами и приближенными Ивальди. Локи захотел сблизиться с цвергами, а потому пригласили их в Йотунхейм, где провел двух мужей по лучшим кузням Утгарда, включая мою. Ханару понравились мои обитель и мастерство, — девушка сглотнула, — И, знаешь, так бывает.. — Ты заинтересовала его? — мои щеки подрумянились, и я смущенно улыбнулась. — Да. Заинтересовала, а вернее мой талант, — внезапно буря свалилась на голову Лиод, — Этот цверг стал торчать в моем доме сутками, — девушка нахмурилась, — И все норовил опробовать мою наковальню. — Дай угадаю, что было дальше, — я затейливо приблизилась к подруге, — Локи решил, что ваша женитьба укрепит его отношения с цвергами? — И оказался прав, — пробурчала кузнец, — Сын Фарбаути отдал мне приказ. И я не смогла отказать. Хоть мы и были друзьями, но все же Локи - сын конунга. Мой долг - служить ему, а потому я стала женой Ханара. — Свадьбу Локи оплатил? — В том числе, — девушка отвела взгляд, — Твой муж волновался, что я меда плохого куплю, вот и покрыл часть расходов. Андвари и Локи после этого.. сблизились, — Лиод с насмешкой произнесла слово, а я с непониманием осмотрела подругу, — А моя кузня и вся жизнь попала в руки цверга, который стал подминать под себя абсолютно все. — Неужели тебе было столь плохо? — Ну.. нет, — воительница ухмыльнулась, — Цверг этот хоть и был ростом с барана, но.. за девами ухаживать он умел. — Ага, — я тихо засмеялась, а Лиод кивнула, — Значит, хоть в чем-то он не обижал тебя. — Ханар был красивым мужем, — кузнец причмокнула, — Очень. И хорошим любовником, но он посягал на то, что было моей жизнью. Я пыталась смириться, стать хорошей женой, родить ему дитя, но так и не смогла. Я всегда была воином и мастером кузнечного дела. Меня не учили в руках держать тряпку, мужчину и ребенка. Меня учили держать меч, а после этим мечом рубить головы. Я поджала уста и слегка кивнула, понимая, что замужняя жизнь действительно не подходим тем девушкам, которые никогда о ней не мечтали. Да и в целом, многие не знают правды, ведь матери рассказывают о прекрасном времени заботы и мягкости, что приводит к деторождению, но на деле все совсем иначе. — А после он умер? — я несмело задала вопрос. — Стечение обстоятельств, — Лиод загадочно ухмыльнулась, а я шумно сглотнула, чувствуя нечто зловещее в словах подруги, — Я его предупреждала, что нужно быть осторожным. Особенно с девами. — Ну вот! Дверь в тепидарий скрипнула, а следом показалась Ванадис, держащая в руках кувшин и пару кружек. Воительница тут же умолкла, прервав историю о мертвом муже, и слегка отплыла от меня, оставляя в раздумьях. Блондинка залезла в имплювий и подплыла чуть ближе, передав посудины, по которым я разлила холодную воду, что усладой прошлась по горлу и остудила распаренный разум, который блуждал по ветвистым путям истории Лиод. — Сагр должен вернуться со дня на день, — я обратилась к Ванадис. Лицо девушки мгновенно стало печальнее, а очи пропитались напряжением. — Да, — щеки блондинки запылали. — Ванадис? — Она переживает, что Сагр о любовных похождениях ее узнает. — Лиод! — Что? — мои глаза округлились. — Никаких похождений не было! — ведьма почти кричала, — Лиод все не так поняла. — Рука Дэгрун была под твоей юбкой. Я видела их, Лив, в доме Сагра, — воительница ухмыльнулась, — Или она тебе чулок натягивать помогала? — Дэгрун? Как это?— я с непониманием покачала головой. — Слушайте, — Ванадис вздохнула, — Это было один раз. — Ну конечно. — Ладно, — ведьма кивнула, — Может, два или три, но не более. Я прервала эту связь. Сагру об этом знать не нужно. Смятение стало плавать вокруг меня, мерзко хихикая и дыша. Я продолжала удивленно смотреть на подругу, не способная поверить в то, что Ванадис изменила Сагру со служанкой Мирки. — Ванадис.. — Я просила Сагра не оставлять меня. Мне было тяжело, а она просто оказалась рядом и помогла с Ванландом. — И ты решила так ее отблагодарить? — голос воительницы звучал иронично, — Обычно хватает пары бронзовых за такую работу. — Я знаю! Я просто.. Ведьма вздохнула, осев в воде. Пар окутал печальное создание, взгляд которого был переполнен искренним сожалением. — Не знаю как так получилось, — дочь ванов пожала плечами, — Это была ошибка. — И все же, — я вздохнула, пытаясь взять себя в руки, — Лучше поговори с мужем об этом. Сагр почувствует, что что-то случилось, Ванадис. — Все хорошо, Лив, — блондинка сглотнула, — Я не подам виду, а вы не расскажете, правда ведь? Мы же подруги. — Да, не расскажем, — я отвела взгляд, прикусив нижнюю губу. Молчание сплелось с неловкостью и стыдом, который исходил от блондинки, что тяжело вздыхала. Не могу поверить, что это правда. Как так вышло? И почему Ванадис на это пошла? — И как прошло твое обучение без моего