Я сходил к гадалке в центре города,
Не назову себя суеверным,
Но, может, всё дело жаре;
Забрав деньги, та ответила:
Хватит тратить моё время,
Тебе нужно чудо, детка,
но и оно тебе не поможет…
май 2000 года Тиски ночи терзали Майкла, заставляя вспомнить самые долгие и страшные дни в его жизни, май девяносто восьмого года. Заняв позицию подпольщика в замке, он делал всё в своих силах, лишь бы саботировать планы Пожирателей в Хогвартсе. Постоянно вслушиваясь в зачарованный галлеон, он исправно докладывался другим членам противостояния о своих действиях и обстановке. Он до сих пор помнит, как его вызвали в штаб-квартиру, Выручай-комнату, с громогласным объявлением: «Гарри Поттер и его команда вернулись!». Многие решили, что трио явилось в Хогвартс, чтобы свергнуть ненавистный режим, однако Гарри ответил: — Я сожалею, но мы вернулись не за этим. Нам нужно сделать одно дело, а потом… Тогда Майкл возмутился и перебил Гарри обвинением: — Вы собираетесь бросить нас в этом дерьме? В замке, ставшим гадюшником Неназываемого? — и бросился в длиную тираду о том, в насколько невыносимое место превратилась школа за последний курс. — Не бросить, Корнер. Мы собираемся победить, но для этого сначала необходимо найти… некую вещь Кандиды Когтевран, что спрятана в Хогвартсе. — Некую, мать её, вещь, — истерично гоготнул Майкл, зарылся пальцами в спутанные волосы и принялся резко расхаживать в разные стороны, пока золотое трио объяснялось с другими членами ОД. Составив в голове план по дальнейшим действиям и с трудом успокоившись, он подозвал ещё одну когтевранку отряда, Полумну Лавгуд. — Луна, выслушай меня, пожалуйста, — серьёзно и вкрадчиво изложил он ей свою идею, зная, что на девушку можно положиться, — раз Гарри ищет одну из реликвий нашей основательницы, полагаю, стоит отвести его в гостиную факультета. Во-первых, там расположена самая детализированная статуя Кандиды, во-вторых, Серая Дама потенциально может направить его на верный путь. Как бы то ни было, предчувствую, что подсказку Поттер должен искать именно у нас. Проведёшь его в башню Когтеврана, пока я расчищу вам путь от сторонников Неназываемого? Лавгуд понятливо кивнула. — Будь осторожен, милый Майки. — Непременно, Луна. Я пойду первым, следуйте за мной через пару минут. Но увы, его планам было не суждено состояться. По пути в башню, он наткнулся на пыльный класс, в котором цепями приковали неугодных первогодок для последующих наказаний и издевательств. Понадеявшись на Лавгуд, Майкл сошёл с маршрута, чтобы освободить детей и проводить по секретному пути к Помфри, только чтобы быть пойманным Кэрроу… — Балуешься игрой в героя на переменах, полукровка? — схватили и прижали его к стене близнецы Пожиратели, — видимо, в школе не до конца подавили сопротивление. Признавайся, с кем ты заодно? Майкл молчал, упрямо стиснув губы и удостовериваясь про себя, что отвёл от беды всех младшекурсников. Но надзирателей подобный ответ не устраивал — им была нужна реакция, признание. Поэтому они сильно дёрнули его за плечи и надавили оскорблениями. — Ой, посмотрите на этого молчуна! Какая досада, что ты — лишь обслуживающий персонал чистокровных. Благодари, что таких как тебя не смешали с грязью, рождённой от маглов. А теперь открой свой гнусный рот и ответь на заданные вопросы! — Алекто и Амикус из благородной чистокровной семьи Кэрроу, — пренебрежительно фыркнул Майкл, стряхивая с себя их руки. С него было достаточно, — родились в шестьдесят четвёртом году, выпускники факультета Слизерин, — принялся монотонно зачитывать он их досье, оценивая. Вот только на что он надеялся? Отбиться он от них и так не сможет — даже с численным перевесом, пара уже тогда высосала из него силы; но речевой поток уже не остановить, — Примкнули к Неназываемому во времена Первой Магической. Нигде не работали, пользы магическому обществу не приносили, да и талантами, — он презрительно окинул их взглядом, цыкнув, — не обладаете. Ну