Страна Севера

Скрипящие обледенелые ветви периодически задевали крышу арбы, от чего создавалось ощущение, будто неведомый зверь пытался пробраться под светлую ткань и стать третьим путником, желающим выведать тайну. Я сидела напротив Локи, который был завернут в несколько лисьих и волчьих шкур. Лицо мужчины было расслабленным от того, что перед поездкой Верди напоил пострадавшего отваром из дурманящих трав, которые притупляли боль от ранения. Неверие, что Норна действительно спасла моего мужа, блуждало по подкорке сознания, которое пульсировало от ожидания. Йотун несколько раз перепроверял шрам на груди, убеждая себя в том, что он был реален, а с этим я пообещала рассказать всю правду, но после того, как будет решен вопрос с Нарви и Вали. Время бежало вяло и напряженно, спотыкаясь о собственные лапы. Янтарные глаза не отрывались от меня, а я старалась смотреть в окно, заглядываясь на стройные стволы сосен, которые были припудрены пушистым порошком. — Что ты задумал? — я тихо задала вопрос, стараясь быть мягче с человеком, которого чуть не потеряла, — Куда мы едем, Локи? Я хочу знать. — Потерпи. — Нет, — я впилась в яркие очи, бурлящие жизнью, — Скажи сейчас. Не заставляй меня ждать. — Золотко, тебе будет не очень интересно, если я все расскажу, — йотун пожал плечами, на миг бросив взгляд в лес, а я фыркнула, — О Боги, ладно. Ты, я, Сигюн, Болли и Фарбаути получим ответ из источника мудрости. — Что? — я нахмурилась, слегка нагнувшись вперед, — Колодец? Все это время ты планировал им воспользоваться и ничего не сказал мне?! — Было та-ак много забот с этим колодцем, — северянин практически пропел слова. — Например каких? — Ну знаешь.. всяких. — Почему ты ничего мне не рассказывал? — Я не хотел забивать твою голову этими скучными делами, — арба качнулась, от чего йотун недовольно забурчал, схватившись за живот, — Пока что. Я с подозрительностью осмотрела северянина, который ухмыльнулся на мою реакцию. — Локи, — мой обреченный вздох дополнил фырканье скакунов, — Рассказывай. — Эксперименты, — мужчина, причмокнув, произнес это слово с наслаждением, — Я проводил эксперименты. Слова заполнили тканные стенки арбы, под колесами которой хрустел снег, переполненный студеной силой мороза. Я с непониманием покачала головой, глядя на лукавое лицо, которое выражало явное желание поведать все тайны мира, но лишь получив столь много одобрения, что и в тысячи караванах было бы невозможно его увезти. — Ну не тяни. Я желаю узнать, — мой голос наполнился любопытством. — Так быстро, — мужчина наигранно фыркнул, — Не умеешь ты ценить интриги, золотко. — Но умею кое-что другое. Я вскинула бровь, уставившись на наследника огненных земель, который пристально смотрел в ответ, словно хитрый лис, узнавший, что поблизости с его убежищем построили курятник. Незримые искры, пробудившись, запрыгали меж мной и моим мужем, который точно думал о том же, что и я. — Расскажу, если пересядешь ко мне. — Ты ранен, — я прикусила губу, вспоминая потоки крови, которые высасывали жизнь из рыжего существа прошлой ночью, — И там мало места. — Мало? Верно, — Локи вздохнул, — Но тем лучше. — Нет. — Ах, мне так больно, — бледные руки обхватили живот, едва сжав ткани меха, а я лишь закатила глаза на детское поведение взрослого мужчины, — Даже не знаю, что же мне могло бы помочь? Может, ты, золотко, ведаешь? — Травы? — Нет-нет, это не то. Нужно что-то другое. — Ладно, — я вздохнула, а после, подхватив подол шубы, пересела к мужа. Тесность арбы заставила прижаться к попутчику, который был этому рад. Ладонь Локи мгновенно обвила мою талию, а я расслабилась, понимая безысходность ситуации. — Легче? — Боль сразу прошла, — хитрая ухмылка украсила лицо северянина, который выглядел худо, хоть и пытался держаться, — Еще бы поцелуй был дарован Богами, и клянусь, боль не посмеет вернуться до самого вечера. — Ну, глядишь, сама Всемать спустится и поцелует тебя, — северянин скорчил недовольное лицо на мои слова, — А теперь рассказывай. Сын конунга обижено пробурчал