Осенняя бурда

Бренное тело покатилось по сырой прогнившей земле. Остановить это было выше моих сил. Я перестал думать о чём либо рациональном с того момента, как потерял ощущение земли под ногами. Казалось что всё напрасно, и я, наконец докатившись до обрыва, закончу свои страдания. Мои бессмысленные размышления прервал хруст. Сначала, признаюсь, мне показалось, что это хрустнули мои рёбра, но правда была намного печальней и радостней одновременно. Хруст всё приближался, и я наконец додумался поднять затравленный и уставший взгляд так, что бы в процессе движения разглядеть приближающегося. Моему взору предстал модой человек, лет так двадцати. Он почти бережно остановил своей ногой мою бренную тушу. Носок его туфель неприятно впился мне под рёбра, но сил хватило лишь на то, что бы поморщить нос. Мой многострадальный живот и так натерпелся, ощущая каждую палку на своём пути к обрыву. Незнакомец всё же убрал носок, чем вызвал у меня облегчённый вздох, присел на корточки и усадил меня за плечи. Смена ракурса добавила некоторой осмысленности в мой уставший и выцветший взгляд. Всё же теперь мой невольный спаситель оказался на расстоянии двух ладоней от моего лица, и я наконец смог его получше рассмотреть. Совсем ещё зелёный парнишка. В его невозможно голубых глазах плескалось удивление на пополам с испугом. Его каштановые пряди прилипали к бровям. Похоже он всё-таки бежал до меня. Мои догадки так же подтверждали приоткрытые, тонкие, но невозможно красные губы, из которых рывками выпускался тёплый, почти что обжигающе горячий, воздух. Грудная клетка у него рвано вздымалась, заставляя жабо забавно колыхаться. Я бы мог и дальше умиротворённо наблюдать за этим странным, и по птичьи несуразным, молодым человеком, если бы не его вопрос, выводящий меня из ступора, своей обеспокоенностью и немного дрожащим голосом, будто собеседник не уверен, в порядке ли я, и вообще слышу ли его. Хотя по правде говоря я и сам в этом не уверен. - С-с вами всё хорошо? Не знаю почему, но мне стало чересчур забавно от его напуганного голоса, лёгкого заикания и этой неловкости в действиях и движениях. Я с трудом проглотил смешок, который в итоге всё таки вышел из гортани, в виде невнятного выдоха, заставив меня подавится, от ощущения жжения и сухости в горле, и зайтись долгим кашлем. Юноша с испугом поймал, заваливающегося назад меня, и я с облегчением привалился лбом к его плечу. Последствием этого действия, и кашля в целом, стал испачканный в каплях моей крови, такой красивый, и до этого момента идеально белый, жабо. Отпрянув и лицезрев в полной мере итог, так невовремя проявившегося, приступа, я хрипло выдавил из себя не очень членораздельное извинение, которое мой собеседник, похоже всё таки, понял. Потому, лишь улыбнулся, вновь невольно заставляя в мыслях сравнивать его с птицей, и подхватил подмышки, помогая подняться и любезно предоставляя своё плечо в качестве опоры. Снова чуть не разойдясь в приступе кашля, я прохрипел благодарность. Что ж, этот человек и впрямь спас мне жизнь, хотя я не просил его. И раз по воле случая я всё-таки остался жив, мною было принято роковое решение. В качестве благодарности я буду везде следовать за этим юным “птичьим„ господином.