Фарфоровый котёнок

Утро было непривычно тихим. Казалось весь мир сейчас должен спать. Юнги лениво подошёл к окну, отмечая, что ночь выдалась особенно холодной. Машины, деревья, подоконники и все, за что мог зацепиться глаз, было покрыто слоем сверкающего инея. Тишину прервал любимый голос: — Юнги, ты куда вчера ночью уходил? — Чимин надул губы как очень любилось Шуге, — Я проснулся, а тебя не было. Юнги умел ценить прекрасное и от его взора не ушло как по-правильному уютно смотрелся сейчас Чимин на голубоватом мягком диване, на котором они вчера вдвоём наблюдали за драмой Чонгука и Джина. Весь такой по-утреннему растрепаный, неуклюжий и чертовски любимый. — Минни, я не мог заснуть из-за тех двух придурков, — Юнги произнёс эти слова так, словно двумя придурками могли являться только две конкретные личности. Палец старшего указывал на чужую спальню. Чимин понял о ком речь: — Джин и Гук? Новые сплетни? — глазки Чимина почти перестали быть видны из-за широкой улыбки. — Садись, расскажу, — улыбнулся старший, усаживаясь на диван и хлопая по своему бедру. Они любили проводить время, делясь чужими секретами друг с другом. Вряд ли их можно было назвать сплетниками, ведь чужую жизнь обсуждали исключительно вдвоем. Это было то, что являлось исключительно личным и тем, что без конца забавило друг в друге. Чимин послушно уселся на колени Мина и уже через секунду был обвит чужими руками со всех сторон. Было чертовски уютно. Юнги начал: — Эти два уебка, — к его рту приложили маленький указательный палец. Чимин одарил его взглядом а-ля "ты чего такой громкий? Ещё все спят!", — да не боись, мой лучик. Сейчас всего лишь 8 утра. Намджун с Хосоком ушли, Тэхен не пришёл от друга, — Юнги лукаво улыбнулся, — а Джин с Чонгуком не скоро проснутся. Не пойму только какого хуя МЫ так рано встали. — А почему они должны не скоро проснуться? Они ночевали вместе? — О да-а, — с ехидной улыбкой протянул Юнги, подогревая интерес младшего, — у них была жаркая ночка. Чимин выпучил глаза, как и ожидал Мин. — У Джина началась мигрень и Чонгук вызвался ему помогать. Думаю, сейчас с ним все хорошо. Чимин недовольно фыркнул и кинул взгляд на комнату, в которой спали парни: — Я думал там что-то интересное, ты меня так заинтриговал. А как ты понял, что у Джина мигрень? — Когда я вошёл к ним в комнату, то Чонгук делал массаж полуголому Джину. — Что?! Так сразу же понятно, что у них что-то было! — Все бы ничего, но тот был в компрессах, на тумбочке обезбол и рядом тазик. Не думаю, что они собирались экспериментировать в сексе с такими вещами. — А-а, — протянул Чимин, давая понять, что уяснил суть дела, — я помню как в прошлом году Джину было хреново. Как он себя сейчас чувствует? — Иди, спроси. Чимин снова надул губы в ответ на колкость, но мысли мгновенно сменили свое направление: — кстати, Хосок вчера ушёл. — Что? — Ну ты сказал, что он ушёл с Намджуном, но он ушёл вчера. Примерно в то же время, что и Тэхен. — Думаешь они ебутся? — Юнги задал вопрос так, словно эта версия развития событий была самой очевидной. Так сказать, лежала на поверхности. — Не знаю, но они оба ещё не вернулись. Выводы будем делать когда у нас будет достаточно аргументов. — Нам их всегда достаточно, Минни, — Шуга улыбнулся и крепче обнял свое счастье. Все-таки именно любовь построить из себя экспертов в чужой жизни дала повод узнать друг друга ближе, а потом и отношения завязались. Но об этом может быть как-нибудь потом. — Юнги, а ты не думал, что война за сердце Тэ больше похожа на войну за сердце Джина? — Ты о чем? — Ну сам посмотри. Хоть Джин и Чонгук постоянно поют о том, что им нужен только Тэхен, но по итогу именно Тэхен во всем этом не участвует. Когда кто-то из них берет в кулак яйца и делает шаг по направлению к сердцу Тэ, то сразу же идут сообщать об этом друг другу, — Чимин задумался, — они как будто хотят вызывать эмоции что ли, — взгляд упал на дверь в спальню Чонгука, — а этот так вообще как будто и не влюблен в Тэхена вовсе уже как месяц