Рассвет

Денис сидит на кухонном подоконнике, затягиваясь сигаретой. Делает затяжку, смотря в окно. На улице ярко светит солнце, радуя жителей Москвы очередным прекрасным днем. Кто-то ведет ребенка в садик, кто-то идёт на работу, а кто-то… Продолжает курить, не думая о собственном здоровье. Зато думает о здоровье человека, находящегося в комнате напротив. Ему плохо. Плохо настолько, что хочется заплакать, понимая, как же херово отсиживаться тут, не пытаясь находиться рядом с сестрой. Плохо от того, что он не смог сдержать обещание мамы. Не смог уберечь Аврору от проблем реальности, ведь застрял там сам. Плохо от курева, проникающего в молодой организм. Плохо от всего происходящего восемнадцатью часами ранее. Флэш вспоминал момент, когда ему позвонил Макс, серьезно говоря в трубку о том, что Авроре стало плохо. Он судорожно начал собираться, забывая закрыть дверь квартиры. Денис боялся. Боялся потерять ещё одного человека. Страшно осознавать свой очередной проеб. Вспоминались слова мамы: — Береги сестру и себя, я вас очень люблю, — говорила Екатерина Астахова, лежа в своей постели. Она знала, что через два дня её не станет. Умирающие люди всегда чувствуют такое. Собственное подсознание в прямом смысле кричит, пытаясь достучаться до человека, который скоро покинет серый мир. Затягивается ещё раз, втыкая бычок в пепельницу. Прокручивает его несколько раз, оставляя на положенном месте, а потом встает с подоконника, направляясь в комнату рыжей девчонки, за которую он боялся до сих пор. Будто больничный мандраж впитался в кожу, заставляя дрожать. И Денис правда дрожал. Оттягивая ручку двери, Флэш сдерживал себя не отойти назад. Но смог победить собственный страх, заглядывая в комнату. На полу спал Макс. Парень дернулся от скрипа, поднимая голову к источнику звука. Заметно кивнул, приветствуя брата Авроры, ведь они не виделись со вчерашнего вечера. Нестеров помнил, как их с Астаховой отвезли в больницу, а потом, как приехал Флэш, молча утягивая двоих в машину Никиты. Все молчали, не желая говорить абсолютно ничего. А как по-другому то? Молчание в данной ситуации — абсолютный выход. Невозможно просто говорить, понимая, что человек, лежащий на коленях у Макса в прямом смысле чуть не умер от мигрени какой-то там высокой степени. Точный диагноз никто не вспомнит, ибо зачем лишний раз себя вгонять в тоску. Сложно и больно. Больно и сложно. Но, радует тот факт, что всё позади. Денис кивает Максу в ответ, подзывая к себе, ведь Аврору будить не хотелось от слова совсем. Молодой человек нехотя поднимается с нагретого места, отправляясь прямиком к Флэшу. Медленно закрывает дверь, скрипя зубами. Молча идут обратно на кухню, садясь за стол. — Держи, — говорит Астахов, протягивая новую сигарету из пачки. Нестеров смотрит на него сонным взглядом, принимая «приз» за спасение рыжей. Подкуривает, ожидая хоть что-то ещё помимо никотинового отравления. — Спасибо что оказался рядом с ней. Я ценю таких людей как ты. Макс быстро моргает, не понимая, что ему вообще надо ответить. Думает, пытаясь сообразить. Не получается. Зато получается продолжать курить, воображая, будто вместе табака — какая-то отрава для мышей. Вдруг Денис решил избавиться от него, произнося речь, которой Нестеров раньше не слышал. Хотя… Фруктовая кнопка до сих пор ощущается на языке, блокируя вкус гадости, надуманной ранее. — Знал бы ты, как я жалею о сделанном, — сказал, не отмечая конкретного события, потому что Астахов и так знает, о чем речь. — Она тоже жалеет, — отвечает Денис. — Не проеби ещё раз. Ты вчера очень сильно помог. Моя сестра не забудет об этом, — снова втыкает бычок в пепельницу, удаляясь к себе.