и с черта ли я должен выслуживаться перед вами, чистокровный мусор? «Будь осторожен, милый Майки, — пронеслись в голове наставления Полумны. Скорее, было бы уместнее предупредить: держи язык за зубами, тупица Корнер». За что его в свою очередь и наказали Кэрроу, проверяя, сколько он сможет перечить им под Круциатусом. Как оказалось, долго. Настолько долго, что его не стало слышно только тогда, когда голосовые связки сорвались от криков. — С кем ты заодно, полукровка? — задавали они вопрос снова и снова, осыпая непокорного терзающими заклинаниями и побоями. Физическая пытка продолжалась, пока не сменилась истязаниями совершенно другого характера: неспокойный сон переместил Корнера из волшебного мира в магловский, и теперь он был прикован в комнате для допросов полицейского участка. — С кем ты одно, полусквиб? — поинтересовались близнецы-Пожиратели, сменив допрос о членах ОД на насмешливые вопросы о паре, которой у него не было. — Быть может, с женщиной… — поинтересовалась низкая рыжая Алекто, покрутившись перед ним в форме британской следовательницы. —… или мужчиной? — закончил за ней хриплым голосом коренастый сутулый брат в волшебной мантии. — Да не знаю я! — огрызнулся Майкл, ударив скованными наручниками ладонями по металлическому столу, — а если бы и знал, то не сказал бы вам, ублюдки! Две фигуры протяжно засмеялись, слившись в одну, что принялась примерять личины всех знакомых Корнера. Его пара, как неугомонный сумасшедший метаморф, меняла все возможные телосложения и масти. Волшебнику казалось, что он вот-вот увидит свою истинную, но его взгляд никак не мог ухватиться за ускользающий образ. — Ой, да у кого-то глаза на мокром месте! — обронил, кажется, двойник Уизли, — неужели нудила Корнер снова собрался плакать?! — Клянусь, я не знаю, — постыдно прикрыл он веки, когда в глазах зарябило до головокружения от нескончаемого калейдоскопа смены внешности пары. — Снова прячешься в тылу, когтевраша? — упрекнул его доппельгангер Поттера, — собираешься бросить меня одного в поисках, как тогда? — Я никогда тебя не бросал! Лишь хотел поступить правильно, позаботившись о детях! Дознаватель направил яркий свет лампы прямо в лицо парня, и тот ничего не смог разглядеть, кроме затемнённой фигуры перед собой. — Да? Тогда поторопись, иначе нашу любовь можно будет лишь собрать по кусочкам. Или ты уже отчаялся искать меня? — Конечно нет! — прокричал в ответ Корнер, — хватит терзать меня и скажи наконец, где ты! Но его прошение осталось неуслышанным. Стоило проморгаться, и теперь вместо слепящего света его окружала кромешная тьма. Волшебник проснулся в пижаме, лёжа на узкой кровати комнаты, в которую недавно переехал. Лицо было липким от предательской влаги, солёные капли закатились в рот сквозь приоткрытые губы. — Да что же это такое, — быстро вытер он рукавом лицо, отгоняя отвратительный сон, — порой мне кажется, что я плачу за двоих… нет, за троих. Однажды Корнер услышал о красной нити судьбы, магловском поверье о связи двух людей в восточной Азии. Согласно ему, невидимая красная нить появляется у предопределённых друг другу людей либо на щиколотках, либо на мизинцах, связывающая их вместе, а владеющее этой нитью божество распоряжается брачными узами. Вот только красная нить судьбы Майкла слишком грубо впилась ему под кожу — мало кто знал, но волшебник испытывал самую настоящую физическую боль от отсутствия пары. Эта нить, она словно леска закрепилась на его сухожилии, и тянула, тянула, тянула до исступления, как когда он лишился голоса от пыток Кэрроу, или когда провалился в кому от выкачивания сил его истинным. — Ревелио, — тихо но требовательно задействовал скудные остатки волшебства Корнер, направив кончик палочки на оголённое предплечье, и на его коже проступили продолговатые шрамы на разном этапе заживления, от полос блёклого оттенка до ещё бурой корочки. Каждый из них был выгровирован аккуратно, не задевая вен. Казалось