Танго вдвоём

      Елена.       Что это было? Каждый раз перед встречей с мемберами Чимин соблазнял меня, не хуже Казановы. Он словно устанавливал право обладания мной, что было и трогательно, и смешно, и очень возбуждающе. Меня неимоверно заводило такое поведение парня на каком-то животном уровне, хотя я и понимала, что это лишь замашки собственника.       — Чимин, ты развратник, — мой голос ещё прерывался от недавнего наслаждения. — От нас веет сексом за версту.       — Так и должно быть, чагия. Так и должно быть, — Чимин неохотно освободил меня от своей тяжести, помог подняться и заботливо поправил одежду. — Я хочу тебя, ты — меня. Будь на то моя воля, мы не вылезали бы из постели.       Вскоре мы уже входили в общую гостиную, где обычно собирался весь народ. Но сейчас она была пуста. На террасе тоже никого не было. Мы, держась за руки, неспешно шли в сторону коттеджа, занимаемого Чимином. Парень то и дело склонялся ко мне и шептал милые пошлости на ухо, вызывая жаркий румянец на щеках. Звук щёлкающего затвора камеры заставил нас дёрнуться, столкнуться и отшатнуться в разные стороны. Я испуганно прикрыла лицо ладонями, внутри взметнулась липкая паника.       — Что, не ожидали? — насмешливый голос привёл нас в чувство. — Только представьте завтрашние заголовки, новости, взорвавшийся интернет. Фото получилось зачётным.       — Джин! — Чимин буквально выплюнул это имя. — Смерти хочешь?       — Джин-хён, Чимин-и, Джин-хён! — парировал высокий красавчик. — А вы, прекрасная Елена, надо полагать, — он не спрашивал, а утверждал. — Настолько прекрасная, что затуманила голову тому, кто с успехом проделывает это каждый божий день с многомиллионной армией — нашему секс-идолу.       Несмотря на довольно ироничный тон, СокДжин приветливо смотрел на нас, но глаза его были серьёзны. Испуг отступил, сердце, зашедшееся в дикой пляске, успокаивалось. Паника медленно освобождала сознание, давая возможность членораздельно ответить на столь неожиданное приветствие.       — Не такая уж прекрасная, но Елена, — я склонила голову. — А вы тот самый всемирный красавчик, не так ли?       Джин сморщился при упоминании его «титула», но тут же растянул губы в улыбке, надевая привычную маску. А так хотелось бы увидеть его настоящим. Джин сейчас не очень походил на того, знакомого всем айдола с серебряным голосом — он был проще, приземлённее и человечнее. И дело было не в одежде или отсутствии укладки и макияжа. Атмосфера, которая окружала этого парня, была напитана домашним теплом, и это чувствовала даже я, абсолютно посторонний человек. Понятно, что в большей мере это объяснялось присутствием Чимина, но и на меня сейчас распространялось это уютное чувство. Меня не приняли в штыки, не отвергли, а спокойно изучали, задавая обычные вопросы, как если бы младший брат СокДжина впервые привёл домой свою девушку. Впрочем, примерно так это и выглядело.       — Вы бы так не расслаблялись, голубки, — всё же ирония не исчезла из слов Джина. — И хоть иногда отлипайте друг от друга. Чимин, перестань её загораживать, никто не покушается на неё.       — Хён, может хватит? — Чимин немного расслабился. — Ты нас напугал. Кто так шутит? Покажи фотку, хоть оценим, — он потянулся за небольшой камерой Джина, которую тот проворно спрятал за спину.       Джин повертел головой и довольно резво припустил в сторону пляжа. Обернувшись на ходу, он помахал рукой, призывая следовать за ним. Чимин коротко вздохнул, оглянулся на меня:       — Ты купальник взяла?       Я подняла повыше рюкзак и заговорщицки подмигнула:       — О да, теперь он всегда здесь! Пойду переоденусь.       — Подожди, — Чимин остановил меня, — ты ведь знаешь, что я…       — Не надо, не говори ничего, душа моя, — я не могла допустить, чтобы он озвучил сейчас то, что отрежет ему все пути отступления. — Просто подари мне поцелуй, всего один. Не скрываясь от них.       И сама потянулась к нему, обхватив крепкую шею руками, прижимаясь к таким же ненасытным, как и мои, губам. Сильные ладони нежно сжимали мне талию, но так и норовили спуститься ниже. А я не сопротивлялась. С трудом оторвавшись от столь желанных губ, я на ватных ногах поплелась в коттедж, чтобы надеть купальник.       