Детераль

Самоходная карета, не запряженная ни одной лошадью, чудесным образом двигалась по дороге. Когда ты олицетворение воли богини, твоим подчиненным необязательно обладать душой или разумом, чтобы исполнять приказы. Тем более, зачастую, компания других людей только нервировала Виктора и даже столь долгий выматывающий путь он предпочел провести в одиночестве. Уже долгое время в круг его общения входят в основном родственники богини, так что люди с их низменными проблемами точно оставались вне его интересов. Любопытно какими в общении будут те, к кому он сейчас направлялся с особой миссией – одна из многочисленных затерянных цивилизаций, наплодившихся Фелензией, с которой её любимцам – людям – довелось повстречаться. Но, в отличие от всех предыдущих случаев, в этот раз без внимания Виктора не обойтись, ведь новоявленные пришельцы имеют врожденный талант к такой удивительной способности как судейство богини, а значит и налаживать с ними контакт придется кому-то соответствующему. Признаться, Виктор и сам был заинтересован в этой встрече, что немудрено – целая раса судей. С ними эта благородная профессия заиграет новыми красками. Впрочем, загадывать было рано. Карета сильно покачнулась и начала медленно останавливаться, свидетельствуя о том, что назначенный путь завершен. Повешав через плечо дорожную сумку, безо всякой моральной подготовки Виктор сразу покинул карету и невольно сморщился. Открывшийся ему вид с непривычки ослепил мужчину, таким белым ему показался город, в который он прибыл. Все здания, все украшения, вымощенная дорога – всё было сделано из тесаного камня отделанного белым мрамором. Поморгав, давая глазам привыкнуть, он сумел разглядеть человека, стоящего возле его кареты. Очень легкая синяя туника едва закрывала белоснежное будто высеченное скульптором тело. Признаться, по началу Виктор даже принял его за статую, пока эта самая “статуя” ни поприветствовала его. – Рад нашей долгожданной встречи. Меня зовут Максимус, добро пожаловать в наш полис. Вместо привычной речи, он просто открыл рот и из черной пустоты внутри озарился синий свет, из которого и доносился голос. Что интересно, глазницы также были пусты и в них тоже виднелся этот свет. – Виктор, – кратко бросил судья, – слуга и помощник Фелензии, всеобщей богини. – Мы называем её Предтечей. – Здорово, – безэмоционально ответил он, – между собой, как будет угодно, но у неё все-таки есть имя. Пустые проёмы глаз безжизненно уставились на человека и не было понятно, думает он или вообще сломался. Наконец, сначала в глазах, а затем и в открывшемся рту появился свет. – Конечно, Фелензия, я запомню. Давайте я провожу вас к сенаторам для дальнейшего обсуждения вашего прибытия. Кивнув, Виктор сразу пошел вперед по улице, будто знал дорогу, но не слишком быстро, давая возможность Максимусу догнать и исполнить роль проводника. Местная архитектура действительно впечатляла, но, на вкус Виктора, слишком много колонн. И белого цвета – как он только не пачкался? Еще, наблюдая скопление местных жителей, можно было заметить, что на их головах, вместо волос, красовались различные барельефы, как яркое выражение индивидуальности. У кого-то наросты, или же слепки, формировали целые венцы, но чаще это были просто рельефы. Наблюдая за горожанами, Виктор обратил внимание на двух детей, по поведению которых можно было сделать вывод, что они во что-то играют, вот только где-то в глубинах разума он ощущал отголоски очень знакомой ему энергии. – Максимус, – окликнул он проводника и остановился, уставившись на детей. – Что такое? – Чем это они занимаются? – судья указал на объекты своего интереса пальцем и долго не спешил его опускать. – Они просто играют… – Я и так вижу, что они играют. Что это за игра? – слегка раздраженно огрызнулся мужчина. – Это называется “преторский щелбан”. Легкие, веселые просьбы к Предтечи, – несмотря на сложность распознавания эмоций у этой расы, в голосе Максимуса можно было расслышать недоумение. – Вы используете волю Фелензии…для развлечений? – Ну да, в той или иной степени этот дар используется во всех сферах нашей культуры. Что-то не так? – Ты вел меня