бы, насколько постыдное занятие. Но Майклу было необходимо самоповреждение, «вынужденая мера», чтобы вырезать из себя нить судьбы и перестать чувствовать боль отсутствия пары. Эта неразделённая любовь к луне, к неизвестному безликому образу разрывала его душу на две половины: одна верила и надеялась, другая пребывала в нескончаемой агонии; и боль острия лезвия ощущалась намного тупее по сравнению с болью наказания одиночества Притяжения. Облизнув всё ещё солёные губы и убрав за ухо длинную прядь чёрных волос, парень потянулся к шкатулке с набором для порезов, что хранил в секретном месте под кроватью. — Ма-а-айки! Просыпайся, соня! — послышалось из кухни квартирки через дверь… точнее через то, что едва можно назвать дверью: завесь из деревянных бусин отделяла его спальню от общего помещения. — Давай поторапливайся, у тебя скоро собеседование!!! «Твою ж…» — мысленно выругался Майкл, поняв, что не успеет избавиться от душевной боли. На прикроватной тумбочке расположился календарь-пирамидка, сегодняшняя дата была обведена жирно-красным и подписана «Хогвартс». Как бы Корнер ни симпатизировал Тори, она совершенно не признавала личное пространство. Но Гринграсс была совершенно права: стоило поторопиться. Чтобы хоть как-то унять зуд натяжения, Майкл впился ногтём, словно когтем, в незажившую рану, и давил, давил до вспышек в глазах. С разрывающейся кровавой коркой Майкл чувствовал, как рвалось натяжение связи глубоко внутри. И пусть он и близко не столь смелый и решительный как Тори или Гарри, но в нём тоже был стержень, который не позволит сломаться и пасть побеждённым. Командовать его жизнью мог лишь он сам, и никто больше. Спрятав постыдные следы слабости скрывающими чарами, волшебник приступил к методичным сборам. Спустя полчаса Майкл стоял на пороге квартиры, то перепроверяя свежесть дыхания, то педантично поправляя деловую мантию, которую ему бережно трансфигурировала Астория для предстоящего интервью. Его новая соседка по квартире, по совместительству имиджмейкер, деловито штудировала когтевранца, наставляя и давая инструкции на случай, если его будет интервьюировать её бывший декан: — Помни, со Снейпом лучше много не говорить, на вопросы отвечать коротко и по делу, а навыки подкреплять демонстрацией. Ох, Астория, его новая дорогая подруга, которой всегда было что сказать. На каждое слово Тори выдавала дюжину провокаций, на что Майкл, в свою очередь, не отставал, и погребал её в болоте нудных контраргументов, вынуждая девушку зажимать уши и спасаться бегством в свою комнату. И как бы Гринграсс ни обожала спорить и не умела признавать свои ошибки, она ещё ни разу не побеждала в словесной перепалке с Майклом. Иной раз, она возмущённо подметила: «Микаэл, правда, ты был картиной, пока молчал, но стоило открыть рот, как ты стал противным ворчливым портретом!». — Как я мог запамятовать, Астория! — улыбнулся он, готовясь к очередной словесной баталии, — будто я не учился у носатого семь курсов. Но Гринграсс его не слушала, делая вид, что вот-вот расплачется. — Эх, птенчик мой, совсем взрослый стал. Вот уже и из гнезда вылетает! — Тори, если я — птенец, то ты — бросающая меня кукушка. — Не умничайте, мистер Корнериус, лучше поспешите и явитесь на интервью вовремя, — выпроводила его заботливая слизеринка, — удачи! У тебя всё получится!***
Вскоре Майкл топтался в вестибюле при кабинете директора, который переделали под некий кабинет секретаря, встречающего гостей МакГонагалл. Волшебник заинтересованно озирался, подмечая детали изменений в интерьере с выпускного. Не то, чтобы он хорошо его помнил: будучи прилежным и послушним учеником, когтевранца редко когда вызывали на ковёр к директору. — Мистер Корнер! — в вестибюль спешно впорхнула МакГоналл, за которой едва поспевал его бывший декан Флитвик, — ну что же Вы стоите, как неродной? Конечно мы Вас ждали! А Вы, к слову, как нельзя вовремя, Хогвартсу как никогда нужны трудолюбивые