Если бы Аарона спросили, когда началось все то, что привело их сюда, он мог бы вспомнить Тильду, которая разлучила его с братом, которая била его, которая приучила его к наркотикам. Он мог бы вспомнить свои первые отношения, едва не разрушившие его. Он мог бы вспомнить тот раз, когда впервые продал свое тело за несколько граммов белого порошка. Он мог бы вспомнить Эндрю на больничной койке после аварии, в которой брат убил их мать. Он мог бы вспомнить Нила, появившегося в их жизни и нарушившего хрупкий мир, царящий между братьями.
Но Аарон вспомнил Кейтлин. Их первую встречу, произошедшую в первый день нового учебного года.
Это была молекулярная биология: чтобы записаться на курс, следовало пройти серьезный отбор. Аарон, разумеется, справился — не зря все лето провел за учебниками, пока Эндрю с Никки развлекались в «Райских сумерках». Теперь он сидел за последней партой, один, и записывал каждое слово преподавателя, боясь не успеть — не у всех прекрасная память (и почему бог наделил такой памятью его злополучного братца, который не способен использовать ее во благо?). Спустя полчаса после начала лекции дверь распахнулась и в класс вошла девчонка. Рыжая, худая, но крепкая, одетая в короткую юбку и топ, она слишком выделялась на фоне четырнадцати ботаников, принятых на этот курс.
— Вы ошиблись дверью, — сообщил ей преподаватель.
— Здесь лекции по молекулярной биологии? — спросила она.
— А вы…
— Кейтлин Холл.
Преподаватель медленно кивнул:
— Проходите. И больше не опаздывайте.
— Прошу прощения, — легко улыбнулась девчонка и направилась к задней парте.
Когда она села рядом с Аароном, тот сделал все, чтобы не посмотреть ей в глаза. Он не собирался с ней общаться. Черт возьми, она не могла выбрать другое место?
Холл наклонилась к нему и прошептала:
— Привет. Подскажешь тему лекции?
Слишком легкомысленная, подумал Аарон. Наверняка еле-еле проскочила по баллам на этот курс, опаздывает, одевается как… Нет, он не должен судить ее по внешности. Аарон прикусил язык, стремящийся нагрубить девчонке. В конце концов, он нормальный Миньярд, так? Он может держать себя в руках.
И он протянул ей конспекты. Быстро пробежав глазами по тексту, Кейтлин удовлетворенно кивнула и принялась что-то быстро строчить в своей тетради.
Заглянув ей через плечо, Аарон увидел, что на одной странице она тезисно воспроизводит прочитанное в его тетради, а на другой конспектирует то, что преподаватель продолжал читать после ее прихода.
Тогда-то Аарон и подумал, что он влип.
Кажется, он провел почти всю лекцию, не отрывая взгляда от Кейтлин, строчащей в своей тетради с видом маньяка, соскучившегося по учебе, и пропустил почти все, что рассказывал преподаватель.
Поэтому после лекции он сказал ей:
— Из-за тебя я пропустил почти всю лекцию. Расскажешь мне, о чем там шла речь?
Он думал, что она разозлится и уйдет от него, как от прокаженного. В конце концов, нормальные девчонки, с которыми он пытался знакомиться, именно так и поступали. Его неудачные попытки флиртовать выглядели совсем не мило, а убого и даже пугающе. Тем более, что его флирт было слишком легко спутать с жестким наездом.
Но Кейтлин рассмеялась. Черт возьми, она
рассмеялась.
— Ты забавный, Аарон Миньярд.
И как она успела запомнить его имя? Ах, да. Что там Аарон говорил о людях с потрясающей памятью…
Кейтлин продолжила:
— Встретимся после лекций в библиотеке? Расскажу тебе краткое введение в нуклеиновые кислоты.
Вот так Аарон Миньярд влип по-настоящему.
Почти весь следующий год они с Кейтлин проводили вместе все то время, что Аарон не проводил с Эндрю и Никки. То есть — очень мало времени, если вы спросите Аарона. Они ходили на лекции, иногда обедали вместе, занимались в библиотеке. Пару раз он смог попасть на ее тренировки: она занималась в чирлидерской команде.