мужа? — ведьма попыталась перевести тему. — Думаю, что учитель будет доволен мной, — я растерянно улыбнулась, — Я могу одновременно держать под контролем до пяти коз или овец. — Правда? — голубые глаза слегка расширились, а розовые уста блондинки приоткрылись, — Удивительно, что ты успела дойти до таких результатов. Слишком много событий произошло. Я была уверена, что у тебя не будет времени на самостоятельное обучение. — Занятия помогают отвлечься, — я отвела взгляд, — И мне Локи подсобил. — Да, — в разговор встряла Лиод, поджав губы, — Локи хорошо управляет камнями огня. — Все мужчины из семьи конунга всегда хорошо управляли силой огня. В Мидгарде также с камнями земли, — я осмотрела воду в кружке, — Девушек и женщин у нас не обучают этому, но сыновья учатся управлять стихиями, чтобы иметь возможность защитить семью и страну. — А если в семье родились лишь девочки? — Ванадис с интересом задала вопрос, — В Ванахейме девочки рождаются куда чаще, чем мальчики, а потому у власти обычно всегда были девы, которые отлично владеют стихией воды. — В Мидгарде жена правителя должна рожать до тех пор, пока не явится на свет хотя бы один сын, — я пожала плечами, — Власть не может передаваться девушкам. — Как и в Йотунхейме, — Лиод причмокнула, — Но в стране огня чаще на свет являются мужи, чем девы, так что и не удивительно. Кроме того, сыновья конунга с детства обучаются владеть кинжалами. — Локи рассказывал и поэтому взялся учить меня, — я кивнула, — В Мидгарде такого нет, но сыновья должны уметь общаться с животными. — Ты ведь умеешь? — Ванадис прищурилась. — Я была исключением, — я грустно улыбнулась, вспоминая детство, когда впервые узнала об этом удивительном даре, — Отец говорил, что эту способность скрывают от других стран, но именно она была показателем крови правителей, — я слегка поморщила нос, — Вообще, дочери должны всегда укреплять связи меж разными странами. Моих сестер Ратмир наверняка выдаст за кого-нибудь из Свартальвхейма, — я бросила взгляд на Лиод, — Может, из Альвхейма, Ванахейма или.. — я вздохнула, — Из Асгарда. — Последнего бы не хотелось, — голос Ванадис стал напряженным, — Влияние Одина на очередных наших соседей будет лишним. — Да, — я кивнула, — Но меж Фарбаути и.. Олавом, — я с трудом произнесла имя отца, — Был договор о мире. Ратмир не пойдет против слова отца, я уверена в этом. Даже если кто-то из моих сестер станет женой одного из сыновей Одина, то Мидгард будет на стороне Йотунхейма, несмотря ни на что. Я отставила кружку и прокрутилась в плотной горячей воде. В голове прыгали мысли, что хотели вызвать прилив тревоги, но власть пара и хмеля была куда сильнее, чем пустое волнение. Образы отца, брата, конунга и мужа беспорядочно всплывали и стояли рядом с черной тенью старика, которого я никогда не встречала. Один. Бесчестный мужчина, который подчинил себе Альвхейм и Ванахейм, а теперь тянет свои старые лапы к Мидгарду. — Лив? — Сыграем? — я затейливо задала вопрос, выбрасывая мысли об Асгарде. — Во что? — две девушки одновременно уставились на меня. — У меня на родине есть одна игра, — я повела плечами, — Мы называем ее «Правда и сладость, — я приподняла кубок с медом, — Или кривда и гадость». Слушайте правила. Смех и каверзные вопросы стали частью шуточной игры. Ванадис упорно отказывалась отвечать правдиво на вопросы, что неустанно крутились вокруг Дэгрун, и предпочитала выполнять несуразные задания. Лиод же, осушая кубок за кубком, шла напролом и без каких-либо проблем отвечала на все подряд, не стесняясь подсаливать истории похабными подробностями. Я же пыталась уворачиваться, отвечая честно, но расплывчато, а иногда и вовсе предпочитала соблюдать тактику ведьмы, отказываясь говорить хоть что-то. Опьянение усиливалось, игра стала сходить на нет, перерастая в эмоциональную беседу, пока в тепидарий не пришли усталость и желание выбраться из жаркого имплювия. Когда ночь полностью охватила Йотунхейм своей глубиной, то я вместе с подругами покинула баню, предчувствуя мягкость постели. Укутавшись в теплый мех, я направилась на выход из гостевого дома, но так и не смогла покинуть его, встретив того, кого не ожидала увидеть в это время здесь. Локи сидел на лавке у выхода и неспешно лакал любимый мед из потертой фляги. Яркие рыжие пряди впитывали мягкий желтоватый свет, а лисьи глаза мгновенно припали ко мне, вызвав прилив волнения. Мужчина встал и направился ко мне и двум жительницам Утгарда, которые стали молчаливыми. — Наверное, стоит проводить вас, — я внимательно осмотрела подруг. — Я прикажу охране, и.. — Не нужно, Локи. Я доведу Ванадис до дома, — строго произнесла Лиод, а меня пробила зябкость, что исходила от воительницы, — Что ж, я завтра приду на тренировку, Лив. — Не