A Home at the End of the World/ Дом на краю света.

Косая аллея изменилась. Помимо плакатов, расклеенных по всем доступным поверхностям (Нежелательный номер 1, лицо Гарри , застенчиво моргающее ей), все это место приобрело сырой, подземный вид. Как будто они взяли торговый ряд ее детства, полный счастливых ярких воспоминаний, и погрузили его в глубокий океан. Несколько человек кивают ей. Еще меньше людей бормочут "хорошего дня". Рядом с ней никто не задает вопросов Крюкохвату. Она снова прикасается к расшитой бисером сумке. Она обернула ее вокруг тонкого пояса. Платье Флер облегает. Скоро у нее будет время почитать свои книги. Скоро она извлечет фрагмент души Беллатрикс, как занозу из раны. Скоро. Она снова сгибает пальцы. Беззубый похититель кивает ей перед магазином "Флориш и Блот". За ним стоят женщина и двое ее детей. Дети прижимаются к своей матери. Ведьма дрожит. Она могла бы вытянуть всю кровь из его тела. Она могла бы вывернуть его кожу наизнанку. Она выдыхает через нос и заставляет себя кивнуть в ответ. Гринготтс медленно появляется в поле зрения, даже белые стены банка выглядят грязными в дождливый лондонский весенний день. Она читает надпись, предупреждающую воров, ожидая, когда страх охватит ее. Этого не происходит. Все, что она чувствует, это сила Беллатрикс, гудящая у нее под кожей, просто бросающая вызов любому, кто нападет на нее. —Я хочу получить доступ к своему хранилищу, - говорит она гоблину за стойкой так надменно, как только может. Ей приходится прикусить язык, чтобы не добавить "пожалуйста". Гоблин стар, и он пристально смотрит на нее мгновение, неприязнь очевидна в его глазах-бусинках. Затем его взгляд падает на Крюкохвата, —Он у меня на службе, - отвечает Гермиона, прежде чем он успевает спросить —Он будет помогать мне сегодня в моем хранилище. Гоблин медленно кивает. Гермиона изо всех сил старается не показать своего облегчения на лице. Он машет рукой, чтобы приготовили тележку. Они проходят по лабиринту дорожек без вопросов и помех. Однажды на них обрушивается ливень из чего-то, похожего на воду, но когда Гермиона проверяет себя, она сухая и все еще в облике Беллатрикс. Хранилище Лестрейнджей - памятник годам демонстративного потребления, но Гермиона ожидала не меньше. Крюкохват и она быстро заходят внутрь. Он смотрит на нее, а не на сказочное богатство вокруг них. Она предполагает, что он, должно быть, привык к этому, но, тем не менее, она потеет под его пристальным взглядом. Могут ли гоблины видеть то, чего не видят люди? Например, как хорошо она чувствует себя в этом теле - как это похоже на надевание перчатки? Или, возможно, на ее лице отражается шок от того, сколько здесь сводчатых комнат. Сколько сверкающих сундуков и груд золота может быть у одинокой пары? Там есть целый раздел, посвященный только книгам. Гермиона проводит руками по инкрустированным золотом корешкам и старается не думать, если мы проиграем, это будет моим чтением. Она и гоблин прочесывают наследственное богатство семьи Блэк по одной комнате за раз. Она слышит , как он мрачно бормочет каждый раз, когда находит что-то, сделанное гоблинами. Она думает о мече в своей сумке и о прошептанных Гарри инструкциях не отдавать его Крюкохвату, пока не исчезнут все крестражи. Наконец, в восьмом ряду, они находят чашу. Она стоит на гарнитуре мебели для гостиной эпохи регентства. В дерево инкрустирован настоящий зуб дракона из слоновой кости. Крюкохват как раз собирается протянуть руку и коснуться его, когда Гермиона останавливает его. —Давай просто уничтожим это, - шепчет она. —На этом может быть проклятие. Он поворачивается, чтобы посмотреть на нее. —Ты планируешь обмануть меня, - наконец говорит он, длинные пальцы все еще лежат на изогнутом металле,—Ты и мистер Поттер. Гермиона подумывает солгать, но обнаруживает, что уже кивает. —Да, - она сглатывает, - Но если мы уничтожим эту чашку, я не буду врать. Она тянется к поясу на талии, не сводя глаз с Грипхука. —Вот, - говорит она и чувствует, как его кожистые пальцы смыкаются на рубиновой рукояти и ее руке. —Вместе Крюкохват кивает. Слабый солнечный свет за пределами Гринготтса кажется сюрреалистичным. Гермиона продолжает моргать, зная, что она должна двигаться, но вместо этого делает еще один глубокий вдох и…они сделали это. Еще одна нить, привязывающая Волдеморта к жизни, исчезла. Крюкохват уже скрылся из виду, меч завернут в толстый кожаный мешочек, который он достал из ниоткуда, Гермиона задается вопросом, что она собирается сказать Гарри, она снова смотрит на длинные ногти Беллатрикс. Осколки чашки надежно спрятаны в ее расшитой бисером сумке. Хельга Хаффлпафф, по крайней мере, в представлении