nameless

      Думал ли Одиннадцатый о том, что захочет убить кого-то настолько сильно? Обычно все его жертвы вызывали в нем лишь отвращение, ощущение мерзости к чему-то настолько никчемному, обо что даже не хотелось марать руки и одежду. Пак Чимин же никак не мог быть «обычно», будто бы ему просто горело выделиться и довести безымянного до нервного тика. Блондин, очевидно обладающий какими-то волшебными силами, все-таки смог затащить демона в кино и сейчас сидел достаточно близко, не отрываясь ни на миг от лицезрения банальной картины про выживание в джунглях. Он то и дело хихикал с главного героя, а Одиннадцатый, что наблюдал за этим, чувствовал, как все нутро вскипает от этого легкого подрагивания щек и обтянутых вязаной кофтой плечей. Хотелось навсегда стереть эту противную улыбочку, хотелось завалить и… убить. Определенно точно убить. Демон резко дернул головой, прогоняя вылезающие из самых глубоких дебрей мозга мысли. Даже для такого жестокого убийцы, как он, все же существовали принципы — не убивать невиновных, не совершать возмездие в открытую и не спать со своими жертвами перед их смертью. Вообще-то в силу определенных взглядов на жизнь Одиннадцатый никогда не спал с людьми. Из-за собственного влияния он успел завалить несколько безымянных демонов, некоторых даже не один раз, но людей — никогда. Что-то внутри словно не подпускало к более слабым существам, не давало сделать лишнее касание в их сторону. В мыслях промелькнуло воспоминание того, как демон, сам того не осознавая до конца, поднял Чимина на руки и перебинтовывал его рану. Только сейчас, сидя в полной темноте, иногда освещаемой излишне яркими кадрами в фильме, он осознал, что прикосновения к Чимину никогда не ощущались, как нечто токсичное, отравляющее его. Он впервые мог так свободно трогать человека. Не тянуло тут же одернуть себя, создать безопасное расстояние, обрести невидимый купол, спасающий от присутствия существа рядом с ним. Он не успел остановить безумное, зародившееся внутри желание и, потянувшись вперед, почувствовал самыми кончиками пальцев тепло чужого тела. Чимин заметно напрягся, но руку не убрал, лишь кинул быстрый взгляд в сторону безымянного и, видимо удостоверившись, что пока что его жизнь в безопасности, продолжил просмотр. Одиннадцатый же уставился на собственные пальцы, покрытые татуировками, которые так спокойно легли на чужую, человеческую ладонь. Демон, как завороженный, полностью накрыл руку блондина, осознавая, насколько та меньше его собственной. По шейным позвонкам прошла холодящая душу дрожь, когда в висках что-то торкнуло и в грудной клетке резкими толчками начала разрастаться боль. Это было похоже на сотни мелких червяков, забравшихся под кожу и проедающих его изнутри, выдирающих на живую полноценные кусочки человеческого мяса и пытающиеся выбраться на свет. Вокруг пропал всякий воздух, осталась лишь причиняющая боль сухость в горле при попытках найти, втянуть хоть какой-то кислород. Демон схватился за грудь, сжимая ткань вместе с собственной кожей под рукой. На лбу и шее выступили крупные капли пота, челюсть от напряженности жалобно заскрипела. Где-то отдаленно послышался мягкий голос, почему-то дрогнувший от непонятных безымянному эмоций. Взгляд кое-как выхватил лицо блондина: тот что-то говорил и протягивал руку, чтобы убрать взмокшие пряди со лба. Осознав, что тошнотворный комок в горле становится все невыносимее и требует выхода в свет, Одиннадцатый оттолкнул небольшую руку и вскочил, выбежал из зала. Долго идти самостоятельно сил не было, и он с грохотом влетел в туалет, приземляясь коленями на твердую плитку. До кабинки он доползти уже не успевал и, кое-как подтянувшись на дрожащих руках вверх, оставил все содержимое желудка вместе с прожигающей глотку и десны желчью в не совсем чистой и до этого