утруждайся, — сын Фарбаути прищурился и, улыбнувшись, уставился на рыжую девушку, которая сверкнула недобро глазами, — Ее занятие отменено. — Почему? — я нахмурилась. — Улль слегка переборщил с хвойным элем, — северянин хмыкнул, а Лиод выругалась, от чего стало ясно, что лучнику не поздоровится, — Пусть будет выходной. — Ладно, — воительница кивнула, — Тогда идем, Ванадис. Попрощавшись с подругами, я осталась наедине с Локи. Краткое молчание заставило сознание запнуться на ровном месте и едва не потерять равновесие, но твердость рассудка устояла, ринувшись вперед и позволив мне заговорить. — Я думала, что тебя не будет до самого утра, — я осмотрела создание, которое, если и было чуть трезвее меня, то не особо. — Да, но я хотел увидеть тебя, — Локи улыбнулся, — Пришел в чертог, встретил Орма, а он сказал, что вы еще не закончили. Вот я и решил подождать тебя здесь. — Что ж.. — я отвела взгляд, чувствуя неловкость. — Идем, — Локи протянул мне ладонь, — Ты кое-что пропустила. Хочу посмотреть на тебя, когда ты это увидишь. Я нахмурилась, но все же вложила ладонь в руку мужчины, который крепко сжал мои пальцы и потянул к выходу. — Что там? — Потерпи. Дверь скрипнула, заглушив шуршание шерсти и меха. Холодный свежий воздух ударил в нос, а яркие мерцающие пятна заставили меня застыть на пороге. Кружевные хлопья, схожие на лепестки пионов, плавали в воздухе. Неспешный танец природы взывал к глухой тишине, а далекая тьма пыталась подкрасться к чертогу, который отгонял ее светом факелов. — Что это? — я тихо задала вопрос, хотя знала ответ. — Ох, это, — мурчащий голос моего мужа переполнился хитростью и нескрываемой гордостью, — Сокровище Севера, золотко, — глаза йотуна заблестели, — Самый настоящий снег. Невидимые крохотные колокольчики опустились над головой и стали звенеть, создавая необычное чувство, что кристальной рукой касалось моей души, которая, как и рассудок, не могла поверить в происходящее. Мои глаза все сильнее расширялись, а свет луны подчеркивал упорность и рельеф кружащегося пуха. Мое тело вздрогнуло, а уста слегка приоткрылись, испустив блаженный вздох. Прекрасное явление казалось кусочком древней легенды, что была вырвана из старой книги, пылившейся на одной из многочисленных полок библиотеки Мидгарда, в которой я ранее практически жила. Я отпустила руку мужа, который что-то промычал, но все же дал мне свободу. — Не может быть! Я воскликнула, освободившись от невидимых оков ступора, и бросилась в центр небольшой поляны, которую уже укутал белый налет. Шаг ступал мягко и едва заметно, а след от сапога показал странную неровную походку, которая передавала бурю эмоций, что плескались во мне. Я прокружилась, разведя руки, а звонкий смех безвольно сорвался с моих уст. Мягкие хлопья застили взор и превращали округу в кусочек уютного места, которое могло успокоить и спрятать мою душу. — Он ведь ледяной, да? — я застыла и вытянула ладони перед собой, стараясь собрать как можно больше снега. Пушистые снежинки аккуратно опускались в мои руки, что пытались своей зябкостью сохранить натуру природы, но все было тщетно. Хлопья таяли, оставляя после себя бугорки воды, а с этим вызывая приятную грусть. — Не могу поверить, что ты никогда ранее не видела снега. Йотун внезапно оказался рядом, а после крепко обнял меня, слегка приподнимая и прижимая к себе, словно меж нами не стояла здоровая каменная стена. Я осмотрела мужчину, а завороженность стала бесцеремонно биться в серебряной звенящей клетке. Снежинки лежали на ярких рыжих прядях, создавая подобие меховой шапки, а в янтарных очах ожили крохотные огоньки, что лукаво плясали, радуясь выпавшему снегу ничуть не меньше, чем я. — Я читала, — я пожала плечами, вновь осматривая кружащуюся красоту, что падала с темных небес, — И мне отец рассказывал. В Мидгарде даже зимой тепло, знаешь ли, но однажды.. Я замолчала, вспоминая историю, которую очень давно поведал мне Олав, успокаивая в один из рутинных дней, когда я подверглась очередной порции издевок со стороны сестер. — Однажды? — Локи слегка приблизился ко мне, привлекая внимание. — Отец говорил, что в день, когда я родилась, — я замерла, а мой муж пристально рассматривал меня, — Почему-то на южные земли пришла сила Севера. — В день твоего явления в Мидгарде шел снег? — йотун в замешательстве задал вопрос, — Удивительно. — Да. — Хм.. может, — Локи ухмыльнулся, глядя на небесную пустоту, — Это был знак Богов? — Странный знак, — я надула губы, — Люди были напуганы. Хотя, и меня после они также сторонились. — Они глупы, золотко, — голос северянина был переполнен нежностью, а в моей груди нечто кольнуло, отзываясь на слова мужа, — И когда это было? Сегодня? — Быть может, — я пожала плечами, — Даты