***
Коттедж "Ракушка" прекрасен. Запах океана пробуждает в Гермионе какое-то счастливое воспоминание, она думает обо всех поездках своего отца на море, пока видение Беллатрикс на ее кровати не всплывает перед ее мысленным взором. Билл и Флер шокированы и рады ее видеть. Флер плачет. Это странно трогает Гермиону. Она никогда не думала, что у другой девушки было много времени для нее. —Я должна вернуться в замок, - объявляет Макгонагалл в саду перед домом. —Меня и так слишком долго не было. Кэрроу потребуют объяснений. А потом Гермиона остается наедине с Биллом и Флер. Она поворачивается к ним, готовясь к вопросам, но Билл просто набрасывает ей на плечи свою куртку. —Умыться, потом спать. Гермиона могла бы заплакать от облегчения. Большую часть следующей недели она проводит в постели. Первые несколько раз, когда она просыпается, ее лихорадит и она дезориентирована. Иногда там бывает Флер, она вяжет и тихонько поет по-французски. Раз или два она умудряется заставить Гермиону выпить немного жидкого бульона и откусить немного хлеба. В основном она просто гладит ее по волосам, пока Гермиона снова не засыпает. Однажды, проснувшись поздно ночью, она клянется, что видит фигуру, сидящую в залитой лунным светом нише у окна рядом с ее кроватью. Рука осторожно касается ее лба, и Гермиона чувствует, как на нее опускается покой, когда железные кольца касаются ее лица. Но на следующий день комната пуста и залита солнцем, так что Гермиона просто списывает это на приступ лихорадки. Прошло почти две недели, и наконец ей удается бодрствовать целый день. Флер протягивает ей коричневый сверток, перевязанный тонкой бечевкой. Внутри есть джемпер теплых красных тонов. —Молли хотела прийти, но сейчас это трудно, - объясняет Флер. —Она хотела, чтобы я сказала, что она вне себя от радости, что ты жива, - Гермиона энергично кивает. —Я подогрела тебе горячего молока с медом, - продолжает Флер, —Выпей это и я почитаю тебе еще этот ужасный маггловский роман, - Гермиона улыбается и делает, как ей говорят. Она снова погружается в сон еще до того, как глава заканчивается.***
—Так ты ничего не помнишь?- Гермиона проводит кончиком ногтя по вышитым цветочкам на своем покрывале. Билл звучит так близко к раздражению, как никогда не был с ней за последний месяц. "Это мило и бесконечно глупо, как они нежны с ней", - думает мерзкая часть Гермионы, связанная с Крестражами. Иногда она замечает, как они бросают друг на друга встревоженные взгляды, но, кроме этого характерного ночного вопроса, она никогда не замечала ни малейшего намека на гнев ни от одного из них. Они разрешили ей совершать утренние прогулки по неровному берегу. Они кормят ее завтраком и не заставляют ее присоединиться к ним за ужином. Они не жалуются на то, сколько часов в день она проводит в постели, либо спит, либо читает. Она задается вопросом, как долго Орден позволит ей вот так висеть в подвешенном состоянии. Никто не приходил с тех пор, как Макгонагалл привела ее. Она старается не слушать никаких приказов о деле. Она старается быть настолько изолированной и коматозной по отношению к войне, насколько это возможно. В эти дни Гермиона продвинулась в самостоятельном чтении. У Флер на удивление большая библиотека волшебной и маггловской классики. —За мой английский, - говорит она, когда показывает Гермионе комната, в которой их держит. Приятно посидеть за чашкой чая и вспомнить о самоубийстве Анны Карениной, или прогуляться по улицам диккенсовского Лондона, или последовать за Шуховым через ад его лагеря Гулаг. На все книги Флер наклеена симпатичная этикетка Ex Libris, и Гермионе нравится, как ее страницы пахнут жасмином. Иногда она видит фигуру далеко на пляже во время своих ежедневных прогулок. Морские брызги почти каждое утро создают дымку, и Гермиона почти полностью уверена, что это просто один из маггловских рыбаков. В изгибе силоухетки есть что-то знакомое. Ей удается выбросить это из головы к обеду. Да, думает она про себя, наблюдая, как очередной закат освещает песчаные холмы, ведущие к пляжу, да, я могу переждать войну здесь.***