раковине. Ужасное ощущение опустошенности вновь захватило его: в пищеварительной системе больше ничего не оставалось, а рвотные позывы не заканчивались. Демон чувствовал, как его буквально выворачивает наизнанку, как боль выдирает его органы, царапает внутренние стенки, чтобы из него хоть что-то вышло и эта тошнота закончилась. Лишившись всяких сил, он расцепил пальцы и с грохотом рухнул на пол всем телом, что продолжало содрогаться от позывов и отдаваться крупной дрожью. От резкого падения висок пробило болью, после чего под кожей ощутилось нечто теплое, медленно растекающееся в крупную лужу. Внезапно все прекратилось. Одиннадцатому позволили сделать всего один надрывный вдох перед тем, как его конечности вывернулись в другую сторону от ломающей боли, ногти до крови вцепились в грудную клетку, когда по коже вновь зашевелилось это. Безымянный уже знал, что увидит, если поднимет кофту, но он не мог себя заставить посмотреть в страхе перед новым приступом тошноты. Кто-то попытался его поднять, но не имел и малой части той силы, которая была необходима для этого. Неизвестный что-то надрывно кричал, подталкивал изгибающееся в боли тело, когда в помещение вбежало еще несколько людей. Поплывшим взглядом Одиннадцатый выхватил среди толпы знакомые жесткие кудри, которые тут же оказались ближе и, оттолкнув измазанного в крови неизвестного парня, подхватили его и вынесли из здания. Сил терпеть боль не оставалось — безымянный медленно погружался в небытие.       Одиннадцатый проснулся от внезапно захлестнувшей его лицо холодной воды. Еле-еле разлепив глаза, он увидел перед собой ангельскую мордашку одного из самых опасных Истинных, который сейчас так мило ему улыбался. — Наше солнышко просну-у-улось, — он поставил стакан на тумбочку и выпрямился, отряхивая руки. — Как себя чувствуешь? Вместо ответа раздался жалобный стон, и попытавшийся встать безымянный вновь упал на пол. — Блять, твоя сила притяжения к земле просто поражает, — раздался откуда-то из-за спины Феликса знакомый голос, и Одиннадцатый тут же вскочил на ноги, слегка пошатываясь и крепко держась за пульсирующий висок. Под ладонью чувствовалась мягкость бинта, уже успевшего пропитаться чем-то вязким вроде… — Это что, кровь?.. — демон с выпученными глазами смотрел на свою руку, испачканную в теплой жидкости алого цвета. — Прикинь. Это я перебинтовывал, — Феликс как-то странно хихикнул и, не переставая улыбаться, завалился на диван, где только что лежал безымянный. — Нет, бля, подождите. Это кровь?! — Не истери. — Какого… — Не истери! — Тэхен резко оказался рядом и посмотрел прямо в глаза безымянному, заставляя того немного присесть от давления и оказаться тем самым на уровне одного роста с Истинным. — Да, представляешь, это кровь, и она течет из твоей чертовой башки. Тэ с силой ткнул пальцем в лоб Одиннадцатого, а у того звезды из глаз полетели от боли в виске. — Почему она… — Не останавливается? — Истинным, кажется, доставляло особое удовольствие перебивать младшенького по рангу и договаривать за него его фразы. Феликс продолжал самодовольно лыбиться, и теперь безымянный начал больше понимать ненавидящего его Тэхена. — А она и не остановится. Твое тельце трещит по швам, милый. Конечно, оно не будет больше восстанавливаться за пару секунд как прежде. Все твои силы уходят на то, чтобы ты тут же не развалился. — Почему это происходит? — Одиннадцатый попытался найти отражающую поверхность в комнате, когда Тэхен резко схватил его за плечо и заставил стоять рядом с собой. — Шавка, ты такой тупой. Что было непонятного, когда тебе сказали убить одного стремного придурка? — Брось, Тэ-э-э. Это же не просто потому что он его не убил. Малыш, ты хоть представляешь, в какое дерьмо ты влип? — Если бы мне рассказал хоть кто-нибудь о том, что со мной происходит, может бы и