рождения в Мидгарде известны лишь примерно. Если так, то теперь минуло мое девятнадцатое лето, Локи. Сын Фарбаути слегка хмыкнул, ухмыльнувшись своим мыслям, а после сильнее прижал меня к себе, подтягивая мех. Мои ладони коснулись плеч мужа, а сердце застыло, поджидая чего-то большего. Йотун слегка покачал головой и вдруг стал тихо напевать странную мелодию. Удивление коснулось души, а следом настойчивое движение рыжего создания заставило качнуться наши тела, что принялись медленно двигаться под тихую выдуманную песню. — Локи? — Лишь потанцуем, золотко, — северянин улыбнулся лукавее, — Чтобы ты не замерзла. Наслаждайся снегом, Лив, а он, как и я, будет наслаждаться тобой. Бережное кружение стало продолжением слов рыжего мужчины. Младший сын Фарбаути продолжил тихо напевать мелодию, а мои глаза никак не могли оторваться от лохматых белоснежных пучков. Снегопад стал плотнее, превращаясь в лоскут полотна. Хруст под ногами становился отчетливее, дополняя голос Локи. Мороз покусывал мое тело, которое неспешно начинало пылать, ощущая, что медленные движения перерастают в нечто более важное и желанное. Пальцы йотуна коснулись моих, и резкий поворот, что оттолкнул меня от мужа, стал частью танца, который заставил подол моего одеяния разрезать пространство и отбросить ледяной пух в разные стороны. Я слегка ахнула от неожиданности, а после вновь упала в объятия Локи. Холодный ветер завыл, подпевая северянину. Медовый аромат стал концентрирование, от чего приятное головокружение коснулось сознания, что продолжало медленно двигаться в такт песне. Я выдохнула блеклый ком пара, а Локи подтянул меня к себе до невозможности близко. — Лив, — йотун сглотнул, а мои глаза стали бегать по губам мужчины, которые были манящими, — Только не сопротивляйся. Время натянуло блеклую ленту, что плавила пористый снег, я обвила шею Локи и приблизилась к лицу северянина, который прикрыл веки, а после уничтожил расстояние меж нами окончательно. Мягкое касание упало на мои уста, которые мгновенно ответили, позволив бережным касаниям протоптать забытый путь. Трепетный поцелуй на миг прервался, а после дал себе новую попытку, став настойчивее. Колючки жара пробежались по телу, а опьянение переполнилось влажным желанием, что воспылало в груди с невероятной силой. Я вздохнула, оторвавшись от йотуна, и мои щеки стали источать раскаленный жар, словно невидимые подушечки щипали замерзшую кожу. — Локи, кажется, я немного устала. — Идем домой. Пространство стремительно полетело, сменяя виды улицы и чертога, который грозно дремал. Лестница испарилась под ногами, а следом знакомая дверь скрипнула, отворив покои. Тепло комнаты навеяло на разум чары тумана, что затмевал собой осознанность. Я зашла в помещение, но Локи не позвали пройти вглубь. Резкое движение сбросило теплые шубы, а янтарный взгляд стал разгорячаться, осматривая меня. Я сглотнула, ощущая, что сегодняшняя ночь уже переполнилась чем-то особенным, а йотун внезапно отпустил меня, будто боялся потревожить. Непонимание от поведения мужа выбивало стабильность, которая была уже давно расшатанной. Холод пришел следом, став ответом на действия северянина, я отвела взгляд, растерянно пошатываясь, и подошла к столу, расправив длинные пряди, которые хотела прочесать. Локи продолжал стоять у входа, создавая еще большую неловкость своими бездействием и длительным молчанием, которое начинало немного раздражать. — Почему ты там стоишь? — мои губы без разрешения задали вопрос. — Разве это запрещено? — сын конунга не шелохнулся, а я крепче сжала гребень. Движения моей руки стали резче, а белые нити запутались, слегка издеваясь надо мной. — У меня есть кое-что для тебя, — голос мужа прозвучал раскатисто, словно гром, от чего я застыла и стала следить за ним в отражении зеркала. Локи прошел к своему сундуку, из которого он достал неизвестный мне сверток. Шум шагов отдавал в виски, северянин застыл напротив меня и слегка наклонил голову набок, прищурив лисьи глаза. Я обернулась, бросив взгляд на лоскут ткани в руке мужа, а после перевела внимание на йотуна, который изучал меня в ответ. — Это небольшой, но очень важный подарок, Лив. Тем более в такую ночь, — Локи протянул ладонь, — Посмотри. Мои пальцы коснулись темно-зеленого куска парчи, украшенной золотой ниткой. Тяжелый кончик ткани поддался, расхлябанно упав в сторону и открыв содержимое. Тонкая серебряная цепочка, на конце которой находился паутинный кокон, играла со светом. Внутри кулона мирно лежал небольшой ограненный вишневый кристалл, что мог быть лишь одной вещью. — Камень крови? — невесомое касание пробежалось по аккуратным граням серебра. — Я считаю, что ты достаточно неплохо справляешься с магией, — Локи пожал плечами, — Поэтому