Гермионы , всегда казалась доброй и талантливой ведьмой. Гермиона надеется, что как только это будет сделано, чаша может быть восстановлена и возвращена в Хогвартс. Она надеется, что все, что было повреждено Волдемортом и его приспешниками, может быть восстановлено. Она хотела бы однажды вернуться в школу. Она снова проводит острым ногтем указательного пальца по мягкой подушечке большого, рассматривая пальцы, которые были внутри нее. Какие они хрупкие. Она переворачивает свою руку. И продолжает смотреть. Что-то ее беспокоит. —Это должно было уже пройти, - говорит она вслух, несколько человек немного быстрее спешат мимо нее. Она вяло подсчитывает в уме. Этим утром она приняла одну порцию зелья. У нее есть другая доза в крошечном флакончике, также привязанном к ее поясу. Судя по солнцу, должно быть, уже далеко за полдень. Она не приняла вторую дозу. И все же, когда она смотрит в искореженную стеклянную витрину ближайшего к ней магазина, там все еще Беллатрикс моргает в ответ. Сердце начинает биться быстрее, Гермиона заставляет себя начать идти по улице. Тонкий поток покупателей после полудня расступается перед ней. Она ловит женщину, смотрящую на нее с чистой ненавистью. Это заставляет ее охваченное паникой сердце биться еще сильнее, и она взмахивает рукой, прежде чем осознает это. То лицо женщины сморщивается, и Гермиона замечает начало сильного кровотечения из носа, что-то удовлетворенно успокаивается в ее груди… О нет - она заставляет себя дышать и считать шаги. Паника оказывает любопытное воздействие на магию, заключенную в этом теле. Гермиона чувствует, что она действительно может причинить кому-то боль. Такое чувство, что она не по ту сторону бутылки Огненного виски. Такое чувство, что ей хочется укусить что-нибудь и не отпускать. Только когда она выходит из Дырявого котла и оказывается на маггловской главной улице, она немного прогуливается медленнее. Следующей частью плана было то, что я должна была аппарировать в Хогсмид и догнать Гарри, Рона и Луну, но никто не показал бы ей дорогу к этим троим так, как она сейчас выглядела. Просто нужно подождать, пока это пройдет… сколько бы времени это ни заняло. Но что, если... она снова дотрагивается до сумки на боку. Но, может быть, это идеальная возможность. Она действительно хочет, нет необходимости читать их. Ее книги. Ее спасение. Всегда, всю ее жизнь они помогали ей, и они спасут ее сейчас, она это знает. Ее охватывает яростная тоска по своему обычному месту в библиотеке Хогвартса. Ей нужно найти место, где можно почитать. Она не может пойти в маггловский парк или библиотеку, как только кто-нибудь увидит, как она вытаскивает целую книгу из красивого клатча, с которым она покончила. Коттедж "Ракушк" . Они улизнули без ведома Билла или Флер об этой части плана, так что возвращение в образе Беллатрикс Лестрейндж, вероятно , приведет к тому, что Билл и каждый дежурный член Ордена убьют ее. Она останавливается. Нет, она не могла. Она бы не посмела. Снаружи Блэк Мэнор выглядит так же, как и его соседи. Шикарный лондонский таунхаус. Даже сад как раз подходящего оттенка ухожен. Гермиона предполагает, что есть заклинание, которое позаботится об этом. Почему-то она не может представить Беллатрикс стоящей на коленях среди цветочных клумб. Она прислонилась к железной ограде маленького парка через дорогу. Она пробыла там большую часть часа, сначала вдыхая сэндвич и выпивая кофе из соседнего кафе, а потом просто наблюдая за темными окнами. Позади нее в очереди к прилавку стоял деловой мужчина средних лет. Он сделал тихое замечание о ее "чувственном" чувстве стиля, а затем написал свой номер на ее чашке на вынос. Гермиона была так ошеломлена, что дала старый городской телефон своих родителей, когда он попросил ее. Она не думала, что подобные вещи действительно случаются за пределами дрянных романов. Она смотрела отражение Беллатрикс в припаркованных машинах по пути в парк и предположила, что для некоторых людей они так и сделали. Дом выглядит меньше, чем она помнит. Она вытягивает шею и пытается разглядеть, все ли еще ее голуби сидят на корточках на крыше. Но отсюда не везет. Ее план в лучшем случае неубедителен, и она знает это. Он построен на множестве "если" и "что". Беллатрикс не была дома несколько месяцев, в этом она почти уверена. Пентус тоже все еще в Малфой-мэноре. Это оставляет Родольфуса и… Входная дверь открывается, и она на мгновение видит высокую фигуру Родольфуса, прежде чем он аппарирует прочь. Она угадала правильно. Должно быть, он был дома к обеду. Хорошо. Гермиона стискивает зубы. Все, что ей нужно, - это несколько часов спокойного чтения. Пора перестать быть трусом.

