***
– Я до сих пор не верю, что Кингсли отказался от должности ради Нарциссы. – сказала Гермиона, скидывая туфли и вынимая старинный серебряный гребень с изумрудами из волос. – Я бы сделал то же самое ради тебя, – не задумываясь произнёс Драко, подходя к ней со спины. Он уже сбросил мантию и пиджак. Она обернулась, когда Драко аккуратно собрал её волосы и поцеловал шелковистые пряди. – Я была поражена тому, как Кавендишу удалось угомонить взволнованную толпу после их ухода, – чуть дрогнувшим голосом произнесла она. Рука Драко легла на её живот, и он притянул Гермиону к себе. Она почувствовала его нарастающее возбуждение сквозь складки платья. Совсем близко раздался еле слышный звон стекла, но Драко поцеловал изгиб её шеи, отвлекая от происходящего и прошептал: – Я не хочу сейчас говорить о способностях Кавендиша управлять людскими массами. Сейчас я хочу лишь снять с тебя это прекрасное изумрудное платье, – в его голосе проступила возбуждающая хрипотца. Гермиона повернулась к нему и лукаво ухмыльнулась: – Может хотя бы дойдём до спальни? – Что ж, я знаю, как это быстрее осуществить, – хищная улыбка озарила его лицо. Драко резко наклонился и закинул Гермиону к себе на плечо, от чего та громко взвизгнула и засмеялась: – Ты что творишь? – Исполняю твоё желание, любовь моя, направляюсь в спальню! Его правая рука забралась под подол платья и нетерпеливо двинулась вверх по ногам, в то время как левая придерживала Гермиону под коленями. Длинные пальцы подцепили застёжку на чулках, и шёлковый капрон жалобно затрещал. Беспалочковые режущие чары мурашками прохладных покалываний пробежались по ногам девушки. Невесомая ткань без сопротивления растворилась, лишь крохотные обрывки упали к его ногам, которые он тут же переступил, направляясь решительным шагом к заветной двери. Гермиона вздрогнула от будоражащих легчайших магических потоков, раскатистыми молниями возбуждения расходящихся по оголившейся коже, и его рука сжала её ягодицу. Мокрая ткань трусиков легко поддалась и сдвинулась, позволяя его указательному пальцу погладить влажные от возбуждения складки и погрузиться в её узкий вход. Гермиона задрожала всем телом. Драко своими прикосновениями посылал импульсы, бьющие в самое сердце. Под дых. Выбивая последние крохи кислорода из лёгких вместе с его именем, сорвавшемся на выдохе с губ. – Сегодня ты будешь умолять меня дать тебе кончить, – пророкотал Драко, толкая ногой дверь. Дверные петли протяжно скрипнули, вторя её стону, когда его большой палец надавил на клитор. Гермиона попыталась приподняться и вырваться из его хватки, опираясь на его спину, но безрезультатно, и лишь усиливая давление на разгорячённую плоть. – Драко, – сдавленные стоны заканчивались его именем. – Драко... Она не видела ничего, кроме всевозможных оттенков зелёного, окутывающего её платья. Не чувствовала ничего кроме его хозяйничающих у неё между ног пальцев. Слышала лишь тяжёлое дыхание Драко и свой собственный пульс раскатистым громом стучащий в ушах. – Ты так сладко пахнешь удовольствием... – прошептал он и взмахнул волшебной палочкой. Его галстук с шуршанием высвободился из-под воротника рубашки и тонкой змейкой заскользил по обнажённой коже спины в глубоком вырезе её платья. Через пару мгновений Гермиона погрузилась в темноту. Стенки её лона сжались, как только его палец покинул полыхающий жар, и она вскрикнула, от того что Драко рывком опустил её на кровать. Гермиона уже не понимала, что творится вокруг, полностью отдавшись ощущениям его нежных прикосновений. Его пальцы порхали по её щеке, спустились к шее... Описали размах крыльев её ключиц. Коснулись шёлка платья, медленно спуская его по плечам. Большой палец требовательно очертил контур её губ, и она ахнула, когда он раздвинул их и прошёлся по кромке нижних резцов. – Открой рот шире... – неожиданно раздался его хриплый шёпот