Страна Севера

Веселые голоса постояльцев таверны Снорри продолжали бушевать, дополняемые звуками утихающих лир и дудок. Слова, сказанные северянином, звенели, словно колокольчики, в моих ушах, накаляя струны сознания. Влюбленность? Какая влюбленность? О чем он вообще? Это не так. Я не знаю, что такое влюбленность. Я глядела в золотистые хитрые глаза, которые показывали все каверзные мысли моего мужа. Локи ухмыльнулся, приблизившись, а после прошелся костяшками по моей щеке, что пылала от танца и внезапного момента. — Золотко, ты как? — Я.. отпусти, — я встряхнула головой, только сейчас очнувшись. — Лив, мы можем еще развлечься, — сын Фарбаути прищурился, — Без разговоров о твоих чувствах. — Как благородно. Я хочу домой, Локи. Ты повеселился, я тоже. Пора и честь знать, а то мы от обычных развлечений можем дойти до местных. Я кивнула в сторону гостей таверны, уловив то, как некоторые из девушек принялись слишком тесно обниматься с пьяными мужчинами, то ли подогретые жаркими плясками, то ли обдуренные серебром. — О да, — йотун хмыкнул, — Ну, раз таверна диктует свои правила, золотко, то я вполне готов пойти с тобой на это. — Ну конечно, — я коснулась щеки мужа, а он тут же сжал челюсти, — Как только докажешь, что дети Сигюн не твои, так сразу и начнем заниматься тем, чем предлагает это заведение, а пока.. — я выкрутилась из объятий северянина, недовольно зарычав, — Развлечения на сегодня окончены. Я хочу вернуться в чертог. Стараясь выкинуть дразнящие слова из головы, я направилась к столу, за которым еще недавно сидела с четырьмя мужчинами и пила мед, подхватила шерстяные платки и стала наматывать их на голову. Рядом тут же оказался Локи, который принялся помогать мне, а следом за ним подошли Хельблинди и Улль с какой-то рыжеволосой спутницей. — Вы уходите? Почему? — лучник с искренним непониманием задал вопросы. — Лив устала, — младший из сыновей конунга накинул на мои плечи шубу, а после подал кожаные перчатки, — Ей нужно отдохнуть. — Ох, ну да. Я просто тут.. — Мы доберемся сами, — йотун ухмыльнулся, кивнув на выпившую девушку, что повисла на шее асгардца, — У тебя еще дела. — Я пойду с вами, — холодно произнес Хельблинди. — Проклятье, — Локи фыркнул, — Так и будешь везде за нами таскаться? — Уж выбора нет. Я бросила на старшего брата мужа ледяной взгляд, чувствуя обиду за его недавнее поведение в доме охотников на китов. Мужчина отвел оливковые глаза и промолчал, будто ничего и не услышал. Собравшись, я вместе с Локи и Хельблинди покинула таверну Снорри, оставив празднество и гулянья позади. Холод ночи мгновенно проник под одежду и завелся щипать тело, которое стало напряженным. Йотун обвил мою ладонь и потащил в сторону чертога, заставляя сопротивляться стихии. Зима, окончательно взявшая власть над страной Севера, сводила с ума, но слова Локи о моих чувствах к нему раздували жар, который пытался бороться против мороза, желающего задушить дыхание всякого живого существа. Путь был слишком длинным, а в голове все никак не мог установиться покой. Первенец Фарбаути шел позади, словно тень, лишь издавая хрустящий звук. Дома Утграда мелькали, окна изредка изрыгали свет, который с часом, как и хижины, исчез, сменившись навесом охраны конунга, что сторожила вход на территорию чертога. Ветер завывал, ударяя потоками снежного бурана прямо в лицо и по ногам. Я едва могла идти, пока и вовсе не стала топтаться на месте, не способная противостоять поднимающейся буре. — Что там? — северянин обернулся ко мне и нахмурился, — Хельблинди, иди передо мной. Старший брат мужа пошел вперед, принимая на себя первую волну пощечин метели. Локи обошел меня, а я недовольно покачала головой, не понимая странного маневра. — Зачем ты.. — Тише. Йотун подхватил меня на руки, не позволив даже отреагировать и возмутиться. Я зажмурилась, едва оскалившись, но мгновенно обвила шею мужа, прижалась к нему, зарывшись в теплую шерсть и спрятав лицо от холода. Северянин направился к дому, словно и не замечал метели, которая разъедала все вокруг. Шаг был быстрым, пока до ушей не долетел скрип двери, а следом я вместе с мужем попала в теплые стены жилища. — Я дальше могу идти сама, — прошептали мои губы. Младший сын Фарбаути проигнорировал меня, а после стремительно направился к лестнице, поднялся на второй этаж и буквально ворвался в прогретую дремлющую комнату. Дойдя до очага, северянин усадил меня на шкуры, стянул с себя шубу, а после принялся раздевать меня. — Локи, ну что ты делаешь? — Нужно снять с тебя одежду и укутать теплой сухой шерстью, потерпи. Я молчаливо поддалась действиям, которые со мной