руки. Не зря же мы взращивали умы! — наконец, профессор поравнялась с Майклом, бережно взяла его чуть выше локтя и с материнской любовью осмотрела снизу вверх, любуясь своим выпускником, — ума не приложу, и почему мистер Поттер не обратился ко мне напрямую, а через профессора Снейпа? Ну да не важно, у этого мальчика всегда беспорядок в голове! — Но мы давно уже не мальчики, директор, — не удержался и поправил Майкл, следом поздоровавшись с Флитвиком. — Какой вздор! — возмущённо пронзила его взглядом Минерва поверх очков, — для меня вы всегда останетесь детьми, мистер Корнер… Даже если выросли под два метра и сменили фамилию на более важно звучащую. — Так точно, мэ-эм! — мало кто обращался подобным образом к директору, но подобные шутливые обмены репликами у них сложилось ещё с младших курсов, когда профессор Трансфигурации попыталась сделать выговор Майклу, на что отчитал её дисциплинарные методы, да так метко, что Минерва не сразу сообразила оставить его на отработки. Директор улыбнулась и протянула ему пергамент. — Прошу, мистер Корнериус, — нарочито растянула его новую фамилию, уже зарегистрированную в Министерстве, — ознакомьтесь со списком вакансий и выберите ту, что придётся по душе. Он принял список временных работ на полставки, что его устраивало — скоро лето, и в замке будут активны только административные и исследовательские отделы. Его цепкий взгляд сразу ухватился за позицию библиотекаря Запретной Секции. «Ну конечно! Ведь Хогвартс как раз проходит через реформу безопасности под начальством Минервы, исключая с территории предметы, угрожающие здоровью учеников, и до книг она должна была дойти рано или поздно… А у меня всегда был талант в общении с зачаровнными фолиантами!». — Мне интересна открытая позиция в библиотеке. — Вы уверены, дорогой? — с сомнением ознакомилась Минерва с его выбором, — эта задача может оказаться опасной и потенциально навредить вам. — Конечно он уверен! — подсуетился Филиус, — помнится, на первом курсе мой мальчик быстрее всех и с небывалой лёгкостью усмирил Чудовищную книгу о чудищах, в то время как другие первогодки в ужасе залезали на стулья, чтобы она не покусала их за пятки! А на моего Майка зубастая пакость даже не оскалилась! — Что Вы, профессор, — смущённо отмахнулся тот от похвалы, — мне лишь повезло вовремя почесать корешок как зверушку за ушком. — Подобные смекалка, реакция и интуиция редко встречаются, говорю я вам, директор МакГонагалл! — не слышал отговорки гордый декан, — и Корнер не раз демонстрировал все эти качества! Он — надёжный, и за моего ученика я могу ручаться. — Ну раз Вы так говорите… — та казалась не до конца убеждённой. — Зачем же гадать и сомневаться, — молвил Северус Снейп, который незаметно объявился в кабинете и посчитал необходимым удостовериться в силах выпускника лично, — когда можно проверить навыки мистера Корнера в деле? Плавным пассом палочки он притянул и устроил на столе перед Майклом фолиант в переплёте из кожи некого чешуйчатого существа. — Прошу. Укротите книгу, чтобы она дала себя прочитать, а затем верните её на место. Минерва и Флитвик хмуро переглянулись, но Снейп остановил их жестом, призывая дать шанс проявить себя молодому волшебнику. Корнер приблизился к книге. Она слегка вибрировала, издавая шипение, как пузырьки газировки… А может, скорее, как газ, что испускался при растворении предмета в кислоте. Очевидно, книга была одной из запретных, с серьёзными защитными чарами, а то и проклятиями. Это вам не дикий томик Чудовищной книги о чудищах, а намного опаснее. Но если прислушаться, то в этом шипении была некая ритмичность, мелодичность. Корнер уловил её и пропел созвучный мотив. Обложка зарябила, и из неё поднялась голова кобры, что неотрывно следила за Майклом. Волшебник поводил рукой перед головой, та покачивалась за ней в такт, пока не атаковала пальцы Майкла. Мужчина ловко одёрнул руку и шлёпнул змею по капюшону, точно индийский