решил подарить тебе именно его. Так будет всем спокойнее, Лив. Тебе нравится? — Это чудесный подарок, — я мягко улыбнулась, — И мне очень приятно. Странный импульс коснулся пальцев, которые застыли, а мой взгляд стал сосредоточеннее, растеряв легкость. — Но? — Подвеска от Ратмира ведь нашлась, — я вздохнула, а подушечки обхватили гранатовое украшение, что висело на моей шее. Йотун пожал плечами, делая вид, будто мы оба не знаем почему в моей шкатулке обнаружилась пропажа, а после хмыкнул. — Хочу, чтобы ты носила украшения, подаренные мной, но я понимаю, что.. это, — Локи кивнул в сторону граната, — Важная для тебя вещь. Решение за тобой, Лив. Если не желаешь, то я просто уберу подвеску в твою шкатулку. Я вновь осмотрела подарок, что впитывал мягкий свет. Утонченная работа и блеск камня не могли не вызвать тепло, которое отдавало в сердце нежностью. Понимание того, что мой муж хотел сделать мне приятно пришло следом, а с этим я осознала, что готова расстаться с украшением, которое связывало меня с Мидгардом. Аккуратное касание мужских пальцев прошлось по моим волосам, и мой взгляд припал к северянину, что был переполнен нетерпимостью. — Золотко, — Локи отбросил белую прядь за спину, — Позволишь? — Да, — я кивнула. Я развернулась к зеркалу, а йотун снял с меня подарок брата. Прохладный камень коснулся моей кожи и стал неспешно спускаться вниз, минуя складки рубашки и сорочки. Сила жизни пропитала меня знакомым теплом, что заструилось по венам. Горячий воздух скользнул по плечу, сокрушая разум, и подвеска с камнем крови стала частью меня. Я прикрыла веки, а мои пальцы нащупали бугорок с камнем в области груди, из которой с дрожью доносился шумный клокот. — Лив, — мягкие уста коснулись моей кожи, от чего я распахнула глаза и увидела мужчину, который мягко поглаживал мои плечи, — Я соскучился. — Правда? — мой голос переполнился светом, а Локи оторвался от меня и впился в зеркало. Лисий взгляд встретился с моим, захватив сознание в ловушку. Янтарь трепетал, темнея и превращаясь в золотистую смолу, в которой я тонула, захлебываясь. — Ты сомневаешься? — Я лишь хочу быть уверена, что ты действительно скучал, — я приблизилась к йотуну, чувствуя, что желаю поцеловать его. — Даже так? — Ну конечно, — я ухмыльнулась, а подушечки мужа прошлись по моей шее, вызвав щекотку, — Вдруг это лишь слова? — Лишь слова, говоришь, — сын Фарбаути хмыкнул, — Сейчас я докажу тебе обратное, договорились? Горячий палец прошелся по моим губам, которые невольно приоткрылись. Приятное напряжение собиралось по каплям в большие и перенасыщенные нетерпением бусы. Свет дрогнул, обольстительно сверкнув, и я потянулась к мужу, который тут же ответил. Зуд похоти воспламенился за секунду, а разум отказался вспоминать что-либо плохое, желая получить то, чего мое тело так давно желало, хоть я и запрещала себе даже думать об этом. Ловкие пальцы прошлись вдоль моих изгибов, а после коснулись шнуровки, что поддалась и открыла доступ ко мне. Северин порывисто забрался под складки тканей, а после коснулся моей груди и стал терзать ее. — Лив? — Локи оторвался от меня и вскинул бровь. — Да, — я кивнула, прижав ладонь к устам и ощущая пары распутства, витавшие вокруг меня и йотуна, — Договорились. Рука сына конунга ухватилась за юбку и стала ее собирать, оголяя мои ноги. Смущение крутило длинные косы, а я вплеталась в них, будто дикая лента. — Что ты делаешь? — я с волнением задала вопрос. — Просто покажу тебе кое-что. Не бойся, золотко, тебе понравится, — пламенные подушечки прошлись по моим бедрам и скользнули выше, задрав ткань и оголив ягодицы, — Выгнись чуть сильнее. Я, не осознавая, выполнила то, чего желал мой муж, а после ощутила прикосновение, что невесомо ползло по внутренней стороне бедра, пока не добежало до самого чувствительного места. Тихий стон стал ответом на приятное давление, которое подарило смелое обещание. Виток мыслей, что тревожили сознание долгое время, отступил, позволив на первый план выйти подавленной жажде. Колючие искры разбегались от пальцев северянина, а мое тело стало ломать от влечения, что возрастало с каждым мигом. Мир растворялся в огнях, дрожащих перед опьяненным взглядом. Рука Локи обвилась вокруг моей шеи, а сам мужчина подтолкнул меня вперед и заставил упереться ладонью в зеркало. — Взгляни, золотко, — лукавый взор пробивался сквозь копну моих волос, — Насколько ты хороша. — Прекрати! — я замотала головой, чувствуя что сердце робеет. — Нет. Я попыталась отвернуться, но северянин не дал мне этого сделать, прижавшись ко мне и заставив просверлить взглядом отражение, которое плыло. — Посмотри, Лив, на себя, — Локи приподнял мое лицо к зеркалу, — Твои волосы, кровавые глаза, твои персиковые