СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
***
Миссис Уизли умеет настучать Гермионе в самые неподходящие моменты. Она в разгаре встречи с Трансатлантическим советом волшебной домашней прислуги, когда в ее камине появляется рыжая Молли. Это важная встреча. То, на создание чего она потратила месяцы. Если она когда-нибудь собирается заставить их согласиться на минимальную заработную плату для домашних эльфов, ей нужно сохранить себя в их памяти. Она делает прогоняющие движения, но матриарх Уизли умеет игнорировать и их тоже. —Гермиона, дорогая, ты знаешь, что обычно я бы тебя не беспокоила,-Гермиона почти видит, как она прячет руки в фартук на другом конце камина, когда рассказывает эту откровенно гигантскую ложь,—Но это Джинни. Это всегда Джинни, мрачно думает Гермиона, Джинни и ее чертовы проблемы. —Не будь такой жестокой, Мадди, - шепчет ей на ухо голос Беллатрикс.—Последние несколько лет ты тоже была не из тех, кто радуется. —Но я держусь особняком!-Гермиона шипит в свой пустой кабинет. —Джинни всегда втягивает всех в свое дерьмо. Всем нам было больно от того, что Гарри умер. То, что мы не вытащили его рыжего ребенка в последний год, не делает наше горе менее реальным. Щипок возле виска. Гермиона прижимает к нему большой палец. Вслепую она тянется к своему столу. Ищет среди крошечных стеклянных бутылочек, пока не найдет нужное зелье. Она до сих пор варит их все сама. Она знает, что это сводит с ума Флоренс, ее многострадальную помощницу. "Ежедневный прием нерегулируемых лекарственных зелий подобен... подобен игре в русскую рулетку, когда пуста только одна камера!" С закрытыми глазами она почти видит, как трепещущая рука девушки жестикулирует, сопровождая эту лекцию. Фло три года назад окончила школу в Шармбатоне первой и думает, что знает все. Магглорожденная и глубоко самоуверенная, она резко напоминает Гермионе о том, какой она могла бы стать при лучших обстоятельствах. Боль утихает после того, как она выпивает второй большой стакан воды из кувшина, который Фло держит на своем столе. Только тогда она открывает глаза. —Дело не в том, что я жестока, - говорит она вслух. Именно из-за таких разговоров в прошлом году у нее в офисе была волшебная звукоизоляция.—Я просто устала. Мы все пытаемся держать голову над водой, а у Джинни есть способ вернуть нас всех на дно. Беллатрикс ничего на это не говорит. —Хорошо,- Гермиона говорит: —Хорошо, я пойду к ней, но это будет последний раз, черт возьми. Адрес, который дала ей Молли, находится в Шепердс-Буше, по крайней мере, наполовину приличном районе, даже если подавляющее большинство населения Австралии немного утомительно. Гермиона предпочитает их на их родине. Там они тише и менее шумные. Она дважды навещала своих родителей, один раз, чтобы развеять чары, а другой раз, чтобы присутствовать на второй свадьбе своего отца на исторической ферме в сельской местности Виктории. "Дай нам передохнуть, любимая", - вот и все, что он сказал в ответ на ее поднятые брови. "Твоя мама носится по всему Тихому океану со своим новым мальчиком. Будь счастлива за меня". Она пыталась встретиться со своей матерью в той же поездке, но каким-то образом их графики не совпали. Она полагает, что понимает. Отнятие у человека почти двухдесятилетних воспоминаний и значительной части его личности заняло бы некоторое время, чтобы простить. Даже если вор был твоей собственной плотью и кровью. В любом случае, она рада, что фаза вечеринок Джинни, похоже, закончилась. Она ненавидит запах тошноты. Она звонит в дверь пять раз и дважды стучит после паузы. Она как раз собирается развернуться и уйти, когда оживает домофон. —Кто там?- Голос Джинни звучит хрипло, и Гермиону насильно забирают обратно на крестины Виктуар, когда Джинни появилась с опозданием на два часа и в придачу сильно расстроилась. —Это я, - говорит она.—Гермиона,-добавляет после нескольких минут молчания. Дверь жужжит и впускает Гермиону.***