факир, повелевая сложиться обратно в обложку. Опасная вибрация пропала, и Корнер осторожно взял книгу и пролистал страницы от корки до корки, поглаживая корешок. Когда профессора удостоверились, что волшебнику открылись все разделы зачарованного фолианта, он вернул его на место, завершая задание. — Прекрасно, мистер Корнер, просто изумительно! — захлопала в ладоши Минерва, которая неотрывно наблюдала за опасным танцем когтеварнца с несговорчивой книгой, — Вы определённо обладаете талантом заклинателя книг, который столь необходим Хогвартсу! А мы уже хотели вызывать специалиста из Отдела Тайн, чтобы совладать с непокорными томами, но я так рада, что именно Вы пришли к нам первым! Я проинструктирую мадам Пинс, можете приступать к работе со следующего понедельника. — Ещё раз благодарю Вас, директор. — Вежливо кивнул ей волшебник, едва скрывая ликование своей удаче. — Конечно, дорогой Майкл, я только рада снова видеть вас в стенах школы! Ну а задачи и подробности позиции Вы можете обсудить с профессором Снейпом — как моему заместителю и главному профессору по Защите от Тёмных Искусств, уверена, у него есть список требований к устройству Запретной Секции. На том они и решили. Майкл устроился работать на полставки в Хогвартс, но при этом жил с Асторией, чтобы иметь возможность видеться с родными и близкими, как и посещать терапию одиночек. Он не мог не нарадоваться новой должности, ведь с одной стороны к ней прилагалась довольно солидная компенсация засчёт работы с опасными книгами, с другой — Майклу всегда было проще и приятнее общаться с неодушевлёнными предметами, нежели чем с людьми. Взять те же немногочисленные отношения с девушками, что можно было пересчитать пальцами одной руки, которые заканчивались из-за того, что у него всегда на всё находился ответ. Что он нудил. Что у него было собственное мнение. Что он не брал чувства других в расчёт. В один момент Корнер осознал, что у всех есть внутренний голос — разница лишь в том, что свой он непременно озвучивал. Его проблема заключалась в том, что он слишком много думал и при этом совершенно не умел держать язык за зубами. За что его в свою очередь и наказали Кэрроу. Помнится, после пыток голос вернулся не сразу. Промолчав несколько дней, пока связки восстанавливались, Майкл переосмыслил свою манеру общения и принял решение начать фильтровать речь. Говорят, он стал терпимее, но как по Майклу, его стало меньше. Но вот, Хогвартс дал ему второй шанс. С работой он встал на ноги, с Асторией он стал более «волшебным». По его мнению, он всё делал верно, чтобы стать достойным партнёром своей паре, когда она очнётся… правда ведь? С надеждой на лучшее, Корнер приступил к карьере заклинателя опасных книг. Изо дня в день, проводя часы в труде в блаженной тишине библиотеки, которые сливались в недели. Прошла свежесть поздней весны, за которой Шотландию покрыло удушливое лето, и Майкл задумался сменить гардероб на более лёгкий, согласно наставлениям Тори. Но что ему купить? Он отчаянно нуждался в примере для подражания, да и Гринграсс была права: на Поттера и друзей из школы ориентироваться бесполезно — ну а модный Ведьмополитен Корнер категорически отказывался открывать. Озарение посетило его совершенно неожиданно. Каждый раз волшебник заходил в Хогвартс через каминную сеть, которая была открыта в кабинете при директоре, где довольно часто работал заместитель Снейп. — Здравствуйте, — постоянно здоровался первым Корнер, стоило ему шагнуть из камина. — Вы вовремя, — исправно комментировал тот его появление. И где-то на седьмую встречу Корнер осознал: «ну конечно, Снейп!» — и с каждым последующим днём открывал для себя всё больше аргументов, чтобы взять пример с заместителя директора. Полукровка, как и он, который пробился в магическом мире… — Доброе утро. — Восемь тридцать… как по часам. …и сумел достичь всеобщего почитания и признания!.. — Приветствую, профессор. — И снова без опозданий. … волшебник, который