уста, — йотун втянул аромат моих волос, а его рука спустилась ниже и прошлась по моим плечам, — Твои грудь, талия, бедра.. твой запах, — шепот достиг моих ушей, а с этим мурашки атаковали тело, пропитывая его соком, — Ты неповторима, мое золотко. Смущение кусало мои щеки, что до боли горели. Я зажмурилась, чувствуя, что движения северянина становились все более требовательными. — Я в тысячный раз готов повторить, что я всегда думаю лишь о тебе, — мягкий поцелуй коснулся моей щеки, — Всегда, слышишь? Поэтому я действительно скучал, Лив, но знай, — мужской шепот стал глуше, от чего я хрипло застонала, — Дело не только в твоей красоте. Я скучал по тебе, золотко. По твоему голосу, твоим странным рассказам о книгах и безмерному любопытству, что заставляет делать глупости. Я, жадно хватая устами воздух, обернулась, встретившись со взглядом Локи. Золотистый водоворот был притягательным, а желание утонуть в нем стало безмерным. Жар нарастал, раскидывая очаги чувственности, и горячий поцелуй стал плодом усердной работы. Дразнящие движения доводили меня до исступления, а хриплые стоны и слабость не позволяли скрыть от Локи правду. Я обвила рукой шею мужа, а после опрокинулась на его плечо, шумно дыша и продолжая извиваться от неприличных действий. Мягкие касания припухлых губ атаковали мою шею, а руки северянина увеличивали страсть, что делала окружающий воздух слишком тяжелым. — Лив, — сын Фарбаути прошелся кончиком языка по набухшей на моей шее вене, — Я хочу тебя. Дрожь и сдавленный вздох стали ответом, а пальцы мужчины ускорились, не позволяя осознанности вернуться ко мне. — Ты против? — Нет, — я замотала головой, — Я желаю этого, Локи, прямо сейчас. Аккуратный поцелуй перерос в покалывание, от которого кровь забурлила. Шуршание ткани захватило слух, а следом я ощутила мужа, который мягко вошел в меня. Дрожащий стон вырвался из легких, Локи ухватился за мои бедра и талию, а затем принялся неспешно двигаться, раздразнивая то, что так давно рвалось навстречу этому событию. Час растворился, помогая сознанию отключиться и попасть в иной мир, который держал меня на мягких волнах далекого моря. Мое тело становилось все податливее, будто глина, которая попала в руки создания, что старалось сотворить нечто прекрасное. Невидимая связь усиливалась, а я не понимала почему все это время отказывала себе в том, о чем мечтала. Ладонь мужа вновь забралась под ткани и стала создавать ласки, что были усладой для меня. — Поцелуй меня, — я тихо произнесла слова и слегка обернулась к мужу. Ухмыляющиеся уста поймали мои губы, создав страсть, что была наполнена влажностью и пламенем, которое выливалось в решительные действия, уводившие меня в дремучий лес, где были важны лишь непокорные чувства. Движения северянина были плавными, но глубокими, от чего ощущение чужого контроля становилось сильнее. Неспешные толчки вызывали трепет, а с этим вырывали низкие тихие стоны и бесконтрольные всхлипы, что исходили из меня и Локи. В голове прокружился светлый ворох, который напевал взбалмошную песню. Не было глупых мыслей о долге, не существовало больше страха быть обманутой, но было цветущее чувство, которое источало пыльцу, что набухала от близости и орошала мое сознание своим сладким соком. — Локи, — имя мужчины на выдохе сорвалось с губ, сплетаясь с глухим стоном, — Я.. кажется.. — Тише, — кончик языка скользнул по мочке моего уха, а резкий, но приятный толчок сорвал пошлый шлепок, — Все хорошо, золотко. Я закивала, изогнувшись сильнее, а следом кружащееся время поскакало быстрее. Пальцы Локи доводили меня до безумия, которое наполняло тело приятной тяжестью, что требовала большего, капризничая и не позволяя северянину прерваться. Йотун с силой прижимал меня к себе, хрипло дыша в мою шею и с желанием покусывая лоскут кожи, что покрылся легкой испариной. Новая петля часа прокрутилась, улыбнувшись происходящему, проникновения стали ненасытными, от чего искристость в теле забурлила, а следом нечто лопнуло, заставив мои сознание и тело содрогнуться в самозабвении. Звонкий вскрик стал продолжением пульсаций, Локи ускорился, догоняя меня и исполняя задуманное, а низкий стон опалил мою мочку уха. Яркие фонарики летали перед трепещущими ресницами, что оставляли мелкую прореху для взгляда. Движения замедлились, став окончанием происходящего, а тепло наполнило мое тело, отданное в руки рыжего создания. Мои ноги подкосились, но рука северянина не позволила потерять равновесие. Приятная усталость охватила разум, а играющие конвульсии продолжили сводить с ума. Застывшее время попрощалось, побежав вперед, а северянин сменил все ощущения, неспешно вышел из меня и подхватил на руки. Пространство казалось пористым и пропитанным глухим