После того, как Джинни приготовила чай, ни одной из них, похоже, нечего сказать. Гермиона спросила бы, как дела у Джинни, но на самом деле ей все равно или она не хочет об этом слышать. —Как работа?- Джинни прерывает наконец. —Нормально.- ответ Гермионы. Они снова погружаются в молчание. Гермиона проводит пальцем по золотым звездам на своей кружке и задается вопросом, как долго она, как ожидается, пробудет здесь, и, возможно, она сможет закончить этот экземпляр измененного билля о правах сегодня вечером, чтобы Фло отправила его утром. Если бы только половина ее коллег не была бы так упряма во всем этом бизнесе. Действительно, насколько трудно было бы платить кому-то один галеон в неделю за то, чтобы он, по сути, заботился обо всем вашем домашнем хозяйстве… —Тебя мама послала? Гермиона поднимает глаза. Карие глаза Джинни сузились. Похоже, на это нечего сказать, кроме правды. —Ага. Джинни трет лицо. Ее ногти обгрызаны до корней. На ее левом запястье висит плетеный браслет дружбы в магловском стиле. —Мерлин, я бы хотела, чтобы она перестала это делать. Раздражение Джинни на свою мать она, по крайней мере, может оценить. Гермиона кивает, оглядывая маленькую кухоньку. Это хорошо, если говорить о дерьмовых квартирах. Джинни, очевидно, в разгаре уборки. Швабра и ведро с мыльной водой стоят брошенные рядом с раковиной. На подоконнике ряд растений в горшках, а на холодильнике несколько неподвижных полароидных снимков. В основном о Джеймсе. Но есть несколько других ухмыляющихся людей их возраста, которых Гермиона не знает. Магглы, судя по их виду. —Она прислала Лаванду Браун в прошлом месяце. Гермиона стонет, поворачиваясь обратно к Джинни: —Эту дуру? Действительно Молли? Джинни фыркает. На мгновение Гермиона вспоминает, что раньше она думала, что младшая Уизли была самой крепкой девочкой из них двоих. Странно думать об этом сейчас. Она задается вопросом, что еще изменилось. —Помнишь, когда Рон встречался с ней и...-Джинни замолкает и смотрит на Гермиону, морщась,—Прости —Я бы хотела, чтобы вы все перестали относиться ко мне так, будто я все еще тоскую по Рону, - говорит Гермиона, но слова выходят мягче, чем она намеревалась. Джинни на мгновение смотрит на нее: —Ты получила их приглашение на свадьбу? —Мерлин, да, - Гермиона закатывает глаза.—Ярко-желтое, со скетч-картой, чтобы узнать, нет ли у вас инфекции от бульканья. —Это Луна повсюду добавила, не так ли? Ухмылка Джинни превращается в взрыв смеха. После этого они обе снова замолкают, но тишина приобретает новую комфортную текстуру. Гермиона просто потягивает чай, думая о том, как хорошо все это обернулось, что у Беллатрикс не будет причин читать ей нотации о том, чтобы посещать больше общественных мероприятий, когда… —Так ты идешь? Она моргает, глядя на Джинни: —Куда? —На свадьбу моего придурковатого брата,- Джинни выжидающе смотрит на нее. Гермиона на самом деле не думала об этом. Она, вероятно, запланировала бы рабочую поездку примерно на это время. Это, безусловно, означало бы подлить масла в огонь сплетен о том, что она все еще влюблена в Рональда. Еженедельник "Ведьма", безусловно, хорошо подкреплял этот слух яркими статьями раз в две недели. Гермиона уверена, что это работа Скитер, даже если заголовок всегда приписывается другому репортеру. —Потому что мы могли бы пойти вместе, если хочешь? Гермиона просто смотрит на нее. Джинни красится до самых кончиков волос. Это впечатляет. —Мама взбесится, если я не пойду, а если ты будешь там, это будет как иметь друга. Гермиона хмурится: —У тебя есть друзья. Джинни закатывает глаза. —У Рона есть друзья. По какой-то причине их много. У меня странные поклонники. Он женится на моей единственной подруге. Гермиона качает головой: —Это неправда - у тебя много... —У Гарри были друзья. У него были ты и Рон, и я всегда завидовала этому, - Джинни опускает взгляд на свой чай. — Послушай, я не пытаюсь заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. Я просто подумала. У тебя тоже нет друзей. Мы можем оказать друг другу эту единственную услугу. —Я полагаю, мы можем, - говорит Гермиона.***
