Волны бьюся о тело, дробя каждую косточку, Соль просачивается сквозь поры.
А я, я жду тебя на дне глубокого синего моря, На дне глубокой синевы. Добро пожаловать в мою клетку, дорогая, Начнём же жить заново, моя детка. До сих пор не знаю твоего имени, сладкая, Давай же воспламенимся вместе, милая леди.
***
Весна 2000 года
Суббота. Поттер устроился в своём просторном кабинете, разбирая накопившуюся за неделю горку писем и документов, что не осилил в течение рабочей недели. Он никогда бы не подумал, что после выпуска из Хогвартса предпочтёт полуканцелярскую работу полевой. Но нет, школьных приключений ему хватило за глаза, поэтому после выпускного он оказался вполне доволен попылиться на скамейке запасных — во всяком случае, на время. К тому же, распоряжаться маленьким состоянием Поттеров оказалось не так-то просто: в обязанности наследника рода входила дотошная слежка за денежными потоками, контроль инвестиций, расходов и пожертвований, чтобы убедиться, что его галеоны уходят действительно на благие дела, а не пропадают на взятках. Когда солнце близилось к закату, подошла очередь взяться за личную корреспонденцию. Сначала Гарри отписался Сириусу, с которым виделся где-то раз в месяц, затем — Рону и Гермионе. После отправил краткие новостные весточки и другим друзьям со школы. И вот, осталось последнее письмо, что давненько поджидало гриффиндорца. Так сказать, из категории «отложенных», что он некоторое время не решался написать, но не имел другого выбора ввиду данного обещания. Обмакнув перо и тяжело вздохнув, Гарри приступил к самой сложной части: открывающей строчке. — Дорогой Северус… Нет, не так! — пергамент оказался моментально скомкан и отброшен в корзину. Примеряясь некоторое время к новому листу бумаги кончиком перьевой ручки, Гарри принял решение взять наиболее формальный тон, дабы его письмо имело хотя бы малейший шанс быть прочитанным до конца:Заместителю директора Хогвартса,
Профессору Северусу Снейпу.
Уважаемый профессор Снейп, надеюсь, вы пребываете в добром здравии. — Последовали вступительные строки формальностей, постепенно подводящие к сути письма. — Как вы знаете, меня назначили в группу терапии Притяжения. Члены группы предоставляют поддержку другим, — он хотел написать «нелюбимым», но вовремя подобрал альтернативное наименование, — участникам, которые не в состоянии найти свою пару из-за тяжелых последствий войны. Один соучастник, и мой новый хороший знакомый, оказался почти магически недееспособным, так как пара высосала из него силы и бесследно исчезла. Я говорю о Майкле Корнере. И хоть я не знаю его достаточно хорошо, всё равно горячо полагаю, что талант Когтеврана не должен пропасть по подобной причине; таким образом, считаю себя обязанным порекомендовать мистера Корнера в ассистенты в Хогвартс. Впрочем, раз вы лично знаете гения его ума со времён учёбы, полагаю, у вас не возникнет сомнений в его компетентности. Надеюсь, вы дадите мистеру Корнеру шанс по нашей старой дружбе. П.С. … Что по скрипту? Что ты ему скажешь? Что всё ещё скучаешь и готов послать Притяжение к чертям собачьим, если Северус примет хотя бы одну попытку его ухаживаний? Нет, ранее профессор дал твёрдо понять, что не рассмотрит Поттера в романтическом плане, покуда тот не выполнит его условия, тем самым доказав, что всё ещё может любить. Отказ ранил волшебника в самое сердце, но своенравное Притяжение всё ещё не назначило пары ни Гарри, ни Северусу, поэтому молодой человек продолжал надеяться, что у них ещё есть шанс. Размышления гриффиндорца оборвались, когда в его кабинет влетел маленький сычик с письмом, судя по цвету и форме конверта, из Мунго. «Давно пора», — подметил он, ведь из больницы не было новостей где-то два месяца вместо обещанных двух недель. Гарри снова удручённо вздохнул своему текущему письму, замаскировал «П.