Девять часов до завтра

– И первой законной жертвой этого возмездия стал, господин Пак, ваш отец, ну, и за компанию мать, Куен, – Ли-Джигун холодно глянул на Чимина. Тот лишь закусил губы и опустил голову, чтобы альфы не увидели готовых пролиться соленых капель. – Официально ДТП представили как несчастный случай, но у этих идиотов из полиции и правительства хватило мозгов заподозрить в аварии меня. После чего Ун Джигун пропал, но появился Ли Чун Чжэ. Я на много лет отложил месть, переехал в другую страну, подальше от Кореи, пытался перезагрузиться, начать жить заново, забыть о смерти сына. Действительно, изучал живопись, искусство. Тщетно. В прошлом году я вернулся в Корею и занялся отловом умных и успешных мальчиков, желательно, работающих на государство. То самое, которое не дало мне попытаться спасти собственного сына. У меня осталось несколько влиятельных приятелей в соответствующих кругах, которые продолжали общаться со мной не смотря ни на что. За игрой и беседой, которую я строил в нужном русле, они подсказывали мне, сами того не ведая, кого можно вывести из игры, чтобы больнее ударить по всем возможным перспективам и удачам государства. Из этого списка спонтанной жертвой стал только k-pop айдол. Он так часто мелькал в телевизоре и интернете, что я не мог не обратить на парня внимание. Зато и отдача порадовала. Его смерть, суициды фанатов, горе родственников – я, в целом, доволен. Да и продюсерская компания, небольшая часть акций которой тоже принадлежала одной из госкорпораций, насколько известно, из-за этой гибели понесла финансовые убытки. Что касается вас, мой дорогой омега, – он смерил Чимина презрительным взглядом, – то само небо послало мне вас в руки. Я знал, что у Бэкхена остался маленький сын. Но то, что он станет моим соседом, – это подарок судьбы. И тут спасибо вам, господин Юнги. Вы, пусть и в нескольких словах, так описали биографию Пака, что я понял, о ком именно идет речь. – Как вы могли быть уверены, что парализатор поможет вашему сыну, а не уничтожит его окончательно, раз результаты проекта были настолько скромными? – спросил Мин. – Какой дурацкий вопрос! Юнги, если бы сейчас у вас был даже один шанс из миллиона помочь этому омеге? Вы бы не использовали его? По-моему, ответ очевиден. – Все так. Но есть разница. Чимин, как и все, кто побывал здесь до него, ни в чем не виноват. Вы осудили и приговорили невиновных за выбор, который ваш сын сделал добровольно. Кто заставлял его принимать наркотики? Корейское правительство, семь ваших молодых успешных соотечественников? Джигун, казалось, смотрел сквозь Шугу, все слова пролетали мимо. Он слушал только себя. – Конечно, доктор, мне жаль вас. По сути, вы виноваты только в том, что повстречали на пути этого омегу. И теперь то, что вы считали главной удачей своей жизни, станет вашим проклятьем. И в этом вся суть, вся соль. Забрать того, кого ты любишь, кто любит тебя. Вам тоже предстоит испытать боль потери, как испытал ее я. А вот сможете ли, захотите ли вы ее пережить? Выстоит ли скала, когда цветок погибнет… Итак, истинные услышали свой приговор. Шуга посмотрел на Чимина. Тот был белее белого. В гробовой тишине, повисшей после этих слов, послышался шепот омеги. – Я ни о чем не жалею. – Раз так, то вы отправитесь к почившим родителям еще раньше, чем планировалось, – с ледяным спокойствием произнес Ли, сжимая в руках пульт. – А вам, доктор, могу предложить свой DaewooDP, но это после того, как разберусь с омегой. «Неужели же это, в самом деле, все? – орал про себя Шуга под прощальным взглядом Чимина. Ли Чун Чжэ нажал на кнопку пульта. И в ту же секунду откуда-то, наверное, с небес ударила короткая молния, раздался хлопок и «профессор» упал, схватившись за пах. – Нет! – Юнги закричал, как никогда в жизни, и кинулся к Чимину. Увы, слишком поздно. Секундами