Оказывается, это гораздо больше, чем одна услуга. Они идут на свадьбу вместе, и это ужасно, более ужасно, чем Гермиона могла ожидать. Но с Беллатрикс на ухо и Джинни рядом, обе отпускают ехидные комментарии, Гермионе удается никого не обидеть и не заколдовать Рона на следующей неделе, когда он попытается поцеловать ее на приеме "в память о старых временах". И у жизни есть способ продолжаться. Она получает повышение. "Самый молодой министр межвидовых отношений за всю историю", как заботливо отмечает Пророк. Под гигантским заголовком "Мозг Золотого трио получает высшую работу", конечно. Джинни приходит после этого с бутылкой вина и не слушает оправданий, и они заканчивают не совсем навеселе, но раскованно и тепло, рассказывая истории о Добби, и в основном о Гарри. Ей не грустно говорить о них впервые почти за десять лет. —Я подумываю о том, чтобы сдать экзамены на аврора, - как-то небрежно говорит Джинни за обедом. Гермиона поднимает взгляд от отчета, который она утверждает для одного из своих младших министров. Они сидят в ее кабинете, едят дешевую, но превосходную магловскую еду на вынос, которую Джинни умеет находить. Джеймс растянулась на диване в своем офисе и читает комикс. Они собираются в город, чтобы сходить в кино после обеда. Гермиона знает, что Джинни играла в полупрофессиональной лиге по квиддичу в качестве охотницы, но для нее это более тяжелый шаг. Реальная ответственность. —Хорошая идея, - говорит она, снова заглядывая в свой отчет. Поверх очков она видит улыбку Джинни. Джинни успешно сдает вступительные испытания. Но по мере того, как проходят месяцы и ее тренировки затягиваются, она все время устает, и Гермиона может сказать, что она испытывает стресс и чрезмерно увлекается маггловской нездоровой пищей. Она беспокоится о том, что младший Уизли может вернуться к другим вредным привычкам. Визит к Молли был бы похож на предательство. Итак, Гермиона наконец предлагает ей пожить в ее городском доме. —Таким образом, по крайней мере, Фло сможет составить план питания для нас обеих. Ей это понравится. —Ты действительно этого хочешь? - спрашивает Джинни, и там есть еще один вопрос, аккуратно вложенный в слова, но Гермиона со времен Беллатрикс была ужасна в разгадывании скрытых смыслов. Поэтому она просто говорит "Да". Кажется, это правильный ответ. Лицо Джинни сияет, как солнце. Беллатрикс никогда не материализуется как физическое предвидение в часы бодрствования. Иногда Гермиона задается вопросом, как бы она оставалась вместе без этого мрачного мелодичного голоса на краю ее сознания. В первый год своей новой работы она проходит через несколько по-настоящему кошмарных совещаний. Волшебникам не нравится, когда их привилегии перед другими существами ставятся под сомнение. Только голос Беллатрикс, делающей ехидные замечания в адрес своих оппонентов, удерживает Гермиону от гневных слез при каждом втором споре. Как люди могут быть в таком беспечном неведении? —Вот каковы люди, Гермиона, - доносится до нее голос Беллатрикс на грани сна, —Жестокие и эгоистичные. Гермионе начинает сниться, как она целует ее в постели. Грубая текстура ее кружевного платья, завиток ее волос, ее зубы - все это кажется настолько реальным, что однажды утром, в самом начале работы, Гермиона всерьез задумывается, не лучше ли просто вернуться ко сну. Она задается вопросом, что это значит по поводу Крестража. Проникает ли это все глубже и глубже в мою душу, как горячий нож в масло? На следующую ночь Беллатрикс просовывает одну ногу между своих бедер, и Гермиона обнаруживает, что ей все равно.***