совершал мой муж. Слова о влюбленности вновь всплыли в разуме, а смущение и смятение принялись нервно кружиться, пугаясь ударов снежного ветра о закрытые ставни. Оставив на мне лишь сорочку, Локи накинул на плечи шерстяное покрывало, а после сел за моей спиной и заключил меня в объятия. Жар тела мужа был ощутим даже сквозь ткани. Несмотря на злость, я прижалась к младшему из сыновей правителя Севера, стараясь согреться и успокоиться. — Сейчас станет теплее, — йотун прошептал слова, а следом на мою голову упал легкий поцелуй, который принялся плавить лед, живущий вокруг сердца. Тишину нарушал треск дров в очаге, который дополнял свет от нескольких свечей, что очерчивали на мебели угловатые тени, пристально следившие за происходящим. Я подняла глаза и осмотрела Локи, который даже не шелохнулся. Рыжие длинные волосы темнели к концам, с которых неспешно капала ледяная вода от растаявшего снега, собранного по пути домой. Еле слышно вздохнув, я потянулась к сундуку, достала лоскут и вновь припала к мужу. Хлопковая ткань коснулась влажных медных прядей. Светлый кусок стал темнеть, впитывая влагу, а я прикусила губу, чувствуя нечто волнующее. Пламя плавно играло на лице северянина. Длинные ресницы обволакивали золото, которое манило к себе истерзанный дух, что пытался как-то сопротивляться. Трещина в незримой стене, что стояла меж мной и Локи, стала еще больше, а легкое сотрясение повалило часть камней, сотворив дыру, в которую просачивались цепкие, но мягкие языки огня. Обхватив мою кисть и вырвав из хватки хлопок, северянин коснулся губами озябших пальцев. Я не смогла сдержать тихий вздох, от чего лисий взгляд метко стрельнул в мою сторону. Камень в груди забарахтался, и я застыла, покоряясь тому, от которого желала сбежать. — То, что ты сказал в таверне.. — Я не хотел напугать тебя, — йотун тихо произнес слова, — Просто нет смысла обманывать саму себя, Лив. — Я не знаю, что такое влюбленность, Локи. — Знаешь. Она прямо здесь. Сын конунга аккуратно положил мою ладонь на себя, а я тут же ощутила шустрый пульс, который заставлял и мой кровавый сгусток стучать в безумстве. — Чувствуешь? Сердце бьется очень быстро, — Локи коснулся пальцами моей груди, — Как и твое. Тускнеющий свет подрагивал, бережно поглаживая лучики травы, которые были надломлены и притоптаны ногами бед и проблем, свалившихся на меня с момента, когда серебряное рунное кольцо осело на пальце. Дыхание было едва заметным, а трепет потряхивал все внутренности. — Чувствую, — я тихо пролепетала, а после шмыгнула носом, ощущая, что соль, скопившаяся внутри, совсем скоро могла выйти наружу. Мир тлел, участвуя в диковинном танце с резкими движениями и неслыханной доселе музыкой. Я покачала головой, не способная бороться против слов, которые казались глупостью, но с этим чистой, словно капля горной воды, правдой. — Я представляла все это иначе, Локи. — Знаю, — мужчина кивнул, отпустив меня. — Не могу принять случившееся, понимаешь? Я хочу, чтобы все происходящее оказалось кошмарным сном, — я поджала уста. — Прости. Мир зазвенел, став светлее, мои глаза расширились, а уста невольно приоткрылись. Йотун, несмотря на многие события, произнес извинения впервые, а интонация его голоса говорила об искреннем сожалении. — Мне действительно жаль, что все это происходит. Я не мог и подумать, что все сложится именно так. Однако я знаю одно, — северянин улыбнулся и потянулся ко мне. Аккуратный поцелуй упал на кончик моего носа, который стал краснеть от слез, что я едва могла удержать внутри. Ладонь мужчины коснулась горячей щеки, а лисьи глаза встретились с моими, усилив таинство внезапного свидания. — Чтобы не было, но ты все равно будешь рядом со мной, — сын Фарбаути, — Даже если горы сегодня исчезнут, оставив после себя лишь гальку, а северные леса сгорят, но ты никуда не исчезнешь. Это будет неизменно, золотко. Я просто не допущу этого, понимаешь? — Кажется. Я закивала, смягчаясь, а мой муж с интересом потеребил бороду, уловив надлом, который вновь снимал защиту, что оголяла душу перед мужчиной, чьи речи дурманили каждый раз. — Славно, а теперь нужно отдохнуть. Кривая петля попала в канитель, которая укрепляла устоявшееся поведение. Я легла в кровать, закрыв веки и стараясь как можно скорее уснуть. Локи затушил свечи, оставив лишь свет от тлеющего очага, что создавал полумрак. Шуршание ткани окутало слух, а следом я ощутила тяжесть на постели и запах сладкого меда, вскружившего рассудок. — Лив.. Тихий голос дополнил треск дерева, а приближающееся пламя заставило распахнуть веки. Мужчина провел кончиком носа по моей щеке и застыл, нависая