представлял, — безымянный начал восстанавливаться и раздраженно выдернул руку из хватки кудрявого. — Мне, блять, тоже не в прикол смотреть, как по мне трещины проходят, как по какой-то ёбаной кукле. — Ой, а твой мальчик все еще пытается кусаться, — Феликс вновь странно посмеялся и встал с кровати, направляясь к выходу из комнаты и собираясь оставить демонов наедине. — Ладно-ладно, думаю, Тэхен, как ваш надзиратель, просто обязан рассказать тебе больше об этих трещинах. Например, то, что тебе судя по всему осталось не так долго, и ты так и сдохнешь в агонии, если сейчас же не возьмешь себя в руки и не убьешь свой Шанс. Ой, я это вслух сказал? Он хлопнул дверью, а Одиннадцатый услышал, как скрипит челюсть раздраженного Тэ. — Тэхен?.. — Он уже все тебе сказал. Убиваешь его или откидываешься сам. Это все, что мы можем тебе сказать. И я впервые тебя искренне прошу… Не будь тупицей, Одиннадцатый.       — Рассказал? Тэхен хлопнул дверью и подошел вплотную к Феликсу, хватая того за волосы на затылке и оттягивая их с особым усилием. — Нахуя ты лезешь туда, куда тебя не просят? — Как это не просят? Это, по-моему, ты меня позвал, чтобы я ему голову перемотал, потому что у самого ручки тряслись. Или я что-то путаю? — Заткнись. Просто перестань меня бесить, пока я тебя не убил. — Тэ-э-э, ну ты же знаешь, как сложно это сделать. А вот твоего мальчика сейчас прикончить запросто. Видел, сколько крови вытекает? И ведь она даже не собирается останавливаться, — он радостно хлопнул в ладоши и попытался сохранить равновесие, когда кудрявый грубо откинул его от себя. — У тебя такое было? — Я не бился башкой о плитку, если ты об этом, — поймав испепеляющий взгляд Тэхена, Феликс тут же перестал улыбаться и задумался. — Мои трещины появились на венах на руках и не так быстро и тотально разрастались, поэтому подобного я почувствовать даже не успел. Его же поползли от самого сердца и буквально уничтожают его тело с каждым днем, поэтому вполне очевидно, что никакой регенерации демона у него уже не хватает. Думаю, сейчас он восстанавливается примерно с такой же скоростью, как самый обычный человек. — То есть пырни его кто-то ножом, и он просто возьмет и откинется? — Не совсем. Все же, весь его организм направил свою работу на то, чтобы он не сдох. Будь то трещины или дыра в животе — он продолжит хвататься за жизнь. Хотя, конечно, не так долго. — Думаешь?.. — Еще парочка таких приступов, и твой Одиннадцатый труп. Ты своими глазами видел, что случается с демонами, которые идут против нашей судьбы, так что… Да, возможно, нам и правда стоит подтолкнуть его на убийство другим способом. — О чем это ты?        Ноги привели Одиннадцатого к знакомому подъезду, и он, по уже сформировавшейся привычке, уселся на холодную скамейку. В окнах нужной ему квартиры горел свет — Чимин тоже не спал. В груди возникло неизвестное ранее чувство — демон хотел убедиться, что с блондинчиком все в порядке, что тот не пострадал от него, когда он был в бреду. Безымянный подумал, что его жизнь в последнее время вообще одни сплошные неизвестные чувства. И виной всему — один непримечательный пацаненок с излишне пухлой верхней губой, которую тот так любил добротно намазывать блеском, бальзамом или чем там еще пользуются подобные ему парни. Чимин не был таким же сексуальным и горячим, как некоторые из соблазнивших безымянного когда-то демонов, не выделялся особо четкой спортивной фигурой, не походил на модель. Он просто был досаждающим, выводящим из себя, бесящим до самых косточек. Его излишняя идеальность казалось небрежному демону слишком тупой, его прическа и макияж лишь действовали на нервы. А эта улыбка, от которой его щеки становились еще пухлее, а глаза превращались в полумесяцы… Демон громко вдохнул носом холодный воздух. Бесила. От размышлений оторвал холодный