Рассвет

Прошло пару дней. В 2015 году парнишка десяти лет бежал по огромному полю, пытаясь угнаться за старшим братом. Макс кричит ему что-то, хватаясь руками за воздух, а потом делает толчок, догоняя Никиту. Боже, как же он был тогда счастлив. Лето, деревня, живые бабушка с дедушкой, счастливые родители и дети. А ещё — абсолютно никаких волнений. Не по поводу работы закладчиком и заключения в центре. Сегодняшние реалии звучат так странно на фоне тех, что было всего-то семь лет назад. Тогда ещё совсем юный Нестеров радовался простым мелочам, а сейчас… Это не совсем то, чего он ожидал в детстве. Сейчас происходит абсолютная сумбурность. Отношения, остановленные в один момент, ведь проеб был именно с его стороны; родители, желающие не видеть своего ребенка; брат, продолжающий поддерживать, но не так как раньше. Итогом, конечно, идет его собственная борьба. Борьба за жизнь. Борьба за самого себя. Борьба за любовь. Сидит прямо сейчас на кресле в той же самой деревне, ожидая Крюка, который решил приехать сюда и забрать что-то очень «важное». Что конкретно не говорит, привычно отмалчиваясь. Роется в сарае, шурша мусором. Путается в паутине, тихо матерясь. А Макс продолжает сидеть, смотря то на него через окно, то по сторонам глазея. Видит старые фотографии. На них живые бабуля и дедуля. Улыбаются широко, радуясь чему-то. Жаль, что нельзя просто так взять и повторить момент, наслаждаясь каждой секундой. Если бы это было возможностью — то каждый бы человек перерождался ментально, продолжая жить в реальности, но уже с иными чувствами и целями. Вернулся бы туда Нестеров, да потом очутился здесь: в доме на окраине родной деревне. Взял бы всю волю в кулак и по приезде в город пошел куда глаза глядят. Настроил всё по-другому. Подкрутил шестеренки, стремясь к тому, чего очень желал. В первую очередь побежал к девчонке с рыжими волосами, напоминая момент, когда бежал также за братом. Потом к родителям. Обнял бы крепко, говоря о вселенской любви к ним. Ну а затем на курсы по актерскому мастерству. Отточил бы все свои навыки. На актерское поступил. Стал лучшим из лучших, имея за спиной столько испытаний, которые успешно прошел. Осталось только дождаться момента, когда можно наконец-то воплотить все мечты в реальность, а сейчас… Остается продолжать сидеть в старом кресле. — Да что ж за хуйня то?! — кричит Никита, натыкаясь на очередное препятствие. Макс выходит из собственных мыслей, понимая, что фраза брата отлично подходит к финальному завершению того, о чем он сейчас думал. Правда, «что ж за хуйня то»? Почему надо чего-то ждать, когда можно действовать прямо сейчас, но не делать все сразу? Постепенно убираться в залежах своего мозга, выкидывая проблемы не так резко, как Крюк выкидывает мусор из сарая. Да, точно. Поднялся с пыльного кресла, отправляясь к брату. Переступает через высокие пороги, стараясь не запнуться, потому что вся мотивация разом пропадет. Инстинкт самосохранения всё-таки на высшем уровне чем дальнейшая жизнь. Деревянные полы скрипят, воспроизводя незамысловатую мелодию. Странно, но такая «домашняя» музыка приглянулась парню, поэтому он широко улыбнулся, выползая наружу. — Никит, ты по очереди доставай, а не швыряй всё подряд, — сказал Макс, заползая внутрь сарая. Берет какой-то чемодан с инструментами, аккуратно вынося на улицу, а потом смотрит на Крюка. — Ладно, ладно, — сдается брат, тихо смеясь, а потом помогает Нестерову справиться с тяжелым самоваром. На нем вмятина, которая напоминает о детстве. Тогда два мальчугана молотком его ударили, а потом от бабушки получили, ведь вещь — раритетная. Бабуля долго не обижалась. Простила внуков, накормив пирожками с молоком, а потом ещё и на речку отвела купаться. Вот и Макс себя простил. Понял, что глупо из-за каких-то поступков убивать себя внутренне, когда можно все исправить. После уборки сарая, кстати, самовар выпрямили обратно, относя в дом. Поставили рядом с фотографией двух пожилых людей, которые будто стали шире улыбаться, замечая мальчиков. «Гордиться будете, обещаю», — мысленно произносит Нестеров, смотря на выцветший лист картона.