Ее будит грохот задней двери. На мгновение она дезориентирована. Она опаздывает на уроки? Трансфигурация с профессором МакГонагалл, нет с миссис Малфой, нет… Еще один грохот. Гермиона скатывается с кровати и выглядывает в окно как раз вовремя, чтобы увидеть мчащегося Билла вниз по тропинке к пляжу. Она набрасывает халат, который одолжила ей Флер, поверх ночной рубашки и засовывает ноги в старые резиновые сапоги рядом с входной дверью. К тому времени, как она оказывается на пляже и бежит к группе людей, столпившихся на мокром песке, она плачет. Она была готова к Пожирателям Смерти, к борьбе до конца, к лицу Беллатрикс, прекрасному и жестокому в утреннем свете… Она не была готова к копне растрепанных черных волос и копне рыжих рядом с ними. Она не была готова к появлению Добби, крошечного и неподвижного, в центре их круга со знакомым серебристым нож, торчащий у него из груди. Она не была готова к тому, что бледные глаза Луны остановятся на ней и скажут не без горечи… —О, Гермиона. Ты жива…***
—Она увязалась за мной.-Рон вытирает грязь с края старого колеса мельника, которое Флер и Билл используют в качестве декорации снаружи. —После взрыва. Гарри сидит рядом с ней, его глаза за круглыми очками смотрят вдаль. Его рука касается ее руки на каменном столе. Они не разговаривали, но он не отходил от нее с тех пор, как был на пляже. Они похоронили Добби вместе. Не с помощью магии. Флер забрала Луну, мистера Олливандера и Крюкохвата вверх по лестнице. По всему телу Луны были порезы, и она, казалось, не могла перестать дрожать. Так что это был их первый акт в качестве воссоединенного Золотого трио. Похоронить Добби на клумбах Флер. Гермионе хотелось бы избавиться от ощущения, что это их последнее выступление в качестве Золотого трио. —Кое-что только что произошло, - продолжает Рон, и в его голосе появляются умоляющие нотки. Гермиона знает, что ей нужно сосредоточиться на том, что он, очевидно, изо всех сил пытается ей сказать. В конце концов, это ее роль. Разобраться в его эгоцентричном, милом и преданном "я". "И я подумал..." Но она не может. —Кто пытал ее?-она перебивает. Наступает долгое молчание. —Беллатрикс. Отвечает Гарри. Рон просто приобретает цвет слизистого овса. Наконец он опускается рядом с ней. Гермиона закрывает глаза. —Это было ужасно, - что-то ломается в голосе Рона, -—Она кричала так, как будто собиралась умереть, Гермиона. А Беллатрикс продолжала смеяться. Горячие слезы текут по ее лицу. Чья-то рука обнимает ее. Она утыкается лицом в шею Гарри. Рон обнимает их обоих. Они сидят так долгое мгновение. Гермиона чувствует, что в ней самой что-то есть. Вот ее семья. Люди, к которым она всегда будет стремиться вернуться домой. —Что случилось, Гермиона?—голос Гарри хриплый, но когда она поднимает на него глаза, его щеки сухие. Гермиона делает глубокий вдох и рассказывает им.***
Из всех людей мира ее сумка, расшитая бисером оказывается у Рона. —Ты дала это мне, когда ходила за напитками, помнишь?- говорит он, возвращая ей его чудесный знакомый вес. Она этого не помнит, но она не утруждает себя тем, чтобы сказать ему, она просто открывает завязки, и там… Узел, который был у нее на сердце с тех пор, как она проснулась в Блэк Мэноре, немного ослабевает, ее книги лежат чудесными стопками, кожаные переплеты поблескивают в слабом пасмурном свете. —Это тоже оказалось спасением, - Гарри выводит ее из счастливого оцепенения. —Палатка и переносной костер… —И носки, - перебивает Рон, - Кто бы мог подумать, что тебе нужно так много носков.***
Очевидно, она не рассказала им всего, но утешает себя мыслью, что им не нужно знать о другом. Странное влечение, вызванное крестражем, между ней и Беллатрикс не нуждается в упоминании. Ни его последствий. Они бы не поняли. Особенно не сейчас, когда она наблюдает, как Луна хромает по саду в последующие дни, а Рон всегда следует за ней по пятам. Достаточно рассказать им о крестраже и почувствовать, как Рональд начнет отшатывается от нее. —Ты в порядке?-Гарри подталкивает ее локтем, и она видит, что он готов выслушать ее, готов утешить, ее разбитое сердце. Вместо этого она улыбается ему. Он выглядит немного сбитым с толку этим. Она ловила этот взгляд от них обоих полдюжины раз за последние несколько дней. Она полагает, что она тоже не та, кем была раньше. —Я хочу помочь с твоим планом, - говорит она вместо этого, заправляя волосы за уши от морского бриза. Чайка кричит где-то высоко в небе. Она замечает его опасения еще до того, как заканчивает фразу. Она быстро продвигается дальше. —Осталось три, верно?