Пробуждение||Awakening

Двадцать лет назад

​ – Больно, – произнес Шерлок с ничего не выражающей и ничем не обремененной «poker face» миной. – Странно. А не должно быть. Намек Эдит на уровень метадона в его крови младший Холмс уловил сразу, а вот намек на осуждение или критику в ее голосе услышать не смог как бы ни старался. А потому тщетно пытался оценить ее ко всей ситуации отношение, пока будущая родственница с ювелирным мастерством обрабатывала ожег на его запястье, полученный при падении на вскипяченный чайник. После драки с соседом по общежитию, случившейся аккурат этим же утром, Шерлока по приказу старшего брата привезли в его квартиру, где на хрупкие плечи леди Эдит легла непростая обязанность обработать полученные в бою раны. Предварительно постаравшись его на это уговорить. После выяснилось, что убалтывать Шерлока, чей мозг затуманен опиоидом, не такое уж и большое дело. А потому сейчас, он смиренно сидел на диване, пока его рука покоилась на коленях Эдит, латающей травмы на уровне профессиональной медсестры.​ – Голова болела, – без сожаления или чувства вины ответил он. – Шерлок, когда болит голова, пьют нурофен и крепкий чай, а не опиоид. Резкие слова, отчасти. Но даже в них Шерлок при всем желании не смог разглядеть ни укора, ни упрека. Эдит спокойно делала то, что следовало: помогала своей семье. Ненавязчиво заботилась и выручала. И от этого Шерлоку было еще хуже. Хуже, чем если бы она по примеру своего суженного прогрызала дыру в его черепе за каждый неверно совершенный проступок. Стыда он перед ней, конечно, не испытывал. Но что-то близкое к чувству вины в нем лениво подергивалось. – Не думал, что представители вашего сословия ведают о существовании таких веществ, – решил он внести нотку юмора в их неловкий диалог, намекая на аристократические корни Эдит. – Ты удивишься, Шерлок, узнав, что еще известно представителям нашего сословия. – Ищи во всей ситуации выгоду. Если бы не я, то тебе бы пришлось терпеть общество Майкрофта в одиночестве, – Шерлок пожал плечами, будто извиняясь за предоставленные неудобства. Извиниться не вышло. Но вышло позабавить. – Придя сегодня сюда, Шерлок, я преследовала цель «терпеть общество Майкрофта» вплоть до завтрашнего дня. И при идеальных обстоятельствах, ни с кем эту непростую обязанность не делить, – Эдит произнесла это с легкой улыбкой, понимая, что до Шерлока может и не дойти смысл сказанного. И не ошиблась. – И ты считаешь это нормальным желанием? – он кинул на нее неподдельный вопросительный взгляд, – Майкрофта же и трех минут нельзя вынести без желания ему врезать. – Тебя, как выяснилось, тоже, – Эдит на мгновение оторвалась от своего занятия, чтобы мизинцем прикоснуться к его скуле, приобретающей фиолетовый оттенок после полученного удара. Когда, спустя минут десять, раны Шерлока были обработаны, на запястье наложена стерильная повязка, а использованные бинты и ватные диски собраны, Эдит медленно встала, и, отряхнув юбку, намеревалась отправиться на кухню, чтобы наконец утилизировать использованные материалы и положить на место аптечку. Но Шерлок ее остановил. – Спасибо, – он взглядом указал на запястье, и повел бровью с красовавшимся на ней водонепроницаемым пластырем, – хотя … головомойки мне, похоже не избежать. – И это все равно будет меньше, чем ты заслужил. – Кто знает, может и этим не обойдется. Мы, если не заметила, с ним не особо дружны. Слова выскользнули быстрее, чем он смог провести их анализ. Шерлок не понимал, чем таким Эдит его к себе располагает, но, только произнеся это, он осознал, насколько личным секунду назад поделился. И от этого неловкого и пугающего знания стало слишком неуютно, а потому он не нашел ничего лучше, чем откинуться на спинку дивана и прикрыть глаза. Но Эдит вновь его удивила, с легкостью уловив глубину его маленькой исповеди. – Не обязательно быть друзьями, для того, чтобы быть братьями. *** Майкрофт появился на пороге своей квартиры через четверть часа, и, передав в руки ее будущей хозяйки свое темно-синее пальто и атташе-кейс, устремился в гостиную. При виде брата Шерлок только демонстративно поднял бровь, а через секунду кинул весь остаток своих сил на то, чтобы поймать летящий в него увесистый предмет. – Сегодня останешься здесь. В рюкзаке твои вещи, если вдруг окажешься в состоянии ими воспользоваться, – намекая на бритву и зубную щетку, ледяным тоном произнес Майкрофт. – Утром поговорим. И ушел к себе в комнату. *** – Осторожно. Только один обварившийся Холмс в день. Лимит исчерпан. К наречёному Эдит присоединилась спустя десять минут, и, положив на его письменный стол поднос с горячим чаем, сахаром и молоком, удобно устроилась в кресле в другой части комнаты со своей кружкой.