себе под нос что-то о несправедливости, а после фыркнул, видимо, смирившись с реальностью. Я втянула аромат меда, исходившего слабой волной от мужа, и приготовилась слушать. — Что ж, раз тебе лишь это важно.. после того, как мы убили Мимира и вернулись в чертог, то у меня возникло много вопросов о колодце, — мужчина стал серьезнее, — Во-первых, как часто можно использовать источник мудрости? Ослабевают ли его видения со временем? И какой вред столь ценная вода наносит? Подумав, я решил, что ответы можно получить лишь опытным путем. Я выбрал пятерых мужей, отличающихся друг от друга возрастом и телосложением. Каждый из них пил из колодца несколько раз в неделю, а после отчитывался Уллю о том, как себя чувствует, а также менялись ли видения после каждого нового глотка, — Локи вздохнул, — После первого приема воды особых изменений они не наблюдали, впрочем, как и я. Однако уже после третьего глотка у каждого появилась разовая, но сильная головная боль. Далее каждый раз, когда они использовали источник, то боль возвращалась. Видения оставались столь же ясными и яркими, а ответы правдивыми. — Значит, все проходило вполне неплохо? Если не считать головную боль. — Верно. Можно было бы сразу же повести нас всех к колодцу и испить из него, но тут я узнал о твоей беременности. Пришлось сразу же найти несколько беременных дев на разных сроках. Каждая из них испила из колодца, — йотун стал серьезнее, — Здоровье дев и их детей не изменилось. Одна из них, как сообщил Улль, два дня назад родила крепкого мальчика. Так я убедился, что источник от одного раза не нанесет тебе и нашему дитя никакого вреда, а значит, можно было смело ехать сюда. Оставалось лишь подготовить славную речь для отца с объяснением о том, почему я столь долго скрывал источник мудрости, но тут пир и.. — Болли тебя ранил. — Да, — Локи кивнул, — Ждать я более не хочу. И сегодня мы сможем выяснить являются ли Нарви и Вали моими детьми. — У тебя есть что-то, что подтверждает твои слова? — я свела брови домиком, стараясь не акцентировать внимание на мыслях о том, что дети все же от моего мужа, — Эти опыты могут помочь в будущем. — Улль приносил мне записи, которые он вел. Я дополнял их своими, а после анализа менял дозу и требования к поведению мужей, соответственно, получая новую информацию. — Где ты хранил записи? — я с удивлением задала вопрос, — Я не видела, чтобы твой сундук наполнялся чем-то, кроме писем. — В комнате дли рисования, конечно, — Локи ухмыльнулся, — Никто не лезет туда без моего разрешения. Прекрасное место, чтобы спрятать нечто тайное. Еще дом волчат подойдет, но это уж для совсем секретных вещей. — Я запомню. — Умница, — северянин улыбнулся так, будто именно это он и рассчитывал услышать. Белый снег небольшим комком залетел в окно, принеся за собой морозный запах, который немного отрезвлял меня и Локи. Горящие лисьи глаза наполнились какой-то серой сосредоточенностью, что была проклятьем, упавшим на две судьбы с того часа, как наши отцы решили заключить договор. Я все еще пыталась принять происходящее, а с этим старалась забыть жуткие картины, которые ночью заставляли мое сердце замирать, но все было тщетно. — Лив, — голос моего мужа был прохладным, словно зимнее утро, — Если Нарви и Вали от меня, то Фарбаути отберет их у Сигюн, а ее сошлет назад на Север. — Значит, дети будут жить с нами? — я старалась говорить спокойнее. — Да. Они по-прежнему не будут иметь власти, но в них кровь конунга. Нельзя их оставлять вне поля зрения правящей ветки. — Ясно, — я кивнула, понимая, что спорить с решением правителя Йотунхейма бесполезно, — Ты помнишь мои слова в доме охотников на китов? — Лив.. — У меня нет к тебе ненависти, Локи. Я хочу, чтобы ты это знал, — я с твердостью посмотрела в янтарные глаза, — Но я не смогу быть с тобой так, как должно жене, понимаешь? — С часом я исправлю это. — Вряд ли, — я уставилась в окно, вновь принявшись изучать лесной мир, который не был способен захватить мой уставший разум своей безупречностью, — Я