-она отсчитывает их на пальцах: —Чаша, диадема и змея. Гарри кивает, пристально глядя на нее зелеными глазами. Ее снова поражает ощущение, что он стал старше их. Еще один Дамблдор для их первокурсников. —Позвольте мне позаботиться о чаше, - говорит она. —Если кто-то и может выдать себя за нее, так это я. Я возьму меч и крюк, а ты сможешь пробраться в Хогвартс и забрать диадему. Он хмурится, но она продолжает. —У нас есть ее палочка, ее волосы, у нас есть меч и у нас есть гоблин. Его рука холодна, когда она сжимает его: —Каждый день - это еще один день, приближающий его к пониманию того, что ты делаешь, Гарри. Позволь мне помочь тебе. Гарри снова хмурится, но она видит, что поймала его. —После того, как все это будет сделано, - говорит он, барабаня пальцами свободной руки по камню, —избавимся и от твоего. Она напряженно кивает и ненавидит, что слезы снова выступают у нее на глазах. Только Гарри и его доброта могут сделать это с ней сейчас. Он всегда был похож на кого-то из сказки. Тупой мальчишка, иногда, но с привкусом короля Артура до своего падения. Она надеется, что чувство в ее животе - это фальш. Она надеется, что после того, как все это будет сделано, они вместе вырежут из нее этот осколок и вернутся к тому, чем они были. —Осторожно, - пищит Рон, и Гермиона поднимает глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он подхватывает Луну под мышки. Ну, почти до того, чем они были. Для Гермионы оборотное зелье Беллатрикс на вкус как полевые цветы и мед, с едва заметным оттенком горечи. Как кислый миндаль, задерживающийся на языке. Она заставляет себя содрогаться еще сильнее ради блага других. Рон все еще выглядит сомневающимся, он держит Луну за руку, только Гарри не выдает любые эмоции, трое из них одеты в мантии Похитителей и изменили свою внешность с помощью магии, ничего такого, что могло бы обмануть Пожирателя Смерти, но достаточно, чтобы пройти через Хогсмид и попасть в паб. Крюкохват стоит немного в стороне от них, наблюдая за морем. Она никогда не разговаривала подолгу с гоблином. Их разговоры о планах, драконах и перезаписи карт вручную были неестественными и немного неловкими. После того, как ее кожа наконец перестала покрываться рябью, Гермиона разглаживает руками юбку. Из сарая она взяла кое-что из одежды Флер и заколдовала их, поменяв цвет на черный. По меркам Беллатрикс, это очень скромный наряд, но это лучшее, на что она способна. Было странно, насколько хорошо украденная палочка Беллатрикс работала на нее. Как продолжение ее руки. Она задается вопросом, может ли Беллатрикс чувствовать ее через палочку. Она задается вопросом, вернулась ли она к Родольфусу, как обещала. Она прижимает одну руку к своему затылку. Она вспотела. —Все в порядке? - спрашивает Гарри, замаскированное лицо начинает хмуриться. —Да, - отвечает Гермиона и чувствует, как в ней вибрирует лукавый голос Беллатрикс. Гарри напряженно кивает. —Тогда удачи. Увидимся в Хогвартсе, - он поворачивается и с хлопком уходит. Рону удается полуулыбнуться и вяло помахать рукой, а затем он тоже уходит. Луна наблюдает за ней еще немного. —Что?- Гермиона, наконец, срывается. Луна не дрогнула. Ее бледно-голубые глаза просто продолжают смотреть на Гермиону. У нее все еще есть уродливый синяк возле виска, который даже маскировка не полностью скрыла. —Будь осторожна, Гермиона, - наконец говорит она, —Не дай ей съесть тебя. Когда Луна наконец оставляет ее наедине с ветром, только тогда Гермиона позволяет себе дрожать. Слишком поздно, Луна, думает она, слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно. Она понятия не имела, совершенно не представляла, как это будет ощущаться… Тело Беллатрикс - это чистая сила. Гермиона никогда не испытывала ничего подобного. Даже ее волосы кажутся заряженными и пульсирующими едва сдерживаемой магией. Это то, что Беллатрикс чувствует все время? Как она не сошла с ума? Гермиона сжимает и разжимает пальцы, чувствуя, как длинные ногти Беллатрикс впиваются в ее ладонь. Это помогает ей немного сосредоточиться. Она могла делать все, что угодно - она могла разрушить сам коттедж "Ракушка" одним движением руки. —Вы готовы, мисс Грейнджер?-она смотрит вниз на Крюкохвата, пристально наблюдающего за ней. Она прикусывает губу, чувствуя, как ее зубы впиваются в плоть. —Да,-она ощущает металлический привкус своей крови. Облизывает губы. Смотрит на далекий, покрытый волнами горизонт. —Пойдем грабить Гринготтс.