Джинни снова начинает встречаться. Гермиона едва замечает их. Красивый южноамериканский аврор, парень из местного паба, одна из ее товарищей по команде из лиги. Однажды Джинни приходит домой с татуировкой, а потом еще одна. Она показывает их Гермионе, почти вызывающе. Первая - тонкая черная полоса вокруг ее левого предплечья, а второй - изящный контур маленького клюва на изгибе ее веснушчатого плеча. Гермиона не спрашивает, что они означают. Но таунхаус чаще всего пустует, и это угнетает - сидеть в одиночестве каждый вечер в компании только ехидного Пожирателя Смерти. Она снова начинает видеться с Драко раз в две недели. Это привычка, которую они переняли, когда она вернулась из своего последнего учебного года за границей, в Японии. Они почти не разговаривают, просто бродят по территории поместья Малфоев, Драко указывает на странную нимфу или саламандру. Все это упражнение сильно напоминает ей об их кратком совместном занятии. У них был короткий перерыв, когда Драко впервые встретил Дафну, но они прекрасно устроились в супружеском блаженстве, и ему, кажется, снова разрешено заводить друзей. Дафна в любом случае приближается к концу своего второго триместра и медленно превращается в идеальную, хотя и с каштановыми волосами, копию Нарциссы. У Гермионы даже не хватает духу подразнить Драко по этому поводу. Все, чего она хочет, - это прогуляться с ним по парку поместья и помолчать. Однажды он пытается уговорить ее присоединиться к нему на охоте на оленя. Это плохо кончается. Она ненавидит любой вид смерти. —Что-то у тебя на уме, Грейнджер? Гермиона выныривает из своих мыслей и смотрит на него. Волосы Драко с возрастом немного поредели, но он по-прежнему выглядит стильно, одетый во все белое и сидящий на антикварной садовой мебели Нарциссы ранним летним днем. Она думает о том, как ему ответить. Драко знает о ней больше, чем кто-либо другой, но все еще есть секреты, которые она никогда ему не расскажет. Конечно, есть вопросы, которые он никогда не задавал. Она заметила, что он снял портрет подростка Беллатрикс Сильверпоинт из коридора наверху, но решила не трогать эту рану. Драко позволено двигаться дальше, позволено попытаться устроить свою жизнь после войны, даже если это за счет памяти. —Как поживает твоя мать?-наконец она останавливается, поворачиваясь обратно к лужайке, за которой Джилли безупречно ухаживает по сей день. —Ну, - отвечает Драко, —В этом году она проводит лето во Флоренции. Она говорит, что климат творит чудеса с ее здоровьем. Гермиона улыбается. Она рада. Нарцисса жила не так хорошо, как ее сын, в годы, непосредственно последовавшие за войной. После смерти Люциуса она начала проводить большую часть своего времени за границей. "Легче, когда никто не знает, что вы мисс Грейнджер", - сказала она Гермионе во время их последнего разговора. Гермиона знает правду об этом. Это было успокаивающе, так возвышенно успокаивающе, прибыть в ее покои в школе в Киото. Быть просто еще одним студентом по обмену, которому нужно многое наверстать. —Она спрашивала о тебе в своем последнем письме, - добавляет Драко, наклоняясь вперед и хватая тыквенный пирог со стола. —Она всегда так делает. —Хм, - говорит Гермиона, чувствуя, как Беллатрикс ерзает и вздыхает. Она всегда становится угрюмой, когда заходит речь о Нарциссе. —Скажи ей, что я тоже спрашивала о ней. Она поворачивается на стуле, поплотнее запахивая халат. Сегодня суббота, и она осталась после ужина в пятницу вечером, ее старая спальня такая же знакомая, как и всегда, но она все еще планирует пойти в офис. Назревает тревожный конфликт с шотландским отделением гоблинов-реформаторов. Все может пойти наперекосяк, если она сейчас отпустит поводья. —А как насчет тебя, Драко?-она наблюдает, как он салфеткой из кремовой ткани вытирает несуществующие крошки со своего лица: —Как у тебя дела в последнее время? —О, ты знаешь, - он неопределенно машет руками, —Беспокоюсь о Дафне, она ужасно тяжело переносит эту беременность, и все как обычно. Я подумываю о расширении интересов компании в Сенегале. Гермиона чувствует, как ее губы сами по себе сжимаются. Драко знает, как она относится к его компании по поставкам зелий. На данный момент это в основном ценная древесина и редкие растения, но она слышала разговоры о том, что он расширяет ассортимент ингредиентов для палочек, хотя у производителей палочек есть освященная веками традиция производить их самостоятельно, в небольших количествах. Она полагает, что жизнь была бы просто слишком идеальной, если бы она соглашалась со всем, что делал и думал Драко Малфой. —Не хмурься так, Грейнджер, - издевается Драко. —Твое лицо застынет. И ты знаешь, что я должен как-то сохранить семейную копилку.***
