***
4 сентября 1998 год. Гермиона оглядела длинный дубовый стол переговоров, поймала одобрительные взгляды Нарциссы и Кингсли, сидящих от неё по правую руку, и постучала карандашом по столу. Почти два десятка глаз были устремлены на неё, когда она заговорила: — Я думаю, нам стоит начать. Мистер Брикс, в первую очередь я хотела бы услышать отчёт по планам финансирования каждого жилого комплекса. Вы говорили, что Фонд не в состоянии взять на себя абсолютно все расходы по строительству. У нас есть какие-то подвижки в привлечении дополнительных средств? Коренастый, темноволосый мужчина, лет сорока пяти, откашлялся и встал. Он протянул Гермионе толстую папку, из которой торчали двенадцать разделителей цвета ночного неба, на них выделялись названия созвездий, написанные белоснежными чернилами. — Это краткий отчёт. Мы смогли найти четырёх инвесторов, готовых вложить средства в наш проект. Но этого по-прежнему будет недостаточно, чтобы строить сразу все двенадцать объектов. Я предлагаю разделить очереди строительства. Так мы сможем финансировать стройку последних комплексов за счёт выручки от продажи уже построенных. Есть ещё вариант с продажей на начальной стадии строительства, но он менее надёжный и скрывает в себе больше рисков, чем выгоды для Фонда. Гермиона, внимательно слушая слова юриста, пролистывая и изучая бумаги. — Это частные лица или организации? И какой процент от прибыли они хотят за свой вклад? — услышала она вопросы Кингсли, который встал и подошёл к ней, склоняясь над отчётом через её плечо. — Необходимо проверить их связи, ведь мы не можем рисковать репутацией Фонда. — Мы не смогли найти достаточно крупную организацию, только частные лица, сэр, — мужчина неожиданно выпрямился по струнке. Отставка Кингсли с должности Министра магии никак не повлияла на авторитет этого человека в волшебном мире. — В случае процентов, если мы договоримся с инвесторами, они будут рассчитываться в соответствии с размером вклада по стандартной схеме, вне зависимости от желаний каждого конкретного инвестора, сэр. Я проведу общую встречу, на ней определим коэффициенты от вклада для каждого из четырёх инвесторов. Правда в одном случае могут возникнуть определённые сложности… Мужчина замялся, но, после вопросительного взгляда Кингсли, быстро продолжил: — Сэр, Министр Кавендиш хочет вложить очень крупную сумму… Может возникнуть конфликт интересов или даже обвинения в предвзятости… Губы Кингсли расплылись в понимающей улыбке, когда он забрал из папки лист со списком инвесторов и сделанными возле каждой фамилии пометками. — Элдридж как всегда в своём репертуаре. Ничего другого я от него и не ожидал, — ухмыляясь, сказал Бруствер, протягивая лист Нарциссе. — Но — да, Вы правы. Могут возникнуть определённые проблемы. Мистер Брикс, у Вас есть какие-нибудь идеи, как избежать возможного скандала? — Единственный вариант, который вижу я, и который предложил Министр — это если он выступит в роли тайного мецената. Так он не получит выгоды от проекта, а Фонд избежит обвинений в протекции Министра. Это, конечно, вносит коррективы в значимость остальных инвесторов. Так как если мы решимся на данный шаг, то сможем не идти на компромиссы и уступки, держась за каждый предложенный галлеон, — Брикс недовольно поморщился. — Гринграссы хотят слишком большой процент от выручки, совершенно несоизмеримый с их вложениями. Они предложили меньше всех остальных. — О, не сомневаюсь. Калеоптус всегда был изворотливым жуком. Он везде ищет свою выгоду. Будьте с ним очень осторожны, мистер Брикс. — хмурясь, отозвался Кингсли. — Буду иметь в виду, сэр, — мужчина неожиданно поклонился. — Латродетта тоже выступает в роли инвестора? — раздался голос Нарциссы, просматривающей записи. — Миссис Забини хочет сначала посоветоваться с сыном. Поэтому она пока не назвала точную сумму. Но, определённо, она очень заинтересована в развитии «Созвездий». И последний — Виктор Крам. Он написал мне, что прежде, чем говорить о цифрах он должен приехать и своими глазами увидеть проектную документацию. В переписке он восхищался… — Крам? Виктор хочет финансировать «Созвездия»? — глаза