не смогу этого принять. Не волнуйся за детей. Я не планирую заменять им мать, но и отыгрываться не собираюсь. Они не виноваты. — Не гони коней столь сильно. Мы не знаем ответа. — Ты первый начал обсуждать эту тему. — Я.. — сын конунга цокнул, — Лишь хотел, чтобы ты была в курсе планов Фарбаути. Я кивнула, нервно улыбнувшись и ощущая как мир тает от слов мужа. Если дети Сигюн действительно от Локи, то я знала, что смириться с этим не смогу. Даже несмотря на ранение северянина и его шаткое положение в глазах конунга, я не могла пойти на такие уступки и принять ситуацию. Конечно, я бы сохраняла лицо, играя роль хорошей жены, которую желают видеть жители Йотунхейма. Родила бы ребенка для Локи, но на этом все было бы кончено. Быть может, спустя лета, Локи бы завел любовницу, а я любовника, при этом мы могли бы остаться друзьями или хотя бы союзниками, коими мы и должны были быть. Добравшись до небольшой пещеры, вход в которую был скрыт ветками старых елей и кедров, к арбе подошел Верди, и я вместе с лекарем помогла Локи выбраться из повозки. Фарбаути, Хельблинди, Улль, Сигюн и Лиод с Болли, который был в кандалах, прибыли за несколько минут до нас. Неприязнь от вида северного ярла и его жены буквально кусала мою кожу, вгрызаясь в плоть, которая пыталась сопротивляться острым зубам, впрыскивающим яд прямиком в кровь, что разносила отраву по телу. Синие глаза Сигюн наполнились облегчением, когда она увидела Локи, а после стали жестче, заметив меня. Злость от того, что мой муж потребовал освободить девушку, стучалась в закрытые врата души, которая пыталась отстраниться от непритязательных чувств. — Он обязательно должен быть здесь? — я тихо задала вопрос, осмотрев Болли, а все уставились на Локи, который и потребовал доставить ярла к пещере. — Да, — жестокость звучала в голосе наследника огненных земель, — Эти дети ведь и его касаются. — Они не мои, — сквозь зубы выпалил избитый мужчина. — Это я знаю, — северянин ухмыльнулся, а Сигюн поджала уста, — Вопрос лишь в том, а чьи же? Идем. Толпа жителей и гостей Утгарда двинулась в пещеру, длинный темный путь которой вел к огромному поселению. Шаг захватывал собой трещинки в стене, потолке и полу, пропитывая камень энергией пришедших нежеланных гостей. Знакомый подземный город вновь стоял передо мной, показывая разные стороны жизни исчезнувших созданий, а серебряные глаза, потухшие в недрах горы, замелькали, напоминая о том, как я чуть не лишилась зрения. — В этом поселении ранее жили великаны, — голос рыжего существа захватил округу, а эхо пришло следом, — Наши предки, отец. — Быть не может, — тихо произнесла Лиод. — Но это так, — я кивнула, подтверждая слова мужа. Пройдя знакомыми путями, что интересовали новых гостей города, мы дошли до деревянных врат, которые теперь можно было отворить без проблем, ведь Улль снял перегородки, оставив лишь арку, что соседствовала с дырой, созданной Фенриром. Пещера более не была пустой. Здесь находились лавки, украшенные синими покрывалами, бочки с водой и пивом, а также стопки с книгами, расположившиеся на трех разных столах. Все вокруг сообщало о том, что сюда приходили люди, ели и пили, а также хлебали особенную воду, проводя те самые эксперименты. Озадаченность и волнение играли на лицах новоприбывших людей, а Улль, Локи и я казались невозмутимыми, помня те дни, когда Мимир заправлял подземным царством. — Это источник мудрости, который способен дать ответ на любой вопрос, — Локи выпрямился, отвечая на вызывающий взгляд отца, — И сегодня он ответит на то, что интересует нас больше всего: действительно ли Нарви и Вали являются моими детьми. — Что? Источник мудрости? Ты еще и про Мимира расскажи, — конунг нахмурился, а я вздрогнула. — И расскажу, — спокойно произнес младший из сыновей Лаувейи, — Он жил здесь, когда я, Лив и Улль сюда пришли. Правда.. теперь он мертв. Однако все было именно так, как в легендах, Фарбаути. И да, я уже пил из источника, так что он работает. Удивленный вздохи и тяжелое мычание конунга затянули