надо мной. Обида сплеталась с головокружением и желанием, которое жило внутри меня с тех пор, как Локи поджег его в охотничьем домике. — Ты злишься? — лукавая улыбка застыла на лице йотуна, а его глаза светились, словно два светлячка, покинувших уютное летние дали. — Сомневаешься? — подавленное желание окропило мои связки хрипом. — Нет, но-о.. — северянин протянул слово, а подушечки его пальцев коснулись узла на моей сорочке, — Знаю как избавить тебя от гнева на какой-то час. Можно даже не один раз. — О Боги, — я закатила глаза, став строже, — Ты все сводишь к постели? — Ты ведь моя жена, и я не был с тобой очень давно. — Ох, бедный, и как ты только держишься? — Не без труда, если тебе правда интересно, — взгляд Локи прошелся по мне так, словно пытался выжечь тонкую ткань, — Особенно когда ты рядом и почти без одежды. — Я ведь уже сказала, что пока вопрос Нарви и Вали не решится.. — Да-да, я помню, — йотун вздохнул, — И даже поцелуев не будет? — Локи, я знаю, что за ними последует, — я отвернулась и зарылась носом в покрывало, — Мне холодно. — Согреть? — Нет, — саркастичные нотки охватили покои, — Задай еще пару вопросов, чтобы я окончательно разозлилась. — Боги, какая ты нервная стала. — Не ты ли тому причина? — я хмыкнула, а после ощутила, как родной мужчина лег рядом и меня обвили горячие крепкие руки. — Так лучше? — Намного. — Тогда, — северянин прижался ко мне, совершенно не стесняясь демонстрировать свою жажду, — Засыпай, золотко, и позволь уснуть мне. Ночь накинула на чертог тонкий шелк, украшенный лучами далеких звезд. Бог сновидений пришел не сразу, отталкиваемый неспокойными чувствами, состоящих из страха, обиды и возбуждения, но все же могущественная сила взяла вверх, убив во мне бодрствование. Очнувшись, я уловила, что буря за стенами чертога утихла, а в комнату просачивался солнечный свет сквозь тонкие натянутые куски льна. Постель рядом была пустой, а по покоям уже сновали Рут и Марна. Тихо привстав на локтях, я прикрыла один глаз и стала осматривать покои, в которых витал морозный аромат выстиранного белья. Возле постели стояло несколько сундуков с золотом, серебром и жемчугом разных цветов. — Госпожа, — весело произнесла Марна, — Вы проснулись! Голодны? — Очень, — я кивнула, — Что это? — Подарки от господина Локи, — Рут улыбнулась и подала мне миску с теплой водой для умывания, — В Йотунхейме, если жена забеременела, то муж обязан преподнести ей дары. Это новые украшения для вас, госпожа. Я умылась, а после присела у сундуков и стала рассматривать бесчисленные серьги, подвески, кольца и браслеты. Мои пальцы бегали по драгоценным безделушкам, которые должны были дополнять мою необычную внешность. Гранаты, алмазы, изумруды и сапфиры сверкали, впитывая свет рассеянного солнца, а я лишь тихо вздохнула, понимая, что за всю жизнь не смогу перемерить столько украшений. — Где мой муж? — Утром ушел в комнату для рисования, а сейчас, кажется, его вызвал господин Фарбаути. — Хорошо. Позавтракав, я надела шерстяные чулки и светлое широкое платье с зеленой вышивкой на манжетах. Серебряные маленькие колечки украсили мои уши, а тонкая драгоценная нить с зеленым малахитом легла на лоб. Я сидела за столом, Рут прочесывала мои пряди, а Марна надушила ткань белыми пионами. Спокойный час не предвещал ничего дурного, а с этим мне стало казаться, будто ненастья отступили, подарив мне хотя бы один день спокойствия. — Есть вести. — Говори, — я протянула кисть Марне, а та принялась наматывать на запястье серебряную нить. — Сегодня утром госпожа Сигюн вместе с детьми пыталась попасть в чертог. Я резко обернулась, не веря собственным ушам. Рут склонила голову, уловив мое недовольство, которое раздувало жар внутри. — И? — Ее не пустили, — спокойно дополнила служанка, — Я своими ушами слыхала, как охрана сказала, что дорога ей в чертог закрыта. Госпожа говорила, что это какая-то ошибка, но.. — прислуга ухмыльнулась, — Мужи были непреклонны, ведь приказ отдал господин Фарбаути. Она была вынуждена вернуться в гостевой дом. Злорадство пробралось под кожу, выбив из меня благоразумие. Я едва смогла сдержать ухмылку, ощущая призрачное наслаждение, а после поправила прическу и внимательно осмотрела себя в зеркало. — Что ж.. — я встряхнула белыми прядями у лица, усиливающими красноту моих глаз и румяность щек, — Собирайтесь, — отражение служанок встрепенулось, — Идем к Сигюн. — Госпожа, — Рут отложила щетку для волос, — Вы уверены, что это хорошее решение? — Почему нет? — я мокнула подушечку пальца в жижу из пудры кровавых растений, тонким слоем нанесла на центр губ и слегка