***

— …ну, короче, как-то так, — на выдохе произносит Аврора, продолжая есть лед из стаканчика для напитков из местного фастфуда в торговом центре. Соня ошарашенно откусывает немного чизбургера, пытаясь не подавиться пищей. М-да, ну рассказ насчет Макса её поразил конкретно. Фирсова думала, что ничему больше не удивиться после прошлых случаев, но сегодняшние реалии победили. Брюнетка заметно кивнула, пережевывая еду, а потом вытерла рот салфеткой, желая высказать свое мнение на этот счет: — Сюжет для сериала прям, — сказала как-то слишком серьезно, а потом не выдержала и засмеялась, заражая этим Астахову. — Там обычно главная героиня — конченная идиотка, но я же не совсем «такая», — делает жест пальцами в виде кавычек, продолжая поедать лед. Соня опять смеется, оставляя бургер у себя на подносе, потому что есть его сейчас смысла нет. На девчонку смотрит как-то через чур хитро, вспоминая их «примирение», от которого смысла нет, ибо они и не ссорились. Так, помолчали чуть-чуть, потому что каждая в шоке находилась от поступка Авроры. Ушла быстро, даже не попрощавшись, а потом каким-то чудом постаралась не умереть, желая продолжать свой человеческий путь. — Ты не идиотка, а глупышка, — опять серьезный тон. Рыжая прекращает льдом хрустеть, смотря в глаза подруге. — Стресс — это полный пиздец. Особенно после всего произошедшего. Жаль, что раньше не позвонила, а то я бы всех на уши поставила. Аврора умиляется. Приятно ей безумно. Любит Соньку до жути, ведь она всегда рядом. Фирсова уже как родная прям. Помимо старшего брата у неё есть сестра ровесница. Только не кровные, конечно, но это такой пустяк, поэтому наплевать. Девчонка ставит свой стаканчик на стол, вставая со стула, а потом пересаживается на соседний, голову кладя на плечо подруги. Шепчет ей благодарности, пальцы рук переплетая. — Сейчас расплачусь, — наигранно говорит брюнетка, собирая невидимые слезы в ладонь. Астахова голову поднимает, по плечу слегка ударяя, а потом снова кладет, забывая зачем они вообще сюда пришли. — Ладно, пошли бейбику одежду покупать. А нет, наконец-то вспомнила. Не без помощи Сони, конечно, но все равно вспоминает, возвращаясь к своему месту, на котором лежит рюкзак. Протягивает подруге бумажный пакет для остатков еды, надевая кофту, ведь на улице очередной приступ «летней мерзлоты». Заканчивают со сборами, направляясь к магазину детской одежды.