***

Входная дверь скрипит, когда она распахивается. Гермиона ожидала, что ей понадобится что-то большее и сложнее, чем простая Алохомора, но, возможно, дом узнал палочку Беллатрикс и легко впустил ее. Ничего особенного не изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз. Несколько свечей опасно низко горят в своих подсвечниках, но в остальном место остается неизменным. —Хэй? Она делает шаг в полутемный вестибюль. Ничто не движется. Ни Пентуса, ни Беллатрикс. Верно. Она устраивается в кабинете Беллатрикс. Это аккуратнее, чем она когда-либо видела. На полу нет ингредиентов для порошкообразного зелья. Все бумаги Беллатрикс аккуратно сложены на краю стола. И все покрыто тонким слоем пыли. У нее что-то сжимается в животе, когда она узнает, что Беллатрикс не было дома. Не была в объятиях своего мужа. На мгновение она видит себя такой, какой была в этой комнате в последний раз. Неуверенной и начинающей понимать, что легкого выхода из этой ситуации не будет. Она чувствует себя намного старше, чем та девушка, кем бы она ни была. Одинокая костяная шпилька для волос покоится поверх кучи незаконченной макулатуры. Она имеет форму птичьего черепа? и в этом есть что-то настолько от Беллатрикс, что Гермиона смеется прежде чем она осознает это. Ее смех переходит в рыдания, и это звучит очень одиноко в тихом доме. Она раскладывает книги, которые хочет прочесть, как только возьмет себя в руки.

***

Это поражает ее, как звонкий колокол, прозвеневший через три часа после начала чтения. Она отдала предпочтение пяти наиболее тревожным книгам, полным иллюстраций, на изучение которых старалась тратить как можно меньше времени. Она положила свою старую школьную тетрадь на стол, немного скучая по синей тетради, оставленной в Малфой-мэноре. Она даже приготовила себе чашку чая. Это действительно смущает. Она могла бы добраться туда сама. Ей не нужны были эти книги. Все месяцы, которые она провела, барахтаясь, занимаясь с Драко Малфоем из всех людей, подвергая мальчиков опасности, когда ответ был прямо здесь, дремлющий в ее памяти. Способ разрушить любые чары, древние или современные, думает она, почти не слыша профессора. Певучий шотландский акцент Макгонагалл - это применение неожиданной силы или времени. Объект должен быть отделен от заклинания или проклятия, наложенных на него. Это один из элементарных законов колдовства. Другими словами, чтобы избавиться от крестража, ей придется, по крайней мере временно, умереть. Она откидывается на спинку письменного кресла Беллатрикс, позволяя откровению захлестнуть ее. Все эти месяцы все, что ей нужно было делать, это помнить очень простой урок, который МакГонагалл дала им на третьем курсе, ради Мерлина, Как я собираюсь это сделать? Гермиона закрывает глаза. Она не может поверить, что даже обдумывает это. Смерть. Временная смерть, твердо напоминает она себе. Новое начало. Способ вернуться к Гарри и Рону. Комната зелий Беллатрикс не так хорошо укомплектована, как подземелья Малфоев, но в ней есть множество вариантов. Измельченный горошек розария с настоем сушеного безоара, решает она. Абрин, содержащийся в семенах, остановит ее сердце, но безоар должен вернуть ее к жизни до того, как она получит какие-либо повреждения мозга. Это будет неудобно, но, по крайней мере, ее не будет рвать повсюду, как в случае с Пасленом. Кроме того, она может заваривать его в чай с медом, чтобы у него не было слишком сильного козьего привкуса. Она сидит посреди кабинета со своей дымящейся чашкой. Она обложила себя подушками с дивана. Заколка Беллатрикс удерживает ее волосы, убранные с лица. Она заперла двери в кабинет, один раз с помощью магии, а другой - на засов, который в прошлый раз ничего не сделал против Родольфуса и его приятелей. У нее полно времени до закрытия Министерства на весь день, но она хочет быть уверенной.