Грейнджер округлились, а на щеках вспыхнул румянец. Она ничего не слышала об этом человеке со дня свадьбы Билла и Флёр. Сердце неожиданно застучало с утроенной силой, девушке показалось, что его слышат все присутствующие в комнате. — Конечно, слухи о масштабном магическом строительстве разлетелись уже далеко за пределы магической Британии, — довольно вставил помощник Брикса. — Гермиона, милая, ты знакома с Виктором Крамом? — аккуратно спросила Нарцисса. — Драко в восторге от его игры. Но я не думала, что такие, как он, занимаются благотворительностью и инвестированием в строительство. — Да, немного. Он участвовал в турнире Трёх Волшебников вместе с Гарри, — пытаясь совладать с дрожащим голосом ответила Грейнджер. — Я тоже не знала, что он интересуется чем-то кроме квиддича. — Мистер Крам сообщил мне, что он будет заинтересован в любом проекте нашего Фонда, ведь его возглавляете Вы, мисс Грейнджер, — сухо сказал мистер Брикс. Нарцисса и Кингсли с удивлением посмотрели на залитую румянцем Гермиону, но женская рука поймала мужскую, и никто из них не проронил ни слова. Лишь Паркинсон, сидявшая неподалёку от Нарциссы, лукаво подмигнула Грейнджер и, усмехнувшись, произнесла: — Вероятно, Крам просто таким образом решил улучшить свой имидж в преддверии приближающегося чемпионата мира. Имя Гермионы сейчас известно во всём магическом мире, наравне с Гарри Поттером. Связь с Фондом, возглавляемым ею, может поднять ему рейтинг, и его и так немаленький гонорар взлетит до небес, не хуже новой «Кассиопеи» Джинни. Гермиона посмотрела на брюнетку, к которой устремились все удивлённые взгляды присутствующих, и произнесла одними губами: «Спасибо». — Моя начальница, мисс Илиева, на нём помешана, следит за всем, что печатают о Краме в прессе. Нашей и зарубежной. Порой она напоминает мне сталкера, — невозмутимо пояснила Пэнси свою осведомлённость миром квиддича. — Раз так, то вполне вероятно, что он вложит в проект хорошие средства, — заключил Кингсли и посмотрел на Брикса, тот кивнул и сел, давая понять, что его доклад окончен. — И, если по инвестициям больше нет вопросов, то предлагаю перейти к следующему пункту. На каком этапе у нас подготовка концепций по каждому объекту? Началось оживлённое обсуждение, в ходе которого Паркинсон, не прекращая записывать наиболее значимые моменты, внимательно поглядывала на Грейнджер, которая всё глубже погружалась в рабочий процесс. — Мистер Эрвес, по какому принципу Вы распределили созвездия по городам? — перелистывая бумаги, спросила Гермиона. — Мы отталкивались от площади земельных участков, которые, по согласованию с Министерством, мы смогли выкупить у маггловского Правительства. Я бы хотел более детально обсудить точки прохода из маггловской части города в магическую, — до этого бойкий, молодой специалист-проектировщик засмущался, прежде чем договорить, — Вы сказали, что проход в Лондоне должен быть расположен во внутреннем дворе Вестминстерского аббатства. Это… Это невозможно. Мы просто не сможем закрыть это место от магглов на достаточный срок, чтобы наложить все необходимые чары. — Вы меня не поняли, Малькольм. Идея не в том, чтобы проход был в самом аббатстве, а что точка входа должна быть рядом со значимым для города местом, — она начала копаться в лежавших вокруг неё бумагах. — Где-то у меня был список возможных мест для каждого из городов. Грейнджер переворошила все папки, но искомого заветного листа пергамента так и не нашла. Она хлопнула себя ладонью по лбу, бормоча: — Видимо оставила его в гостиной. Дирк, — нерешительно позвала Гермиона, взглянув на Нарциссу, та лишь одобрительно ей кивнула. Раздался приглушённый хлопок, и рядом с Гермионой возник крошечный, как всегда одетый с иголочки, эльф. — Здравствуйте, мисс Гермиона. Дирк так рад, что Вы позвали его, — пропищало, подрагивая от возбуждения, маленькое существо. — Дирк, ты можешь принести, пожалуйста, лист с записями с нашего журнального столика в гостиной наверху? Там на первой строчке написано: «Точки прохода», — чуть взволновано озвучила Гермиона свою просьбу. — Конечно, Дирк всё принесёт, — с этими словами эльф исчез. Когда