Большую часть оставшегося дня она проводит в своем офисе. Фло пытается молча печатать для нее записки, но Гермиона отправляет девочку домой в полдень, потому что по крайней мере у одной из них должна быть жизнь. Она все равно почти ничего не делает. Шотландский бизнес, похоже, в ближайшее время не взорвется у нее перед носом. Это уже кое-что. Любой другой назвал бы это успехом. —Но ты не такая, как все. Гермиона не собирается удостаивать это ответом. Конечно, она более сосредоточена, чем некоторые из ее коллег. Рон, похоже, вполне доволен тем, что проводит свою жизнь в Резервных силах авроров и помогает Джорджу с долгожданным расширением в Хогсмид. Луна наверняка объявит хорошие новости со дня на день. Гермиона содрогается при мысли о том, как они назовут своего бедного первенца. По крайней мере, к Джинни, кажется, вернулась часть ее былого пыла. Гермиона слышала очень впечатляющие вещи об успехах младшей Уизли с тех пор, как она сдала последние тесты и стала полноправным аврором. Главным образом благодаря проницательности Фло, но также и благодаря ее растущему общественному авторитету. В Чэнду был ужасно стильный захват кольца сторонников Волдеморта. В газетах был день поля с фотографиями младшей Уизли, волосы которой были покрыты ледяным блондом и все еще в длинном вечернем платье, буквально перепрыгивающая через вагоны поезда, чтобы поймать двух подозреваемых. А потом еще более хитрое дело - разоблачение бывшего американского колдуна как серийного убийцы в Йоркшире. Это получило меньшее освещение, но произвело на Гермиону большее впечатление. Джинни была храброй, но она не позволила собственному эго взять над ней верх. Хотя было бы неплохо видеть ее чаще. Это мысль, вызывающая жалость к себе, и она удивляет Гермиону. Она знает, что у нее много недостатков, но тоска уже давно не была одной из них. Ей живется лучше, чем большинству. Знакомый образ непрошено возникает у нее в голове. Дин, голый по пояс и изжеванный до чертиков. "Мы все думали, что ты мертва", - сказал он, он был так напуган, не более чем мальчик, наполовину потерявший рассудок от ужаса, и что она успела сделать, прежде чем его убили? Несколько невнятных слов. Никакого утешения. Ничего. Сегодня у нее начинается головная боль за левой бровью. Она нащупывает свои бутылочки и обнаруживает, что ящик пуст. Черт, думает она, она была так занята, что у нее не было возможности заняться зельеварением. Она прижимает другой палец к нерву. Ты заслуживаешь этого, крошечная часть ее шепота. Они все мертвы, Гарри, Дин, Оливер, Фред, Тонкс, Люпин - но ты все еще здесь. Даже после того, как ты раздвинул для нее ноги. Даже после того, как ты отказался отпустить ее гнилую душу. О аппарировании не может быть и речи из-за надвигающейся мигрени, поэтому Гермионе приходится проделывать долгий путь от своего офиса до общих каминов. Она прикрывает глаза тыльной стороной ладони. Свет приобрел забавное пульсирующее качество, и она знает, что это признак того, что это будет действительно неприятно. К счастью, в выходные министерство почти безлюдно. У нее тоже почти получается, и она как раз идет по полированному мраморному полу вестибюля, когда… —Гермиона! Джинни выскальзывает из яркой вспышки зелени слева от нее. На ней грязная майка и мягкие шорты для регби, которые тоже видели более чистые дни. Ее волосы заплетены в длинную косу. Несколько мушек плавают вокруг ее лица. Переносица у нее загорелая, и Гермиона смутно помнит, что она также получила приглашение на обед в "Нору", она просто забыла об этом в разгар всех других дел по реформированию. Но