раньше омега вздрогнул всем телом, зрачки увеличились, став размером с радужку, взгляд утратил всякую мысль, лицо превратилось в неподвижную маску. – Чимин, нет! – кричал Шуга, тряся его за плечи. – Нет! Нет! Нет! Пион исчез с предплечья доктора Мина Юнги… И в эти же секунды вентиляционная решетка рухнула с трехметровой высоты, оттуда же на пол комнаты удачно приземлился Намджун. – Отойди, – он схватил Шугу за плечи, грубо отшвырнул от омеги. На парализаторе, ставшем горячим за несколько секунд, ввел комбинацию цифр, нажал «on». – Бесполезно, Намджун, слишком поздно, – Шуга даже не удивился фантастическому появлению друга. – Ли сказал, что эта функция не имеет обратной силы. – Правда? А профессор Со утверждает обратное, вот и посмотрим, кто прав. Шуга не поверил своим ушам: – Кто утверждает?! – Смотри, – Ким Намджун, весь внутренне дрожа, не отводил глаз от Чимина. Прошла минута, другая – его зрачки стали обычного размера, ресницы дрогнули, губы сложились в смешную подушечку. Альфы, почти не дыша, наблюдали, как омега возвращается к жизни. – Юнги, – Чимин открыл глаза, виновато посмотрел на хена, чуть слышно произнес. – Это из-за меня у тебя волосы стали такими? И отключился. Юнги подхватил его на руки, положил на диван. Намджун подлетел к скорченному, стонущему Джигуну, лежащему на полу. Из кармана его джинсов достал два маленьких ключа. Бросился к омеге. Одним отщелкнул замок парализатора, обнажив заметный след на шее, вторым – наручники на тонких, в синяках и ссадинах запястьях. – Какая ж ты мразь! – Шуга, весь клокоча от ярости, подошел к Джигуну, наклонился. Тот замолчал и замер, ожидая удара. В Мине жестко боролись врач и истинный, чью половину едва не отправили на тот свет. Доктор победил: осмотрел рану, промыл остатками воды из бутылки, взял ту самую черную ленту, что была у него на глазах, как смог, перевязал, зафиксировал ногу. – Нами, скорую вызывай. Пуля застряла в бедре, но артерия цела. Жить будет. Дополз до дивана. Сел рядом с Чимином, ибо и сам едва держался на ногах, положил его голову себе на ноги, маленькую сухую ладонь сжал на большом пальце своей руки. Омега пока не пришел в себя. «Ничего страшного, обычный, от всего пережитого, обморок. А не какой-то там, «парализаторский», – подумал Шуга. Намджун, в пыли с ног до головы, без обуви, в одних носках, сделал два звонка – в скорую и полицию. – Нами, я, нет, мы твои должники до конца жизни, – Шуга тепло взглянул на друга. – И ты, спасибо, опять нарушил слово. – Ничего подобного, я просто скрестил пальцы на ногах, – хмыкнул альфа. – Как же ты попал сюда? – спросил, чувствуя, как Чимин едва-едва сжимает его палец. – Ну, с моим IQ гения я на многое способен, – сказал Намджун. – На самом деле, у меня была единственная, очень призрачная зацепка, я не считал, что она стоит чего-то, но и других вариантов не было. Помнишь, ты упомянул однажды, что профессор Со рассказал тебе о каком-то знакомом, который много лет назад вскрывал тело заключенного с багровым шрамом на шее. Я решил сам расспросить Со подробнее, не вспомнит ли он еще чего. А что мне оставалось? Чуть выщемил его в больнице, повезло, что профессор прилично задержался на работе. Мне с самого начала показалось, что он смутился, едва понял, о чем пойдет речь. И чем дальше я спрашивал, тем больше чувствовал, что он знает намного больше, чем говорит. Это тебе, врачу, можно рамена на уши навешать, но не мне, юристу на все времена. Со и был врачом, который вскрывал заключенного с той злосчастной фотографии. Более того, профессор тоже был участником проекта «Парализатор». Именно он порекомендовал пригласить своего ученика Пака Бэкхена на ту злосчастную комиссию, хотя в этом не было никакой необходимости. Любой мало-мальский грамотный и порядочный доктор сказал бы то же, что господин Бэкхен. Когда в прошлом году