возле уха. Драко влил маленькую колбочку зелья ей в рот, и Гермиона жадно проглотила сладковатую прохладную жидкость, облизнув губы. Его палец тут же толкнулся в приоткрывшийся рот и лёг на язык. Губы Гермионы обняли его, и она стала посасывать палец словно леденец. – Ты так хорошо это делаешь, – сказал Драко, с трудом подавляя стон. Внутри Малфоя безудержное желание обладать Гермионой боролось со стремлением растянуть томительные моменты предвкушения. Движениями своего языка и губ она возбуждала его до предела. В брюках стало нестерпимо тесно, и Драко дёрнул пряжку ремня. Тихо звякнув, она поддалась. Он расстегнул брюки, и сдавливающее болезненное ощущение в паху чуть ослабло. Гермиона услышала тихий шёпот произносимого заклинания, и кожу в миг обдала прохладная волна наготы. На ней больше не было платья и белья, только его изумрудный галстук на глазах. От столь резкой перемены по коже побежали мурашки возбуждённого предвкушения. Соски затвердели, а грудь наливалась покалывающей тяжестью в ожидании прикосновений. Между ног было очень влажно, и Гермиона плотнее свела колени. Она сосала его палец, желая, чтобы он к ней прикоснулся. Сжимала кулаки, врезаясь ногтями в нежную кожу на ладонях, а Малфой лишь позволял ей посасывать свой большой палец. – Ложись, – рычащим шёпотом приказал он. – Раздвинь ноги. Тело её не слушалось, переполненное дрожащим возбуждением. Выпустив его палец изо рта, Гермиона, подрагивая, на ощупь сдвинулась с места и легла на спину, нерешительно разведя ноги. Пульс стучал в ушах, кожа горела, хотя Драко ещё даже не коснулся её по-настоящему. Она услышала тихое шуршание его одежды, и дрожь предвкушения его прикосновений прокатилась волной по телу. – Какая ты сегодня послушная... – его дыхание обдало влажные складки, и она почувствовала, как непроизвольно сжались внутренние стенки её промежности, повинуясь его голосу. – Кроткая... Властными движениями он провёл руками по внешней стороне её бёдер. Сильно сжал мягкие ягодицы и притянул её ближе к себе, заставляя тем самым шире раздвинуть ноги, полностью открываясь ему. – Драко... Драко, я хочу... Я хочу тебя... внутри... – Гермиона с трудом совладала с собственным голосом, чтобы произнести эти слова. Ответом ей стали язык и губы Драко на оголённых нервах её клитора. Он терзал её наслаждением. Изводил. Балансируя на тонкой границе и не давая упасть за край. Гермиона чувствовала себя подобно расплавленному железу, раскалённой красно-оранжевой рекой, текущей по жёлобу доменной печи. Ещё одно движение его пальцев в ней, ещё одно прикосновение умелого языка, и она рассыпется яркими искрами. Разлетится на обжигающие брызги. Вся его. Навечно. – Драко... Драко... Ещё... Я сейчас... – бессвязно бормотала Гермиона, паря за облаками, но не улетая за грань экзосферы. Но он не позволял. Контролируя каждое выверенное движение своего языка, губ, пальцев. Непозволительно долго соблюдая хрупкий баланс, граничащий с болью. Гермиона теряла рассудок от столь сладкой пытки наслаждением, тугим жгутом связывающим все внутренности в напряжённый комок. – Драко... Умоляю... – еле слышно шептала она. – Драко... Пожалуйста... Умоляю тебя... Гермиона извивалась под ним. Текла и стонала. Изумрудные шёлковые простыни были насквозь мокрые от её соков. Её руки беспорядочно комкали несчастную ткань в трясущихся кулаках. Она приподняла руку ко рту и прикусила изгиб пальца, пытаясь поверить в реальность происходящего. Пытаясь унять мучительное желание большего, Гермиона почти всхлипывала от столь долгого хождения по тонкой кромке оргазма, не получая желанного и столь необходимого высвобождения. Она громко вскрикнула, когда Малфой одним рывком приподнял её податливое тело, усадил на свои бедра и ворвался в трепещущий от его ласк вход. Драко яростно врезался в неё, удерживая за хрупкую талию сильными руками. Выбивал