высокую пещеру, которая была безразлична к мимолетному разговору людей, что были ничтожны в сравнении с ее древностью. — И давно ты.. — Достаточно, — северянин был тверд, а его глаза, словно два хищника, осмотрели окружающих,— Думаю, что подробности лучше обсудить после. Наедине. — Ты прав, — конунг кивнул, но его взгляд наполнился недовольством, от которого хотелось убежать в лес и спрятаться под ближайшим валуном. — Испить из колодца смогу я, Лив, Фарбаути, Сигюн и.. — йотун нахмурился, — Болли. Лиод, Хельблинди и Улль будут охранять нас. Перед тем как сделать глоток, каждый должен задать лишь один вопрос: кто отец Нарви и Вали? — Локи вздохнул, — И мы увидим видение с ответом. Все понятно? — Вполне, — я кивнула, впиваясь взором в Сигюн, которая смотрела с вызовом на меня. Время надавило ногой на горло, подначивая действовать, но с этим пугая и вызывая дрожь внутри тела. Окружив колодец, из которого медленным плотным паром стелился туман, каждый из участников набрал в кружку немного воды, чтобы хватило на одно видение. Зажмурившись, я задала про себя вопрос, на который желала узнать ответ, но вместе с этим жутко боялась его получить, понимая, что он мог разрушить мою жизнь. Разовый глоток, который я совершила одновременно с остальными, затуманил разум, приятно ударив в голову, а в мыслях всплыло воспоминание о мидгардском летнем дне, когда я впервые попробовала вино. Тогда над дворцом отца висел солнечный купол, от которого я весь день пряталась в библиотеке. Ратмир, найдя меня под столом с книгой и миской холодной лимонной воды, принес бутылку красного вина, которую он стащил из отцовского погребка, а после принялся учить меня употреблять дурманящий напиток. Мой брат рассказывал, что в первый раз нужно пить вино прямо из бутылки, что я и сделала, веря словам Ратмира. Когда небольшая порция хмеля вскружила голову, то мы сбежали в лес, где вместе долгое время танцевали, смеялись и продолжали пить. Тогда мой рассудок кружился столь же сильно, как и сейчас, с разницей лишь в том, что в тот день я была наполнена свободой и легкостью, а сегодня моя жизнь пропиталась темными тучами от проклятых бед. Вспышки света кружились рядом, рисуя силуэт высокого мужчины, стоящего ко мне спиной. Его руки обвивали пальцы двух мальчиков, которые были рождены Сигюн. Внезапно видение стало стремительно меняться, демонстрируя лишь отдельные черты лица рудого существа. Улыбка рисовала маску лукавства и легкой знакомой надменности, которая резала иногда лишь одним своим видом, а моментами безмолвно рассказывала о безукоризненной победе. Длинные рыжие пряди напоминали пламя, которое едва успело разгореться, а юношеский стан казался легким и проворным. Словно юбка танцующей девицы, события закрутились, превращаясь в буран. Резвые скакуны бежали куда-то вдаль от двух гор, навесы и пиры чередовались тут же, а гневные вскрики сменялись тихим смехом. Пятна нарисовали незнакомый дремлющий шатер, в котором сидела Сигюн и кого-то пристально рассматривала. Влажные ржаные пряди обвивали румяное лицо, а синие глаза горели столь сильно, будто видели пришествие самого Всеотца. Образ мужчины, возникший из мутного тумана, привлекал рыжими прядями, которые вызвали боль в груди. Незнакомец был так похож на Локи, будто его тело и лицо соткали по подобию моего мужа. Его руки, повадки и даже губы, казалось, были близнецами северянина. И лишь глаза были иными. Яркие и синие, как у Сигюн, они глядели с пылким желанием, с которым мужчины часто смотрят на женщин. Незнакомец стянул с себя рубаху, а после обвил руками жену Болли, усадил ее на подобие столешницы и сделал с Сигюн то, что привело к рождению Нарви и Вали. Тьма пришла следом, возвращая разум в старую пещеру, цвет камня которой стал ярче. Лысая рябина качнула засохшими бусинами ягод, возобновив жизнь в моей душе. Дрожь и облегчение стали ответом, от которого по коже забегали незримые ростки чувств. Мое дыхания было шумным, а пульсация в голове выбивала в разуме одно: дети не от Локи. Я