он вновь появился рядом с Гермионой, то, вместе с нужным списком, протянул ей небольшую брошь в виде алого мака. — Дирк взял на себя смелость преподнести мисс подарок. Эта брошь — творение эльфов. Мы не так искусны, как гоблины, но тоже можем создавать красивые вещи, наделённые магией, — его грудь горделиво выпятилась, спина выпрямилась, а плечики расправились. — Она будет Вас защищать. Дирк явно гордился своим подарком. Гермиона чуть не расплакалась, когда он приколол к отвороту её пиджака небольшую серебряную веточку, увенчанную сверкающими рубинами, образующими ярко-красный цветок мака. Эльф ласково дотронулся до цветка и исчез. — Какой же он милашка, — тихо прошептала Пэнси. Гермиона лишь согласно кивнула и, совладав с неожиданно вставшим в горле комом, протянула принесённый Дирком листок специалисту. — Вот, список главных достопримечательностей в выбранных нами городах. Нужно подобрать ближайшие к ним места, подходящие для создания проходов. Так, волшебники, оказавшиеся в незнакомом городе, смогут найти вход в магическую часть города, даже спросив дорогу у магглов. — Согласна, и это благоприятно повлияет на имидж каждого жилого комплекса. Кому захочется жить в грязном и отдаленном от центра районе? В каждом городе есть своя сформированная магическая инфраструктура, и новые комплексы не должны быть от неё слишком далеко. Не все маги используют аппарацию и каминные сети, у людей должна быть возможность добираться до работы или до необходимого им места пешком или используя маггловские виды транспорта. — Совершенно верно, а ещё — мы хотели в каждом «Созвездии» разместить точку сбора для перемещения в Мэнор, — кивнула ей Нарцисса. — И, опять же, встаёт вопрос, если мы хотим сделать кварталы доступными для прохода в них родителей юных магглорождённых волшебников, вход в них должен быть более свободным. Нельзя делать, как в Косом переулке, когда для прохода необходимо использовать волшебную палочку. Эрвес быстро записывал всё, что говорили волшебницы. Парня поразили рассуждения чистокровной миссис Малфой. Он ожидал от неё пренебрежения по отношению к присутствующим, к самой идее доступности и открытости волшебного мира для магглов, воспитывающих волшебников, и особенно к своей непосредственной начальнице, мисс Грейнджер. Да, сын миссис Малфой восхищал Малькольма. Он успел узнать Драко Малфоя достаточно хорошо, пока работал с ним над восстановлением Хогвартса и ремонтом некоторых пострадавших от мародерства егерей лавок Косого переулка. Но его мать всегда представлялась парню холодной и высокомерной аристократкой, которую больше заботят собственная внешность и положение в обществе. И сейчас, наблюдая за тем, как она оживлённо отстаивает идею равенства магглорождённых и чистокровных, парень пришёл в неописуемый восторг. Значит, всё написанное в Спелле — правда, и Нарцисса Малфой ещё не раз удивит весь магический мир, раз она открыто включилась в благотворительную работу Фонда, наравне с сыном и будущей невесткой. — На этом, думаю, на сегодня мы можем закончить, — прервал мысли парня голос Гермионы. — Теперь совещания по этому проекту будут проходить регулярно: по пятницам. Единственное — время, скорее всего, будет меняться. Руби вам всем сообщит. Все отлично поработали. Спасибо. Все сотрудники засуетились, собирая бумаги и записи с новыми указаниями. Под общий гомон и обсуждения Пэнси поймала Гермиону за руку и почти силой вытолкала из зала совещаний. — Пэнс, если ты хотела поговорить насчёт статьи о «Созвездиях» для Спеллы, то давай не сейчас. Драко, наверное, уже вернулся домой, и я хотела… — залепетала Гермиона, пытаясь удержать стопку папок и свитков, но Пэнси её прервала. — Так, слушай, я вытащила тебя перед Нарциссой и Кингсли, когда ты потекла, как растаявший йоркширский пудинг, — зашипела на неё Паркинсон, утаскивая подальше от разбредающейся по коридорам толпы. — Что было между тобой и Крамом? Я тебя предупреждаю, Грейнджер, если ты разобьёшь Малфою сердце, я тебя прокляну. И, поверь, это будет пострашнее летучемышиного сглаза Уизли. Глаза брюнетки опасно сверкнули. Гермиона пару мгновений смотрела на Паркинсон шокированными карими глазами, а потом с возмущением произнесла: — Ты о чём, Пэнс? Сама же знаешь, что в моей жизни и сердце есть только Драко! — А что тогда, Cazzo Мерлин, это было, когда Брикс заговорил о Краме? — наседала Паркинсон. — Просто я очень удивилась, что Виктор решил… Но Пэнси не дала ей договорить, оглядываясь по сторонам и заталкивая в ближайшую пустующую переговорную, она шипела на Гермиону подобно разъярённой пантере: — Значит, Виктор?! Ты вообще в курсе, какие слухи ходили о вас с ним в Хогвартсе?***