***

Девчонка резко просыпается, буквально вскакивая из положения лежа. Как ни странно, но голова не разболелась от таких движений, поэтому это слегка успокоило. Видимо, таблетки действуют на ура, ведь не просто так доктор, говорящий с Денисом, дрочил его пятнадцать минут, рассказывая о свойствах. Шмыгает носом, ощущая запах, знакомый ей до треска костей. Поворачивается, замечая тело, лежащее на полу. Трет глаза, принимая полную картину происходящего: Макс, дерущийся с одеялом. Усмехнулась, вспоминая Соню, которая делала ровно также. Правда… В тех событиях и был виноват именно тот, кто находился снизу, мирно сопя. Почему-то хочется плакать. Нет. Не плакать, а рыдать, ударяя себя ладонями по ногам, где обязательно останутся синяки, напоминая о жестокости по отношению к себе. Он довел её до такого состояния, продолжая спать внизу. Теперь хочется ударить его, призывая к немедленному уходу из квартиры. Но… Как бы это грустно не звучало — Аврора не может. Не может просто так выгнать человека, который помог ей, хотя до этого сам же и погубил. Забавно. Снова усмехнулась, понимая насколько же она глупа. Авроре бы в это время с Соней петь песни во все горло, чокаясь стаканами с вином, а не вот это все. Ритмично двигаться вместо того, чтобы лежать тут: в своей родной до жути кровати. Не смотреть вниз, наблюдая за Максом, который прямо сейчас почесал нос, видя сладкие сны. Наверное, пора поставить все точки над «i». Кряхтя перемещается вперед, чувствуя, как простынь сминается под телом, щекоча ноги гладкими складками. Встает с кровати, подходя к зеркалу. Смотрит на себя недолго. Усмехается, понимая, что выглядит ровно так же, как и в день, когда находилась в квартире Фирсовой. Незаметно цокает, переделывая хвостик и возвращается к спящему телу. Аккуратно трясет за плечо, ожидая реакции. Никакой. Спит, немного морща лоб от ненависти к тому, когда тебя будят. Астахова цокает. Только уже не тихо, а громко, продолжая будить Нестерова. Хочется наорать на него, но вовремя останавливается, понимая, что глупо кричать в такой ситуации. Будто кто-то невидимый бьет сзади. Хотя… Может это совесть? Да, скорее всего. Но, срать Авроре на эту дурацкую часть людской души. — Ма… — хрипло тянет. — Мне ко второму. Девчонка глаза округляет, удивляясь такой наглости. Школа вроде уже давненько закончилась, а этого до сих пор пробивает на такие фразы, находясь в Царстве Морфея. — Мы расстаемся, — в полголоса говорит Аврора. Макс резко восстает из «мертвых», ища взглядом того, кто посмел сказать такую глупость. Находит, округляя глаза подобно Астаховой. Трет лицо, прожигая дыру в девчонке, что начинает смеяться во все горло, напоминая какую-то грубиянку, посмевшую так глупо пошутить. Это же шутка?.. — То есть, паузу, — выдает успокоившись. — Бля… Короче, я хотела по-другому начать, но не вышло… — Аврор… — Не перебивай, хорошо? Астахова делает небольшую паузу, настраиваясь на слова, которые должна произнести вслух. Странно, что они должны появиться только сейчас, ведь времени с того случая прошло достаточно. Наверное, это было правильно. Молчать. И ей, и ему. Собраться, озвучивая не в какой-то долбанной переписке, а в реальной жизни. Нестеров поднимается со своего спального места, садясь с ней на кровать. Складки простыни до сих пор остались в том же положении, застывая во времени; в тяжелом моменте. Не сминаются обратно, перекручиваясь ещё раз. Просто остаются на своем же месте, каменея подобно памятнику, который простоит ещё сто лет (если его, конечно, не испортят вандалы). — Мы любим друг друга, но пока стоит остановиться, приходя в норму, — тихо шепчет Аврора, держа Макса за руку. Молча переваривает сказанное, ничего не произнося. Он продолжает ошарашенно глядеть, понимая — насколько он дурак. Своими глупыми выходками, своими зависимостями разрушил то, к чему, блять, стремился. Они правда любят друг друга. Но, было бы глупо продолжать играть в «кошки-мышки», пытаясь прятаться так и не поговорив обо всем произошедшем. — Прости меня, если сможешь, — единственное, что смог выдать, прижимая её руку к своему лицу. — Я тебя прекрасно понимаю. Наверное, сделал бы также… Сдался. — Мы можем дружить, а потом, как придем оба в норму, то поговорим ещё раз, хорошо? — произносит Аврора, не выдирая свою руку, потому что наконец-то осознает: ему сейчас больно также, как и ей в тот день. Любят, причиняя боль, а потом все равно каким-то чудом оказываются рядом, не поливая грязью. Странно, но… Так по-человечески? Как-то слишком спокойно, без ругани, без истерик и прочего. Только два тела, застывшие во времени, которое начало рассасываться обратно, возвращая в реальность. Девчонка тянет ему мизинец свободной рукой, осознавая, что не делала так ни с кем помимо брата. Нестеров улыбается ей, отвечая взаимностью. Шепотом произносят клятву что-то по типу: «мирись, мирись и больше не дерись», а потом одновременно усмехаются, смотря в глаза. Время возвращается в прежнее русло, возобновляя жизнь. Где-то вдалеке, около какого-то озера начало происходить что-то странное. Вода резко забурлила, крутя своеобразный водоворот, напоминая ураган. Правда, он не враждебный. Не настроенный разрушить всё на своем пути, а… Помочь. Вода поднимает тело наверх.