взглянула на северянина, на лице которого не было написано ничего, словно птица, пролетающая мимо, взмахнула крылом и стерла все эмоции у существа, свитого из жара. Йотун бросил взгляд в мою сторону, убедился в том, что я в сознании, а после обернулся и уставился на Сигюн. — Ну? — с холодом произнесли тонкие уста. — Этого быть не может.. — Ты соврала и заставила думать, что эти дети мои. — Я.. — девушка покачала головой, а ее голос стал терять уверенность, — Я была уверена, что они от тебя. Локи, источник соврал! Они твои! — Ах ты тварь! Внезапно звук пощечины, сплетаясь со скрипом металла, охватил помещение, а с моих уст сорвался вздох ужаса. Болли, оказавшись рядом с женой, ударил розовую щеку, оставив на ней бордовый отпечаток. Сигюн отшатнулась, едва устояв на ногах, а ее муж нахмурился и вновь замахнулся, готовясь убить девушку. — Локи! — я бесконтрольно прокричала имя северянина. Секунда лопнула, острый кинжал разрезал воздух, впился в ладонь ярла и отрубил ему часть пальцев. Низкий крик залил слух, от чего я на мгновение зажмурилась и сжалась, отступая подальше от источника вопля. Я уставилась на йотуна, метнувшего клинок. Злость сотрясала тело моего мужа, чьи зрачки сузились, пропитавшись яростью. — Никогда не смей ее трогать. Лиод, — Локи, словно змей, уставился на воительницу, — Отведи его в темницу и приведи лекаря для него. Мне нужно, чтобы он дожил до того момента, пока я полностью не восстановлюсь. — Я думал его казнить, — спокойно произнес Фарбаути, который даже бровью не повел. — Ну что ты, отец, — северянин, пытаясь контролировать себя, поправил рукав рубахи, — Я лично шкуру с него спущу за то, что он пытался навредить Лив. — Господин, я прошу помиловать меня! Это все эта проклятая шлюха! Видите до чего довела? Она перетаскалась со всеми, пустив позор и горе на мою голову! Я не виноват! — Заткнись. Сильный удар в живот от Лиод дополнил фразу, от чего ярл согнулся пополам и тихо застонал, наконец-то прекратив свои дикие вопли. — Уведи его, — строго произнес конунг. Кузнец, вновь ударив заключенного, повела мужчину на выход из пещеры, попутно выслушивая мольбы о пощаде, которые все игнорировали. Неловкость, омерзение и безнадежность стали витать в воздухе, что был наполнен сыростью и запахом мха, растущего в углах. — Вернемся к разговору, — северянин, уставившись на бывшую возлюбленную, что плакала, казался вновь невозмутимым, — Ты соврала семье конунга, Сигюн. — Нет, — девушка покачала головой, — Я не намеренно. Я думала, что они твои! Их ведь двое! — В твоей семье тоже были близнецы, — голос Хельблинди пришел следом, привлекая внимание. — Что? — я тихо задала вопрос, не веря своим ушам. — По линии матери. Пришлось потрудиться, чтобы найти эту информацию, а также щедро заплатить, но.. — оливковые очи осмотрели жену ярла, которая поджала уста, всем видом показывая то, что она проиграла, — Это так. И, насколько мне известно, то ты знала, что у твоей матери была родная сестра-близнец, которая погибла юной девой от набега разбойников на рыбацкую деревню, в которой твоя тетка и жила. Сигюн ничего не ответила, лишь всхлипнула, упав на колени и опустив голову на грудь. Жалость мгновенно пропитала мое сердце, которое едва билось, подстраиваясь под удары далекой капели, но с этим желание отомстить заполнило вены маслянистой жидкостью, что рисовала в голове картины, свитые из лжи Сигюн. — Может, это ошибка? — всхлип смешался с неким омерзением. — Этот колодец не может лгать, — строго произнес Локи, — Мы задали точный вопрос и получили на него ответ. Один и тот же. Дети от твоего любовника, ему и сообщи. — Он мертв, — медленно произнесли пухлые уста, — Его убили. Молчание окутало каждого, кто остался в тайной пещере. Взгляды всех были прикованы к жене северного ярла, которая рассматривала трещины на полу под своими пальцами, что теребили мелкие камушки. — Локи, прошу.. — жена Болли вскинула голову и уставилась огромными влажными глазами на младшего из сыновей Фарбаути. — Нет. Забирай детей, Сигюн, и