приезд Ли-Джигуна из-за границы совпал с начавшимися убийствами парней, чьи шеи были украшены особым узором, Со сразу догадался, чьих это рук дело. Но сидел на жопе ровно, поскольку Ли, со слов профессора, застращал его всяким карами, пригрозил расправиться и с близкими. Но и у Со имелся кое-какой компромат на Джигуна. В общем, я прямым текстом ему сказал, что если он расскажет все, что знает, я его не трону. В противном случае мне терять было нечего. – Эх, Намджун, дружище, тебе ли нечего было терять? – Юнги с виноватым видом теребил прядь волос. – Ладно. Главное, слова возымели действие. По крайней мере, он рассказал мне о парализаторе, дал код операций, их ведь не так и много. Ну, оружие, как я посмотрю, вообще делает людей удивительно сговорчивыми. – Нами, ты угрожал профессору? – уточнил Мин. – Узбагойся, я был сама сдержанность и любезность. Почти. Да, так о чем я. Самым большим удивлением было узнать адрес Ли. Сказать, что я прифигел, когда узнал, где живет Джигун, не сказать ничего. Глаза с пола собирал. И, конечно, твоя случайно брошенная фраза «он оказался ближе, чем я думал» очень удачно стала посреди кусочков моего пазла. Я вежливо, но настоятельно предложил профессору поехать со мной. Он, надо же, отказался. Тогда я очень учтиво предупредил, что если любая информация, которой он любезно со мной поделился, не соответствует истине, то я его и с того света достану, чтобы упечь в места не столь отдаленные на очень долгий срок. – Ага, так и представляю эту картину, – фыркнул Шуга. – Учтиво. – Ладно. Потом я зашел на сайт вашего жилого комплекса, изучил проект квартиры Ли, включая систему вентиляционных шахт. Нашел в проекте единственную глухую комнату, что-то вроде подвала, и двинул туда. Предчувствия меня не обманули. И лицензия на оружие не подвела. Не зря я столько провозился, чтобы ее получить. А ты мне еще мозги выносил, ворчал, зачем это. В общем, я был у вентиляционной решетки за несколько минут до того, как ты пришел в комнату. Видел, как этот придурок перетаскивал Чимина с дивана на стул, где спрятал ключи. В общем, много чего видел. Но знаешь, Юнги, до конца жизни меня не отпустит вина, что мой выстрел прозвучал позже, чем Джигун нажал на кнопку пульта. А если бы эта функция, в самом деле, не имела обратной силы? Намджун весь сжался в комок, дернул плечами. – Я ведь все сказанное здесь записывал на диктофон, аккуратно снимал на телефон видео. Все эти «профессорские» откровения потянут на пожизненное. Повезло Ли, что в нашей стране мораторий на смертную казнь. – Намджуни, все обошлось, хотя у меня тоже волосы шевелятся на голове, когда я думаю, что Со мог быть не прав. Но ты наш спаситель, я у тебя в долгу до конца жизни, – Шуга одарил друга самой теплой улыбкой и самыми горячими объятиями, на которые был способен. – Намджун-хен, спасибо, – омега, наконец, пришел в себя и, слабо улыбаясь, попытался приподняться с дивана. – Пожалуйста, хубэ. Но, предупреждаю: теперь тебе, похоже, еще долго придется ходить с приложением «Родительский контроль» в телефоне. Чимин снова лег – на большее пока не хватало сил, – но произнес с легким вызовом: – Не-а, ни за что. – А для тебя, Намджун, перспектива «Родительского контроля» тоже вполне реальна. Джину в эти дни нелегко пришлось, – нахмурился Шуга. – Уверен: останься я в стороне – Джин не понял бы меня и не простил. Я расскажу ему все через пару часов. Ну, конечно, очень смягчая краски. И, да, Шуга, забыл тебе кое-что вернуть. Юнги улыбнулся, кивнул, мгновенно уразумев, о чем идет речь. Протянул руку, в которую лег маленький футляр. – Ой, а что это? – спросил заинтригованный омега. Предплечье Мин вновь дало о себе знать легким покалыванием. Шуга улыбнулся, он уже знал, что увидит там: яркий цветок пиона на фоне горной вершины. – Дома покажу, Чимин, любимый мой. Дома…