Джинни улыбается, и улыбка доходит до самых ее глаз. —Я как раз собиралась найти тебя, - она улыбается ни с того ни с сего, и Гермиона затуманенно щурится из-за головной боли, потому что не может припомнить, чтобы когда-либо видела другую женщину такой... ликующей. Не с того последнего золотого лета в Хогвартсе, когда они были все вместе и были такими решительными и полными надежд. —Я только что от мамы и папы, - слова произносятся быстро, и у Гермионы складывается отчетливое впечатление, что Джинни сдерживает свои руки, чтобы не схватить Гермиону и не закружить ее по мраморному залу. Благодари Мерлина за маленькие милости. —Они согласились позволить мне вернуть Джеймса. Она снова моргает. Яркие волосы Джинни вспыхивают. Нерв за ее правой бровью начинает пульсировать. У нее пересохло во рту. Джинни все еще выжидающе ждет. —Это... это замечательно, Джинни, - наконец выдавливает Гермиона. Лицо Джинни немного вытягивается. —Я имею в виду, да, - говорит она. —Я просто... я пришла сказать тебе первой, потому что... я имею в виду... Острая боль пронзает ее глазное яблоко насквозь. —Поторопись, поторопись, - напевает ей на ухо голос Беллатрикс. —Эта буря надвигается быстро. Не хотела бы, чтобы это унесло тебя... —Послушай, мне нужно идти, - говорит Гермиона, прерывая их обоих.—Прости. Увидимся дома, хорошо?-бросает она через плечо. —Да, - слабый ответ Джинни, но Гермиона слишком занята, бросая порошок в пламя и ступая в лижущие зеленые языки. Вспышка зеленого цвета от почти невыносима. Она, спотыкаясь, идет через гостиную на кухню, роется в шкафу, мимо аккуратно сложенных протеиновых порошков Джинни, и там. Там. Небольшой тайник с бутылками. Она выпивает один залпом. Прислоняется бедром к стойке и чувствует, как напряженность мира снова смягчается до комфортного низкого гула. Лицо Джинни мелькает у нее перед глазами. —Не лучшая твоя работа, Мадди,-Беллатрикс звучит тщательно нейтрально. Этот тон она использует всякий раз, когда разговор заходит о Джинни в последние несколько недель. —Я думаю, что на этот раз ты, возможно, действительно причинила щенку боль. —Черт, - говорит Гермиона пустой кухне.***
Джинни возвращается домой только после того, как Гермиона почти задремала на диване, читая отчеты. Хлопающая дверь встряхивает ее настолько, что очки сползают с носа. Джинни, похоже, настроена игнорировать ее, снимает с плеча свою тренировочную сумку и на цыпочках поднимается по лестнице- —Джинни? Шаги прекращаются. Затем они возвращаются. Она переоделась в маггловские отбеленные джинсы и свободную толстовку с рекламой "Пылающих пикси", что бы это ни было. Гермиону нисколько не удивляет, как легко Джинни переходит от волшебного мира к миру магглов. Она, конечно, отказалась от достаточного количества приглашений в паб и на различные светские мероприятия, чтобы знать, что Джинни расширила свой круг общения далеко за пределы их бывших одноклассников по Хогвартсу. —Мне действительно жаль. Джинни пожимает плечами, ступая носком по ковру и засовывая руки в передние карманы. Что-то во всем ее поведении настолько жалкое, что Гермиона стягивает с носа очки для чтения и откладывает их в сторону. —С моей стороны было непростительно грубо вести себя так, как я поступила. Теперь Джинни наклоняет голову. Она долго смотрит на Гермиону. Гермионе интересно, что она видит. —Все в порядке. Она бросается на диван рядом с Гермионой. —Хочешь посмотреть телевизор? Она уделяет особое внимание растягиванию слогов. Ладно, возможно, Джинни больше всего нравится свободное падение в мире магглов, но Гермионе странно приятно наблюдать за этим усилием. —Нет, - говорит Гермиона. —Я хочу поговорить о том, что Джеймс вернется, чтобы жить с тобой. Джинни улыбается. Затем она хмурится, ковыряя машинную прореху в хлопке на колене: —Честно говоря, это немного пугает. Я имею в виду, что в последний раз, когда я жила в тесном помещении с ребенком, это было в моей детской спальне, и мама всегда была там. —Звучит