Эндрю не должен знать

Несколько часов назад В тот день все должно было быть нормально. Аарон сидел у себя в комнате. Мэтт ушел куда-то с Дэн; у Эндрю, Никки и Дэя были экзамены, а Нил его не интересовал. Все, что было важно — это наконец-то хотя бы немного свободы и отсутствие людей рядом. Последнее особенно радовало: за последний год Аарон чертовски устал от окружающих. Так что он просто решил наслаждаться жизнью: поиграл в приставку, потом немного почитал, а затем решил пойти на стадион. Вопреки общепринятому мнению, Аарон любил экси. Да, он не был в этом так хорош, как Дэй, Джостен или Эндрю. И да, ему было проще делать вид, что он плевать хотел на эту игру. Но на самом деле он понимал и Кевина, и Нила — ему нравилось экси, и нравилось ощущение контроля, которое оно давало. Он действительно хотел играть, и это было, наверное, единственным, в чем Аарон был уверен. Но, разумеется, об этом никто не должен был знать. Нельзя так любить игру, к которой у тебя нет настоящего таланта — ведь так будет проще смириться с тем, что ты чертов неудачник. Да и к тому же, Аарон точно не хотел превращаться в фанатика, какими были Дэй и Джостен, так что он изо всех сил старался не подавать виду, что любит эту игру. Но в тот день он позволил себе расслабиться и отправился на стадион. Он хотел потренироваться немного в одиночестве, перестать, наконец, сравнивать себя с другими и почувствовать — хотя бы на мгновение — настоящий кайф от игры. Он почти успел дойти до входа, как вдруг из-за угла — как в гребаном кино — вырулил черный джип, оттуда выскочили двое парней в черном и запихали Аарона в машину. Все произошло так быстро, что он даже не понял, что происходит. Спустя время он не мог вспомнить, что происходило в эти секунды, и почему он просто впал в ступор, даже не пытаясь сопротивляться. Отвратительно, насколько легко им удалось это провернуть. Будь на его месте Эндрю, он бился бы до конца, но Аарону всегда было легче сдаться. Он не мог сказать ни слова и не был даже уверен, что его вообще кто-то удерживал — он все равно не вырывался. Немного отъехав в сторону, машина остановилась, и Аарона вытолкнули наружу. Он упал на асфальт, только чудом ничего не повредив. — Если не будешь брыкаться, все закончится быстро, — сказал один из них и отошел, а второй ударил Аарона по ногам, не позволяя подняться, и уселся на него сверху. Аарон уже знал, что будет дальше. — Я сам, — пробормотал он и, ненавидя себя в этот момент, расстегнул ремень и стащил с себя джинсы. Уже в тот момент он подумал об Эндрю, который обязательно бы обо всем догадался, увидев его порванную одежду. — Ну ты и шлюха, — с отвращением выдал тот, что сидел сверху. — Не думал, что это будет так легко. Аарон заставил себя расслабиться. Это, по крайней мере, облегчило ему боль, когда чужой член вошел в плоть, выворачивая его наизнанку. Аарон почти не чувствовал отвращение: он умел отключаться. Правда, он был отвратительно трезв сейчас, и все происходящее казалось слишком реальным. — Грязная шлюха, — с сжатыми зубами сказал верхний, продолжая со всей силы вдалбливаться в него. Аарон закрыл глаза. Он заставил себя вспомнить Эндрю в доме Лютера. Эндрю так сильно страдал, защищая брата. Но Аарон не заслуживал его защиты. Ему было бы намного проще, окажись он сам на месте Эндрю. Он бы не пострадал так сильно, как брат, ведь он умел терпеть. Они не смогут причинить ему боль, если он убедит самого себя, что он сам на это согласился. Он скажет себе, что это был просто секс. Просто грубый секс — ведь это еще можно пережить? Ублюдок сверху резко раздвинул его ноги, и Аарон не сдержал болезненный стон: кажется, что-то порвалось; он почувствовал, как что-то мокрое стекает по его бедрам. Наконец, ублюдок поднялся, и Аарон сжал зубы, чтобы вновь не вскрикнуть от боли. Он ничего не чувствовал, даже облегчения. Он открыл глаза и попытался сесть, но его снова толкнули на землю. В этот раз удар был сильнее, и Аарон попытался отползти в сторону, но очередной удар, на этот раз по пояснице, заставил его остановиться. — Мы еще с тобой не закончили, шлюшка. Мой напарник тоже хочет повеселиться. Сопротивляться было бессмысленно. Один, два — это уже не имело значения. Аарон знал, что долго это не может продолжаться; его увезли совсем недалеко от стадиона и бросят здесь, когда вдоволь насладятся. Он может и потерпеть. Но его перевернули на спину, и Аарон увидел другого мужчину, на вид лет тридцати, еще молодого и сильного. — Я хочу, чтобы тебе было больно, — сказал он. — Иначе это скучно. И ударил его по лицу. Аарон только надеялся, что не останется следов — иначе скрыть это от Эндрю будет слишком сложно. Ублюдок ударил его еще раз. Голова Аарона мотнулась в сторону. Он хотел сдержать слезы, но потом вспомнил — «хочу, чтобы тебе было больно» — и заставил себя расплакаться. Это должно было унизить его, но он просто хотел, чтобы все быстрее закончилось. Если ублюдок хочет его боли — он получит ее. Потом Аарон почувствовал чужие руки на своем члене, и понял, что его тошнит от отвращения. Его трогали; его насильник трогал его как любовник, и Аарон попытался вырваться. Он ненавидел мужские ласки. Оказалось, только это и нужно было; его вновь перевернули на спину, и наконец — Аарон не мог поверить, что он действительно почти порадовался этому — вставили в него член. Это скоро кончится. Скоро кончится. Кончится. В этот раз было больнее; второй ублюдок был жестче, сильнее, тяжелее, чем первый. Он схватил Аарона за волосы, продолжая вдалбливаться в него. Аарон, все еще помня пальцы насильника на своем члене, уже не мог расслабиться; его трясло от отвращения. Все тело и голова болели. Его тошнило. И он не мог перестать думать об Эндрю. Брат бы бился до последнего. Он не дался бы им так легко. Он не был какой-то чертовой шлюхой. Толкнувшись еще пару раз, ублюдок, наконец, слез с него и встал на ноги. Аарон лежал, не в силах пошевелиться. Он даже не потянулся за джинсами, боясь вновь их спровоцировать. — Передавай привет Натаниэлю от Рико, — сказал один из них, и, сплюнув на асфальт рядом с лицом Аарона, сел в машину. Второй молча сел рядом, и оба уехали. Только спустя пару мгновений до Аарона дошел смысл сказанного. Конечно, он и так догадывался, что ради простых развлечений никто не берет гребаные черные джипы как в кино. Но услышать настоящее имя чертового Джостена в этот момент было невыносимо. Неужели им и так мало проблем?! А потом вдруг на Аарона накатило облегчение. Он расхохотался, не осознавая, в какой момент его смех перешел в слезы. И лежал там, на асфальте, заходясь в рыданиях и думал только об одном: Хорошо, что это был не Эндрю. Слава богу, они не добрались до Эндрю.