смог вернуться к работе несмотря на все травмы, полученные на войне! — С добрым утром, заместитель Снейп. — Утро доброе, мистер Корнер. По вашему приходу я могу точно знать, который сейчас час. Это он. Корнер не знал, почему Северус отверг чистокровное наследие рода Принцев по материнской линии, но всё равно посчитал его идеальным кандидатом для подражания. Вскоре образ Снейпа стал его фиксацией. Микаэл мимикрировал его повадки и жесты, обзавёлся мантиями, схожими с его по стилю, только другого цвета (бывший когтевранец отдавал предпочтение синей гамме), накладывал в Большом Зале те же блюда, что и Снейп. Считалось ли это одержимостью? Или слепым следованием за выбранным лидером? Майкл объяснял своё наваждение поиском наставления у состоявшегося мужчины. Не помогала и Тори, которая, когда ухаживала за его кожей и волосами, почему-то называла Майкла «её новым принцем». Что стало со старым, он не был уверен, что хотел знать, но его воображение безотказно рисовало образ Снейпа при каждом упоминании «принца». Однажды волшебник захотел подсмотреть и за поведением Сейпа с его истинной, как неожиданно для себя осознал, что у Снейпа… нет пары! Раньше он совершенно не обращал на это внимание, теперь же открытие прилично взволновало молодого мужчину. В то утро всё пошло наперекосяк. Астория собирала его перед работой, как жена мужа, затянув замысловатый ремень поверх туники на талии столь туго, что он едва не задохнулся, и пришлось перевязывать сквозь перепалку. Пальцы Майкла путались из-за одержимых Снейпом мыслей, из-за чего Тори правила его мантией как хотела, а ему категорически не нравились её предложения. Осточертев от выкрутасов Майкла, слизеринка выставила его за порог чуть ли не пинком под зад. Тот же, спустившись до вестибюля дома, обнаружил, что сегодня каминная сеть не работает, и ему срочно нужно спешить в соседнюю, чтобы вовремя попасть в Хогвартс! Как назло, на улице его встретила июньская гроза, моментально промочив его и лёгкое хлопковое летнее одеяние до нитки. По всем законам подлости, у ближайшего общественного камина для перемещений столпилась длиннющая очередь. Казалось, прошла вечность, прежде чем Корнер смог ступить в злосчастный камин, неуклюже бросить горсть летучки, только чтобы вылететь в кабинете заместителя, несколько раз оступившись. — Вы опоздали, — ждало его сухое оповещение, — на целых пятнадцать минут. И как такое возможно, учитывая современные методы перемещения? — задалась вопросом вечно мрачная, но от того не менее притягательная тень. — Полагаю, вы не настолько серьёзно настроены на работу, как мне показалось ранее… Обретя равновесие, Майкл уверенно направился к профессору, о котором думал всё. Грёбаное. Утро. — Нет, заместитель, позвольте мне доказать обратное, — вошёл Майкл в кураж; его начальник, в свою очередь, приосанился от подобного напора, — я серьёзен… Я должен стать ближе к нему. —…Можете завалить меня хоть всей своей канцелярской работой… Как Вам удалось всего добиться? Как Вам удалось освободиться от оков Притяжения? — … я готов выделить вам всё своё время… Я просто обязан стать Вами. —… и готов убеждать столько, сколько потребуется. — С каждым витком мысли, с каждым произнесённым словом, он всё меньше думал о паре и всё больше хотел стать Северусом, да хоть его тенью. Промокшая от дождя ткань неприятно приникла к спине, когда он наклонился над заместителем директора. — А теперь, предлагаю начать это утро и взяться за работу, профессор. Снейп молча скользнул взглядом по лицу дерзкого когтевранца. Невысохшие капли дождя стекали по заострённым скулам словно слёзы, распущенные смоляные пряди липли к лицу, глаза цвета плавленной лазури оттенялись зелёным из-за россыпи неосторожно брошенного летучего порошка, а бледная кожа раскраснелась из-за спешки. — В таком случае, — наконец молвил он, вынося вердикт, — полагаю, Вы действительно можете быть полезным мне, мистер Корнериус.