Кроме того, вокруг кабинета сгруппирована паутина довольно неприятных чар вторжения, направленных на него. Гермиона планирует оставить их, как только закончит. Чашка из обычного антикварного чайного сервиза Беллатрикс. Он изящный и нарисован синими чернилами. В "Маленьких движущихся птичках" достаточно ошибок, чтобы Гермиона поняла, что это было сделано вручную. Она дует на свою смерть. На овальной поверхности она видит лицо Беллатрикс. Надеюсь, яд позаботится и об этом. Она в последний раз оглядывает кабинет, на знакомые корешки книг и на окно. Она помнит Беллатрикс, очерченную солнцем. Она задается вопросом, будет ли это так же давить на ее сердце, когда она проснется. Она выпивает свой чай одним большим глотком. Сначала ничего не происходит. Она обожгла язык о горячую жидкость, и ее сердце сильно бьется. Она ставит на стол чайную чашку с блюдцем. Кажется, она не может соединить чашку с блюдцем. Там есть приподнятый фарфоровый выступ, где, очевидно, должна стоять чашка, куда она ставила тысячи чашек раньше. Гермиона снова выравнивает его и облизывает губы. Они ужасно сухие, почти потрескавшиеся. Беллатрикс следует вложить деньги в бальзам для губ вместо всей этой помады. На этот раз она полностью промахивается мимо блюдца, и чашка откатывается от нее. Она позволяет этому случиться. Она клянется, что слышит, как кто-то кричит. Несмотря на то, что она сидит неподвижно, она чувствует ветер на своем лице, как будто она мчалась очень быстро. Ее сердце бьется сильнее. Теперь от крика у нее почти режет уши. Ее сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. Ее уши продолжают трещать, а во рту пересохло. Комната наклоняется, и она вспоминает, что должна быть рада, что подумала о амортизации, потому что раскроить ей голову было бы одним из способов покончить с этим. Умная Гермиона, издалека доносится улыбающийся голос ее отца, всегда думает наперед- Ее голова не касается подушки. Он ударяется о мягкую грязь и траву. Она знает, что находится на лугу, еще до того, как открывает глаза. Сейчас сумерки. Ее любимое время. Пара белых бабочек лениво кружит в темнеющем воздухе над ней. Пара влюбленных, мечтательно думает Гермиона, совсем как… —Что ты делаешь? Над ней появляется худое лицо темноволосой девушки. Ее губы растянуты в усмешке. —Что, во имя Мерлина, ты думаешь, ты делаешь? Она моргает. Лицо меняется. Беллатрикс смотрит на нее сверху вниз. Гермиона никогда раньше не видела такого выражения на ее лице. Это боль, которую она осознает после мгновения мечтательности. Беллатрикс трясет ее. Гермиона кашляет. Кажется, что весь ее рот набит мерзким порошком с козлиным привкусом… —Нет, - хрипит она и тут же начинает кашлять сильнее. У нее обожжен язык. Она пытается откатиться в сторону от Беллатрикс, но другая женщина держит ее в тисках. Она не умерла, Крестраж все еще там, рядом с ее сердцем. —Нет, - она снова кашляет и на этот раз успешно вырывается из рук Беллатрикс. Ее рукава слишком коротки, и Гермиона видит, как ее босые ноги выскальзывают из черных тапочек Флер, и понимает, прежде чем она заметит вырезанную на ее руке ГРЯЗНОКРОВКУ, что она снова стала собой. Беллатрикс стоит на коленях на полу кабинета. Вокруг нее повсюду подушки, она тяжело дышит и пристально смотрит на Гермиону. —Я не умерла. Беллатрикс издает низкий горловой рык. Костяшки ее пальцев белеют. —Нет. Ты не мертва. Она ползет вперед, как кошка, и постепенно прижимает Гермиону к полу. —Я отпускала тебя не для этого, - шипит она. Гермиона чувствует, как ее колени опускаются по обе стороны от талии. Большие пальцы Беллатрикс впиваются в ее запястья. Ее лицо слишком близко. —Я не... - с трудом выговаривает Гермиона. Все ее тело хочет выгнуться дугой. —Я не потеряла свое положение, доверие моего мужа и благосклонность Темного лорда из-за того, что ты... Гермиона вытягивает шею и смыкает их губы вместе.