С.» под нелепую подпись заглавными буквами «ПОТТЕР», аккуратно заклеил конверт и попросил верную совушку Хедвига лететь к Снейпу. Отпив пиво прямо из горлышка бутылки, Поттер морально приготовился к следующему испытанию: вердикту колдомедиков. С одной стороны, волшебник прекрасно осознавал, что из Мунго хороших писем не бывает по определению, с другой — ему необходимо взять себя в руки и принять вести как данность. В конце концов, его не обманывать собрались, а наоборот, помочь. Едва мужчина поддел ногтем и вскрыл печать конфиденциальности, как из конверта вырвался сложенный гармошкой пергамент лимонного цвета, прямо как чёрт из табакерки. Перед волшебником раскрылась, казалось, нескончаемая перечень причин, по которым его связь с парой ещё не образовалась. — Голод и неблаготворная среда развития ребёнка до одиннадцати лет, — быстро продвигались его глаза по строчкам, впитывая пункт за пунктом, — многочисленные поцелуи дементора, укус и яд василиска, длительное магическое истощение, длительное нахождение вблизи с проклятыми артефактами, эмоциональные травмы, две Авады Кедавры… Диагноз: в связи с пережитыми событиями, пациент Поттер не может почувствовать свою пару. Назначение: обязательные очищающие процедуры в Мунго и продолжение консультации с куратором минимум один год. У Гарри разболелась голова, пока он снова и снова перечитывал светло-жёлто-зелёное письмо из Мунго. Обилие букв забивало разум, как и смысл послания, в которое складывался набор бездушных самих по себе но страшных вместе слов. Поттер отбросил очки, схватился за волосы и откинулся на спинку кресла, из горла вырвался раздражённый полу-ор — полу-рык. Нет, он никогда не занимался самообманом и прекрасно знал, что война сделала из него в какой-то степени инвалида. И всё же, когда ставят лицом к лицу с диагнозом, шок бьёт совсем по-другому, безжалостно руша все барьеры самообладания. Солнце уже село, погружая кабинет в темноту, а Гарри так и не зажёг свет. Неожиданно раздался резкий стук клюва по окну ещё одного пернатого почтальона, на этот раз незнакомого Гарри ворона. Сначала мужчина хотел проигнорировать его, если не послать на все четыре стороны, но несчастная птица ломилась в окно со столь настойчивой яростью, что волшебник впустил её чисто из жалости… скоропостижно пожалев: на стол упало красное послание, которое преобразовалось в кричалку. — Поттер!!! — завизжала кричалка изо всех сил, мигом отрезвляя волшебника и выводя из транса саможалости, — живо ко мне!!! Если ты проигнорируешь это сообщение, то я никогда не прощу тебя! Никогда, слышишь?! — вспыльчивая бумажка выплюнула адрес, а затем распалась в красное конфетти мукулатуры. После Дурслей никто и никогда не обращался к Гарри в столь истерично-приказном тоне. Он мог бы выбросить хамское «приглашение», но вместо этого обнаружил себя натягивающим наспех шерстяной пиджак и очки. — Тори, неугомонная ты истеричка, — проворчал Гарри, искренне не понимая, как пошёл у неё на поводу, — только ты умеешь приглашать ором. Лучше бы причине оказаться серьёзной, иначе тебя ждёт долгий воспитательный разговор… Повинуясь женскому капризу, мужчина раздражённо вбросил летучий порох в камин, скомандовал адрес и оказался в вестибюле многоквартирного волшебного дома. Волшебник не представился сторожевой ведьме-консьержке — вместо этого он бессловно показал жетон аврора в знаке неотложного дела и призыве не вмешиваться, а затем кинулся к винтовой лестнице и взбежал наверх, резво перепрыгивая через ступеньки. Квартира Астории располагалась на самом последнем этаже. В вестибюле он обнаружил Корнера, тоже запыхавшегося. — Астория! — барабанил раскрасневшийся от спешки