Она сидела на диване, а Малфой устроился на полу между её ног и неспешно целовал её ладони и пальчики, рассказывая о прошедшей у Министра встрече: — Мне сложно это признавать, но Гарри был прав. Кавендиш влюблён в мэноровский проект. Он считает, что это поднимет общий уровень образованности в магической Британии. — Да ты сам в него влюблён. Забыл уже как всю неделю по ночам сидел над чертежами? — весело сказала Гермиона, целуя его макушку. — Не забыл. Я вложил в него так много сил, чтобы он выглядел достойно, а Макгонагалл хотела разнести весь проект к драконьей заднице, — проворчал Малфой, утыкаясь носом во впадинку между её кистью и предплечьем. — Макгонагалл была на совещании? — удивилась Гермиона. — Да, Кавендиш её пригласил для того, чтобы согласовать предметы, включённые в образовательные программы двух школ. Она также хочет иметь представление о примерном уровене подготовки наших первых выпускников, чтобы перестроить учебные планы по всем дисциплинам в Хогвартсе. — Я её понимаю. Нашим выпускникам будут просто не нужны уроки полета и они уже будут знать, как правильно держать волшебную палочку. А что она сказала об отсутствии в Мэноре деления на факультеты? Грейнджер сплетала и расплетала их пальцы, изучая линии на ладонях Малфоя. — Макгонагалл начала читать нам с Поттером лекцию похлеще той, что вещала перед распределением. Мол, деление на факультеты объединяет. Представь, нам с Поттером?! Тем, кто враждовал все годы в Хогвартсе, — с кривой ухмылкой сказал Драко. — Я бы на это посмотрела, — сквозь смех выдавила Гермиона. — Благо, Поттеру удалось её переубедить. Меня бы она даже слушать не стала. Да и всё-таки это была его идея, насчёт отсутствия деления. В итоге, она приняла, что маленькие дети не должны конкурировать между собой и объединяться в группы, навязанные им кем– или чем–либо. Что обучение, основанное на равенстве всех учеников и единстве школы, самым благотворным образом отразится на качестве самого обучения. Гермиона протянула руку и взяла бокал вина с журнального столика. Она сделала маленький глоток и чуть поморщилась от удовольствия, терпкого и объёмного вкуса каберне Совиньон с нотками ежевики и чёрной смородины. — Гарри может быть очень убедительным, когда искренне верит в правильность своих рассуждений. — Так вот почему ты с ним дружишь? — забирая у неё из рук большой пузатый бокал на тонкой ножке, сказал Драко. — Да, и потому, что он спас меня от тролля на первом курсе, — улыбнувшись, ответила Гермиона. — Надо срочно найти тролля и спасти тебя от него, — усмехнулся Малфой, делая большой глоток. — Ладно, а если серьёзно: что ещё было в Министерстве? — она наклонилась и обняла его за шею, упираясь подбородком в его плечо. — Рассказывай. Мне же интересно. — Да, собственно, ничего из того, чего мы не ожидали. Кавендиш пустил в активную разработку проект об образовании, который позволит магглам посещать Мэнор, а также, благодаря этому проекту, нам можно будет взять их на работу в качестве педагогов. Отдельную библиотеку для хранения фолиантов по тёмной магии он одобрил, туда отправятся не только книги из Мэнора. Постепенно, когда пройдёт зачистка домов и поместий пойманных Пожирателей смерти, вся литература их фамильных библиотек тоже будет классифицирована и распределена между тремя библиотеками: хогвартской, мэноровской и тёмной. — А что с подземельями? — Билл и Тео в понедельник прибудут осмотреть поместье и, после того, как составят план его зачистки, направят специальную группу авроров, — он сделал ещё один глоток и произнёс на одном дыхании. — Они допросили ту парочку