Когда с нами была Сесиль

— Твою мать! Эрнест замахнулся и с со всей силы пнул попавшуюся под ноги ржавую консервную банку. Та с печальным звяканьем перелетела улицу и ударилась о стену дома на противоположной стороне. Издевательство над жестянкой не усмирило его гнев и он с размаха ударил кулаком по кирпичной кладке стены позади себя. — Сволочь! Он замахнулся и ударил другим кулаком. Лора молча курила в стороне, безучастно наблюдая за Гридвери. Она не чувствовала себя в силах помочь, а потому предпочитала просто не лезть под горячую руку. Около десяти минут назад они вышли из страхового агентства, в котором коллега Питерсона сообщил им, что последний не появлялся на работе уже двое суток, что он вроде как взял отгул, но никому ничего не сказал, что никто, включая его супругу, зашедшую сюда за пару часов до прибытия полиции, не может до него дозвониться и что ближайшее окружение Тревиса уже подумывало писать заявление о пропаже. Двое. Грёбаных. Суток! — Чтоб тебя! Ривера затушила сигарету и сочувственно посмотрела на то, во что превращались костяшки Гридвери. Его можно было понять. Метель поутихла, но с неба всё ещё валила мелкая снежная крошка, неприятно царапавшая кожу, и скользившая по асфальту позёмка неприятно забиралась под штанины рабочих брюк. — Два дня! Его нет в городе уже два дня! Если бы у этого кретина, Перри, хватило ума озвучить свои догадки хоть немного раньше! — При всём уважении… — Катись к черту со своим уважением, Лора! Катись к черту! Мы упустили его! Он, быть может, уже пересёк границу штата, а ты говоришь мне о каком-то… Он не договорил, потому что совершенно неожиданно ему в лицо прилетела хлёсткая пощёчина. Мало кто мог похвастаться способностью оставлять такие. У Лоры в глазах светился какой-то азарт вперемешку с испугом и негодованием. — Хватит, — спокойно, но твердо произнесла она, и Эрнест, лицо которого уже успело исказиться в праведном возмущении, вдруг нерешительно отступил на шаг назад. — Вы сейчас ничем не помогаете. Да, мы упустили его. Да, мы не знаем, где он. Но у нас всё ещё есть ресурс для поисков. Подумайте сами: междугородний транспорт почти не ходит из-за погоды, а пешком он далеко уйти не мог. Возможно, Питерсон ещё в городе. Возможно, имеет смысл продолжить поиски. Это лучше, чем стоять здесь и срывать свой гнев на стене. Гридвери, не моргая, смотрел на неё пару секунд, а потом положил руки с саднящими разбитыми костяшками ей на плечи. — Лора, — медленно и вкрадчиво произнес он. — Однажды из тебя выйдет хороший полицейский. Очень и очень хороший полицейский, сотрудничеством с которым я буду бесконечно гордиться. Но если ты ещё раз ударишь старшего по званию, — он выдержал драматичную паузу, — я разжалую тебя в рядовые и ты будешь бегать у Перри в подчинении до конца дней своих. — А если этот старший по званию — последний засранец? — уточнила она, невинно хлопая накрашенными ресницами. — Это тебя не оправдает, — он убрал руки с её плеч и засунул их в карманы. — Но, быть может, вызовет эмпатию окружающих. Лора фыркнула. — Ладно, поехали, лейтенант Гридвери. Не всё же доске почета висеть пустой. Они сели в машину и для начала прошерстили весь юго-запад — самый далёкий от кампуса и самый неприятный район города — но безрезультатно. Никого, кроме пары мелких хулиганов и какого-то излишне смелого хиппи с полными карманами травки (такого и паковать было жалко) они не обнаружили. Потом они заехали в Даунтаун и поспрашивали людей — но даже те, кто был знаком с Питерсоном, не видели его уже с пару недель. Когда они объехали по периметру абсолютно пустое кладбище, у Гридвери вновь начали сдавать нервы. — Давайте так, — Лора изо всех сил старалась держать ситуацию под контролем. — Разделимся. Вы вернётесь в участок за подкреплением, а я ещё раз пройдусь пешком. Может быть, это будет продуктивнее. Гридвери сглотнул. Когда его подчинённые успели стать такими самостоятельными? Ладно, с этим он потом разберётся. — Хорошо, — кивнул он, когда Ривера уже вылезала из машины. — Будь на связи. Я позвоню. Он вернулся в участок, объявил по радиосвязи код 10-00, отцепил Итана от кофемашины и затолкал его на пассажирское сиденье служебного автомобиля. Потом он вернулся в кабинет, забрал оставленный с утра на столе пистолет и, широкими шагами преодолев коридор, замер у решётки камеры. Ноа сидел на полу в той же позе, что и несколько часов назад. И по-прежнему молчал. Эрнест поджал губы. То, что он собирался сделать, делать совершенно не хотелось. Преодолев себя, он всё же подошёл к камере вплотную и обхватил пальцами холодные металлические прутья. — Ноа, — позвал он. Флетчер ожидаемо промолчал. Он даже не повернул головы к источнику звука, но Гридвери заметил, что его глаза перестали скользить по строчкам. — Возможно, мы вышли на убийцу, — продолжил Эрнест, пользуясь непродолжительным временем, на которое ему удалось завладеть чужим вниманием. — Мне нужно, чтобы ты оставался здесь. Правда нужно. Я обещаю, что со всем разберусь, и тогда мы… Ноа повернулся к Гридвери, но смотрел по-прежнему мимо него. — Неважно. Но я правда хочу разобраться, поэтому… нет времени. Прости меня за кладбище. Он сделал два шага к выходу и замер в дверях. — И за выпускной. Возможно, это было игрой света, но ему показалось, что Ноа кивнул.

***

Кампус оказался пуст. И Норт-сайд. И заброшенный дом на Гамильтон-авеню. И церковь, хотя осмотреть её целиком не удалось из-за вспыльчивости священника, который никак не хотел пускать полицейских за алтарь, и божился, что никого там не укрывает. Трехчасовые поиски не дали результатов, а Лора, как назло, не брала трубку. Эрнест злился. Он хотел спать, у него болели руки, и обувь промокла от снега; он впервые за долгое время очень хотел поговорить с Ноа, но вместо этого ему приходилось гоняться по ночному холодному городу за человеком, которого могло там и не быть. Телефон отозвался безразличием длинных гудков, и Гридвери так яростно захлопнул крышку, что впору было беспокоиться о сохранности дисплея. Где её, чёрт возьми, носило?! Не то чтобы он волновался за Лору, она была почти профессионалом в его глазах, но всё же, с каждым безответным звонком он всё больше убеждался в том, что поступил опрометчиво, отпустив её одну. Надо было хоть Итана ей в пару всучить — трепали бы сейчас друг другу нервы. Перри всё равно, как преданная домашняя зверушка, на звонки отвечал всегда. Время близилось к полуночи, когда Гридвери распустил всех по домам. Лора на телефон так и не ответила, и Эрнест с каким-то садистским удовольствием по пути в участок обдумывал всё, что он ей выскажет по этому поводу, как только она вернётся. Но она не вернулась. Ни на следующий день, ни днем позже Ривера в участке не появилась, а её телефон по-прежнему оставался недоступен. На третий день после её исчезновения Гридвери подошел к камере Ноа и, погремев ключами, открыл дверь. — Учти, у меня не прибрано, — мрачно предупредил он, глядя, как Флетчер поднимается с пола. — Но тебе не следует больше здесь оставаться.