***

Аврора тяжело дышит, поднимаясь по лестнице. В подъезде сохраняется тотальный холод. Казалось, будто тут должен быть подвал, а не коридоры, через которые можно попасть в любую из квартир. Смотрит вправо, представляя полки, держащие на себе какие-нибудь банки с маринованными огурцами и помидорами. Чуть повыше варенье с джемом, а ниже ящик с картошкой, про которую все забыли. Найдут потом чуть позже, хлопая себя ладонью по лицу, ведь глупо забывать про такой ценный артефакт. Напомнила себя саму в тот день, когда они с Максом шли из центра и Аврора напрочь забыла про Веронику Александровну со своим рисованием. В этот же день впервые поцеловались. Астахова тогда ему в карты проиграла, желая хоть сквозь землю провалиться. Хорошее было время. Такое… Волшебное? Тогда девчонка обрела первую любовь (серьезную), покончила продажу запрещенных веществ, а ещё нашла друзей из центра. Да. Правда волшебное. В тот момент всё казалось таким сказочным, что хотелось себя ущипнуть, оставляя красный след на коже. Зато сейчас не всё так радужно. Любовь приостановилась, напоминая ту же самую картошку, про которую все забыли. Глупое сравнение, но все-таки очень подходит! С наркотиками закончила, но столкнулась в очередной раз. Денис говорил, что-то про судьбу суку в день смерти дяди Миши. Она правда кровожадная и мерзкая, ведь забирает всё самое дорогое, смеясь прямо в лицо эдаким бумерангом. Точно! Бумерангом… Словно мстила за прошлый заработок, дающий жить, а не выживать. Прокрутила метательное оружие, возвращая прямиком в лоб Авроры. След, кстати, тоже оставила. Тот самый, который получается от простого щипка на коже. Только тут прямиком на лице, заставляя прикрывать его каждый раз, видясь с кем-то. Напоминают они все о прошлом пиздеце. Те же самые ребята из центра. С ними как-то отношения хуже стали. Меньше времени проводят вместе, видясь только на территории центра для трудных подростков. Хотя… Всё дело в Астаховой, которая совсем связь с внешним миром потеряла, оставаясь жить в пределах своей головы. Прокручивала моменты перед сном; когда курила; когда мылась и прочие вещи делала. Всегда. Стоит себя тоже простить, делая также, как и с Максом. Отпустить прошлое, оставаясь в настоящем. Или… — Девушка, у вас всё в порядке? — спрашивает мужской грубый голос, вырывая из собственных мыслей. Аврора головой мотает, смотря прямиком на парня, проживающего этажом ниже. — Что? А… Да, все в порядке, спасибо, — вежливо отвечает, продолжая подниматься к своей квартире. Молодой человек лишь удовлетворенно хмыкает, делая вид, будто не испортил весь момент типичного самокопания. Блять, вот надо же было вырвать девчонку из выдуманного подвала, в котором заперла себя сама, а потом пытаться выбраться без чьей-то помощи, как тут моментально кто-то появляется, желая помочь. Ухмыльнулась, смотря в щель лестничного пролета и заметила макушку «помощника». Ладно, плевать на него, главное, что не прошёл мимо, а помог. Редко таких людей увидеть можно. Астахова берет ключи в руку, открывая дверь своей квартиры, а потом заходит в тепло. Кожа мурашками покрывается моментально, ощущая что-то не похожее на холод, с которым ей пришлось целый день бороться. Чувствует запах домашней еды и суеты на кухне. Глупо улыбнувшись идёт туда, вспоминая такие моменты при живых родителях. — Привет, — говорит, заходя в помещение. Тут ещё теплее чем в коридоре. — О, еда. Виолетта залипает в телефон, переводя взгляд на Аврору, а потом слабо махает рукой, залипая дальше. Денис просто в макушку целует, стуча деревянной лопаткой по поверхности сковороды, а потом садиться к Шуваловой, читая что-то на экране. — Вот это вроде нормальное, — произносит Флэш, тыкая куда-то снизу. — Да, мне тоже нравится, — соглашается брюнетка, наконец-то отвлекаясь насовсем, а потом замечает пакет в руках девчонки. — Что купила? Астахова хитро смотрит на будущих родителей, протягивая подарок лично в руки Денису, а потом ждет реакцию. Брат достает из него крохотную пижаму бежевого цвета, пару игрушек и пачку памперсов. — Решила тоже вклад сделать, я же тетей буду, вроде, — смущенно сказала Аврора, пряча руки за спину. — Спасибо, тетка будущая, — Флэш поднимается со стула, обнимая сестру. Правда, чуть ребра ей не сломал, но зато с братской теплотой, поэтому простительно. Затем и Виолетта подтянулась, одаривая Астахову улыбкой, от которой мог рот порваться. В общем, покалечили её знатно, но с приятными чувствами, поселившимися где-то в черепной коробке. Возможно, они вытеснили что-то плохое, замещая хорошим, а может и вовсе стерли все самое ужасное, оставляя много места для нового. Неизвестно, но думать об этом пиздато. — Тихон будет, — сказал Денис, стуча пальцами о стол, который производил звук словно на барабанах. — Судьба в переводе с греческого. — Мальчик?! — Мальчик, мальчик, — отвечает Виолетта, поглаживая живот ладонью. — Давно уже узнали, но пока имя не выбрали, решили не говорить. Аврора издает слабый писк, а потом успокоившись, желает поесть, ведь надо за будущего племянника застолье провести. Остальным тоже накладывает, напоминая официанта, а потом и сама садиться, начиная что-то рассказывать. Но это уже не так важно. Главное, что теперь их будет снова четверо. И диван, покрытый пылью, оберет чистоту, напоминая о прошлой жизни с родителями. Человек выбирается из под корки льда.