Белые ромашки

Давид и Кассандра зашли в комнату. На кровати младшей ёрзала какая-то сущность, похожая на ящерицу, но покрупнее. — Это кто? — спросил старший. — Это Кико! — ответила шатенка и взяла ящерицу в руки. — Представляешь, я её случайно создала! — Классный. Можно погладить? Розенберг кивнула. Роменский стал гладить сущность. Кожа ящерицы была шершавой и похожей на лист. — Приятный. — улыбнулся призрак. — Я знаю, — ответила красноглазая и внезапно переменила тему, — ты не заметил, что Никита сегодня какой-то тихий? — Это сложно не заметить, — кивнул шатен, — я вчера с ним заснул, он бы мне за это выговорил, но нет… Шатенка кивнула. Кико перелез на плечо девочки. — Тебе он снится? — спросила Кэсси. — Да, он мне снится, — ответил Давид, — в последнем сне он что-то сказал вроде: «Как меня так угораздило.» — Что бы это могло значить? — Понятия не имею. — Вот и я тоже, — Кассандра пожала плечами, — го в Уно? — старший кивнул, и шатенка стала раскладывать карты. ~~~ — Да где его опять носит? — бормотал Кэндимен, рыская по дому. — Кого? — спросил Давид. — Никиту, — ответил Кэнди, — если найдёшь его, передай ему вот это. И сероглазый передал ему браслет с тёмно-синим камнем. Это был тот самый, что сломался, когда Никита сбежал из лаборатории. Шатен стал искать Берга по дому. Его даже в библиотеке не было. Призрак посмотрел вверх и увидел люк. — У нас был чердак? — пронеслось у него в голове. Он решил вскарабкаться туда. Это был не чердак, а крыша. На её краю сидел Никита. Он держал что-то в руках. Шатен подошёл поближе. — Никита? Блондин обернулся. — Что? — кажется, впервые за день он что-то сказал. — Кэндимен починил твой камень, — призрак протянул камешек, Берг его забрал, — не против, если я подсяду? На его удивление, кареглазый кивнул. Давид сел на край крыши.