Девять часов до завтра

Ун Джигун приступил к разработке парализатора в начале девяностых. Это была даже не идея, а так, наброски к ней, предзаказ. Талантливому инженеру и биологу Джигуну предложили создать поистине волшебное устройство, которое, говоря примитивным языком, позволило бы очищать мозг самых отъявленных преступников набело, а потом заполнять его информацией, эмоциями, чувствами, которые делали бы из негодяев нормальных людей. В дальнейшем таких везунчиков должны были переводить из тюрем в специальные колонии-поселения и наблюдать за ними в течение ряда лет для оценки эффективности работы парализаторов. Этот же прибор хотели использовать для лечения людей с тяжелыми зависимостями или психически больных пациентов. Джигун был ученым, а не волшебником. Но и амбиций у него хватало на десятерых. В небольшой команде с ним работали лучшие инженеры, врачи, психологи, биологи. Годы работы – и в лаборатории появились четыре прибора, названных парализаторами. Жутковатое название придумал один из коллег. Мол, раз парализует все плохое в человеке, будет парализатором. Позже Ун разработал и добавил в систему устройства еще несколько функций, которые уж точно делали название прибора соответствующим его возможностям. Так, парализатор мог полностью или частично обездвижить человека, лишить голоса, слуха, зрения, ввести в глубокий сон на любое количество времени. Основной блок в виде широкой ленты с кулоном, в котором «жила» система управления, крепился на шее, а тонкий золотой диск, проводом соединенный с основной частью, – у виска, через который волны парализатора воздействовали на мозг. Управлялся аппарат примитивнейшим и потому невероятно удобным способом. Существовала система цифровых кодов, каждый из которых отвечал за свою функцию, будь-то обездвиживание, зачистка памяти или заполнение ее новыми позитивными эмоциями. Делать это можно было и на кулоне парализатора, и дистанционно, с помощью пульта и специальной компьютерной программы. И все бы хорошо, но у приборчиков выявили ряд побочных эффектов. Один из которых – невесть откуда возникающее нарушение сердечного ритма, слишком часто приводящее к смерти даже людей с абсолютно здоровыми сердцами. Еще одна, как «изящно» выражался Джигун, эстетическая неприятность, состояла в том, что, очищая мозг до состояния чистого листа, парализатор нагревался до очень высокой температуры, оставляя на шее багровый рубец. К тому же эта функция не имела обратной силы. Запуск других, не таких глобальных возможностей, также вызывал ожоги, но не столь сильные. Учитывая серьезность побочных эффектов и крайне невысокий основной результат, когда из десяти убийц или наркоманов лишь один-два превращался в потенциально нормального человека, проект подумывали закрыть. Для принятия окончательного решения пригласили на консультацию нескольких экспертов, среди них и отца Чимина, Пака Бэкхена. Он был одним из самых ярых противников проекта. – Дело даже не в побочке, вызывающей смерть людей, – говорил Бэкхен. – Не людей, а заключенных… – парировал Джигун – От этого они не перестают быть людьми, а мы – не боги, чтобы распоряжаться чьей-либо смертью, – настаивал Пак. – Этот проект, не говоря о его низкой эффективности, аморален сам по себе. А какие шрамы остаются на шее этих несчастных. В его руках была фотография, которую дал ему один из участников консультации: снятое сверху тело обнаженного мужчины с жутким багровым следом на шее. Разговаривая с коллегами, Бэкхен под впечатлением написал на обратной стороне неприглядного фото то же, что не раз повторял во время консультации: 어떠한 경우에도, ни в коем случае! А потом автоматом засунул фото в свой еженедельник, обнаруженный случайно его сыном много лет спустя. У Пака сторонников оказалось намного больше, поэтому проект, в конце концов, прикрыли. Джигун был в ярости и даже не потому, что годы работы были выброшены на смарку. В его семье в это же самое время назрела большая беда. Его сын У Сок, талантливый химик-фармацевт, засевший за амбициозный проект по созданию препарата, позволяющего снижать наркотическую зависимость и выводить наркоманов в устойчивую ремиссию, по злой иронии судьбы, сам плотно подсел на наркотики. Тогда Ун Джигун решил использовать последний возможный, пусть очень спорный и рискованный шанс, – парализатор. Но в этот момент проект прикрыли, приборы изъяли. Джигуну не хватило каких-то суток, чтобы попробовать помочь сыну. Тот умер от передоза в одной из столичных клиник. Уну казалось, а возможно и нет, что от горя у него помутится рассудок. Впрочем, мозгов хватило для того, чтобы, подкупив охранника и сделав его за минуты миллионером, вернуться в опечатанную лабораторию, украсть один из приборов и заменить его на корпус парализатора без золотой начинки. Таких корпусов было несколько, и вот один пригодился. Зачем ему нужен был парализатор, Ун еще точно не знал. Но слово «месть» уже вертелось где-то на подкорке.