Когда с нами была Сесиль

Ректорат ещё не объявил дату выпускного бала, а у Розмари уже был готов наиподробнейший план. — А вот это? — она отдёрнула шторку примерочной и покружилась вокруг своей оси. Пышная сатиновая юбка насыщенного фиолетового цвета колыхалась у её острых коленей. — Ничего такое? — Хорошо сидит, — простонал Эрнест, растекаясь по диванчику, стоявшему у противоположной стены. — Да ты и про предыдущие шесть то же самое сказал, — Миллер прекратила крутиться и неодобрительно взглянула на Гридвери, поджав губы и скрестив руки на груди. — Эрнест! Он с усилием поднял голову и уставился на неё невидящим взглядом. В торговом центре, несмотря на работавшие кондиционеры, было чертовски душно. Раскалённый полдень загнал людей в кафе и магазины, подальше от безжалостно палившего солнца, и потому к изнуряющей духоте добавлялся ещё и перманентный гомон толпы. Это ужасно выматывало. Хотелось растянуться на траве где-нибудь в тенистых низинах парка с бутылкой чего-нибудь холодного в руке, и ни о чём не думать, но обстоятельства складывались иначе. — Потому что на тебе всё хорошо сидит, — устало пробормотал Эрнест, растирая лицо ладонями. — Зачем мне врать? Розмари фыркнула, отвернулась к зеркалу и ещё раз критично оглядела себя с ног до головы. — От тебя никакой пользы, — раздражённо бросила она. — Я думала, ты мне поможешь с выбором. — Это потому, что ты мыслишь стереотипами, — Гридвери беспомощно развел руками. — То, что я гей, не делает меня хорошим стилистом, увы. Почему ты не попросила Стью? Я уверен, для него смотреть как ты переодеваешься из одного платья в другое несколько часов — предел мечтаний. Он же по уши в тебя влюблён, ты могла бы этим воспользоваться. Миллер хрюкнула в ладонь и тихо рассмеялась, глядя на недоумевающего Эрнеста через отражение. — Стью, — ответила она, — по уши влюблён только в свою гитару. И в мысль о том, что кто-то готов слушать его завывания. Если я возьму его на шоппинг, он сбежит от меня, и на этом всё закончится, но если от меня сбежишь ты, Ноа тебя раскритикует. Эрнест надулся. Чёрт возьми, она была права. Не то, что бы Флетчер его в чём-то ограничивал, но с того момента, как они официально начали встречаться, Эрнест почувствовал, что спокойная холостая жизнь закончилась. А ещё почувствовал что регулярный секс — это просто бонус к перманентному чувству ответственности. И, что самое ужасное, он совершенно не был расстроен. Скорее, озадачен: Ноа не указывал ему, что делать, но глядя на Флетчера, на его аккуратную манеру поведения, опрятную одежду, слушая витиеватую изящную речь, Эрнест ощущал странное желание… соответствовать? Даже попытался бросить курить. Поэтому сегодня утром вместо того, чтобы привычно отмахнуться от Миллер, Гридвери ощутил в себе внезапный прилив вдохновения на всякого рода благотворительность, и на свое горе потащился с ней в торговый центр выбирать наряд к выпускному, до которого оставался ещё месяц с лишним. Наверное, стоило пересмотреть некоторые жизненные решения. — Розовое или всё-таки тёмно-синее? У меня чёрные туфли и золотая подвеска. — Розовое к твоим рыжим волосам? Ты бредишь? Бери синее, и пойдём отсюда. — О, так теперь-то в тебе проснулась дизайнерская жилка, — Розмари сдула челку со лба, отчаянно пытаясь удержать в руках ворох примеренных платьев. — В чём Сесиль пойдет? Я хочу с ней сочетаться. — Откуда мне знать? — Эрнест пожал плечами. Розмари замерла вполоборота и недоумённо нахмурилась. — Ты не знаешь? В смысле, она тебе не рассказала? Но… ты же её лучший друг, разве нет? — Ты её лучшая подруга, — парировал Гридвери. Миллер отмахнулась. — Я её соседка в общежитии, — она сгрузила платья в руки подоспевшему консультанту и принялась рыться в сумочке. — Это совершенно другое. Она не доверит мне и половину из того, что доверила бы Ноа или тебе. Сама не знаю, — она остановилась на мгновение, — чем вы это заслужили. Эрнест потупил глаза. Он, на самом-то деле, не знал тоже. — Эрнест? Он оторвался от созерцания обуви. — Выбрала? — Возьму синее. Ты правда даже не спросил её, в чём она пойдет? — Не факт, что она мне ответила бы, — попытался оправдаться Гридвери. — Не думаю, что Сесиль так помешана на этом, как ты. Без обид. Розмари покачала головой и, выудив из внутреннего кармана сумочки банковскую карту, направилась к кассе. Эрнест поплёлся за ней, по пути тупо глядя в пол, и едва не врезался в какую-то женщину. Ладно, проблема была не в наряде для выпускного бала, но если задуматься, он и впрямь редко задавал Сесиль вопросы. Ну потому что… Сесиль это Сесиль, верно? Забавная, смелая и слишком простая, чтобы что-то спрашивать. Так ведь? Эрнест посмотрел на спину Розмари. Она делила с Сесиль комнату, и едва ли знала о Мартен больше него. Хотя, быть может, она просто неясно выражалась, а он как обычно всё себе напридумывал и распереживался. У него всегда была эта дурацкая склонность к поспешным выводам. Нельзя же было сказать, что он не был внимателен к окружающим… …верно?