​ – Ты считаешь нормальным желание пить кофе перед сном? – Майкрофт уловил аромат, исходящий из кружки Эдит, как только она вошла. – Не вам, братцы, судить о нормальности моих желаний. И вообще, чьих-либо других, – заливаясь смехом, ответила она. – Что ты делаешь? – Майкрофт уткнулся в свой ноутбук без конкретной цели и с безразличием на лице. – Пытаюсь найти причину не пойти и не придушить его прямо сейчас. – Я думала, что роль отвлекающего фактора мне дается куда лучше. Разве не для этого ты меня пригласил? О нет, я совсем забыла, ты же меня никуда никогда не приглашаешь. Просто высылаешь за мной машину. Хотя, надо отдать должное, изредка сам за мной заезжаешь, – с наигранной обидой в голосе и, жестикулируя руками, произнесла Эдит. Майкрофт был виноват по всем статьям. А потому закрыл ноутбук, взял поднос, оставленный ею рядом с ним минутой ранее, и направился ко второму креслу напротив Эдит. Подойдя вплотную, он поставил поднос на журнальный столик, а потом, забрав из ее рук кружку с кофе, добавил туда молоко. Ей так больше нравится. Потому что вопреки предъявленным чуть ранее обвинениям, он все замечал, все подмечал, и всю необходимую информацию об Эдит в голове хранил. Разве что был порой резковат в своих безапелляционных решениях, будь то налитое без спроса молоко в кофе или высланный без предупреждения автомобиль. Но Майкрофт знал, насколько далек от мужчин, наделенных талантом ухаживать за женщиной. А потому, устроившись в соседнем кресле, он ни нашел ничего лучше, чем спросить: – Как насчет, считать высланный автомобиль приглашением? Эдит снова искренне рассмеялась. Желание Майкрофта стараться делать что-то обычное самым необычным способом она находила невероятно забавным. Более того, она в нем это качество любила и никогда не возражала против этого. Ведь нормальным и обычным ему стать не суждено, но ради нее он будет очень стараться. – Уже. Поняла, что телефонного звонка от самого занятОго британского чиновника мне не дождаться, и смирилась с необходимостью садиться в припаркованный рядом Bentley, появляющийся из ниоткуда, в какой бы части Лондона я не находилась. Тебе еще повезло, что я до сего дня была почти всегда свободна. Не факт, что так будет и дальше, – подмигнула Эдит. Майкрофт откинулся на спинку кресла и встретился с ней взглядом. Порой его посещали мысли, что решение вступить в брак – ошибка. Ему и так неподвластно общение с людьми. А брак (по словам родителей, счастливо живущих в нем около трех десятков лет) – это "непрерывный диалог, в котором он намеревался провести остаток жизни". Но сейчас, сидя напротив нее, все трудности, с которыми он столкнулся сегодня, казалось, растворились в сером тумане. Будто и не было сегодня позорного инцидента с Шерлоком, неловкого разговора с заведующим кампусом, будто не прилетало сегодня нелепого и отчасти бессмысленного задания на службе, с которым, что не удивительно, Майкрофт блестяще справился. В такие моменты, было по сути не важно о чем они с Эдит говорят, о чем спорят или что обсуждают. Важно лишь, что ему сейчас комфортно и легко. В такие моменты, как этот, он ни о чем не жалел. – Ты не была свободна. Ты была на встрече со своей матерью. И, кажется, без особого энтузиазма, судя по тому с какой скоростью ее покинула. Майкрофт знал, как сильно Эдит раздражает необходимость видеться с ней, а потому с целью спасти их от общества друг друга, заранее отправил машину к неизменному месту их встреч. Но он не предвидел, что вместо того, чтобы посвятить свободное время самой себе, Эдит будет на полставки подрабатывать медицинской сестрой. Шерлок не давал никому заскучать. – Прислать машину, чтобы я сбежала от мамы. Это … чертовски романтично. И я не знаю ни одну девушку, кто подумала бы также, – Эдит закатила глаза. – Мне было некомфортно. Ужасно. Столько эмоций в одном человеке. Право слово, она так ко всему относится, будто я не в брак вступаю, а в организованную преступную группировку. Кстати, какие планы на завтра? – Избегать свою.– Майкрофт не хотел видеть мать и из-за ее чрезмерного любопытства касаемо его жизни, и из-за ее чрезмерно злоупотребляющего опиоидами младшего сына. Потому что как бы там ни было, ложь своего ребенка распознать очень легко, а говорить правду в планы Майкрофта пока не входило. – Значит в ОПГ ... В некоторой степени с ней сложно поспорить. Эдит потребовался миг, чтобы прочесть ход мыслей Майкрофта, и его очередную рефлексию по поводу растущей зависимости брата. Да, таких сложных людей, как братья-Холмсы девушка понимала, в то время как они сами с этим порой не справлялись. Понимала, что они чувствуют и о чем думают, даже на свойственном им примитивном эмоциональном уровне. И сейчас ему было плохо. К страху Эдит, вдруг показалось, что Майкрофт винит себя в происходящем, хотя в подтверждение этому она не смогла привести ни один аргумент. Но в данный момент это было не так уж и важно. Говоря простым языком, сейчас Майкрофту было плохо, и ей это не нравилось. Эдит очень хотела его отвлечь и на как можно дольше. Она медленно встала с кресла, и, обойдя сзади, обвила руками шею Майкрофта и прикоснулась губами где-то между его скулой и виском. – Шерлок в соседней комнате, – Майкрофт накрыл руки Эдит своими, борясь с желанием ее остановить. – Ну и что? Он спит, – прошептала девушка возле уха и опустила руки на его окаменевшие плечи. Но стоило ей на мгновение отпрянуть, чтобы откинуть свои рыжие волосы, рука Майкрофта резко схватила ее запястье. Он неожиданно испугался, что его слова были приняты всерьёз. Что Эдит к ним прислушается. Что последует им. Что отойдёт или, того хуже, уйдёт. – Так Шерлок в соседней комнате, – с сарказмом вернула она услышанные ранее слова, глядя на него сверху вниз. – Он спит.