уезжай. Опозориться сильнее ты уже не сможешь, так что.. — йотун сжал челюсти, от чего желваки проявились на его худом бледном лице, а я свела брови, ощущая недовольство северянина. Мой муж подошел ко мне, обвил пальцами мою руку, будто ничего особенного не происходило, а после посмотрел на отца, который гордо приподнял подбородок, отвернувшись от гостьи чертога, словно она была пустым местом. Или теперь она действительно им была? — Локи, — Фарбаути кивнул, — Раз мы выяснили все, то осталось разобраться теперь с этим местом. — Прикажи привести сюда побольше ученых мужей и лучших жриц. Я передам все свои записи Уллю. Он осведомлен об этом месте и колодце хорошо, так что лучше сделать его главным, и Сагра подключить можно. Маг он хороший, думаю, сможет помочь. — Так и сделаю. Однако, раз ты нашел эту пещеру, то ответственность за работу на тебе. И я желаю обсудить все подробности: как вы нашли это поселение, что было здесь до вашего прихода и.. что ты хочешь делать с этим дальше? — Как скажешь, отец. А теперь едем домой. Локи двинулся к выходу из тайного места и подземного города, молчаливо обдумывая произошедшее. Мужчина крепко сжимал мою ладонь, будто боялся, что я исчезну, как и видение, которое окончательно поставило точку в вопросе сыновей жены Болли. Я шла будто по перине, не понимая, что чувствую. С одной стороны, я должна была радоваться тому, что дети были не от моего мужа. С другой же, казалось, будто это был сон, который скоро пройдет, а реальность наполнится иным исходом. Повозка двинулась в сторону чертога Фарбаути, оставив позади место, которое я считала проклятым. Путь к дому пропитался подступившими к земле сумерками, которые теребили колокольчики нервозности внутри меня. Волны тьмы исходили из тела Локи, который продолжал молчать, оставляя меня наедине с радостью и тревогой. — Ты расстроен? — я тихо задала вопрос, боясь услышать утвердительный ответ. Северянин стрельнул в мою сторону спокойным взглядом, который по-прежнему не выказывал ничего, будто ему было совершенно все равно на случившееся. Нет. Будто произошедшее было обычным заданием от Фарбаути, которое он без препятствий выполнил и получил желаемое. Мужчина шумно вздохнул, а после покачал головой. — Я зол, — йотун прищурился, рассматривая деревья и ветки, которые периодически проникали в арбу, — Уверенность Сигюн в том, что дети мои, привела к смерти Берси, твоему побегу и моему ранению. — Уверенность? — я вскинула брови, а мужчина наклонил голову набок, — Думаешь, она не знала, что дети не от тебя? — Тот муж был похож на меня, тебя так не кажется? — Пожалуй. — И он был сразу же после нашего с ней.. — янтарные глаза изучали меня, но мое лицо не показало и единого чувства, что терзало кровавый сгусток, — Расставания. Понятно, что она думала, будто дети мои. — Локи, она знала, что в ее семье были близнецы. А после, когда родила, приехала сюда и настаивала на том, что Нарви и Вали от тебя, потому что в твоей семье сейчас тоже дети рождаются по двое. — Хочешь сказать, что она все подстроила? — Да! — я воскликнула, — Я именно это и хочу сказать. — Золотко, ты недовольна, я понимаю, но Сигюн не способна на подобное. Она.. — Что? Невинна? — я покачала головой, засмеявшись, — Локи, очнись! Она согласилась разорвать ваши отношения из-за денег, хотя так тебя любила. Завела одного любовника, забеременела от него, затем завела второго, позволила своему мужу убить его, а после привезла детей и пыталась убедить тебя и Фарбаути в том, что они вашей крови. — Она любит меня, поэтому ее поведение было таковым. Тот муж выглядел почти так же, как и я. Он был лишь способом заменить меня. — Ты сам-то в это веришь? Она обманула тебя. С самого начала врала. А теперь уедет просто так домой. Не получилось? Не беда, — я хмыкнула, пожав плечами, — Добрый сынок конунга все простит, — мои брови свелись на переносице, — Ее нужно покарать, Локи. — Хватит, — голос йотуна стал строгим, а я поджала уста, прикусив язык, — Дети не мои. Тебе этого должно быть