с бала. Это Эйвери… — Я так и думала, — Гермиона выпрямилась и стукнула кулачком по дивану. — Но почему они решили напасть на тебя? — Они думали, что Тёмный лорд всё же не был окончательно повержен, раз метка ожила. Они ждали, что он начнёт вновь набирать силы. А я был для них красной тряпкой. Переметнувшийся предатель… — Значит, это не они стоят за проявлением тёмной метки? — перебила его Гермиона. — Нет. Я, если честно, и не подозревал их, — нахмурился Драко. — О, и Гарри придумал, как проверить Флинта с его прихвостнями. Билл обещал подумать, как это провернуть. Гермиона удивлённо приподняла брови и посмотрела на Драко в ожидании подробностей. — Поттер предложил провести дружеский матч по квиддичу между бывшими выпускниками Хогвартса. Поскольку Пьюси и Боул работают в Министерстве, то с их участием нам сможет помочь Элдридж. А вот Флинта придётся приглашать, но мы с Гарри решили, что он не сможет отказаться. У него давний зуб на Поттера. Он был одержим победой над ним, когда я играл за сборную Слизерина. — Какие вы, всё-таки, ещё мальчишки. Квиддич… Не смогли придумать ничего другого? — фыркнула Гермиона ему в затылок. — Как вы вообще собираетесь формировать команды? Они же сразу вас раскусят, если большая часть игроков будет из Аврората. Он усмехнулся и, стащив её с дивана, усадил к себе на колени. Поцеловал кончик носа и провёл большим пальцем по губам. — Ты просто не представляешь себе, на что способна гриффиндорская дерзость, управляемая слизеринской хитростью. Мы уже позвали Вуда, Спинет и Белл. И они согласились. Сегодня Гарри отправит сов Захарии Смиту и Макллагену. Билл возьмёт Томаса. По остальным пока решаем. Забини — не игрок, он свалится с метлы раньше, чем судья выпустит снитч. — Ты думаешь, у вас получится? — задумчиво спросила Гермиона, ероша платиновые пряди. — Мы с Гарри в этом уверены, — с кривой ухмылкой ответил Малфой и добавил с живым интересом. — Ладно, лучше расскажи, как прошло по «Созвездиям». А то, когда я забрал Тедди у Джинни и аппарировал к Кингсли, они мне толком ничего не рассказали. Что там с финансированием? Гермиона поцеловала любимую ямочку на его щеке и принялась подробно рассказывать детали сегодняшнего совещания. Она очень деликатно обошла тему указания конкретных имён инвесторов, хорошо помня всё, что рассказала ей Пэнси о ходивших по Хогвартсу слухах и о ревнивом и собственническом нраве Драко. Грейнджер решила, что необходимо хорошенько продумать, как сообщить ему о Краме и о его участии в их проекте. 11 сентября 1998 год — Кинг, они сказали, что ей совсем немного осталось, — слова больно кололись на языке, голос Нарциссы едва заметно дрожал. Кингсли знал, что она плакала, вернувшись сегодня из Мунго. Но он не тревожил и не спрашивал ни о чём, пока Цисси сама не заговорила. Глаза любимой ещё были красными от слёз, когда она спустилась вниз, чтобы поприветствовать сына, пришедшего её навестить. — Цисси, я думаю, нам стоит забрать Андромеду из больницы к себе, — предложил Кингсли, держа её ладонь в своих руках. — Но целители настаивают на том, что ей необходим медицинский уход и постоянное наблюдение колдомедиков, — с сомнением возразила Нарцисса. Она устала. Устала за сегодняшний день, как никогда. Целители, один за другим, говорили ей одно и то же. Повторяли раз за разом заученные циничные фразы: «мы сделали всё, что смогли», «если бы она обратилась к нам раньше», «в данном случае колдомедицина бессильна», «бесценное время упущено». «Бесценное время упущено» — эти слова стучали в ней набатом. Резали острыми лезвиями вены. Пускали кровь. Эта фраза была символом их отношений с сестрой. Она упустила. Потеряла. Депривация проходилась по ним красной линией, словно край обрыва в бездну, разъедая каждую из них. Андромеде досталось больше. А Нарцисса сама лишила себя времени, что могла провести с ней. — Матушка, Кингсли прав. Пусть тётя проведёт отведённое ей время в кругу семьи и друзей, — согласился Драко. — Я поговорю с Блейзом. Мы сможем устроить всё так, чтобы тётушка ни в чём не нуждалась… Стук совиного клюва о стекло прервал его. Кингсли подошёл к окну и впустил