забавно, - сухо замечает Гермиона. —О, это был обычный рейв каждую ночь, - усмехается Джинни. —Наверное, это были худшие семь месяцев в моей жизни, честно говоря, - она сразу же выглядит виноватой. —Не из-за Джеймса. Я просто... —Тебе было семнадцать, - добавляет Гермиона. Джинни кивает. —И Гарри был мертв, и все остальные продолжали жить своей жизнью, а я не могла. Гермиона молчит, наблюдая за ней. Джинни, очевидно, нужно было сказать это какое-то время. Лучший друг уже попросил бы ее об этом. Но Гермиона была довольна тем, что их дружба живет в основном в настоящем. Однако следующие слова Джинни удивляют ее. —На что это было похоже в Японии? —Все было в порядке.-Гермиона мысленно возвращается к тому изолированному году. Она не слишком много думает об этом, если честно. Это было похоже на прыжок и погружение в центр ее собственного одиночества. Ее собственная незначительность. —Не похоже на Хогвартс. -наконец она останавливается,—Очень тихо. Очень упорядоченный. Думаю, это как раз то, что мне было нужно. —Я скучала по тебе. Слова Джинни звучат тихо, и Гермиона бросает на нее острый взгляд. Другая девушка снова принялась теребить потертую ткань у колена и не хочет встречаться с ней взглядом. —Я тоже по тебе скучала,- это ложь. Она пропустила ровно одного человека. В тот год это почти поглотило всю ее жизнь. Но Джинни не обязательно это знать. Джинни перестает теребить свободную нитку и еще одно долгое мгновение смотрит на Гермиону. —Можно нам с Джеймсом остаться? Гермиона знает, что она могла бы прикинуться дурочкой, спросить "что ты имеешь в виду?" и позволить ответу Джинни дать ей еще минуту на размышление. Но правда в том, что ей не нужно думать об этом. Как только вопрос повисает между ними, та ее часть, которая скучает по Гарри и Рону, скучает по золотому теплу их трио, карабкается наверх и почти кричит "да". Но это тоже неправильно. Джинни не заменит Рона, и, несмотря на внешность, Джеймс не точная копия своего отца. Они оба люди, которые нравятся Гермионе сами по себе. У них есть свой собственный яркий оттенок, который они отбрасывают на ее одинокую жизнь. —Да, - говорит она, —Столько, сколько понадобиться. После этого все становится немного паническим.***
Ну, в основном это Джинни паникует, а Гермиона готовит ей успокаивающие чашки чая. Она сопротивляется желанию подсыпать туда настоящий успокаивающий напиток. Джинни имеет право на свои эмоции. Они убирают домашний офис Гермионы, которым она все равно никогда не пользуется, потому что в ее кабинете в министерстве есть лучший пергамент, и отдаленный гул толпы, чтобы она не думала о себе. Это маленькое помещение, всего две трети размера спальни Джинни, и им нужно всего полбанки темно-синей краски, чтобы покрыть его. —Оно не такое большое, как его комната у мамы и папы, - продолжает говорить Джинни, жуя прядь своих волос в то, что Гермиона узнала, сигнализирует о другом сигнале. —А что, если ему это не понравится? —Ему это понравится, - уверяет она Джинни, когда они втаскивают в комнату еще одну тяжелую картонную коробку. —Ему это понравится, потому что он любит тебя, - добавляет она, когда они начинают утомительный процесс сборки шведской мебели. Это правда. Гермиона почти уверена, что только его полулегендарный отец занимает в сознании семилетнего Джеймса Поттера более высокое место, чем Джинни Уизли, аврор и постоянный персонаж квиддичных плакатов, которыми увешана его комната в "Норе". —И в любом случае, он все еще проводит большую часть дня с Молли. Ты заберешь его, как только закончишь работу, и тогда нам просто нужно пережить ужин и завтрак, прежде чем он снова уйдет из наших рук. Джинни сдувает с лица мокрую от пота прядь волос. —Я знаю, - она выпрямляется и смотрит на Гермиону поверх наполовину собранной кровати между ними, —Меня это тоже беспокоит. Это не совсем нормальное воспитание, не так ли? —Там полно людей, которые его любят,-Гермиона вставляет еще один винт, затем тоже откидывается на спинку