достаточно. Наказывать за что-либо я ее не стану. Она вольна забрать сыновей и вернуться на Север. И я не хочу более ничего слышать о ней и ее коварных планах, ты поняла? Я промолчала, отвернувшись и стараясь обуздать злость, которая требовала справедливости. Раздражение витало вокруг, пока внезапно моя совесть не принялась ныть, напоминая о том, что я сбежала, угрожала мужу и всячески пыталась уйти. — Ладно, — я прикусила нижнюю губу, — Локи, я.. — Не думай, что я ослеплен, — глаза йотуна засверкали темным золотом, — Я все понимаю, Лив. Если бы не понимал, то не стал бы вести целую ораву к источнику мудрости, раскрывая его тайну. Я просто желаю, чтобы все это скорее закончилось. Эта игра мне надоела. Впереди поездка в Асгард, ты беременна, Болли ждет в темнице, отец умирает, а Бюлейст, как и Ангрбода, все еще жив, — Локи вздохнул, — Забот слишком много, я не хочу еще заниматься наказанием Сигюн. Просто пусть исчезнет и все. — Как скажешь. Оставшийся путь сын Фарбаути и я провели в молчании, каждый думая о своем. Видение с незнакомцем вновь и вновь всплывало в мыслях, хоть я и пыталась выбросить его, стараясь забыть и не думать, но сделать это было невозможно. Я более никогда не смогу избавиться от этого знания, а также от всей ситуации, которая сплела в себе столь много разрозненности и ущерба. Добравшись до чертога, который был наполнен волнением Лаувейи, что с подозрительностью восприняла новости, я с Локи попала в вычищенные до блеска покои. Мыльный запах резал нос, новый шелк и хлопок лежали на постели, пытаясь помочь мне забыть прошлую ночь, но кровавые потоки, что изливались из тела моего мужа, продолжали стоять перед взором, вновь вызывая ужас. Я застыла у кровати, молча буравя ее взглядом, а в моей голове возникла Скульд, которая смеялась, напоминая о договоре. Рано или поздно, но платить за жизнь Локи придется. И чего же может пожелать Норна? — Все закончилось, — сбоку послышался голос мужа, — Я жив, Лив, а дети не мои. Северянин подошел к столу и слегка оперся на него, тяжело дыша. Лицо мужчины было наполнено болью, которую он старался безуспешно скрыть, чем заставлял меня тревожиться, даже несмотря на неудачный разговор в арбе. — Нужно позвать лекаря. — Успеем. Подойди. Я, на миг сжав ладони в кулаки, подошла к Локи, на шее которого появилась испарина. Длинные пальцы обхватили мое лицо, а после йотун приблизился и коснулся лбом моего лба, крепко зажмурившись. Слегка отпрянув, северянин распахнул глаза, в которых плавало тысячи мелких огоньков, что пытались связаться со мной. Впалая щека, покрытая веснушками, дернулась, а медовое дыхание мужчины стало тяжелее. Незримая дрожь, появившаяся еще с момента видения, усилилась, уничтожая не только контроль над телом или разумом, но и возможность видеть. Понимание того, что все мои действия были необдуманными, кусало изнутри, а мысли все время возвращались в библиотеку и вечер, когда Сигюн привела своих детей к порогу дома конунга. — Локи, — я вздохнула, — Пожалуй, мне нужно сказать, что зря я сбежала. Знаешь, я просто столь сильно испугалась. Я не хотела.. — Пообещай, — северянин перебил меня, а его взгляд стал крайне серьезным, от чего я замерла, боясь сделать вдох, — Пообещай, что отныне, чтобы не услышали твои уши, но пока моя вина не будет доказана, то ты будешь верить мне, а не другим людям. И дай слово, что более никогда не сбежишь. Я твой муж, Лив. От меня ты беременна. Ты должна верить мне в первую очередь. Взгляд наследника Йотунхейма сменился, став строгим, как бывает в те часы, когда человек с пылом требует того, чего его сердце желает получить любой ценой. Я ощущала кожей волну ожидания, что накрывала меня с головой и готова была задушить, ежели бы мои мысли осмелились сопротивляться. Сглотнув и облизав уста, я прильнула к мужу чуть ближе, оставив меж нами лишь несколько сантиметров. — Хорошо, — я закивала, понимая, что готова начать все с чистого листа, — Я обещаю, Локи, что никогда не сбегу. И обещаю, что буду верить только тебе.