растерла, делая их пышнее, — Сигюн же так желает побывать здесь, но ей нельзя. Тогда одна из жительниц чертога придет к ней. Поболтаем, — я встала и осмотрела девушек, — Наверняка у нас найдутся темы для беседы. — Госпожа, — старшая прислуга стала говорить тише и подошла ко мне ближе, — Если вам волки нужны.. — Что? — я с удивлением взглянула на служанку, а после покачала головой, — Я же сказала, что хочу лишь навестить ее и поговорить. Ну же, не заставляйте меня ждать. Девушки принялись выполнять наказ, делая вид, что ничего более не происходит и я не собираюсь идти на встречу с женщиной, которая желает занять мое место. Покинув чертог, я направилась с прислугой к гостевому дому, минуя снежные виды. Огромные побелевшие скалы привлекали своей невероятной красотой и могуществом, а далекая крепость, выбитая в горе, практически исчезла, укутавшись пушистым снегом. Путь до гостевого дома и покоев северного ярла пролетел незаметно. Я собралась с силами и постучала в еловую перегородку. Дерево распахнулось, а передо мной показалось круглое румяное лицо кормилицы, которая тут же поклонилась и отошла в сторону, уступив дорогу. Высокие покои, стены которых были увешаны мехом и килимами, стояли прямо передо мной. Запах лаванды и молока витал в воздухе, а разбросанные по полу и мебели вещи говорили о том, что жители комнаты едва успевали держать все под контролем. — Кто там, Инга? — Сигюн, державшая на руках одного из сыновей, обернулась. Жена Болли застыла, а после вышла вперед, с неким страхом и вызовом смотря прямо в мои глаза. — Моя госпожа, — Сигюн и ее служанки глубоко поклонились. — Здравствуй. Можешь дать нянькам время отдохнуть, а мы пока с тобой побеседуем, — я неспешно сняла с себя белую шубу, которую перехватила Рут, а после замерла, выжидая. Бывшая возлюбленная Локи ответила мне недовольным взглядом, но кивнула своим слугам, что положили рыжих мальчиков в большие огороженные козлы и покинули покои. Разместившись за столом, я внимательно осмотрела девушку, которая казалась растерянной. Ржаная длинная коса была собрана в большой пучок, украшенный белой вуалью. Темное платье обволакивало пышные формы Сигюн и тонкую талию, а жемчужные украшения поблескивали в ушах и на шее. — Желаете меда? — Спасибо, нет. — Простите, но зачем вы пришли? — Знаю, что ты хотела попасть в чертог сегодня, — я внимательно осмотрела создание, стараясь уловить сомнение, — Но тебя не пустили. — Видимо, было слишком рано для гостей, — Сигюн старалась говорить увереннее. — Или ты просто нежеланный гость в доме конунга. Жена северного ярла схватилась за кружку и отпила из нее чего-то, что выплюнуло концентрированный хмельной аромат. Я прищурилась, готовясь отбить последующую колкость, но девушка промолчала, сбив мою решительность. — Зачем ты приходила? — Хотела поговорить с госпожой Лаувейей. Ей нравится играть с Нарви и Вали. — Очень жаль, но она занята. — Знаю, я слыхала новости, — Сигюн поджала уста, а я вскинула бровь в вопросе, — Нас сегодня пригласили на пир в честь вашей.. вашей беременности. Это правда? Правда, что вы в положении? — Чистейшая правда, — я кивнула, — Я и Локи ждем дитя. — Ясно, — синие глаза покрылись пленкой, а тихий голос стал подрагивать, — Если Боги будут благосклонны, то вы сможете родить мальчика. — Если? — я хмыкнула, — Я даже не сомневаюсь в том, что подарю своему мужу сына. Двоих. — Да, — бывшая возлюбленная северянина кивнула, — Двоих. У Локи получается делать близнецов. Вон живой пример. Я бросила взгляд на двух мальчиков, которые вырывали друг у друга какой-то небольшой канат, состоящий из цветных нитей. — Быть может, — я пожала плечами, надеясь, что слова девушки лживы, — Жаль лишь то, что если эти дети все же от Локи.. — Они от него! — Сигюн перебила меня, а я взглянула так, словно готовилась отдать приказ лишить ее жизни. Гнилая крупа, рассыпанная незримыми руками, стала прогалинкой промеж мной и женой Болли. Девушка опустила взгляд, а после тихо вздохнула, понимая, что ее выходки плохо закончатся. — Если они от него, — я спокойно продолжила, подавляя злость, — То потенциал их никогда так и не раскроется. Ведь рождены они дочерью обычного пьянчужки-торгаша. В отличие от моих детей, в которых уже течет кровь правителей стран Севера и Юга. Если я рожу близнецов, то один из них станет конунгом после Локи, как и должно быть, Сигюн. — Это не имеет значения. — Правда? — я вскинула бровь, — Если власть не имеет значения, то тогда зачем ты здесь? Металась, думая, выгодно это для тебя или нет? Уехать с Болли и получить золото было удачным решением, а сейчас думаешь, что выгодно