Уже внутри, переодеваясь, я пыталась понять, какую же игру ведет СокДжин. На первый взгляд, я не видела второго дна. Казалось, он искренне заботится о своём младшем собрате. Его ирония точно не обижала. Он лишь беспокоился о возможных проблемах, которые могли появиться, если мы с Чимином проявим неосмотрительность. Он, как и Шуга, возложил на свои плечи ответственность за своих друзей. Но если Шуга был молчалив, а коли уж смеялся, то заражал всех вокруг, то Джин за своим смехом прятался, как за толстой оборонительной стеной. И мало кто мог найти потайную дверь к настоящему Джину. В целом старший хён вызывал полное доверие к себе, но в душу просто так не пустил бы. И сам не лез.       В раздумьях я машинально надела купальник и накинула сверху пушистый махровый халат, который ну никак не подходил для прогулок по берегу. Тёмные очки на носу дополняли картину. Я ещё не привыкла к корейскому варианту пляжного отдыха. Мне было сложно принять сидение на заднице по шею в воде и наглухо закрытые костюмы для купания. Даже если это было вызвано необходимостью защиты от палящего солнца. Так что мой купальник был несколько откровенным для местных аборигенов: ярко-красный, с ошеломительно-глубоким вырезом на спине и несколько менее откровенным декольте.       У коттеджа никого не было, и я пошла на берег. День стал дымчатым, солнца не было видно из-за тонкого слоя облаков, укрывших небо мутной пеленой, но свет всё равно слепил глаза. Вдалеке слышались голоса — это бантаны развлекались на мелководье. Пара минут — и я их увидела: кто-то сидел в шезлонгах, Чимин стоял чуть в стороне от основной банды, в воде, на глубине по колено, бесились Чонгук и ещё один парень, очень стройный и гибкий, какой-то суперподвижный. Он вызывал ощущение чистой энергии, этакий perpetuum mobile. И это был Чон Хосок.       Я неслышно подошла сзади к Чимину и обхватила его за талию. Он развернулся ко мне лицом и, придерживая мой подбородок, мягко провёл большим пальцем по губе:       — Я заждался, детка, — палец слегка надавил на подбородок, заставляя приоткрыть губы. — Что ты хочешь: посидеть или поплавать?       — Конечно я пойду плавать, милый, — я приспустила ткань с плеча, дразня Чимина. — А ты? Останешься на берегу?       Я ловко вывернулась, оставляя в его руках халат, и устремилась в воду, рыбкой заныривая в глубину. Я не надеялась, что кто-то из парней составит мне компанию, но, выплыв на поверхность, увидела рядом голову с тёмными кудряшками, лучезарной улыбкой и почему-то грустными глазами. Я не удивилась. Впрочем, с бантанами я уже ничему не удивлялась, потому что сам факт моего пребывания в их компании перекрывал любые самые умопомрачительные и фантастические варианты развития событий моей серой жизни. Серой до того, как в ней появился один айдол, а с ним и вся остальная компания.       Итак, Чон Хосок собственной персоной. Почему ты покинул безопасную зону? Что ты хочешь? Я спокойно легла на спину, отдаваясь ласковой воде. Хоби улёгся рядом. Мы качались на неспешных пологих волнах, созерцая мутное небо, пока мне не надоело это состояние ленивого поплавка. Я перевернулась и сажёнками поплыла дальше от берега, туда, где цвет воды менялся на чистый тёмно-синий. А там снова нырнула в глубину, отгораживаясь от внешнего мира, слушая ток крови в венах и шипение вырывающихся из лёгких воздушных пузырьков. Всплыла и снова нырнула, набрав порцию воздуха. Но тут в щиколотку вцепились мёртвой хваткой. Твою ж дивизию! Я машинально сделала максимально резкий кульбит и вывернулась из захвата, одновременно поднимаясь на поверхность. Ну конечно, спасатель в лице Хоби барахтался рядом, потому что нехило попутно схлопотал… не знаю, куда ему прилетело от моей пятки. От неожиданности я заорала на благом русском:       — Ёкарный бабай! Господи, совсем с катушек съехал! Какого коржика ты меня лапаешь, спасатель доморощенный?! Ты ж меня чуть на тот свет не отправил, как ёжика в туман! А если бы тебе в глаз заехала? Фонарём светил бы, да?!       