в сенат, так? – вместо ответа задумчиво произнес Виктор. – Верно – И там будет кто-то из ваших лидеров? – Разумеется, консул Гиперион. – Отлично, тогда поспешим к нему, – так же резко, как остановился, Виктор направился дальше по дороге, вынуждая проводника снова его обгонять. Спустя некоторое время, они добрались до высокого здания в форме круга, обставленного многочисленными колоннами, где их добродушно встречали различные чиновники. Рассыпаясь в приветствиях, они провели гостя внутрь. В богато украшенном зале находился еще один представитель сената, чей рост был значительно выше остальных, а пластины на голове формировали роскошную тиару. Белые тога, накидка, плащ, шарф и прочие, пусть и легкие, но столь многочисленные одежды делали его фигуру грузной и массивной. Заприметив Виктора, он приветственно развел руки. – Как я рад видеть столь дорогого гостя в нашем полисе! Уверен, этот день станет началом долгой и великой дружбы! Меня зовут Гиперион, я буду ответственен за взаимоотношения наших народов. – Да, я тоже очень рад знакомству, – с нескрываемым пренебрежением ответил Виктор. – К слову о взаимоотношениях. Сразу хочу спросить, понимаете ли вы, что люди, и я в частности, представляют божественное королевство, что может накладывать некоторые правила и обязательства на другие народы. Например, на ваш. – Да…да, конечно, понимаю, – в легкой растерянности произнес консул, – уверен, наши народы могут многому научиться друг у друга. – Безусловно, – все так же сухо пробормотал судья, – и я заранее хотел бы потребовать, чтобы вы пресекли занятия “преторским щелбаном” и прочие еретические практики среди своих граждан. Среди сенаторов пронесся удивленный и недовольный шепот. Консул же молча стоял в раздумиях, сложив руки вместе. Наконец, он снова заговорил тем же дружелюбным голосом, в котором, впрочем, появились нотки волнения: – Совсем скоро мы сможем обсудить любые вопросы и, я уверен, придем к взаимопониманию и всё решим. – Если вы не расслышали, это не просьба, – уже сурово произнес Виктор. – При всем уважении, попрошу вас не спешить вторгаться в нашу культуру. – Что ж, если вы настаиваете… Сложив руки за спиной, Виктор опустил голову, что могло быть расценено, как согласие с собеседником. Но неожиданно, за его спиной вспыхнули огненные крылья, свидетельствующие о том, что он взывает к силе богини. – Перед ликом Фелензии я беру на себя право судить и выносить приговор. Причина – ересь. Наказание – запрет на использование практики божественного судейства в быту и для развлечения. После его слов, крылья за спиной сплелись терновыми ветвями, закрепляя приговор и приводя его в исполнение волей богини. Божественный огонь потух, но вспыхнул новый – общественный – сенаторы возмущенно обсуждали произошедшее. Консул сделал шаг назад, шокировано выставляя руки перед собой, но, несмотря на произошедшее, пытался сохранять дипломатический тон. – Господин Виктор, при всем уважении, вы переходите границы. Раз уж нас объединяет дар исполнять волю Предтечи, давайте решим все разногласия в суде, во взвешенном и разумном диалоге. – Отличная идея, – беззаботно ответил судья. – Замечательно. Тогда не будем дальше омрачать нашу встречу, мы назначим в ближайшие дни заседание и… – Нет, я не хочу ждать, давайте сейчас. – Да что он себе позволяет?! – раздался голос одного из сенаторов, но жест консула заставил его замолчать. – Хорошо. Хорошо, вы правы, давайте сразу разберемся со всеми разногласиями, чтобы они не досаждали нам в будущем. Надеюсь, вы не будете против, если вашим оппонентом буду я? – Зачем мелочиться? – удивился Виктор. – Противопоставляйте весь сенат разом. – Боюсь, сейчас не время для шуток – заметно нервничая говорил консул. – Я не шучу… В зале повисла тишина. Минуту назад желанный гость теперь морально возвышался над остальными, источая угрозу, которую почти физически могли ощутить сенаторы на своей мраморной коже. “Тогда пройдем в храм Предтечи”, – донесся еле слышный голос Гипериона. Они прибыли в просторный круглый зал, ступенчатые сиденья которого заняли сенаторы, а Виктор с Гиперионом расположились в центре, на неком подобии