Проходит мгновение, прежде чем Беллатрикс отвечает. Она засовывает свой язык в рот Гермионы. Ее руки отпускают запястья, и она начинает лихорадочно стаскивать свободную одежду своей маскировки. Ремень останавливает ее. Когда платье спущено до талии, Беллатрикс сжимает ладонями свои груди, прежде чем вонзить ногти и поцарапать кожу на ребрах. Гермиона стонет и притягивает бедра Беллатрикс ближе к тому месту, где ей это нужно, где она нуждалась в этом неделями… С хлопком она вырывается из поцелуя и отползает назад. Ногти Беллатрикс оставили красные отметины на ее торсе, а губы уже опухли. —Черт, - шипит она, пытаясь задрать свободное платье, чтобы прикрыться. Беллатрикс просто наблюдает за ней. У нее красные губы. Она пытала Луну на прошлой неделе. Ее серебряный нож пронзил грудь Добби. —Черт, - снова говорит Гермиона. Беллатрикс открывает рот, чтобы заговорить, но затем морщится. Ее рукава сегодня широкие и волочащиеся, так что не требуется никаких усилий, чтобы задрать один из них вверх и там- Череп ее Темной Метки такой черный, каким Гермиона его когда-либо видела. Он почти пульсирует на бледной коже ее руки. Вопреки здравому смыслу, Гермиона отпускает перед своего платья, чувствуя, как ткань спадает с ее груди, и тянется к Беллатрикс, поднимает раскрытую ладонь над татуировкой, чувствуя, невероятный жар, исходящий от нее. —Мои верные последователи,- голос Волдеморта, гремящий по дому, заставляет их обеих подпрыгнуть. Гермиона отдергивает руку. —Пришло время Поттеру выступить в последний раз. Присоединяйся ко мне в Запретном лесу, и давай сразимся за новый Золотой век магии. Гермиона и Беллатрикс мгновение смотрят друг на друга. Затем они обе бросаются к палочке Беллатрикс, брошенной рядом с пустой голубой фарфоровой чашкой. Чувствуя, как ее рука сжимается вокруг изогнутого дерева, Гермиона напрягается, чтобы откатиться назад, но зубы Беллатрикс опускаются на ее запястье. Больно. Она кричит и роняет палочку. Беллатрикс отползает назад, выпрямляется и направляет свою изогнутую палочку на Гермиону. —О, нет, ты не должна, - говорит она, тяжело дыша. —Ты останешься здесь, в безопасности и в стороне,-в ее глазах есть что-то маниакальное, чего Гермиона давно не видела. Она поднимает обе руки, словно к дикому и опасному животному. Беллатрикс делает несколько сложных движений, и, к своему ужасу, Гермиона видит, как вокруг ее ног вспыхивает, а затем исчезает яркий круг. —Если я убью Поттера, он позволит мне оставить тебя, - умоляюще говорит Беллатрикс, как будто Гермиона ведет себя неразумно. —Я должна оставить тебя, питомец. Разве ты не видишь? Я не могу жить без тебя. Я пыталась эти последние несколько недель, - глаза Беллатрикс сверкают, - Ты понятия не имеешь, сколько раз я едва не приходила в этот жалкий коттедж и едва не похищала тебя. Что-то свинцовое оседает в животе Гермионы. —Пожалуйста, не делай этого, - умоляет она. —Мы можем уйти... мы можем уйти и никогда не возвращаться... —И чувствую, что сегодня,- взгляд Беллатрикс метнулся к чайной чашке,—Без предупреждения. Она закрывает глаза. Она выглядит так, словно пытается вернуть себе контроль. Наконец она снова открывает глаза, и к ним возвращается часть их обычной прохлады. По крайней мере, в ее голосе появилась новая ровность. —Нет. Тебе будет лучше со мной в новом мире Темного Лорда, - она кивает, больше себе, чем Гермионе, —Я буду охранять тебя. Я убью любого, кто попытается причинить тебе боль. А потом она ушла.