представить этих детей частью семьи Фарбаути? Хочешь еще больше золота? — Дело не в этом. — А в чем же? — Думала, что забуду его! — громко выпалила Сигюн, а слезы упали на ее руки, — Думала, что разлюблю и смогу оставить все, как есть, но я не смогла, — женский голос перешел на шепот. Безмолвие коснулось моего языка, а я просто смотрела на создание, которое казалось искренним, но с этим ранило меня ничуть не меньше, чем результат поступков мужа. — Эти дети от Локи? — я сглотнула, — Скажи мне правду, я должна знать, понимаешь? — Госпожа.. — Ты понимаешь, что Локи не вернется к тебе из-за них. Это невозможно, ты ведь и сама знаешь. — Верно, — жена Болли отвела взгляд, — Он любит вас, да? Мои уста ничего не произнесли, ведь я толком и сама не знала ответа на этот вопрос. Ветер ударил в окно, привлекая внимание. Собрав нервозность в кулак, я закивала, чувствуя толчок, подводящий меня именно к такому действу. — Сигюн, я знаю, что ты была не одна, когда приехала на Север. — Не была, — сквозь слезы произнесла девушка. — Как его звали? — Арнбьёрн. — Арнбьёрн, значит, — я нахмурилась, — Он был похож на Локи? Жена Болли молчала, а с ней и весь дом притих, прислушиваясь к дыханию жильцов. Я нервно сжала ткань платья и приблизилась к девушке, надеясь выведать все тайны, которые не давали спокойно жить. — Отвечай, — я грубо выпалила слово. — Был. Очень. — Хорошо, — кивок стал одобрительным знаком, — Дети его? Сигюн вновь замолчала, смотря на меня так, словно готовилась убить. Ненависть и отвращение уничтожали разум, который едва смог устоять, держась за ветви спокойствия. — Его? — я громче повторила вопрос. — Они от Локи. — Ты уверена? — Я родила близнецов, — девушка сглотнула, — В семье конунга рождаются близнецы сейчас. Какие вам еще нужны доказательства? Внезапно дверь в покои распахнулась, прерывая надрывную беседу. На пороге стоял рыжий мужчина, лицо которого было пропитано чистейшим гневом. Янтарные глаза внимательно осмотрели меня и Сигюн, а затем йотун направился в нашу сторону. Детский плач стал ответом на происходящее, от чего мужчина застыл и уставился на двух мальчишек, которые краснели, проливая горькие слезы. Сигюн бросилась к одному из сыновей и подхватила его на руки, стараясь успокоить. — Вставай, — Локи обратился ко мне, — Идем домой. — Подожди, я не закончила. — Кажется, я сказал, что мы идем домой, Лив, — крик одного из детей усилился, впалая щека йотуна дернулась, и он тут же обернулся к бывшей возлюбленной, — Почему они плачут? — голос северянина звучал грубо, — Где их няньки? Почему ты не следишь за детьми? — Прости меня.. — быстро выпалила девушка, покачивая одного из сыновей, — Сейчас. Инга, Суви! В комнату вбежали две девушки, которые принялись помогать своей госпоже, что плакала ничуть не меньше, чем ее дети. — Где твоя одежда? — йотун хмуро осмотрел меня. Гнев, исходящий от северянина, обволок мужчину в черный кокон, который обжигал округу. Я кивнула Рут, а та помогла мне собраться. Мир закрутился, сменив обстановку на родные покои, в которых остались лишь я и мой муж. Локи стоял у стола, повернувшись ко мне спиной, а я замерла у края кровати и нервно теребила белые нити, которые путались промеж пальцев. — Ты недоволен? — собрав смелость в кулак, я тихо задала вопрос. — Нет, — йотун обернулся ко мне, хмуро глядя и безмолвно отчитывая, — Недоволен я был вчера, когда ты без предупреждения покинула чертог с этим.. послом. А сейчас я зол, Лив. Я отвела взгляд в сторону и села на постель, ощущая несправедливость. Легкий страх заставил сжаться и невольно положить ладонь на живот, желая спрятаться и не разговаривать с тем, кто заставлял меня испытывать дискомфорт. — Лив, — Локи вздохнул, подошел ко мне и стал на одно колено рядом, — Я прекрасно понимаю, что ты делаешь. — Правда? — я пожала плечами. — Просто подожди немного, я ведь сказал, что разберусь с этим. Осознание глупости поступка касалось разума, но в душе не было никакого сожаления от содеянного, лишь обида громко смеялась в моей голове. — Зачем ты вообще туда пошла? — Хотела узнать правду о детях. — И как? — насмешливые нотки охватили комнату. — Узнала то, что она приехала на Север уже с любовником, который был твоей копией. Глаза йотуна расширились, с недоверием осмотрев меня. Медный веер несколько раз разрезал пространство, а я фыркнула. — Дэгрун выведала эту информацию у Бюлейста, а я пошла и узнала правдива ли она. — Почему ты не сказала мне? — Потому что не захотела. — Проклятье, то есть дети.. — Говорит, что твои. Их ведь двое. — Лив, — пальцы мужчины обвили мое запястье, но я тут же вырвала