Кейтлин мало рассказывала о себе. Аарон знал только, что ее отец бросил их с матерью, когда Кейт была совсем маленькой, и в старшей школе она жила с матерью и отчимом, недалеко от Пальметто. Ее жизнь была совсем обычной.
Но Аарона не смущало то, как мало он знает о ней на самом деле. Сам он почти не рассказывал ей ничего о своей семье. Они оба словно бы заключили негласное соглашение: все, что было до Пальметто, остается в прошлом.
И вот тогда-то, проводя с Кейт время, Аарон почувствовал, что все больше и больше влюбляется. Она не была легкомысленной, совсем наоборот — соображала она всегда быстрее Аарона и часто помогала ему разобраться со сложными темами, с которыми он не справлялся самостоятельно. Но он был намного усидчивее и трудолюбивее; он бы сказал, что тренировки по экси так дисциплинировали его, но в действительности дело было в том, что он отчаянно боялся снова разрушить свою жизнь. Он должен был хорошо учиться, чтобы добиться хотя бы чего-то в этой жизни. Он должен был стать врачом, чтобы спасать людей. Он должен был жить нормальной жизнью, потому что чувствовал, что малейшая неудача — и он может вновь оказаться на обочине жизни, и тогда больше не сможет выбраться. И никакой Эндрю ему не поможет. Аарон должен был всего добиться сам.
В этом было главное их с Кейтлин отличие: Аарон хотел быть нормальным; Кейтлин —
уже была нормальной.
Он вспомнил, как она впервые сказала, что любит его. Это было так просто и так нежно, что он сразу ей поверил. Он и слова не мог вымолвить в ответ, потрясенный ее искренностью, а она просто улыбнулась.
— Ничего не говори, — сказала она, словно и так все понимала без слов.
У нее все выходило так легко, будто бы не стоило никаких усилий. Она показала ему, что в мире все было не так сложно, как ему казалось. Можно любить человека, не причиняя ему боль, не игнорируя его. Можно находить компромиссы, не ломая самого себя. Можно преодолевать трудности, не разрушая других людей. Можно быть искренним и не бояться, что тебя отвергнут.
Она пыталась научить его этому. Но он был слишком сломан, чтобы учиться.
Аарон думал, что справится со своим прошлым и сможет быть счастливым рядом с Кейт. Но когда прошлое вновь настигло его, он понял, что бесполезно бороться. И если он не может быть счастливым рядом с ней, то пусть хотя бы она будет счастливой без него.
Теперь, лежа на асфальте и истекая кровью, Аарон думал о том, что именно из-за Кейтлин он оказался здесь. Именно она показала ему, что есть в мире вещи важнее, чем он сам, чем вся его жизнь.
И вот он здесь — прикрывает Нила-мать-его-Джостена своей грудью.
***
Когда Нил увидел, что Аарон падает на спину, а кровь хлещет из его груди, весь мир словно бы замер на мгновение. Он почувствовал, как паника накрыла его с головой, дышать стало слишком трудно. Он не слышал ничего из того, что происходит вокруг; Морияма что-то говорил, но Нил не мог услышать ни звука; он только смотрел на то, как бился в агонии Миньярд. Конечно, Джостен знал: человек не отключается только потому, что в него попала пуля. Нет, он корчится от боли и кричит — в Нила, черт возьми, стреляли, он знал, о чем говорит. Но смотреть на мучения Аарона казалось словно в тысячу раз больнее, чем самому быть подстреленным.
Нил не мог заставить себя подняться на ноги; он подполз к Аарону, всмотрелся в его бледное от боли лицо, перевел взгляд на рану. Миньярд истекал кровью. Нил знал, что должен сделать: он с силой надавил на грудь Аарона, стараясь остановить кровь.
Сквозь шум в ушах он услышал усмешку Ичиро:
— Я не казню дважды. За тобой вернусь потом, а твоему дружку все равно недолго осталось.
Нил продолжал держать руки на ране, не отводя взгляда от Морияма и его людей, которые сели в машины и уехали.
Только тогда Джостен осознал, что весь дрожит от страха и паники.
Черт возьми, он жив. Аарон Миньярд прикрыл его своим телом и теперь истекает кровью. Ичиро Морияма жаждет их смерти.
Эндрю ничего не знает. Эндрю в безопасности.
Продолжая одной рукой удерживать рану, Нил другой рукой достал из своего кармана телефон, сразу же окрасившийся в кровь Миньярда, и набрал 9-1-1.