черноволосый волшебник в её дверь, — открой! Кто присылает срочное приглашение, а затем запирается?! — Давай я, — тихо предложил Гарри, на что вымотанный Майкл уступчиво отошёл в сторону. — Гринграсс, — подступил Поттер самым серьёзным командным тоном аврора, уставшего от выходок избалованной принцессы, — если ты сейчас же не откроешь дверь, я взорву её бомбардой. Да-да, она за секунду разлетится на щепки, а запах гари и пороха потом ещё с неделю не выветрится. Тебе это нужно? И я не блефую — у меня есть разрешение на разрушительные заклинания ещё с войны. Считаю до одного. Три… Стоило двери распахнуться и явить хозяйку квартиры, как раздражение Поттера как рукой сняло. Перед ним предстала сдержанная версия Астории Гринграсс, столь непохожая на себя: её движения были скованными и стеснёнными, а холодный взгляд покрасневших глаз смотрел на ребят как на непрошенных гостей. Слизеринка в домашней мешковатой мятой мантии стояла прямо, если не по струнке, и почти полностью замаскировала своё плачевное состояние, если бы её не выдали маленькие улики: слегка припухшее лицо, капли воды, стекающие по обрамляющим прядям, стиснутые пальцы, что бездумно мяли письмо из Мунго. Поттер понял: Астория не пускала Майкла и Гарри не для того, чтобы позлить их, нет… Она заперлась, потому что сгоряча выслала кричалки из-за новостей, и теперь ей стыдно из-за недавнего срыва, что она столь старательно пыталась скрыть. Приветствия не последовало. Вместо него молодые люди услышали сухой факт. — Моя кровь… — усмехнулась девушка, побеждённо качнув головой и проведя языком по верхним зубам, словно её блефом обыграли в одной очень долгой игре, на которую она поставила неподъёмно большую ставку, — она проклята. Мне осталось жить… совсем недолго, — и застыла, — теперь вы знаете. Астория стойко держалась и старалась говорить сдержанно, почти строго. Будто она оповестила их о некой нейтральной новости, а не поведала о личном приговоре. Любой мог поверить, что она в порядке, но только не Гарри, который уловил едва заметную дрожь подбородка. — Давай зайдём внутрь, — лишь тихо и спокойно предложил Майкл, который тоже оказался весьма проницательным. Любопытные соседи стали выглядывать из-за дверей, чтобы подсмотреть за разыгравшейся на лестничной площадке драмой, но вместо этого встретились с упрекающим взглядом Поттера, который велел им не совать нос в чужое дело. Майкл всё понял и безмолвно и аккуратно направил Асторию обратно в квартиру; за ними прошёл Гарри, повесив заклинания от подслушивания. Когда все волшебники оказались внутри, они в тишине устроились на диване за кофейным столиком небольшой скудно обставленной мансардной квартирки. Гарри предположил, что Тори отказалась от денег семьи, но сейчас было неподходящее время расспрашивать об этом. Вместо разговоров волшебник предусмотрительно достал носовой платок и протянул насчастной шатенке. Та сначала непонимающе приняла жест, затем, немного погодя, стремительно сковала мужчину в крепких объятиях. Не ожидавшему подобной близости Гарри ничего не оставалось, кроме как подставить своё плечо и утешительно похлопать Тори по спине, пока она беззвучно изливала свою боль. Да, порой самые дерзкие с виду люди оказываются самыми ранимыми. — Они сказали, — приглушённо поделилась Гринграсс в его шерстяной пиджак между всхлипами, — они сказали, моё проклятие крови распространилось на мою пару. Что она оказалась или окажется на грани смерти в том же возрасте, когда оно должно было погубить меня. — Оно… излечимо? — осторожно уточнил Корнер, успокаивающе поглаживая подругу по спине со своей стороны. — Вроде да, но потребуется время… как и много неприятных сеансов переливаний крови, — высморкалась в платок Гарри Астория, затем сверилась с