исступлением. Локи бережно уложил меня в постель, прохладные ткани которой с удовольствием приняли уставшее тело. Приоткрыв веки, я уставилась на нависающие надо мной лисьи глаза, что горели тьмой и пламенем. — Все хорошо, Лив? — Да, — едва слышно прошептали мои губы, а энергичный импульс, исходивший от низа живота, заставил тело содрогнуться. — О, золотко, — пальцы Локи прошлись по моей груди, коснувшись соска и пустив очередную волну заигрываний, — Надеюсь, что в тебе еще остались силы. Молчаливое кивание стало ответом, на который мой муж глухо засмеялся. Я закрыла глаза, а северянин коснулся моих коленей, что поддались воздействию. — Хорошо, — тело рыжего мужчины надавило на меня, а хитрые уста принялись целовать мои ключицы, — Потому что тебе они еще понадобятся этой ночью. Тьма стала глубже, а с ней лишь дрожащий блеклый свет и играющие тени были ответом на сплетенные тела и души. Упоение играло с вожделением, что приходило вновь и вновь, пока усталость, созданная Локи, не поборола мое сознание, которое потерялось в просторах глубокого сна. Новый день, что пришел слишком быстро, казался выдумкой. Тело слегка ныло, а рассудок путался в реальности, которая теперь была чуть светлее. Тысяча поцелуев беспорядочно падали на мое лицо, выбивая из приятных сновидений. Я приоткрыла один глаз и увидела лукавые сонные очи, которые заискрились, заметив, что я очнулась. — Я хочу спать, — тихо пробурчали мои уста. — А я нет, — руки йотуна забрались под шерсть и стали тормошить меня, — Давай, Лив, хватит отдаваться Богу сна. — Какой же ты приставучий, сын Фарбаути, — я попыталась отвернуться, но не смогла. — Золотко, я ведь не виноват в том, что моя жена не дает мне покоя, — голос мужчины переполнился невинностью. — Болтун! — Вставай. Щекотка и беспринципное нытье выбили из меня остатки сна, который цеплялся за разум своими длинными когтями. Поев еды, которую принесли Марна и Рут, я с Локи принялась одеваться, понимая, что этот день стоит провести с Лаувейей и постараться утихомирить пыл жены конунга. Собравшись, я спустилась с мужем в трапезную, в которой никого не было, кроме Улля. Мужчина выглядел помятым и уставшим, а темные круги под глазами и зеленоватый оттенок кожи давали понять, что Локи не соврал прошлым вечером, когда рассказал об асгардце и выпивке. — Я думал, что ты не встанешь сегодня, — рыжее создание с хитростью произнесло слова. — Эгрим пришел к моему порогу утром, — лучник вздохнул, — Сказал, что я должен сопроводить вас к тронному дому. — Что? Зачем? — северянин вскинул бровь, а я с непониманием осмотрела мужа, — Это не очень далеко, золотко. — Сагр прибыл, — асгардец стал серьезным и собранным, — И не один. Кажется, на северных землях теперь правит новый ярл. Правила, помнишь? Я переглянулась с йотуном, который кивнул мне, подтверждая то, что мы пойдем в тронный дом. Локи принес шубы, которые издавали пряный аромат, и мы отправились в путь. Ночной снег тонким ковром покрывал сырую землю, а мелкие снежинки беспорядочно кружились в воздухе, привлекая мой завороженный взгляд. Свежий запах бодрил и заставлял двигаться шустрее, хотя мне этого и не хотелось. Дорога вела сквозь окраину Утгарда прямо к глубокой хвойной чаще, в которой возвышалось одинокое деревянное строение, что скрывало в себе важное место, служившее сердцем Йотунхейма. Зайдя внутрь, я увидела паутинные ветви, что плелись по стенам и потолку, образовывая кокон, который оберегал семейство конунга. Длинный холл вел к подножию двух высоких тронов, на которых восседали Фарбаути и Лаувейя. Хельблинди с Линн и Бюлейст с Миркой находились по разные стороны от правителя страны Севера. Лаувейя раздавала приказы служанкам, которые поправляли килимы на полу и меха на стенах. Фарбаути вел беседу с Бюлейстом и Миркой, а Линн и Хельблинди хмуро молчали, практически отвернувшись друг от друга. Я вместе с Локи шла спешным шагом к конунгу Йотунхейма и его семейству, которое дожидалось прихода нового ярла и Сагра. — Явились, — Лаувейя недовольно вздохнула, а я стыдливо отвела взгляд, — А я уж решила, что опять уехали куда и слова не сказали. — Перестань, — мягко произнес Фарбаути, который бережно обвил своей крупной ладонью пальцы жены, — Детям нужен сон. Тем более, я слышал, что они вчера очень поздно вернулись домой. — Ночи муж и жена должны проводить в покоях, — строго произнесла мать Локи, а рука северянина обвила меня, помогая сохранить самообладание, — А не на гульках. — Знаешь ли, Лаувейя, но именно после гулек получается продуктивно проводить время в покоях, — безмятежно бросил йотун, а мои глаза увеличились вдвое. — Локи, — я прошипела имя северянина и заметила, что щеки жены конунга зардели ничуть не меньше, чем мои. — А что? — рыжий