последние крупинки воздуха из лёгких. Гермиона не контролировала собственные действия, всем телом превратившись в сосредоточение чистейшего экстаза. Припадая губами к вишенкам сосков, Драко алчно терзал нежную кожу. Ласкал губами и языком мягкую, упругую грудь, которую Гермиона с такой готовностью подставляла, подаваясь ему навстречу, выгибаясь дугой. Она притягивала его дрожащими руками за плечи, зарывалась пальцами в волосы. На ощупь нашла губы Драко и, раздвинув их, скользнула языком в его рот. Громко застонав от глубокого толчка Драко, она прикусила его губу и запрокинула голову. – Я люблю тебя, – простонал Драко в изгиб её шеи, впиваясь в нежную кожу зубами. Громко рыча, он отчаянно вбивался в неё всё сильнее, словно оголодавший зверь. Драко жадно брал всё. Её стоны. Крики. Обрывистое дыхание. Собственное имя звучало для него музыкой из уст Гермионы. Он отдавал всего себя с каждым толчком, с каждым движением нетерпеливых рук, сжимающих податливые бёдра, ягодицы, талию и грудь. Дарил ей желанное высвобождение и получал несравнимое ни с чем собственное удовольствие. Её внутренние стенки пульсировали, плотно обхватывая его член. Драко, уже не контролируя себя, в рваном темпе совершал последние грубые толчки, пока не кончил с её именем на губах в пульсирующее от продолжительного оргазма горячее лоно. Всемогущий Мерлин, он любил её без остатка! Любил каждую клеточку греховно прекрасного тела и кристально чистой души. Гермиона – его женщина. Только его! Он никому не позволит забрать её у него. 1 сентября 1998 год – Это необходимо выпустить в сегодняшнем выпуске? – приподняв красиво очерченную бровь, спросила редактор. – Я думаю, после того как Вы прочтёте мою статью, поймёте, почему я так настаиваю на этом. – ответила Пэнси, сидя ранним утром понедельника в кабинете своей начальницы. Паркинсон потратила почти весь вчерашний вечер на написание нескольких свитков пергамента, описывая красивейшую и романтичную историю любви бывшего Министра магии и женщины, спасшей Избранного в Запретном лесу, чем помогла тому победить самого тёмного мага столетия. Она очень старалась показать, что то пренебрежение и враждебность, которые она видела в глазах людей на балу, когда мимо них проходила Нарцисса, были неоправданы. Эта женщина была достойна лишь уважения и восхищения, которые так часто проскальзывали в голосе Гермионы, когда речь заходила о Нарциссе. Пэнси и сама испытывала эти же чувства к матери друга. Её настолько возмутила воскресная утренняя статья Пророка, что она посчитала крайне необходимым написать реальную историю этих людей. Объяснить поступок Бруствера, постараться описать ту невероятную силу любви, что двигала этим человеком. Отношения этих двоих были подобны поражающему своей красотой озеру. Сама Пэнси могла лишь мечтать о подобных чувствах. Их общение с Блейзом последнее время всё больше напоминало ей вулкан, готовый вот-вот взорваться и уничтожить всё вокруг. – Я тебе доверяю, Пэнси. Ты очень хорошо проявила себя, особенно в последней статье про Аврорат. – женщина постучала длинным алым ногтем по выпуску, лежащему у неё на столе. – Благодаря тебе, Спелла теперь не просто женский журнал для домохозяек и модниц. Да, мы носим старое название, но издаём уже совершенно новый журнал. Я лично недавно видела в Дырявом котле, как волшебник читал именно Спеллу. Мы почти догнали по продажам Ежедневный пророк! Элегантная волшебница вызвала взмахом волшебной палочки свою помощницу и передала ей статью Пэнси со словами: «Срочно в печать сегодняшнего выпуска». – Но Вы даже не прочли... – удивилась девушка. – Я же уже сказала, что доверяю тебе, – отмахнулась женщина-редактор. Волшебница ещё долго описывала Пэнси свои планы на будущее журнала и довольно восхваляла падение Пророка до уровня жёлтой бульварной газетёнки. К тому моменту, как Пэнси вышла из скрытого