письмом, горько рассмеялась и покачала головой, — самое ироничное, что если не программа купидонов, то я так бы и не узнала о проклятии, пока не оказалось слишком поздно. Кто же мог подумать, что Министерство окажется не полностью бесполезным? Мужчины слегка рассмеялись, удивившись неожиданной похвале. Нужно же столь мастерски уметь делать лимонад, когда жизнь подкидывает кислые лимоны! — Ну, как выяснилось, жизнь избранного почти сделала меня импотентом, — решился признаться Гарри и перечислил свои травмы с каплями юмора и сарказма, чтобы отвлечь подругу от её диагноза. — Как и меня, — поддержал идею вскрыть карты Майкл, — напоминаю, нескончаемые воспитательные круцио Кэрроу и волшебный вампиризм пары обратили меня в без пяти минут сквиба, скорее всего, бесповоротно. — Выходит, все мы дефектные, — подвела итог девушка, изящно прикладывая к щекам платочек, чтобы он впитал слезы, на что мужчины синхронно цыкнули в ответ, нахмурившись. Астория лишь захихикала их реакции на провокацию и отмахнулась. Поттер и Корнер. Столь разные, и в тоже время похожие мужчины. Будь Тори наплевать на них, она бы непременно соблазнила обоих в тот момент… Но нет, за холодную зиму волшебники сблизились и стали действительно важны Гринграсс, посему девушка не хотела пятнать плотскими потребностями ту настоящую, крепкую дружбу, что зарождалась между ними. — Вы не останетесь со мной на ночь? — выпалила она, как всегда не подумав, — не для утешительного секса, а как друзья. Просто… просто я не готова остаться одной, наедине с этим, — Тори махнула письмом и поспешно добавила в попытке убедить их, — у меня есть мороженое, а ещё я купила магловский телевизор и проигрыватель и коллекцию чёрно-белых фильмов… Вот только я прогуливала Магловедение и теперь не могу разобраться, как работают эти причуды техники… Гарри встретился взглядом с Майклом. Снова поняв друг друга без слов, они утвердительно кивнули, и поднялись обустраивать вечер. — Я займусь проводами и установкой телевизора, Корнер — едой. А вам стоит привести себя в порядок, мадам. — Скомандовал ей Поттер, когда Майкл отошёл готовить тарелку закусок. Тори расплылась в улыбке, что буквально искрилась на фоне покрасневшего лица и распухшего носа, в непокорной манере махнула средним пальцем и потрусила в ванную. — Какой же ты грубиян, Поттер. Героям не идёт. — И скрылась за дверью. Поттер и Корнер одновременно тяжело вздохнули и поймали себя на очередном зеркальном действии. — Она — это что-то. — Озвучил их мысли Майкл, моя фрукты. Он был деликатным и осмотрительным весь вечер, доверив Поттеру принятие решений по тому, как справиться с трагедией подруги. — Всегда хотел иметь младшую сестру, но теперь спешу пересмотреть свои взгляды. — Не говори, — хмыкнул Гарри в ответ. Сейчас, когда кризис миновал, он полностью отпустил и свои диагнозы, и Корнера, и Гринграсс. В конце концов, надоедливая бумажка из Мунго не играла вообще никакой роли в его отношениях с друзьями, поэтому, взявшись за технику, Поттер принял решение комфортно провести вечер. По-домашнему. Будто они не волшебные калеки, и даже не волшебники. Обычный магловский вечер, с телеком, едой и отличной компанией. Астория же не вернулась к ним сразу — приоткрыв дверку ванной, она наблюдала, как двое мужчин хозяйничали в её квартирке. Из них вышла неплохая команда: стоило Поттеру лишь легонько направить Корнера, как тот моментально подхватывал идею, при этом улучшая её своей инициативой. Гринграсс дейстивтельно повезло с новыми друзьями, и от этого осознания она смогла наконец вдохнуть свободной грудью. Волшебница чувствовала, что открывает с ними новую главу своей жизни. Теперь Тори была уверена, что справится с любым проклятием — ведь с Майклом и Гарри она больше не одинока.