руку из тисков, — Это ничего не значит. Сомнения лишь усилились. Дай мне время, еще несколько дней и все станет ясно. — Уж быстрее бы, — я прорычала слова, а после встала, подошла к стеллажу и ухватилась за первую попавшуюся под руку книгу. — Ладно, вижу, что спокойного разговора не получится, — я промолчала на это замечание, — Мне нужно уйти, а ты отдыхай. И умоляю, не нужно ходить к Сигюн, угрожать ей или что-то пытаться выяснить, — младший сын Фарбаути направился к двери, — Кстати, завтра будет пир. — Ясно, — я прошлась пальцами по шершавой обложке, чернила на которой рассказывали историю Хельхейма, — Лаувейя даже не просила ей помочь. — Моя мать не хотела лишний раз тревожить тебя. У тебя сейчас хватает забот. Северянин осмотрел меня в последний раз, всем своим видом показывая, что хотел бы еще что-то сказать, а после, поджав уста, покинул покои. Мой разум сходил с ума, в очередной раз стараясь пережить события, которые нервировали жизнь. Желание ощутить ласки тепла, а с ними скрыться в лесу, стало зудеть в области груди. Я пыталась отвлечься, теребя книгу, которую распахнула и стала читать, но вместо понимая написанного, принялась бродить по лабиринтам воспоминаний. В детстве отец рассказывал мне о стране мертвых. По легендам на самом Севере, где нет жизни, стоит огромный мост. Тишина окружает это места, и даже звуки ветра не касаются человеческого слуха. На другой стороне моста стоят врата, сотворенные из корней древнего древа и ледяного камня. И на вратах этих отпечатан облик двуликой Богини, что именуется Хелой. Все павшие души идут на поклон к госпоже царства мертвых, и каждый, кто смог пройти по мосту и преклонить колено, уж более никогда не возвращался в земли живых. Я всегда была уверена, что это правда, но не так давно своими глазами видела души тех, кто смог выбрать из страны смерти. Драугры — единственные создания, которые видели Хельхейм и смогли вернуться. Оставались ли они после возвращения людьми? Или были обычными чудищами? В любом случае, их желание погубить живых было очевидным, от чего викинги и берсерки уничтожали гниющих тварей. Прочитав несколько легенд о Хельхейме, я поужинала в одиночестве и улеглась спать. Сон никак не хотел приходить, рисуя в голове кривые голые деревья, что росли на высушенной земле, которая отказывалась давать новые всходы. К середине ночи в покои вернулся Локи, который молчаливо лег рядом, зарылся в мои волосы, а после уснул, успокаивая душу и с этим позволяя уснуть мне. Новый день готовил особенное событие, которое уже сводило с ума. Жухлые листья во мне никак не хотели опасть, позволив зацвести юной жизни, лишь набухали черные почки, которые периодически осаждал мороз слов Сигюн и провидицы. Позавтракав, я побывала на занятии с Уллем, которого едва можно было назвать собранным. Лучник весь час жаловался на очередную ссору с Лиод, пока к порогу Утгарда пришел долгожданный вечер. Выйдя из бани, я принялась собираться к пиршеству, что должно было продлиться два дня. Марна заплела верхнюю часть моих волос в два крупных колоса с кровавыми лентами, украшенными бусинами жемчуга. Длинное светлое платье с пышными рукавами стало одеянием на этот вечер, а широкий красный бархат украсил пока еще тонкую талию. Россыпь вышитого мелкого граната упала на молочный подол, ворот и манжеты на рукавах. Жемчужные серьги и бусы завершили образ, а вода, что настаивалась на пионах, стала крохотным, но важным финальным элементом. Я покружилась у зеркала, рассматривая себя со всех сторон, а также улавливая восхищенные вздохи со стороны Марны и одобрительные кивки Рут. Дверь в покои распахнулась, а на пороге показался Локи. Светлая рубашка, вышитая кровавыми рунами, символизировала единство со мной. Янтарные глаза медленно осмотрели меня, позволив уловить удовлетворение во взгляде мужа. — Рут и ты, буревестник, ждите за дверью. Девушки вышли, опустив головы и оставив меня наедине с сыном Фарбаути. Локи, поддразнивая, медленно подошел ко мне, продолжая осматривать так, словно в этом мире существовала лишь я. Пальцы коснулись моего подбородка и приподняли голову повыше, а медовый аромат закружился вокруг. — Ты способна свести любого с ума. — Врешь? — Никогда, Лив, — северянин медленно наклонился к моей щеке и оставил на ней поцелуй, — Идем? Я закивала, осознавая, что вновь попала в сети, расставленные олицетворением огня. Возле чертога стояло временное строение, которое начали возводить еще ночью. Попав внутрь, нас встретила толпа, что одобрительно восклицала, приветствуя так, будто происходило священное таинство Богов. Я старалась улыбаться всем и