***
Спустя сорок минут Нил уже сидел в больнице. Кто-то заставил его отмыть руки от крови Аарона. Кто-то из полиции задавал ему вопросы, на которые у Нила не было ответов.
За стеной врачи пытались спасти жизнь Аарону Миньярду.
Нил думал только об одном: это все его вина. Это он захотел нормальной жизни, это он ворвался в жизнь Миньярдов, это он подверг опасности человека, которого любил больше всего на свете, это из-за него близнец Эндрю умирает.
— Мистер Джостен, — услышал он словно сквозь вату голос полицейского, — вы сейчас в шоке. Мы поговорим с вами позже. Не покидайте город.
Нил кивнул. Конечно, он в шоке.
И ему некуда уезжать.
Когда полицейский ушел, Нил остался один в больничном коридоре. Он достал телефон, набрал номер Эндрю. И слушал гудки-гудки-гудки. Он просто хотел услышать его голос прежде, чем расскажет ему об Аароне. Прежде, чем для них все будет кончено.
Но Эндрю не брал трубку.
Щеки начало жечь; Нил вздрогнул, поднял руку, дотронулся до кожи — она была мокрой. Он плакал?
От резкого звука телефона он вздрогнул. Посмотрев на экран, увидел номер Никки, нахмурился, взял трубку — и не сдержал облегченного вздоха.
— Где вас блять носит? — раздался резкий голос Эндрю. — Не знаю, кто из вас стащил мой телефон и ключи от моей машины, но, клянусь, вы оба пожалеете.
Как, черт возьми, Нил скучал по злому — любому — Эндрю.
— Мы в больнице, — выдавил Нил спустя несколько секунд тяжелого молчания. — Ты можешь… приехать?
На том конце провода молчали. Нил воочию представил Эндрю, его затрудненное дыхание, его попытку сдержать собственные эмоции.
— Буду через десять минут, — сказал наконец Миньярд и бросил трубку.
Как пролетели эти десять минут, Нил почти не помнил. Его все еще трясло, он не мог заставить себя успокоиться и думать рационально. Там, за стеной, мог умереть Аарон; Эндрю мчался к ним. Как Нил сможет рассказать Эндрю все, что произошло? Как он сможет объяснить Эндрю, почему Аарон получил пулю, которая должна была убить Нила?
Как, черт возьми, он может объяснить это
себе?
Когда в коридоре появился Эндрю, за ним по пятами следовали взволнованные Никки и Кевин.
Нил испытал такое облегчение, когда увидел этих троих, что едва не задохнулся.
Эндрю рывком поднял его на ноги, бегло осмотрел и резко спросил:
— Где мой брат?
Нил мотнул головой в сторону двери операционной, сказал тихо:
— Они спасут его, Дрю.
Рядом охнул Никки. Лицо Эндрю исказилось.
— Что произошло? — испуганно спросил Кевин.
— Он… — Нил снова почувствовал, что не может дышать; то ли от страха, то ли от крепкой хватки Эндрю. — Ичиро стрелял в меня.
— Что?! — вырвалось у Никки.
Но Нил смотрел только на Эндрю.
— Аарон притворился тобой. И… закрыл меня собой.
Пальцы Эндрю разомкнулись, Нил упал прислонился к стене, пытаясь отдышаться.
Эндрю невидящим взглядом смотрел в стену над его головой, потом резко опустился на корточки и сжал голову руками.
Нил тупо смотрел на него и чувствовал, как животный ужас поднимается в его груди. Раньше он был напуган, раньше он был в панике. Но теперь все казалось еще хуже, ведь Эндрю был
разбит. Эндрю, который, казалось, никогда не боялся, теперь сидел на полу, закрывая голову руками, словно пытался спрятаться от всего мира.
Нил не выдержал: он опустился на колени напротив него. Сказал, пытаясь вложить в простые слова всю свою нежность и любовь:
— Эндрю. Эндрю, он будет в порядке.
Вечность прошла с того момента, как слова вырвались из Нила, но Эндрю наконец отнял руки от головы и посмотрел на него.
В его глазах стояли слезы.
— Если он умрет…
Он не договорил, но Нил и так все понял.
…. я умру вместе с ним.
