Прятки

      Дни для О'Нил тянулись извилистой рекой. Моментами она выныривала из трясины своих мыслей и жила для других, но тяжелые думы вновь и вновь затягивали её в пучину внутренних терзаний.       Во вторник, придя из школы, она заметила, как наряженная в пух и перья вереница дам в почтенном возрасте во главе с Элеонорой суетилась над широкими блюдами на кухне. В воздухе витал манящий аромат цветочных духов, карамели, корицы и гвоздики. Но когда девушка повесила куртку на вешалку и обернулась — никого уже не было, только яркий шлейф ягод вёл к выходу.       Среда была похожа на понедельник. Нельсон каждую перемену рассказывала новую историю, широко размахивая руками и подпрыгивая от возбуждения на месте. Никсон понуро смотрел на окружающих, а когда его взгляд касался лица Сары, то брови сами собой сводились к переносице. Тёрнер нигде не был замечен.       — Сара, ты правда сможешь помочь? — Майерс сжала руки в кулаки и прижала к груди.       — Да, конечно, в этом нет ничего сложного, — улыбнулась О'Нил и потерялась в пейзаже за окном.       Конец февраля подарил городу необычайно синее небо — ещё один пункт для журнала «Паранормальности Сентфора». Солнце ярко светило от восхода до заката, но не грело, что позволяло сугробам спокойно лежать на своих местах и ярко сверкать в его лучах.       Четверг наступил намного раньше будильника. О'Нил разглядывала потолок, поделённый струёй света уличного фонаря на неравные половинки, и перекидывала «за» и «против» через этот воображаемый барьер. Сны в последнее время были настолько путанными, что изредка казались частью реальности.       В одних из них Аарон прятал Томаса в своём кабинете, и никто об этом не знал, кроме Сары, но мужчина и её не хотел пускать к брату. В других все вокруг ходили с важным видом и ворохом бус на груди, постукивая каблуками по паркету, а экспонаты антикварной лавки постоянно покрывались дорожной пылью через открытую ветром входную дверь.       Чувство чего-то забытого преследовало девушку и во сне, и наяву. Как только она близко к нему подступалась, оно ускользало вновь.       — О'Нил, стой! — девушку дёрнули за руку и развернули к себе лицом.       Никсон излучал недовольство душой и телом, отчего Сара поёжилась. Или от потока ветра, созданного мимо проехавшей машины.       — Дерек, что-то случилось?       — По сторонам смотри, — он отпустил руку подруги и осмотрел дорогу. — Идём, — первый поспешил перейти проезжую часть, девушка последовала за ним.       — Тебе же в другую сторону, — казалось, Сара впервые увидела окружающий мир, крутя головой по сторонам.       — Кэнди попросила тебя проводить после того, как ты за обедом ответила на её вопрос: «Да, спасибо, очень вкусно».       — А что в этом такого? — подняла глаза к небу и засмотрелась на тучи над головой.       — Так она… — Никсон остановился, и О'Нил столкнулась с ним:       — Прости.       — Она спросила: «Как тебе моя новая кофточка? Мне её мама привезла из Вашингтона».       — Оу, — удивилась девушка и поправила лямку сползшего рюкзака. — Прости.       — И Тёрнер в последнее время исчезает, как сквозь землю проваливается.       — Да. Томас каждый день меня спрашивает про Майкла.       — Давай поторопимся, — Дерек посмотрел на тучи, — заберём твоего брата из садика, и я провожу вас до дома — скоро что-то начнётся.       Пятница. Обрушившаяся накануне метель парализовала город снежной мглой. Жители не выходили из своих домов. Телевизор работал с перебоями, по радио передавали оптимистические прогнозы: «Циклон, принёсший в Сентфор свежую порцию снега, по прогнозам синоптиков, скоро уйдёт на север, и к вечеру небо проясниться. Звёзд мы можем не увидеть, но приветливые лица соседей нам обеспечены. А сейчас для поднятия настроения…».       Из динамика полилась приятная мелодия.       — А теперь вот так, — Элеонора продемонстрировала Томасу, как необходимо сложить кружок теста, посыпанного сахаром, чтобы в конечном итоге получился бутон розы.       — Вот так? — мальчик провёл рукой по носу и оставил на нём мучной след, любуясь своим творением.       — Точно. Ты молодец, — старушку поцеловала мальца в макушку.       Сара разминала остатки теста и широко улыбалась, наблюдая за домочадцами. Казалось, что несмотря на непогоду за окном, в душе у неё наступило прояснение, осветившее ответы, которые она так долго искала.       — Сара, не спи. У нас закончились заготовки, — Хилл уложила на противень последнюю фигурку и отправила его в духовку.       — Да, уже, — О'Нил растянула дрожжевой шарик и приступила к его нарезанию на равные кусочки.       Утро субботы началось около полудня. Уснувшая ближе к восходу солнца, О'Нил недовольно уткнулась в подушку лицом и провела ладонью по другой половине кровати. Встревожившись, осмотрела ложе и приподнялась на вытянутые руки. Томаса не было в кровати, не было в комнате. Дернувшись в сторону двери, она упала с постели. Выпуталась из зловещего захвата одеяла и поспешила на выход. По дороге заглянула в ванную — пусто. В комнате Элеоноры тоже никого не было. Спешно спустилась по ступеням в кухню, внимательно смотря себе под ноги, и внезапно остановилась у её подножья.       Хилл и О'Нил-младший, облокотившись на стол, всматривались в страницы большой книги.       — Вот это? — Томас ткнул пальцем в бледно-розовую картинку.       — Ты думаешь, мы с ним справимся? — Элеонора приподняла бровь и посмотрела на мальчика поверх очков.       О'Нил надул губы и обхватил подбородок пальцами, напряженно размышляя. В его повадках прослеживались исконно Хилловские манеры и немного от бабушки О'Нил — Беатрис. От мыслей о родном человеке в сердце больно кольнуло, а совесть напомнила, что давно внучка ей не звонила.       — Сплавимся, — уверенно кивнул головой мальчик, широко улыбаясь.       — С чем это вы собрались справляться? — пряча грусть за маской безмятежности, Сара потянулась и зевнула.       — Са́ма, — воскликнул Томас, соскользнул со стула, подбежал и обнял сестру.       — Нам предстоял сложный выбор, — Хилл захлопнула книгу и убрала в выдвижной ящик буфета, — накормить тебя завтраком или сразу приступить к обеду.       — А можно к полднику? Мне жутко хочется сладкого.       — Писить и чистить субы, — скомандовал младший О'Нил и подтолкнул сестру обратно к лестнице.       — Хорошо, — пробубнила Сара, начав неспешный подъём, и заметила, как брат повернулся к старушке и прижал указательный палец к губам. — Я всё вижу, — шепнула, нагнувшись к перилам, и показала язык недовольному мальчишке. Он в ответ высунул свой и сложил руки на груди.       — Не ссорьтесь. Томас, милый, помоги мне накрыть на стол, — Элеонора открыла дверцу буфета, чтобы достать тарелки.       — Угу.       После обеда наступил тихий час. Вставшие рано утром Хилл и младший О'Нил разошлись по кроватям, а девушка уютно устроилась за прилавком антикварной лавки. Разложив учебники и тетради, старательно пыталась вчитаться в задания, но мысли всё время уходили не в ту сторону.       Сара опомнилась, когда до её ушей долетел грохот кастрюль. Перевела взгляд на часы, потом на тетрадь и разочарованно выдохнула, наконец перестав теребить несчастную чернильную ручку. Время ускользнуло, а к работе она так и не преступила. Глубоко вздохнув, собрала школьный инвентарь и прошла на кухню.       — Ох, что-то у меня всё из рук валится, — причитала Хилл.       — Я тоже не могу сосредоточиться, — О'Нил присела на стул, положила учебники перед собой на стол и уложила на них голову.       — Я уверена — завтра всё это закончится, — старушка провела по девичьим волосам морщинистой рукой.       — Угу.       — А давай тебе бигуди накрутим? Придадим, так сказать, презентабельный вид твоим волосам.       — Думаешь, это поможет? — Сара чуть повернула голову и взглянула Элеоноре в глаза снизу вверх.       — Поможет-не поможет, я не знаю, но настроение смена причёски точно поднимет. Ходишь вечно распущенная, а мы наведём красоту.       О'Нил подцепила за ухом прядь чёрных волос, пропустила между пальцами и неуверенно кивнула:       — Я согласна.