быть столь же приветливой, как Локи, хотя переплюнуть или даже сравняться с ним в болтовне было невозможно. Дойдя до главного места, что стояло у голов двух длинных столешниц, я вместе с мужем села за стол и принялась, как и все гости, праздновать. Деревянный дом, под потолком которого висели кольца со свечами, был наполнен запахом теплой выпечки и сухого базилика. Столы ломились от мяса, овощей и сладких ягод в меде, а кувшины с хмелем создавали разгульную атмосферу. Множество людей, часть которых я видела впервые, шумели, а с этим пытались разглядеть меня и Локи, который не упускал возможности показать себя внимательным наследником, интересующимся делами подданных. Фарбаути и Лаувейя сидели по правую руку от Локи, а его старшие братья с женами слева от меня. Шаг за шагом сменялись события в доме для пира. Танец огненных дев завершился, уступив веселым байкам одного из лучших музыкантов Утгарда. Бард рассказывал историю о красавице, спрятанной в горе, что служила пристанищем тролля, а также о храбром викинге, отправившемся в путь за своей судьбой. Смесь запахов била в нос, вызывая легкую тошноту, которую я заливала медом, укрощающим тревогу, образовавшуюся из-за пира и того, что глаза всех присутствующих не отрывались от меня. Заметив, что кубок опустел, я повернулась к мужу и поставила рядом с его рукой посудину. — Налей еще, — Локи посмотрел на меня, а после ухмыльнулся. — Золотко, ты уже выпила два кубка. — И? — Ты ведь беременна, — йотун вздохнул, — Не стоит столь сильно налегать на мед. На сегодня хватит. — Странно, я думала, что мед полезен. — Полезен? При беременности? — В Мидгарде девушкам лекари советуют пить два или даже три кубка вина в день. Обязательно. — Ага, — мужчина кивнул, — Интересно. Здесь это не так. Я прикажу и тебе принесут свежего отвара из облепихи, меда больше пить не будешь. — Но я хочу. — А я не позволю. Северянин качнул пальцами и рядом с ним тут же оказался Орм, которому был отдан приказ об отваре, что вскоре оказался на столе и в моем кубке. — Видишь того мужа, что сидит рядом с Этьеном? — Локи приблизился ко мне и тихо задал вопрос. Я впилась взглядом в друга, который приветливо кивнул, а после перевела внимание на его соседа. Высокий светловолосый мужчина, одетый в синий кафтан, что-то рассказывал послу Ратмира. — Кто он? — Вильями. Ван, служащий моему отцу. — И что же? — Этьен говорил о том, что Ратмир хотел бы жениться на деве из Ванахейма. Вильями может стать посредником в переговорах. Я взглянула на Локи, а янтарные глаза сразу же все выдали, с наслаждением обмусоливая замысел. — Ага, и мне нужно написать письмо Ратмиру, восхвалив Вильями и его дар подбирать невест? — я вскинула бровь. — Я всегда знал, золотко, что ты неимоверно проницательна, — северянин ухмыльнулся. — Эта девушка будет служить тебе? — Она будет служить не мне, а нашему дому, — Локи отпил из кубка, — В первую очередь, она будет сторонницей мира с Йотунхеймом, а также поспособствует процессу налаживания отношений меж мной и твоим братом. Ее имя Вивека. Она одна из родных племянниц Фрейра. Молодая и хорошенькая особа, владеет несколькими языками, а еще умеет стрелять из лука и, кажется, — Локи поморщил нос, — Поет. Хотя насчет последнего я не был бы столь уверен. Сегодня все девы заявляют, что они певички, — мужчина цокнул, — Ее род славится плодовитостью, так что Ратмир не будет знать нужды в наследниках. — Уверен, что она на нашей стороне? — я взяла кубок и сделала глоток, — Фрейр служит Одину. — Знаю, но она служит Фарбаути, — йотун кивнул, — Ну так что? — Напишу письмо на днях и отправлю гонца. О Вивеке тоже стоит упомянуть или лишь о Вильями? — Нет, о ней лучше умолчать. Нам не нужны лишние подозрения. — Как скажешь, — я кивнула, а мой взгляд уловив довольную улыбку. Танцы, игры и даже показательные бои стали частью пира. Время буйствовало в безудержных красных, желтых и белых огнях, рисуя струну пути к сердцам жителей Йотунхейма. Тосты за мое здоровье и будущего наследника не смолкали, подпитывая благоприятную почву, что наращивала мощь власти и защиту для меня. Я внимательно осматривала присутствующих, стараясь улыбаться и быть благодарной каждому, кто описывал в речах прекрасную будущую жизнь дитя, что лишь росло в моем теле. Люди пили, радуясь, но толика холода все же витала в воздухе. Я перевела взгляд на край стола, стоящего по левую мою руку, и увидела Сигюн вместе с мужем. Пристальный взгляд девушки раздражал, вызывая во мне дикое возмущение. Синие очи буравили меня и Локи, а с этим казалось, будто в них витало некое проклятие, что отскакивало, разбиваясь