точно. Мин посмотрел в ту же сторону: — Я тоже об этом думал, но эту мысль особо не развивал в своей голове. — Ты там много мыслей не развиваешь, любовь моя, — решил зацепиться за слова Чимин. — Да соберу я тот шкаф! Ну что ты к нему так прицепился? — Юнги говорил беззлобно, скорее раздосадовано. Шкаф, который так понравился Чимину доставили ещё неделю назад, но он так и стоял (лежал) несобраным. — Давай ты сегодня соберёшь шкаф и мы обмоем его? — О-о, мой золот.. — Да не набухаемся, — Чимин перебил старшего, — устроим бутылочку со шкафом. — Че? — Ну, мы в такое в школе играли. Я кручу бутылочку, на тебе она остановилась и ты решаешь: выпить несколько глотков алкоголя или целоваться в шкафу со мной две минуты. — Я выберу и второе и первое. — Вот лишь бы выпить, балда! — Чимин отвесил несильный подзатыльник, — сначала шкаф собери, а может потом.. — шаловливые пальчики начали теребить пуговицы чужой кофты и глазки ехидно засверкали. — И за что мне такое чудо? — с улыбкой произнёс Мин и утянул Чимина в приятный поцелуй. Утро не у всех было таким добрым как у Чимина с Юнги и Джин был тому явным подтверждением: — Какого хуя я тут делаю? — Этот же вопрос ты задал вчера, — ответил Чонгук, альфачно смотря на помятого хёна. Он уперся кистью в свою голову, а подушка смялась под острым локтем, — тебе лучше? — Осознавая в каком я сейчас положении, мне только хуже. Ты бы мог сжалиться и убить меня, — произнёс Джин. Его лицо было опухшим и сам он весь все так же напоминал хлебный мякиш. — Самураям чужда жалость, — Чонгук уставился на лицо старшего, — ты ещё больше похож на рыбу с такими опухшими губами. "И это даже мило", — пронеслась неожиданная мысль в голове Гука, но он не подал виду, что она его нихуя себе как смутила. — А ещё у них есть только путь и твой путь я тебе укажу — иди наху.. Не успел Джин оказать Чону услугу в виде указания правильного жизненного пути, как его перебил стук в дверь. Это был Юнги: — Парни, вставайте! Мы хотим завтракать! — А мы тут причём? — громко ответил Чон. На эту реплику слышался уже голос Чимина: — Юнги, ты должен был сказать "Пора завтракать", они бы приготовили себе еду, а мы бы её стащили. Юнги проговорил все с тем же безразличным тоном: — Парни, вставайте! Пора завтракать! Хоть от мигрени не осталось и следа (огромное спасибо Чонгуку и его своевременном лечении), все естество Джина не желало делать ни малейшего движения. Проигнорировав слова хёнов за дверью, к нему обратился Чон: — Тебе надо заняться спортом, — насмешливо произнёс Чонгук, наблюдая за странными движениями старшего. Скорее всего, он пытался подняться, — твой организм плохо переносит болезни из-за слабого иммунитета. — Я тебе не хуй какой-нибудь чтобы за ЗОЖ топить, — ворчал Джин вставая с кровати. Он потянулся за футболкой, которая пахла далеко не ромашками, что заставило лицо скривиться. Чону хён сейчас напоминал дряблого сварливого дедулю: "Мило", — снова пронеслось в голове, и возможно Джин бы увидел как на чужом лице проскользнула мимолетная улыбка, если бы он не отвернулся, — "Да что со мной?!", Мысли в голове Чонгука сами поменяли свое направление, когда он заметил что-то крайне любопытное: — Джин, что это у тебя? — Ты о чем? — Твои соски, — интерес младшего с каждым мгновением усиливался. Он потянулся рукой к чужому плечу, но Джин, заподозрив неладное, резко встал с кровати, — у тебя пирсинг? — С чего ты взял? — Я видел проколы! — заявил Чон, смотря на старшего снизу. — Но украшений же ты не видел, — казалось, голос Джина звучал быстрее, чем обычно, — а значит и пирсинга нет, — он потянулся к шкафу, хватая первую попавшуюся футболку, которая через мгновенье оказалась на нем. Чонгук молча наблюдал, понимая, что Джину совсем не хочется возвращаться в свою грязную одежду и поэтому он нашёл выход в том, чтобы стыбзить казённое. "Мило", — эта мысль уже даже стала привычной. — Спасибо за помощь, пока! — протараторил старший и пулей метнулся из комнаты. "Он покраснел?" — подумалось Чону.