воздух, дуновения которого пробрались под темную кофту и приласкали все еще пылающие ранения. Из-за последнего приступа пришлось пересмотреть весь свой гардероб и отложить в дальний ящик добрую половину кофт: безымянный не заботился о своем внешнем виде так, как это делал Пак, но и уродом быть не хотел. Теперь остались лишь водолазки, рубашки, свитера с высоким горлом и всяческие футболки. Трещины значительно разрослись, полностью захватив левую сторону грудной клетки и рёбер, протянув свои щупальца на правую сторону и живот и покрыв большую часть шеи и левого плеча. Последние пострадали больше всего — на шее практически не было видно живого места, а плечо болело от любого движения рукой. Кроме того, на голове все еще оставалась небрежная повязка, над которой Одиннадцатый не сильно старался и которая то и дело сползала на брови. Рана на затылке уже покрылась корочкой, но заживать так быстро, как должна была, не собиралась. Состояние собственного тела и организма волновало не меньше, чем души, которая все продолжала тянуться к этому месту. Человеку. Тому, кто, заворачиваясь в пальто, выбежал из подъезда и уставился на него во все глаза. — Привет, — демон смиренно смотрел на блондина, пока тот врос в землю и не двигался, просто осматривал с головы до ног. — Тут холодно, мудак. Надо было одеться. Чимин выбежал прямо в той домашней одежде, в которой был, когда увидел в окне знакомую фигуру в черном плаще. Заметив парня в коротких шортиках, ветер тут же ехидно обхватил открытые бедра и пустил по ногам противные мурашки. Острый взор демона сразу же заметил легкую дрожь. Одиннадцатый поднялся и, слегка пошатываясь, подошел к все еще застывшему Паку. — Иди домой. — Т-ты пойдешь? — Куда? — Домой… Безымянный склонил голову и, промычав что-то в ответ, подтолкнул блондина обратно в подъезд, сам зашел вместе с ним. Когда они поднялись, даже полностью одетый Одиннадцатый был безумно рад обволакивающему их тела теплу, что уж говорить про полураздетого Чимина. Будто оттаяв, тот развернулся к демону и резко набросился на него, принялся бить маленькими кулачками по крепкой груди. Из его рта доносились несвязные всхлипы и восклицания, на щеках что-то проблеснуло. Хаотичные удары блондина были слишком слабыми для титанически сильного тела демона, но они попадали по израненной стороне грудной клетки, что несомненно причиняло яркие всплески боли. Не вытерпев, Одиннадцатый схватил Чимина за запястья и, развернув, приложил спиной ко входной двери. Движение было не настолько резким, чтобы навредить, но достаточным, чтобы привести в чувства. Ладони крепко обхватывали все еще дергающиеся в его сторону запястья. Парень пытался вырваться, изворачивался, но не имел ни малейшего шанса против безымянного. Через пару минут Чимин послушно обмяк в его руках, расслабляясь всем телом и поднимая глаза. Их темный, слегка выпученный и более светлый, прищуренный взгляды впервые за вечер встретились. Где-то в затылке невольной птичкой забилась истеричная мысль остановиться, отдалиться, вернуться в зону комфорта. — И что это было? — Ты придурок. — Ты только что набросился на меня, а придурок я? — Ты хоть представляешь, что я тут пережил? — Нет. — Я… Я волновался, идиот! — Ты волновался за меня? — Пошёл ты. — Ты волновался за человека, у которого даже имени не знаешь? Ох, ты слишком романтичен. — Да блять, я тут места себе не находил. Какая разница, что я знаю про тебя?! Ты выглядел так, будто готов был помереть там же. Естественно я волновался. Еще этот мужик, который тебя унес. — А что с ним не так? Ревнуешь? — Одиннадцатый наклонился чуть ближе, улыбаясь одной стороной. — Он выглядит, как серийный маньяк-убийца. Я думал, что он утащит тебя куда-нибудь и будет насиловать, пока ты не умрешь. — Ты знаешь, что тебе нельзя смотреть ужастики? Твоя фантазия слишком