небольшую бурую сипуху. Птица легко впорхнула в комнату, сделала круг над столом, уронив перед Нарциссой небольшой тёмно-коричневый конверт, и тут же вылетела в окно. — Матушка, ты ждёшь от кого-то письмо? — спросил Драко, с подозрением глядя на конверт. — Да. От портного из Парижа. Мы с ним договорились, что он сообщит о дате снятия с вас с Кингом мерок для свадебных смокингов и мантий. Нарцисса потянулась к письму, но в тот же момент раздался хлопок эльфийской аппарации, и Дирк схватил конверт, отталкивая руку своей госпожи, громко бормоча: — Моя госпожа не должна трогать это письмо. Это плохое-плохое письмо, — эльф, быстро семеня короткими ногами, отбежал от Нарциссы в угол комнаты. — Письмо несёт в себе смерть. Моя госпожа… Плохое письмо… Очень плохое письмо… Тоненький, звонкий голосок эльфа становился с каждым словом всё более глухим и надтреснутым. Медленно, от длинных тонких пальцев, держащих конверт, расползался некроз. Землисто-серая кожа эльфа чернела на глазах. Спустя полминуты она начала трескаться. Выступила кровь. Гниение ползло по коже подобно лаве. Раздувая вены. Буравя плоть. Обнажая мышцы и кости. Эльф быстро замотал головой, отчего его похожие на крылья уши захлопали по щекам. — Дирк! — в отчаянии вскрикнула Нарцисса и бросилась к своему верному маленькому другу, но сильные руки Кингсли крепко схватили её, не давая сдвинуться с места. — Дирк! Нет… Дирк! Проклятие, заложенное в бумагу, действовало необычайно быстро. Настолько быстрым, что Драко и Кингсли мгновенно осознали неизбежность мучительной и ужасной смерти храброго и преданного существа. Но убивало оно чрезвычайно и истязающе медленно. С извращенной жестокостью осознания собственной гибели, принося нестерпимую боль — гнить заживо, корчась в агонии анархической гибели клеток своего тела. Драко с ужасом мог лишь наблюдать, как друг пытается скрыть гримасу адской боли на своём маленьком личике. Бархатный зелёный пиджачок местами начал темнеть. Ткань пропитывалась бурой липкой массой, разрушаясь, словно под воздействием кислоты. На пол закапала кровь, смешанная с желтовато-коричневым гноем. Густая чернь пропитывала персидский шерстяной ковёр, через него проникая в трещины каменной кладки. Тошнотворный смрад гниющей заживо плоти пополз по комнате вязкой, пробирающейся прямиком в желудок, пеленой. — Моя госпожа… Моя госпожа… — еле слышно бормотал Дирк, падая на колени и опираясь почти истлевшими культями о пол, не в силах больше стоять на ногах. — Моя госпожа не должна плакать по мне. Только не плачьте о своём Дирке… Дирк был счастлив служить госпоже Цисси… Дирк очень любил госпожу… Его голос затих. Дирк через нестерпимую боль, напоследок, попытался улыбнуться Нарциссе. Даже на краю собственной смерти, он всеми силами хотел поддержать волшебницу, подарившую ему счастливую жизнь. В его всегда ярко-зелёных глазах угасал последний живой огонёк. Они мутнели, покрываясь туманной молочной белизной, подобно дыму потухшей свечи. По впалой щеке скатилась маленькая слезинка. Прогнивший костюмчик уже полностью пропитался кровью и лохмотьями прилип к обескровленному телу и хрупкому, как стекло, скелету. — Дирк! Дирк! Дирк! — срывая голос до хрипа, кричала Нарцисса. — Мой Дирк! Она билась и брыкалась, пытаясь вырываться, но Кингсли и Драко изо всех сил вдвоём удерживали её. Нарцисса не могла поверить своим глазам. В ушах звенел собственный отчаянный крик, рикошетом отражающийся от стен комнаты. Нарцисса кричала и звала своего маленького и доброго Дирка, умоляла и требовала мужчин пустить её к нему. Она проклинала всех великих волшебников, ведь ей было так необходимо держать друга на руках. Цисси хотела обнять его и прижать к себе, чтобы Дирк мог почувствовать её тепло и любовь в последний раз. Она столько всего не успела ему сказать, как любит, как он для неё важен, как дорог… Дирк спасал её душу долгие годы, а сейчас отдал за неё жизнь… — Мой Дирк… Пожалуйста… Дирк… — разрывающий душу крик сорвался на всхлипывающий надрывный шёпот. Из голубых глаз безудержным потоком текли слёзы, размывая очертания лежащего на полу маленького тельца, рассыпающегося в прах.