сцены. Беззаботно прогуливаясь вдоль неё, со сложенными за спиной руками, Виктор дал отмашку оппоненту, чтобы тот начинал. – Мы собрались здесь под взором Предтечи… Гиперион начал очень длительную вступительную речь, содержащую в себе много излишних формальностей, из-за чего заскучавший Виктор едва не упустил момент, когда внимание сместилось на него. – …покусился на древние устои и импульсивно вынес приговор. Данной молитвой я прошу Предтечу наполнить мои слова силой, а говорю я: наказание нашего народа будет считаться недействительным, и впредь Виктор будет принимать решения касательно нас только во время обсуждения в Совете. Важность моих слов поддержат другие… – Это наша культура и нам ей распоряжаться… – Не вам нас судить… – Если бы Предтеча была против, она бы не позволила это изначально… С разных сторон зала доносились голоса в поддержку Гипериона, наполняя помещение мягким синим светом, окружившим сцену, неся в себе мистическую силу судейства и наполняя прошение консула “весом”. Когда, казалось, все выступили в свою защиту, Гиперион поднял руку и указал на Виктора: – Тем самым, моя молитва вступает в исполнение! Невидимая молния сорвалась в человека, обрушив на него столь же неосязаемую накопившуюся мощь. Но он даже не шелохнулся, продолжая скучающе наблюдать за собравшимися. По ощущениям тоже ничего не изменилось, а значит их коллективная молитва просто не подействовала. – Нет, не впечатляет, – произнес Виктор. В полной тишине он снова прошелся вдоль сцены, оглядывая трибуны, после чего развел руками:. – Думаю, на этом ваши потуги можно закончить и впредь вы будете знать своё место. После этих слов зал озарился синим светом и “взорвался” криками. Гиперион поднял руки, пытаясь всех успокоить, но массовая истерика не останавливалась, а лишь сильнее разрасталась. – Проваливай из нашего полиса, нам не нужны такие друзья. Самодовольный тиран. Мы соберем лучших судей, если понадобится, мы соберем всех жителей, но твоё самоуправство не останется безнаказанным. Мы отправимся к самой Предтечи, мы добьемся справедливости! – ревел зал, а просьбы консула успокоиться тонули в этом крике. Поначалу Виктор сдвинул брови и грозно смотрел на рассвирепевшую толпу, но по мере пополнения проклятий в свой адрес в его глазах просыпался азарт. И, когда консул подошел к нему, чтобы увести из зала, тот смог заметить, что Виктор что-то тихо шепчет, взирая на сенат. После неожиданного хлопка в ладоши, за спиной великого судьи вновь загорелись огненные крылья, но в этот раз не двое, а четверо, а размером они были столь велики, что заполонили собой весь зал, ослепляя и обдавая жаром всех собравшихся. Вместе с тем по стенам, колоннам и скамьям начали расползаться бесконечные терновые ветви, оплетая не только крылья, но и всё вокруг. В этот момент раздался эхом громогласный голос Виктора, в котором слышалось некое одержимое веселье: – Жалкая, никчемная раса, возомнившая себе чем-то большим чем мусор под ногами Фелензии. Молитесь богине и верите, что ей на вас не плевать. Соберите хоть сотню таких судов и это ничего не изменит, потому что Я воля богини, а вы лишь взбунтовавшееся стадо. Вы ошибка богини. А знаете, что делают с ошибками? – Виктор выдержал многозначительную паузу. – Их исправляют. Перед ликом Фелензии я беру на себя право судить и выносить приговор. Причина – ересь. Наказание… я придаю забвению всю вашу цивилизацию. Кроме, пожалуй, тебя, Максимус. Вы же так хотели меня наказать? Твоё наказание – вечность оттачивать своё мастерство, в попытках оспорить этот приговор, а я посмеюсь. Разомкнув ладони, Виктор спровоцировал невидимую волну, которая мигом разлетелась вокруг. Синий свет мгновенно потух и все присутствующие начали тут же разваливаться, будто полые мраморные оболочки, оставляя на трибунах груду бездушных останков. Сначала в храме, а затем и во всем городе – лишь один оставшийся Максимус с ужасом наблюдал закат своего народа. Раздался треск, посыпались камни, свидетельствующие о начале разрушения храма, как и остального города. Но Виктор не обращал на это никакого внимания, осматривая последствия своего решения. И улыбался.