разыгрывается. — Да он правда пугающий! — Верю. Но я ведь тоже, — безымянный сам не заметил, как сократил расстояние до минимального. Напряжение во всей квартире достигло максимально возможных значений. Навязчивая мысль-птичка уже лежала со свернутой шеей и не подавала признаков жизни. Чимин, реагировавший на давление со стороны демона, уже полностью был вжат в дверь. Одиннадцатый же навис над ним, как зверь над жертвой, оставляя между ними жалкий десяток сантиметров. Крепкая хватка сменилась на легкие поглаживания нежных запястий пальцами и редкое царапанье короткими ногтями. Блондин все это время тяжело дышал, его грудь вздымалась так, что вот, еще чуть-чуть, и она коснется тела напротив, которое никак не отставало в темпе вдохов и выдохов. Глаза безымянного прожигали, оставляли за собой пылающие дорожки, пока изучали лицо и спускались ниже по шее к ключицам и груди, слегка видневшимся из-под свободной футболки. На лбу Одиннадцатого едва заметно проступили вены, отчего Пак громко сглотнул и попытался протянуть к ним руки, но те все еще находились в заложниках. Никто из них не собирался сдаваться первым, не собирался давать слабину, но оба невольно тянулись вперед, призрачно касались тел друг друга. Демон придвинулся еще ближе, теперь его подтянутая грудь практически лежала на мягкой груди напротив. Чимин, словно загнанный в угол зверек, пискнул и зажмурился, попытался игнорировать жар, которым буквально пылало чужое тело. Безымянный же провел руками дальше, оглаживая большими пальцами слегка выступающие локти, проводя открытыми ладонями выше к плечам и залезая длинными пальцами под рукава футболки. Несмотря на пухлые щеки и крупные бедра, плечи встретили демона выпирающими косточками, едва обтянутыми кожей. Мизинцы проскользнули по линии таких же ярко-выделенных ключиц, со стороны хозяина которых тут же послышался тяжелый вздох. Одиннадцатый легко ухмыльнулся, замечая, как щеки парня покрываются алой, почти розовой краской. — Здесь? — разрезал тишину, едва прерываемую общим дыханием, севший на пару тонов голос. Демон отвлекся от плечей, полностью захватывая во власть своих рук чужие худые ключицы и уделяя им особое внимание. Чимину оставалось лишь продолжать с усилием жмуриться и слегка дрожать от чужих прикосновений. Его бедра то и дело подавались вперед, когда Одиннадцатый ловко обводил пальцами глубокую ямочку между костями, но безымянный умело отодвигался назад каждый раз, не позволяя им прикоснуться друг друга. — А что если…? Демон оттянул горло футболки и кончиком языка мягко провел по всей длине ключицы, обязательно уделяя внимание той самой ямочке. Чимин почти сдался, Чимин готов был проиграть, но в последний момент ухватил попытавшийся вырваться стон, до боли прихватывая зубами нижнюю. Безымянный же, не скрывая своей хитрой улыбки, потянулся к плечу и едва коснулся его губами. Дорожка недопоцелуев прошла до самого ушного хрящика, где демон, уже сам не сдержавшись, шумно выдохнул забитый в легких воздух, опалил чужую шею, которая тут же покрылась предательскими мурашками. Он отодвинулся и взглянул на съежившегося Чимина. Внутри трепетало особо сильное, неестественное для демона желание, которое тут же хотелось исполнить, воплотить в жизнь. — Посмотри на меня. Тот лишь сильнее зажмурился и закачал головой, все еще тщетно пытаясь отодвинуть от себя крупное горячее тело. — Ну же… Всегда был таким смелым, а сейчас трясешься. Посмотри… — он придвинулся ближе и выдохнул последнее слово в самые губы. — Чимин. Блондин резко распахнул глаза, уставившись на лицо напротив и невольно приоткрыв уже зудящие губы. Одиннадцатый же подался вперед, просто коснулся своим ртом чужого, не делая больше никаких движений. Это была игра, в которой проигравший был определен еще до её начала. Чимин потянулся и жадно обхватил