мужчина закатил глаза и ухмыльнулся, — Моя мать сама подняла эту тему. — И то верно, — Фарбаути слегка засмеялся, — Ну, у тебя еще есть претензии к ним? — Нет, — Лаувейя тихо пробурчала ответ. Локи вместе с отцом обсудили происходящее, от чего стало ясно, что еще утром Сагр вернулся в Утгард и сообщил Фарбаути о скором прибытии нового ярла. Отойдя в сторону, я серьезно уставилась на мужа, который дразняще щурился, наслаждаясь происходящим. — Это часть почтения. Ярл должен поклониться, таким образом он признает власть конунга. — Я не о том, — я нахмурилась. — Ах, это.. если моей матери отвечать в такой манере, — Локи звонко поцеловал кончик моего носа, а я тут же успокоилась, — То она будет реже разбрасываться лишними замечаниями, золотко, и рано или поздно, но она перестанет так настырно к нам лезть. — Ладно, — я кивнула, — Но твоя мать окончательно успокоится лишь в одном случае. — Пожалуй, ты права, — рука йотуна забралась под мех и легла на мой живот, а я застыла, не ожидая такого, — Кто знает, золотко, быть может, это уже случилось. Этой ночью я ведь очень старался, так что предъявить мне больше нечего. — Да? — я уставилась на мужа, который ехидно улыбался, — Вот и посмотрим дадут ли твои старания плоды. Древесный запах стал горячее, а следом йотун притянул меня к себе и зарылся в мои волосы, проурчав какие-то несвязные, но чарующие слова. Мои ладони потянулись к созданию, что излучало уверенность и приятное тепло, которое не могло не радовать, а пальцы тут же зарылись в огненные пряди. — Перестань, ведь мы здесь не одни, — я слегка улыбнулась, прикусив губу и ощутив жар, что лился из груди, отвечая на каждое действие мужа. — О, золотко, но все твое тело вопит о том, что ты не хочешь этого, — лукавый шепот лизнул ухо, а легкий смешок сорвался с моих уст, — Да и потом, я лишь обнимаю свою жену, разве это запрещено? Веер легкости взмахнул лопастями, и меня окутала теплая волна сладости, что исходила от Локи. Пальцы мужчины бережно коснулись моей щеки, взгляд йотуна пропитался чем-то особенным, словно рыжий мужчина желал нечто сказать мне, но удержал слова за зубами. — Все хорошо? — я прищурилась. — Я просто соскучился, Лив. — Что? Опять? — мои глаза расширились, — Ночью эти же слова были сказаны не просто так, верно? — Думаешь? Что ж, — Локи облизал свои уста, а я захлопала ресницами, — Вернемся в чертог и проверим, золотко. — Ты ведь сказал, что уже достаточно постарался, дорогой муж. — Разве я сказал достаточно? — северянин призадумался, — Но мне ведь мало, понимаешь? Нетерпеливый вздох сорвался с уст, а рука на моей талии заерзала, сотворив внизу живота ком стали, что желала вновь ощутить ласки мужа. — Локи.. — Знаю, — сын конунга одним взглядом стягивал с меня лишние ткани, от чего я прикусила губу, — Я чувствую, Лив. И поверь, я хочу этого ничуть не меньше. Скрип двери заставил всех замолчать и приковал внимание к себе. В длинный тронный дом вошел блондин, который шел напряженной, но твердой походкой, а позади него виднелись два силуэта. Я оторвалась от Локи, что недовольно цокнул, а после обвил рукой мою ладонь. Мы вышли чуть вперед, поравнявшись с Бюлейстом и Миркой, которая поглаживала руку мужа, прижимаясь к его плечу. Топот шагов нарастал, пока к трону не приблизились трое людей. Я слегка прищурилась и принялась пристально рассматривать пришедших с Сагром гостей. Воинственный взрослый мужчина с кривым шрамом на щеке стоял, гордо вскинув подбородок. Рядом находилась девушка, что годилась мужчине в дочери, и осматривала пол под ногами, словно боялась встретиться с присутствующими. Рука Локи крепче сжала мою ладонь, вызывая странное ощущение. Я перевела внимание на мужа, чей янтарный взгляд, который еще мгновение назад был переполнен игривостью и страстью, стал напряженным и хмурым, а щека северянина слегка дергалась. — Сагр, — голос Фарбаути был холодным, — Не ожидал. — Позвольте, мой господин, представить нового ярла северных земель, — Сагр сглотнул, — Ваш форинг - Болли. И его жена. — Рад вновь вас видеть. — И мы, господин. Мужчина встал на одно колено, преклонив голову, а женщина глубоко поклонились. Странное напряжение и молчание окутали тронный дом. Фарбаути встал с престола и направился к новому ярлу, а я ощутила противный металлический вкус во рту. Сердце в груди сжалось, а в голове нечто вопило, указывая на незнакомку. — Кто она, Локи? Мой муж посмотрел на меня, его уста слегка приоткрылись, но и единого звука не слетело с них, от чего я свела брови домиком, чувствуя растерянность, которая пришла вместе с ошарашенным взглядом северянина. — О, она.. — Бюлейст со злорадством улыбнулся мне и своему брату, что нахмурился, сжав челюсти, — Возлюбленная Локи, Лив. Это Сигюн.