***

Ноа запустил руку в чужие волосы и сделал несколько пометок в блокноте. Это было парадоксально, но он как будто начал лучше писать, как только Эрнест стал стабильно появляться у него под боком в минуты размышлений. Правда, сегодня Гридвери был каким-то мрачным и постоянно вздыхал, а на нужный лад это совершенно не настраивало, поэтому спустя некоторое время Ноа отложил записную книжку в сторону и наклонился к Эрнесту, лежавшему у него на коленях. — Что случилось? Гридвери неопределённо мотнул головой и повернулся набок, уткнувшись носом в свитер на чужом животе. — Ничего такого. — Эрнест. — В смысле, ничего действительно не случилось, — Гридвери поднял взгляд. — Я просто переживаю. Флетчер аккуратно погладил чужой лоб. — Расскажи. — Я не кажусь тебе… ну… безучастным? — Гридвери вздохнул, вновь поворачиваясь на спину. Ноа удивленно поднял брови и засмеялся. — Безучастным? Я не вижу тебя рядом только когда сплю. Да и то — раз на раз не приходится, — ответил он. — Ты, скорее, одержимый. Эрнест замотал головой. — Не по отношению к тебе. Я про Сесиль. Флетчер отвернулся к окну, не выпуская пальцев из спутанных мягких прядей. — Ты спрашиваешь меня, не кажешься ли ты безучастным по отношению к Сесиль? — уточнил он. Эрнест рывком поднялся, повернулся к Ноа и обхватил чужое лицо ладонями. — Ноа, ты же знаешь, — протараторил он. — Я люблю тебя. Я очень, очень сильно люблю тебя. Но сегодня я говорил с Розмари, и знаешь… знаешь, мне кажется, что чем сильнее я люблю тебя, тем равнодушнее я к остальным. Понимаешь? У меня ощущение, что я не замечаю людей вокруг. Это пугает меня. Ноа мягко обхватил угловатые запястья Эрнеста смуглыми пальцами. — Я уверен, Сесиль всё понимает. Но я рад, — он зачем-то кивнул. — я рад, что ты об этом беспокоишься. Просто поговори с ней, ладно? Ты зря так сильно переживаешь. В конце концов, ты её лучший друг. Погоди минутку, — Ноа запнулся. — Когда это ты успел побеседовать с Розмари? Гридвери фыркнул. — Помогал ей с платьем для выпускного. Там и началось… — Ох, — понимающе выдохнул Ноа. — Выпускной. — Ага, — откликнулся Эрнест, и тут же невесело усмехнулся. — Уже решил, что наденешь? Ноа пожевал губу, оставляя на нежной коже свежие ранки, и отвёл взгляд. — Я не думаю, что пойду.