нижнюю губу безымянного, прощупывая её своими, изучая её на размер, мягкость, податливость. Демон, чуть ли не мурлыча от полученного удовольствия, взял инициативу в свои руки, вжимая несчастного в дверь всем телом, и впился в пухлые губы парня. Они оказались такими же мягкими и увлажненными, какими выглядели издалека, идеально скользили под его, поддавались всем манипуляциям и, казалось, от страстного терзания только становились больше. Пак же таял, медленно стекал по поверхности двери, полностью отдаваясь в распоряжение этого ненасытного зверя, которому все же удалось загнать его в ловушку и выхватить победу. Одиннадцатый начал пускать в ход зубы, истязая нежную кожу, оттягивать пухлую верхнюю губу и стервозно посасывать её. Чимин отвечал, на всё отвечал и старался поспевать за темпом безумного парня напротив, которому явно сорвало какой-то клапан в голове и, казалось, что теперь он просто не мог остановиться. Но он мог. Демон отпрянул, прижимая грудь блондина рукой, чтобы тот не потянулся за ним. В последний раз безымянный мазанул ноющими с непривычки губами по открытому плечу и вновь взглянул в глаза напротив, хитро ухмыляясь. — Спокойной ночи, детка. Одиннадцатый отодвинул окаменевшего, как статуя, Чимина и вышел из квартиры. А оставшийся наедине с самим собой парень понял, что раз уж проигрывать этому мудаку, то до конца, и направился в спальню, уже представляя, как ярко освободится от нахлынувшего возбуждения.       Однако, не только лишь Чимин оказался в лузерах этим вечером. Демон и подумать не мог, что всего через час в его голове вновь всплывет все произошедшее, и он позорно спустит себе в руку в душе. Холодная вода не помогала освободиться от навязчивых мыслей и ничего другого не оставалось, как, томно постанывая и представляя маленькую, до смешного нелепую ладошку, коснуться самого себя. Понадобилось не так много времени и движений, чтобы наступила долгожданная разрядка, и безымянный смог вылезти из душа в более расслабленном состоянии. Он, не вытирая с тела прохладные капли, обернул полотенце вокруг бедер и вышел в комнату. Неожиданное присутствие в ней чужого человека заставило слегка дрогнуть и еле слышно ругнуться. — Ебать, Тэ. Ты хоть предупреждай, когда подглядываешь за мной. — Ты охуел? — Если только немножко, — Одиннадцатый перехватил ползущий по его торсу взгляд. — Э-э-э… Ты что-то хотел? Демон на автомате начал искать ближайшую чистую футболку. — Да не пялился я на тебя, ёбнулся что ли? Просто эта хуйня напрягает, — он открытой ладонью указал на расписанную трещинами кожу. Безымянный кивнул, но все же откопал черную футболку и легко накинул её на себя, понимая, что боксеры и штаны надевать при Тэхене будет как-то более неуместно. — Я вообще-то поговорить хотел. — О… Надеюсь, об этой «хуйне», иначе я сойду с ума, пока буду пытаться понять, что со мной. — Ну… Почти. Я так понимаю, Чимина ты так и не убил? — Возможно… Тэ, я же говорю, хочу как следует над ним поиздеваться перед тем, как прирежу. — Сука, вот так ты издеваешься? — гортанный рык разнесся по всей комнате, а Истинный без смущения пялился на все еще алевшие от излишней страсти губы. — Ну да. Влюблю его в себя, а потом хорошенько разобью. — А хочешь знать, кого ты так усердно в себя влюбляешь? — лицо Тэхена исказилось в мерзкой ухмылке, он сделал пару шагов к демону. — Да-да, мой Шанс, я помню. — Ох, так тебе совсем не интересно, где же такой милый мальчик согрешил? — Ч-что?.. Что ты только что сказал? — Ой, ну знаешь, он же не просто так твоим Шансом стал. Должен же был он где-то для этого объебаться, а? — Говори. — А ты его после этого точно убьешь? А то вдруг испугаешься и… — Говори. — Ох, пиздец какой грозный сразу. Что ж… Этот твой Чимин ебать как тебе насолил в твоей прошлой жизни. — Что?.. — Женишка твоего он убил, вот что.