о невидимую защиту. Я резко обернулась к сыну Фарбаути, который что-то бурно обсуждал с Уллем, что недовольно бурчал, чем веселил Локи. Мои пальцы, вздрогнув, коснулись мужского плеча, а йотун мгновенно обернулся. Лисьи глаза с нежностью осмотрели меня, а следом рыжая бровь в вопросе поползла вверх. — Золотко? — П-поцелуй меня, — я, заикнувшись, выпалила слова, а после ощутила жар, который стал подпаливать лицо и грудь, — Сейчас. Янтарные взгляд на мгновение наполнился удивлением, которое сменилось вызовом. Хватило краткого мига, чтобы губы северянина сложились в ухмылку, а его душа пропиталась желанием и неким победоносным волнением. Длинные пальцы обхватили мое лицо, а следом горячие уста накрыли мои. Я прикрыла веки, испытывая волнение от того, что все видели это тайное действо. Ворох смеха, посвистываний и веселых вскриков, желающих, чтобы процесс не завершался, пришел следом. Цветение вновь наполнило тело, которое слегка дрожало, ощущая нечто необычайное. Рука мужчины обвила мою талию, прижав меня к горячему существу, которое поддержало разум этим кротким действием. Я медленно оторвалась от медовых губ и застыла, впившись в золотистые глаза, в которых буйствовал яркий огонь. Локи облизал нижнюю губу, заставив меня вздохнуть и слегка отпрянуть, ощущая как даже воздух вокруг стал накаленным. Неспешно обернувшись, я бросила взгляд на Сигюн, которая свела ржаные брови домиком, отвернулась и принялась что-то лепетать себе под нос, покачивая головой. Самозванец, сидевший за моей спиной, засмеялся, бормоча слова злорадства, которые загрязняли чистоту поцелуя. — Ну надо же, — хитрый шепот коснулся моего слуха, и я обернулась к сыну конунга, — Не ожидал увидеть, что ты столь быстро из убегающей косули превратишься в волчицу. — О чем ты? — О том, что ты решила в этот раз пометить территорию. — Я целоваться с тобой не могу? — Можешь, — мужчина приблизился ко мне, улыбнувшись, — Ну, иди сюда. — Локи.. Северянин зарылся в волосы на моей шее, а я стала дрожать, ощущая движения пальцев, пробежавшихся вдоль позвоночника. Дыхание сына конунга стало тяжелее, а крепкая ладонь вдруг оказалась на моем животе. — Расслабься, — лукавый голос приласкал, — Сегодня пир в честь нас и нашего дитя, Лив. Наслаждайся едой, музыкой и представлением, — йотун отпрянул и улыбнулся, — Не думай о Сигюн. Болли и его жена были приглашены на праздник просто потому, что так принято. Письма разосланы по всем землям, а значит, что во всех домах будут пиры, золотко. Кроме того, ты своего добилась, — Локи кивнул в сторону бывшей возлюбленной, — Она больше не смотрит. А еще скоро будут подарки. — Думаешь, что я должна радоваться подаркам? — Почему нет? — йотун ухмыльнулся, — Это часть наследства или приданого для наших детей. — Приданого? Локи, срок совсем маленький, а ты уже говоришь о таких вещах. Может и о браке с кем-нибудь из.. Свартальвхейма начнешь твердить? — Почему нет? — северянин пожал плечами, — У нас с тобой была помолвка, когда ты едва увидела этот свет, а я и трех зим не прожил. — Думаешь, что ее итог удачным вышел? — У меня и сомнений нет. Локи приподнял кубок и отпил меда, а после бросил взгляд на подошедшего к нашему столу Тьяцци, который стал первым гостем, преподнесшим подарок в честь беременности. Колесо крутилось медленно, наводя раздражение от слащавых слов подданных конунга, которые не упускали возможности польстить моему мужу и мне, рассчитывая, что это поможет в будущем. Новый подарок сменился очередными гостями, которые заставили мое сердце застыть. Болли вместе с Сигюн стояли перед нами, окруженные сундуками с кристаллами и золотом. — Мой господин и моя госпожа, примите эти дары, добытые из недр самых северных пещер и гор. — Благодарю, — Локи с ухмылкой произнес слова, а я кивнула. — Пусть Боги будут милостивы, и вы, госпожа, родите здорового мальчика, что будет радовать вас своими мужеством и умом. — Спасибо, — тихо прошептали мои уста, а глаза впились в Сигюн, которая, склонив голову, не произнесла и слова. — И еще кое-что.. Болли шустро произнес слова, вновь заставляя сосредоточиться на его речи. Мужчина принялся копошиться по карманам своей меховой накидки. Я нахмурилась, а мой муж с подозрительностью осмотрел прислужника конунга. Внезапно младший сын Фарбаути вздрогнул, схватил меня за плечо, поднял и с силой оттолкнул в сторону, от чего я полетела на пол. Музыка стихла, вихрь внезапности заставил громко ахнуть, а я успела заметить лишь то, как два кинжала, сверкнув утонченными лезвиями, проткнули плоть Локи. Болли завыл, словно раненный волк, а затем зашипел: — Я все знаю.