от глаз магглов здания издательства, расположенного на тихой лондонской улочке, она была преисполнена надежды на то, что сегодня выйдет её статья, которая затмит неприятные впечатления от скандальной писанины алчной до грязных сенсаций Вейн. – Sei così bella oggi, amore mio! – услышала она голос Блейза, стоящего возле ближайшего к зданию фонарного столба. Колени Пэнси чуть дрогнули от его бархатного голоса, и ей хватило одного взгляда на смуглого парня, чтобы у неё перехватило дыхание. Забини был так завораживающе красив в простой белой рубашке, с закатанными до локтей рукавами. Она так сильно контрастировала с его шоколадной кожей. Пэнси не могла отвести взгляда от его рук. Длинные чувственные пальцы держали маленький букетик анютиных глазок. Извилистые вены выступали на предплечьях, в них бился его пульс. Она хотела провести по ним кончиками пальцев и почувствовать эту пульсацию в своём сердце. Блейз протянул ей нежные яркие цветы, и она перевела взгляд к его глазам. Огненно-золотистые искорки, расходящиеся по тёмной радужке, заставили её сердце биться чаще. – Привет, – тихо прошептала Пэнси, сама не понимая, что творится с её голосом и почему во рту неожиданно пересохло. Она невольно облизнула губы, и он притянул её к себе, оставляя на её губах лёгкий нежный поцелуй. Губы горели от его прикосновения, и Пэнси провела по ним тонкими лепестками цветков, поднося букет к лицу и вдыхая сладкий аромат любимых цветов. Она попыталась скрыть свой восторг, но счастливая улыбка расплывалась на губах. – Bellezza , обещала мне прогулку. – Блейз поклонился Пэнси и протянул свою ладонь. Девушка вложила в неё свои пальчики, и он увлёк её в маленький узкий проулок между зданиями. – Куда мы направляемся? – с нескрываемым интересом спросила она. – Это сюрприз, mia stella , – прошептал Блейз ей на ухо, притягивая её в объятья и аппарируя. Пэнси закрыла глаза и вжалась в него всем телом, вдыхая пряный аромат его кожи и ожидая скручивающего тугого вихря аппарации. Но его не последовало, или она просто его не почувствовала, опьянённая близостью крепкого мужского тела Блейза и его запахом. Когда она вновь открыла глаза, ей показалось, что она попала в сказку. Они были в красивейшем лесу, который Пэнси даже не могла себе представить. Вековые деревья возвышались над их головами, и казалось, что они упираются своими кронами прямо в облака. Земля была устлана сотнями тысяч крохотных белых и фиолетовых цветов, подобно цветному ковру устилающими всё вокруг, даже забираясь на широкие стволы деревьев. Воздух освещали порхающие светлячки. – Где мы? – с восторгом спросила Пэнси. – Это лес возле моего поместья, – ответил Блейз и виновато добавил, смотря на её ножки. – Прости, я не подумал о твоих каблучках. Он коротко выругался на итальянском и подхватил Пэнси на руки. Его дыхание перехватило от её близости. Она была миниатюрной по сравнению с ним, почти невесомой. Её шелковистые локоны и дыхание щекотали его шею, посылая мурашки бежать безудержным потоком по всему телу. Пэнси положила свою руку ему на грудь, и сердце пропустило несколько ударов, замерло на пару-тройку мгновений в грудной клетке, страшась запустить свой ход, чтобы не обжечь любимую своим жаром. Она улыбнулась ему и поцеловала в щёку, запустив тем самым кровь вновь бежать по венам бурной пульсирующей лавиной. Он шёл в тишине. Они оба наслаждались безмолвным единением и природой, окружающих их подобно тёплому пушистому одеялу. Вскоре их взору предстали каменные ступени ведущие в приусадебный сад. Блейз опустил Пэнси на мощёную натуральным камнем дорожку, но не отпуская её руку, повлёк за собой к месту, подготовленному им для пикника. – Ты, наверное, голодна? Я взял на себя смелость приготовить для нас обед. – сказал он и озорно ей подмигнул. Они разместились на мягких разномастных подушках маленького уютного