Хоби изумлённо таращился, потирая при этом явно ушибленное плечо. Ну а что, хороший русский, даже вполне приличный. Но только вряд ли Хосок понял хоть что-нибудь. Пришлось вернуться к английскому, на котором из ругательств я знала только fuck you и shut up. В итоге, припомнив уроки Чонгука, я прошипела:       — Айщ, кесэкки, — чем окончательно доконала «спасателя» и поплыла обратно к берегу от греха подальше.       Хосок держался рядом, чуть позади. На самом деле, мы не так уж далеко и уплыли, поэтому вся компания имела удовольствие наблюдать за спектаклем, и теперь кто-то ржал в голос, кто-то посмеивался в кулак, а кто-то, не успела я выйти из воды, заботливо упаковал меня в пушистый халат и прошептал на ухо:       — Ещё раз увижу тебя в таком виде при парнях, накажу, — ласковые губы прикусили мочку, посылая чувственный импульс. — Что ты ему сказала? Давно я его таким не видел, — глаза Чимина превратились в забавные щёлки, и он буквально давился от сдерживаемого смеха.       — От испуга заорала по-русски матом, — я всё ещё немного злилась. — Так сказать, непереводимая игра слов. Может, ты хоть знакомить меня будешь со своими друзьями? А то как-то не по-человечески выходит: Джин снимает исподтишка, Хосок утопить решил, про остальных я вообще молчу. Это заговор? — я приблизилась к уху парня и тоже зубами сжала мочку, чуть-чуть пососав её. — У вас из адекватных только Шуга? Может, мне лучше было его на удочку ловить, м-м?       — Тебя связать, женщина? — Чимин поддержал мою игру. — Кстати, неплохая идея, чагия, весьма неплохая, — мужские руки сомкнули мои запястья за спиной, опутывая их поясом от халата. — Я могу сделать это прямо сейчас…       — Уже чагия, Чимин-и? — из-за спины парня выглянул Хоби и хлопнул его по плечу. — Быстрые вы, однако. Ну, познакомь нас!       Хосок одарил всех своей фирменной улыбкой и подвинул Чимина, который всё ещё удерживал мои руки. Последний плотно запахнул на мне халат, молниеносно затянул пояс на талии и подтолкнул меня вперёд, совсем как заботливая мамаша, представляющая своё дитятко. Всё это действо длилось секунд пять, не больше, но летописец Джин и тут успел увековечить наше трио, в котором у двоих участников были абсолютно одинаковые лица — прибалдевшие, с вытаращенными глазами и приоткрытыми ртами. Зато рядом стоял писаный красавец Чимин.       Я первая пришла в себя, зыркнула на свою персональную наседку и церемонно, насколько это вообще было возможно, протянула свою руку, раскрытой ладонью вверх, Хосоку.       — Не знаю, нужно ли здесь представление, но раз вы настаиваете, господин Чон, — я пожала плечами, — Елена. Я из России. Случайно встретила Пак Чимина и не смогла устоять перед ним. Впрочем, я не замышляла ничего подобного, если вы хотите об этом спросить. Если что-то интересует, я готова ответить, но не здесь.       Хосок мягко пожал протянутую ему ладонь. Его руки были тёплыми и сухими. И сильными.       — Значит, вечером устроим ужин, поедим мяса, поболтаем, — он окинул взглядом всех присутствующих, получая их согласие. — Джин-хён, мясо за тобой, покажешь класс?       — Можно подумать, я хоть раз этого не делал или был недостаточно хорош, — добродушное ворчание в ответ рассмешило бантанов.       Все расслабились и снова вернулись к прерванным развлечениям. Я ещё несколько раз сбегала от них в море, каждый раз под бдительным надзором Чимина. Потом мы нежились на тёплом песке чуть в стороне от парней. Я задумчиво блуждала пальцем по рельефному животу моего красавчика и старалась не подпускать мысли о скоротечности нашего романа. Чимин несколько раз порывался что-то сказать или спросить, но так и не решился.       Наши с ним дни были настолько эмоционально насыщенными, что к вечеру меня начинало клонить в сон. Вот и сегодня, удобно устроившись на мужской груди, заботливо укутанная в халат, я задремала. Очнулась лишь от настойчивого голоса:       — Нуна, нууу-нааа, просыпайся! Мы замёрзнем.       — Не называй меня так, любимый, — даже спросонья я сопротивлялась этому, по непонятной причине, ненавистному слову. — Я — чагия!