стула, тянется за инструкцией, потому что почему-то там на три винта больше, чем должно быть,—Я бы сказала, что все в порядке. Они застилают кровать ярко-оранжевыми простынями "Чудли Чэннон", которые прислала миссис Уизли. Джинни балансирует на стуле и приклеивает светящиеся в темноте звезды к наклонному потолку. Гермиона заполняет маленькую деревянную книжную полку коробками с книгами, которые Фло заказала по ее просьбе. "Путешествия Гулливера", басни Эзопа, ее собственный потрепанный экземпляр Полного собрания сочинений Уильяма Шекспира и другие. Она хочет, чтобы Джеймсу было комфортно в любом мире, в который он попадает. Джинни добавляет свою собственную маленькую стопку, украденную из спальни ее детства. Деревянный сундук в углу набит дорогими игрушками из магазина шуток. Джордж отправил его по почте. Гермиона внимательно просматривает каждое из них, хотя Джинни закатывает глаза. Подарок Луны - амулет от колючих зверей, подозрительно похожий на сырой лук. Джинни вешает его на дверную ручку после того, как они обе перестают смеяться. — Это не совсем так... питомец, - замечает Беллатрикс, как только они отступают и смотрят на дневную работу. Комната яркая и теплая. Они добавили маленький уголок для чтения у окна с помощью магии, который особенно понравился бы семилетней Гермионе. Даже Джинни выглядит довольной. —Ну, мы узнаем, что он думает завтра вечером, - говорит она, и Гермиона рада, что, по крайней мере, ее голос звучит спокойно. —Я имею в виду, что ему семь. Он же не может это ненавидеть, верно? —Хм, - хмыкает Гермиона в ответ им обоим. Она прислоняется к дверному косяку, скрестив руки на груди, странно довольная маленьким гнездышком, которое они создали. Она не помнит, когда в последний раз чувствовала себя настолько удовлетворенной результатами каких-либо своих усилий. Джинни, кажется, понимает, что другого ответа от нее не дождешься, потому что она тоже вздыхает. —Хорошо, давай просто закончим и закажем еду на вынос. Гермиона выдыхает. Вот волшебные слова, которых она так долго ждала.***
Шотландское отделение все-таки взорвалось у нее перед носом. На выходных произошла какая-то хитрая манипуляция, и к утру понедельника Гермиона столкнулась с потерей лидерства, когда все, чего она действительно хотела, - это наконец-то продвинуть реформу образования, которая позволила бы гоблинам снова открыть свои собственные школы за пределами предметов банковского дела и арифметики в Великой Британии. В краткосрочной перспективе это не имело бы большого значения, но у Марбика были четкие планы относительно того, как его народу можно было бы снова позволить подняться из рабства по контракту. На этот раз Фло игнорирует ее приказ идти домой, и это даже к лучшему, иначе она, вероятно, была бы там до полуночи, перенося расписание. Как бы то ни было, ей удается собрать свои вещи без четверти и прибыть к своему таунхаусу ровно в восемь. Она с опаской поднимает глаза. Свет на кухне и в коридоре наверху горит, но в спальне Джинни его нет. —Привет!- Джеймс стоит у двери через мгновение после того, как она ее открывает. Волосы Гарри всегда были такими растрепанными? И действительно ли он был таким тощим? Мальчик выглядит так, словно его может сдуть сильный ветер. Он берет ее за руку и почти тащит по коридору. Свет на кухне горит. Джинни сидит на стойке, ест кусок пиццы и читает последний номер "Какой метлы". За столом есть темная фигура, но когда Гермиона моргает, она исчезает. Джинни поднимает глаза, когда они входят. —Пицца немного холодная, но все еще съедобная, - говорит она, откусывая кусочек. Джеймс тянет Гермиону вниз, чтобы она присоединилась к нему за столом. На его тарелке уже три прожеванных коржа, но он все равно тянется за еще одним ломтиком. Гермиона собирается спросить, хорошая ли это идея, когда он кладет это прямо ей на тарелку. Он улыбается и впервые кажется немного застенчивым. Гермиона тянется, чтобы сжать его руку. Краем глаза она замечает какое-то мерцание.