диванчика, рядом с небольшим столиком, заставленным всевозможными вкусностями. Ветви огромной плакучей ивы окружали этот маленький очаровательный уголок. За разговором и едой девушка даже не заметила, как небо постепенно начало темнеть, а на сад опустились сумерки. Над видневшимся недалеко озером медленно сгущался плотный туман. – Скоро будет самое время понаблюдать за звездами. Пойдём, – Блейз поднялся и протянул ей руку. Маленькая лодка прорезала озёрную гладь, проплывая мимо сотен розовых и белых кувшинок, покрывающий поверхность озера. Они приближались к крохотному островку посреди озера, на котором раскинула свою пышную покатистую крону ещё одна плакучая ива. Длинные ветви спускались до самой воды и плыли по ней плетистыми косами, разрезая её кромку узкими острыми листьями. Приблизившись к острову, Блейз взмахнул волшебной палочкой и тяжелые длинные ветви разошлись в стороны, образуя своим переплетением большую арку и открывая взору Пэнси чарующую романтическую красоту. Возле узловатого и извилистого ствола лежал толстый большой плед, окруженный по меньшей мере сотней свечей. В воздухе парили маленькие фонарики и освещали завораживающую картину. Пэнси почувствовала, как в груди запорхали бабочки. Сегодня Блейз тронул самые потаённые струны её души. Нежно, подобно колыханию пламени свечей. До наступления темноты они сидели, обнявшись, и делились самыми сокровенными тайнами. Пэнси узнала о великом целителе Гаврииле Иллизарове и о том, что именно этот человек оставил самый яркий след в жизни Блейза, заменил ему настоящего отца и помог стать собой. Блейз сцеловывал её слёзы, когда Пэнси рассказала ему о матери и том, как тяжело ей было смириться с тем, что её не было в жизни девушки. Она ловила его улыбки губами, когда он рассказывал ей забавные истории. Он прижимал её сильнее к себе, когда они наблюдали за зарождающимися на небе звёздами. Она слышала, как он шептал её имя, когда она засыпала на его груди. – Пусть вся Вселенная поможет мне завоевать сердце Пэнси, и она навсегда останется в моей жизни, – прошептал он своё желание упавшей с неба звезде.***
Медленные и тяжёлые шаги раздавались глухим эхом по пустынным коридорам и залам родового поместья. Мужчина отбросил последний, украденный номер Пророка. Он приземлился на тёмное дерево столешницы огромного стола с тихим хлопком. Мужчина бросил полный ненависти и злости взгляд на измятые и грязные страницы, которые сильно контрастировали с отполированным дорогим деревом. Небрежный взмах узловатых пальцев призвал одну из сигар, покоящихся в резной деревянной коробке. Мужчина медленно провёл всей длиной сигары под носом, вдыхая запах самого лучшего табака из Никарагуа. Тонкие губы искривились в подобии изломанной улыбки, и он, взмахнув палочкой, отрезал шапочку табачных листьев. Пламя на кончике волшебной палочки осветило исчерченное глубокими морщинами землянисто-серое лицо, и наконец-то лёгкие наполнились терпким дымом. «Эти идиоты решили сунуться в Хогвартс, – подумал мужчина, выдыхая колечко дыма. – Но это даже хорошо. Змеёныш расслабится, опьянённый триумфом поимки этих шавок. Ожившая метка отлично выполнила свою роль в его игре.» Он провернул в пальцах волшебную палочку и, звонко звякнув, хрустальный стакан наполнился на дюйм тёмно-янтарным виски из большого графина. «Бруствер подал в отставку из-за женщины. Этой гадюки! Он глупец, раз влюбился в неё. Но опять же, это может сыграть мне на руку, раз Министром теперь будет этот шут.» Мысли неторопливо проносились у него в голове, когда он поморщился, отпивая маленький глоток обжигающего глотку напитка. Человек прошёлся по большому тёмному залу и вальяжно расположился в кожаном кресле с высокой спинкой. Запах старой кожи смешался с ароматным дымом сигары. Злобная улыбка вновь искривила губы, когда он подумал: «Сейчас самое время сделать следующий ход.»